(Lois McMaster Bujold, "The Warrior's Apprentice",1986)
Перевод (c) - Анны Ходош (annah@thermosyn.com), ред. от 21.10.2002
В дальнем коридоре первого этажа Майлз столкнулся с матерью.
- Ты не видел только что отца, милый? - спросила графиня Форкосиган.
- Видел, - "К несчастью". - Он пошел в библиотеку с капитаном Куделкой и сержантом.
- Чтобы там украдкой выпить со старыми боевыми товарищами, - кисло подытожила мать. - Ну что ж, не могу его винить. Он так устал. День был ужасный. И, насколько я знаю, он не выспался. - Она проницательно его оглядела. - А ты как спал?
Майлз пожал плечами. - Нормально.
- Хм. Лучше бы мне его изловить, пока он выпил не больше одной... от этанола он, к несчастью, тупеет, а только что приехал этот пройдоха граф Фордрозда, в компании с адмиралом Хессманом. Перед отцом предстанет еще та задачка, если эти двое споются.
- Не думаю, чтобы крайне правые смогли заручиться достаточной поддержкой, когда бывшие военные единодушно стоят за отца.
- О, в глубине души Фордрозда вовсе не "правый". Просто сам он честолюбив и готов оседлать любого конька, что движется в нужном направлении. Он вьется вокруг Грегора уже несколько месяцев... - В ее серых глазах сверкнул гнев. - Лесть и намеки, завуалированная критика и эдакие гнусные маленькие шпильки - все это накладывается на собственную неуверенность парня; насмотрелась я, как он это делает. Терпеть его не могу, - решительно сказала она.
Майлз ухмыльнулся. - А то я сомневался! Но уверен, что насчет Грегора тебе волноваться не стоит. - Привычка матери относиться к императору так, словно тот был ее несколько отстававшим в развитии приемным ребенком, Майлза всегда смешила. В каком-то смысле правда в этом была, поскольку бывший регент до совершеннолетия Грегора являлся как его политическим, так и личным опекуном.
Она скривилась.
- Фордрозда не единственный, кто, не задумываясь, развратит мальчика. Развратит в любой области, куда только сможет запустить свои когти - в морали, в политике, в чем угодно, - если только решит, что это хоть на сантиметр прибавит ему преимущества, и плевать ему на дальнейшее благо Барраяра - или, в данном случае, Грегора. - Майлз тотчас же определил эти слова как цитату из уст единственного для матери политического авторитета - собственного отца. - Не понимаю, почему эти люди не могут разработать конституцию. Неписаный закон - что за способ управлять межзвездной державой! - А это заключение уже доморощенное - чисто бетанское.
- Отец так долго пробыл у власти, - спокойно произнес Майлз. - Думаю, с поста его мог бы вышибить лишь взрыв гравитонной торпеды.
- Это уже пробовали, - заметила графиня Форкосиган, погрузившись в свои мысли. - Я хочу, чтобы он всерьез задумался об отставке. До сих пор нам везло... - ее взгляд с тоской задержался на Майлзе, - по большей части.
Она тоже устала, подумал Майлз.
- Политиканству конца нет, - добавила она, уставившись взглядом в пол. - Даже на похоронах его отца... - Она как-то нехорошо оживилась. - Как и его родственникам. Если увидишь отца раньше, чем я, скажи ему, что его ищет Элис Форпатрил. Это просто безумно его обрадует... нет, лучше не надо. А то мы его вообще не отыщем.
Майлз поднял брови. - А что тетя Форпатрил хочет, чтобы он сделал для нее на этот раз?
- Ну, с тех самых пор, как умер лорд Форпатрил, она ожидает от Эйрела исполнения родительских обязанностей по отношению к этому идиоту Айвену; а вопрос этот деликатный. Чуть раньше она меня уже заловила, когда не смогла отыскать Эйрела. Кажется, она хочет, чтобы Эйрел поставил парня куда-нибудь в угол и пропесочил за то, что тот... э-э... спит с горничными, что привело бы обоих в совершенную неловкость. Я никогда не могла понять, почему бы здешним жителям, как всем здравомыслящим людям, не делать детям операцию по стерилизации и не пускать их на волю лет с двенадцати - пусть сами набивают себе шишки. А так все равно, что воздушным рукавом ловить песчаную бурю... - Она двинулась к библиотеке, пробормотав вполголоса свое обычное ругательство: - Барраярцы!...
Снаружи наступил дождливый сумрак, и окна превратились в туманные зеркала, отражавшие унылое и чинное застолье, тянувшееся в особняке Форкосиганов. Проходя мимо, Майлз уставился на свое отражение: темные волосы, серые глаза, бледное мрачное лицо с чертами слишком резкими и крупными, чтобы удовлетворять критериям эстетики. И идиот, с ног до головы.
Время напомнило Майлзу об ужине, который, вероятно, был отменен из-за сегодняшних мероприятий.. Он решил совершить набег на сэндвичи и набрать достаточно, чтобы обеспечить стратегическое отступление в свою спальню на весь остаток вечера. Он заглянул в арочный проем залы, дабы быть уверенным, что поблизости не устроился ни один из этих жутких стариканов. Кажется, в комнате был лишь незнакомый Майлзу народ средних лет. Быстро прокравшись вдоль стола, он принялся нагружать провизией салфетку из тонкого полотна.
- Держись подальше от вон тех фиолетовых штук, - шепотом предупредил знакомый приветливый голос. - По-моему, это что-то вроде водорослей. Твоя мать опять сдвинулась на здоровом питании?
Майлз поднял взгляд на открытую, раздражающе красивую физиономию своего троюродного брата, Айвена Форпатрила. Айвен тоже держал салфетку, набитую почти до краев. Взгляд у него был слегка затравленный. Плавные очертания его новенького кадетского мундира нарушала странная выпуклость на боку.
Майлз кивнул на это вздутие, изумленно прошептав: - Вам что, уже разрешили носить оружие?
- Черт, да нет. - Айвен заговорщицки оглянулся вокруг - возможно, на предмет леди Форпатрил, - и быстро оттянул полу мундира. - Бутылка вина из запасов твоего отца. Отобрал у слуги, пока тот не разлил ее по этим крохотным стаканчикам. Слушай, нет ли у тебя возможности сделаться моим проводником и отвести в какой-нибудь укромный уголок этого мавзолея? Охранники на посту не позволяют бродить по верхним этажам одному. Вино классное, еда классная - не считая этих фиолетовых штуковин, - но, бог мой, что на этой вечеринке за компания!
Майлз кивнул, в принципе соглашаясь, хотя и был склонен включить самого Айвена в категорию этой "бог ты мой, что за компании".
- Ладно. Добудь еще бутылку, - такой анестезии ему хватит, чтобы сделаться терпимым. - и я позволю тебе спрятаться в моей спальне. Я как раз туда направляюсь. Встретимся у лифта.
Майлз со вздохом вытянулся на кровати, а Айвен объединил добытые ими припасы для пикника и откупорил первую бутылку. Разлив добрую треть бутылки по стаканчикам для чистки зубов, взятым из ванной, он протянул один своему охромевшему кузену.
- Я тогда видел, как старина Ботари тебя выносил, - он кивнул на пострадавшие ноги Майлза и освежился изрядным глотком вина. Майлз подумал, что деда удар бы хватил при виде столь бесцеремонного обращения с редким марочным напитком. Сам он отпил глоточек куда почтительнее, как бы совершая возлияние в честь духа старика. Хотя вообще-то саркастическое утверждение деда, что Майлз неспособен отличить марочного вина от помоев, оставшихся с прошлого четверга, было не так уж далеко от истины.
- Беда! - бодро продолжал Айвен. - Хотя на самом деле ты у нас везунчик.
- Ну? - пробормотал Майлз, вонзая зубы в бутерброд.
- Черт, да. Знаешь, завтра начинается муштра...
- Я так и слышал.
- Я должен отметиться в казарме самое позднее к полуночи. Я-то собирался свою последнюю ночь провести как свободный человек, повеселиться - а вместо этого застрял здесь. Это все матушка. Но завтра нас приведут к первой императорской присяге - и, ей-богу, тогда я не позволю ей обращаться со мной, словно с мальчишкой. - Он замолк, расправляясь с небольшим, но плотным бутербродом. - Так что вспомни про меня, устроившись здесь в уюте: мне завтра на рассвете наматывать круги под под дождём...
- О, непременно. - Майлз отпил еще глоток, и еще.
- Лишь две коротких увольнительных за три года, - жуя, разглагольствовал Айвен. - С тем же успехом меня могли бы осудить на тюремное заключение. Неудивительно, что Службу называют лямкой. Она куда больше похожа на каторгу.
Еще одним здоровенным глотком он запил пирожок с мясом. - А ты сам хозяин своему времени - делаешь лишь то, что хочешь.
- Каждой минутке, - равнодушно согласился Майлз. Ни императору, ни кому другому его служба не требуется. Он не может ее ни продать, ни даже отдать даром...
Айвен - о блаженство! - замолк на несколько минут, подзаправлясь. Через некоторое время он нерешительно произнес: - Ведь вряд ли твой отец сюда придет, верно?
Майлз вздернул подбородок. - Уж не боишься ли ты его?
Айвен фыркнул. - Бога ради, перед ним же весь Генштаб трясется, как желе, а я - просто зеленый имперский новобранец. А тебе самому он ужаса внушает?
Майлз серьезно обдумал этот вопрос. - Нет, совершенно нет. "Нет" в том смысле, который ты имеешь в виду.
Айвен неверяще закатил глаза к небу.
- Вообще-то, - добавил Майлз, вернувшись мыслями к недавней сценке в библиотеке, - если ты хочешь от него скрыться, то нынче вечером здесь не самое удачное место.
- Да? - Айвен взболтал остаток вина на дне стакана. - У меня всегда было такое чувство, что я ему не очень нравлюсь... - мрачно добавил он.
- Да нет, он против тебя ничего не имеет, - сказал Майлз, поддавшись жалости. - По крайней мере, когда ты просто появляешься у него на горизонте. Хотя лет до четырнадцати я думал, что "Айвен" - это просто твое второе имя. - Майлз оборвал себя. Завтра этот-болван-Айвен начнет свою службу Империи. А счастливчик-Майлз - нет, и точка. Он отпил большой глоток вина, страстно желая поскорее уснуть. Они покончили с бутербродами, Айвен опустошил одну бутылку и открыл вторую.
Раздался короткий, повелительный стук в дверь - два удара. Айвен вскочил на ноги. - О черт, это ведь не он, да?
- Когда заходит старший офицер, младшему положено встать и отдать честь. А не прятаться под кроватью.
- Я и не думал прятаться под кроватью, - ответил уязвленный Айвен. - А всего лишь в ванной.
- Не стоит беспокоиться. Гарантирую, тут будет такая пальба, что по ее прикрытием ты сможешь отступить совершенно незамеченным. - И Майлз громко отозвался: - Войдите!
Это и вправду был граф Форкосиган. Он впился в сына глазами, такими же холодными и серыми, как ледник в пасмурный день, и без всякого предисловия начал: - Майлз, что ты сделал с этой девушкой, из-за чего она распла... - Он осекся, когда в поле его взгляда попал стоящий навытяжку Айвен. Голос графа Форкосигана снизился до его более привычного ворчания. - Ох, черт. Я-то надеялся, что сегодня вечером ты мне не попадешься. Полагал, ты предпочтешь в безопасности надираться моим вином где-нибудь в уголке.
Айвен нервно отсалютовал. - Сэр. Дядя Эйрел. А мама... гм... говорила с вами, сэр?
- Да, - граф Форкосиган вздохнул. Айвен побледнел. Майлз понял, что тот не заметил веселого блеска в отцовских глазах, полускрытых тяжелыми веками.
Майлз задумчиво провел пальцем по горлышку бутылки. - Айвен выражал мне сочувствие по поводу моей травмы, сэр. - Айвен закивал в подтверждение.
- Понятно, - сухо сказал граф Форкосиган, и Майлз ощутил, что отец действительно понимает. Холодность полностью испарилась. Граф опять вздохнул и тоном кроткой жалобы риторически вопросил, обращаясь к Айвену: - Пятьдесят лет на военной и политической службе, и кто я теперь? Людоед, которым пугают мальчишек, чтобы те хорошо себя вели, - словно Бабой-Ягой, которая ест нехороших детишек. - Он расставил руки и с сардоническим смехом прибавил: - У-у!.. Считай, что тебе уже влетело, и драпай отсюда. Иди, парень.
- Да, сэр. - Айвен, с видом явного облегчения, снова отдал честь.
- И хватит мне козырять, - добавил граф Форкосиган уже резче. - Ты пока не офицер. - Казалось, он только сейчас заметил, что на Айвене мундир.
- Да, сэр. Нет, сэр. - Айвен дернулся было отдать честь еще раз, со смущенным видом оборвал себя и сбежал. Губы графа Форкосигана дрогнули в улыбке.
Вот уж никогда не думал, что буду Айвену благодарен, удивился Майлз. - Итак, вы сказали, сэр?.. - подсказал он.
Графу Форкосигану потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями после того, как он отвлекся на своего племянника. Он снова начал, уже спокойнее. - Так почему Елена плакала, сынок? Ты к ней не... не приставал, а?
- Нет, сэр. Я знаю, что выглядит именно так, но - нет. Могу дать свое слово, если хочешь.
- Нет необходимости. - Граф Форкосиган подтянул к себе стул и уселся. - Я верю, что ты не подражаешь этому болвану Айвену. Но э-э... бетанская философия твоей матери в отношении секса уместна там - на Колонии Бета. Может, когда-то она приживется и здесь. Но я хотел бы подчеркнуть, что Елена Ботари в качестве прецедента не подойдет.
- А почему нет? - неожиданно спросил Майлз. Отец поднял брови.
- Я хочу сказать, - быстро принялся объяснять Майлз, - зачем ее так... так ограничивать? Он когда-нибудь замучит ее до смерти своим надзором. А она может быть кем угодно. Она умна, она... она классно выглядит, а меня она могла бы пополам переломить - так почему бы ей не получить, например, приличное образование? Сержант вообще не собирается ей давать никакого высшего образования. Все, что он накопил, пойдет ей на приданое. И он никогда не разрешает ей никуда ездить. Она извлекла бы из путешествия больше... черт, для нее это было бы в тысячу раз ценнее, чем для любой из девушек, кого я знаю. - Майлз умолк, переводя дыхание.
Граф Форкосиган поджал губы и задумчиво провел рукой по спинке стула. - Все это совершенно верно. Только Елена... она значит для сержанта гораздо больше, чем, я думаю, ты можешь себе даже представить. Она для него - символ всего, что он воображал... не знаю, как это выразить. Она - один из источников того, что делает его жизнь нормальной, упорядоченной. И мой долг перед ним - этот источник оберегать.
- Да-да, знаю, "пристойно и правильно", - нетерпеливо проговорил Майлз. - Но ты не можешь быть все должным ему и ничего - ей!
Граф с расстроенным видом начал снова: - Я обязан ему жизнью, Майлз. И жизнью твоей матери. В буквальном смысле слова: всем, кем я был и что сделал для Барраяра в последние восемнадцать лет, я обязан ему. И я обязан ему твоей жизнью, дважды, а следовательно, и своим здравым рассудком - или тем, что от него осталось, как выразилась бы твоя мать. Этот долг, если Ботари захочет востребовать его с меня, бездонен. - Граф задумчиво провел пальцем по губам. - И еще - не лишне это в любом случае подчеркнуть - в настоящее время я предпочел бы избегать любого рода скандалов в моем доме. Мои противники все время нащупывают способ воздействия на меня; рычаг, чтобы меня опрокинуть. Прошу тебя, не позволяй себе стать таким рычагом.
Что, черт возьми, творится на этой неделе в правительстве, снова спросил себя Майлз. Похоже, мне об этом никто не собирается рассказывать. Лорд Майлз Нейсмит Форкосиган. Род занятий: нарушать технику безопасности. Хобби: падать со стенок, до смерти разочаровывать больных стариков, доводить до слез девушек... Теперь он мечтал хотя бы наладить отношения с Еленой. Но единственным способом похоронить навеянные ее воображением ужасы, какой ему только в голову приходил, было на самом деле отыскать эту чертову могилу. А насколько он может разобраться, она должна быть на Эскобаре, среди шести или семи тысяч таких же, где лежат павшие на войне, позабытые много лет назад.
Он открыл рот, но не успел произнести и слова, как его осенил один замысел. В результате он забыл, что же хотел сказать, да так и застыл на минуту с разинутым ртом. Граф Форкосиган приподнял брови в вежливом вопросе. То, что Майлз наконец произнес, было:
- Слышно что-нибудь в последнее время от бабушки Нейсмит?
Отец сощурил глаза. - Любопытно, что ты об этом упомянул. Твоя матушка частенько говорила о ней в последние пару дней.
- Имеет смысл - при таких-то обстоятельствах. Хотя бабушка - старушка крепкая; по-моему, все бетанцы рассчитывают жить лет до ста двадцати. Думают, что это одно из их гражданских прав.
Бетанская бабушка Майлза жила отсюда в семи скачках сквозь п-в-туннели и трех неделях пути, если лететь самым прямым путем - через Эскобар. Тщательно подобранный коммерческий пассажирский рейс должен обязательно включать в себя остановку на Эскобаре. Немного времени для туризма - то есть для расследования. И можно все провернуть достаточно хитро, даже несмотря на Ботари, который будет маячить у него за спиной. Что может быть естественней для мальчика, который интересуется военной историей, чем совершить паломничество на кладбище имперских солдат и, может, даже возжечь посмертное приношение? - Сэр, - начал он, - как по-вашему, я мог бы...
В то же самое мгновение граф Форкосиган заговорил: - Сынок, как бы ты отнесся к тому, чтобы от маминого имени...
"Прошу прощения" и "Продолжайте, сэр" прозвучали одновременно.
- Я собирался сказать, - продолжал граф, - что сейчас для тебя самый подходящий момент снова навестить бабушку Нейсмит. Сколько прошло с тех пор, как ты был на Колонии Бета, почти два года? Хоть бетанцы и планируют жить до ста двадцати - знаешь, человек предполагает...
Майлз наконец разобрался с собственным языком, ухитрившись не рухнуть. - Какая чудесная идея! А... можно мне взять с собой Елену?
Отцовские брови снова взлетели вверх. - Что?
Майлз вскочил на ноги и захромал взад и вперед по комнате, не в силах усидеть на месте из-за переполнявших его замыслов. Взять Елену в путешествие за пределы планеты! Бог ты мой, в ее глазах он стал бы героем, метра два ростом, как Форталия Храбрый.
- Да, конечно - а почему нет? Со мной все равно будет Ботари. А какой компаньон будет для нее правильней и пристойней, чем родной отец? Кто посмеет возразить?
- Сам Ботари, - напрямую ответил граф Форкосиган. - И представить себе не могу, что он с теплотой отнесется к мысли подвергнуть дочь соблазнам Колонии Бета. В конце концов, он-то их видел. И не уверен, что он посчитает это приглашение пристойным - именно от тебя, и именно сейчас.
- Гм. - Шаг, поворот, еще шаг. Есть! - Тогда я ее приглашать не стану.
- А-а. - Граф Форкосиган расслабился. - Это, я думаю, мудро...
- Я сделаю так, чтобы ее мама пригласила. Поглядим, как он возразит против этого!
Граф Форкосиган издал удивленный смешок. - Ну ты коварен, сын! - Но сказано это было одобрительным тоном. Майлз воспрял духом.
- На самом деле насчет поездки - это мамина идея, верно?
- Ну... да, - признался граф Форкосиган. - Но на самом деле я рад, что она это посоветовала. Мне... у меня будет легче на душе: знать, что ты следующие несколько месяцев будешь в безопасности на Колонии Бета. - Он встал. - Извини, я пойду. Долг зовет. Я должен пойти прощупать эту ползучую тварь, Фордрозду - ради вящей славы Империи. - Выражение отвращения у него на лице говорило лучше всяких слов. - Честно говоря, я предпочел бы напиться где-нибудь в уголке с этим идиотом Айвеном - или поболтать с тобой. - Он с теплотой взглянул на Майлза.
- Работа в первую очередь, конечно, сэр. Это я понимаю.
Граф помолчал и странно взглянул на него. - Значит, ты ничего не понимаешь. Моя работа с самого начала была гибельна для тебя. Прости меня, прости за то, что она принесла тебе столько неприятностей...
"Искалечила тебя", мысленно поправил Майлз. Проклятье, говори уж, что на самом деле имеешь в виду...
-... я никогда не думал. что так случится. - Отец кивнул и вышел.
Опять он извиняется передо мной, подумал несчастный Майлз. За меня. Сперва держится и говорит, что у меня все в порядке, а потом извиняется. Непоследовательно это, отец.
Он снова захромал по комнате, и его боль вырвалась наружу монологом. Он швырял слова в глухую к его речам дверь: - Я заставлю тебя взять извинения обратно! Я в порядке, черт возьми! Я начиню тебя доверху такой гордостью за меня, что для твоей драгоценной вины и места не останется! Клянусь своим словом Форкосигана. Клянусь, отец! - его голос упал до шепота. - Клянусь, дед. Как-нибудь, еще не знаю, как...
Он сделал еще один круг по комнате, приходя обратно в себя, замерзшего и отчаянно сонного. Мусор от хлебных крошек, пустая бутылка из-под вина, еще одна - полная. Тишина.
- Снова разговариваешь сам с собой в пустой комнате, - прошептал он. - Знаешь, это очень скверный признак.
Ноги болели. Баюкая в объятиях бутылку с вином, Майлз забрался с нею в постель.