(Lois McMaster Bujold, "The Mountains of Mourning",1989)
Перевод (c) - Татьяны Самсоновой (tania_samsonova@hotmail.com), ред. от 30.01.2002
Этой ночью они разбили лагерь высоко в холмах, а утром продолжили подъём и достигли того места, где начинались собственно горные склоны. Они уже покинули местность, известную Майлзу с детства, и он часто сверял путь, которым их вела Харра, со своей картой, полученной методом орбитальной съемки. На закате второго дня они остановились, хотя от цели их отделяло всего несколько часов пути. Харра настойчиво говорила, что может довести их до места и в сумерках, но Майлзу не особенно хотелось прибыть после наступления темноты, без предупреждения, в незнакомое место, где неизвестно, какой приём их ждёт.
На следующее утро он искупался в ручье, распаковал вещи и тщательно облачился в свою новую парадную форму офицера Империи. Пим был одет в коричневую с серебром ливрею - цвета Форкосиганов. Он извлёк из глубин сёдельной сумы штандарт с гербом графа на телескопическом алюминиевом древке и прикрепил его на своё левое стремя. "Убийственно хороши," - мрачно подумал Майлз. Доктор Ди был одет в обычный черный комбинезон, и ему, похоже, было не по себе. Если мы должны являть собой какое-то послание, подумал Майлз, то разрази меня гром, если я знаю, какое.
Еще до полудня они остановили своих лошадей у двухкомнатной хижины, которая стояла на краю роши сахарных кленов - одному небу было известно, сколько лет назад она была посажена, но с тех пор клёны расселились самосевом по всей долине, там и сям. Горный воздух был чист, прохладен и напоён солнечным светом. Несколько кур копошилось в сорняках. По забитой водорослями деревянной трубе, протянутой из леса, сочилась вода, переполняла выдолбленную колоду, превращалась в ручеёк с пышной зеленью на дне и бежала прочь.
Харра соскользнула с седла, одёрнула на себе юбку и стала подниматься по ступенькам крыльца. - Кейрел? - позвала она. Майлз ждал первого контакта, сидя высоко в седле. Никогда не следует отказываться от психологического преимущества.
- Харра? Это ты? - отозвался из хижины голос мужчины. Он с грохотом распахнул дверь и выбежал наружу. - Где ты была, девочка? Мы обыскали всё кругом! Думали, ты сломала шею где-нибудь в кустах... - Он осёкся при виде троих молчаливых всадников.
- Ты не захотел записать мои обвинения, Кейрел, - сказала Харра прерывающимся голосом. Её руки мяли юбку. - Поэтому я пошла к окружному судье в Форкосиган-Сюрло и высказала их сама.
- Ох, девочка, - с жалостью выдохнул Кейрел, - какую глупость ты сделала... - Он опустил голову и пошатнулся, неспокойно уставившись на всадников. Это был лысеющий мужчина лет шестидесяти, жилистый и потрёпанный, левая рука его заканчивалась обрубком. Ещё один ветеран.
- Староста Серг Кейрел? - строго заговорил Майлз. - Я - Голос графа Форкосигана. Мне приказано расследовать преступление, о котором заявила Харра Цурик перед судом графа, а именно - убийство её новорожденной дочери Райны. Я прошу и требую, чтобы Вы, как староста Лесной Долины, оказали мне содействие во всех вопросах, относящихся к отправлению правосудия именем графа.
На этом предписанные формальности у Майлза кончились (ненадолго же их хватило), и дальше ему надо было действовать самому. Он ждал. Дурачок-Толстячок шумно дышал. Коричневая с серебряным рисунком ткань штандарта несколько раз тихо хлопнула на случайном ветерке.
- Окружного судьи не было на месте, - вставила Харра, - зато граф был.
Лицо Кейрела посерело, он неподвижно глядел на них, потом с усилием овладел собой, встал в некое подобие стойки "смирно", и с трудом, будто скрипя суставами, изобразил полупоклон.
- Кто... кто Вы такой, господин?
- Лорд Майлз Форкосиган.
Кейрел беззвучно пошевелил губами. Майлз не умел читать по губам, но он был совершенно уверен, что тот произнёс что-то вроде "О, чёрт."
- Это мой ливрейный слуга, сержант Пим, и мой коронёр, лейтенант Ди из Имперской Службы.
- Вы сын господина графа? - выдавил из себя Кейрел.
- Да, я его сын, и притом единственный. - Майлзу внезапно надоело изображать что-то. Уж конечно, он произвёл уже достаточное первое впечатление. Он спрыгнул с Толстячка, легко приземлившись на пятки. Кейрел проследил взглядом его движение вниз... и ещё дальше вниз. "Да, я маленького роста, ну и что? Погоди, увидишь, как я танцую." - Ничего, если мы напоим здесь лошадей из вашей колоды?
- Э... это для людей, милорд, - сказал Кейрел. - Одну минуту, я принесу ведро. - Он поддёрнул мешковатые брюки и потрусил за угол хижины. Минута неловкого молчания, потом слабо донёсся голос Кейрела. - Куда ты дел козье ведро, Зед?
Послышался еще один голос, молодой и беззаботный. - За поленницей, пап. - Они заговорили приглушённо, вполголоса. Кейрел прибежал трусцой обратно с помятым алюминиевым ведром и поставил его у колоды. Он выбил деревянную затычку из стенки, и сверкающая струя вылетела дугой, расплёскиваясь и наполняя ведро. Дурачок-Толстячок навострил уши, шумно засопел и стал тереться о Майлза большой головой, обильно облепляя его мундир белым и рыжим волосом и едва не сбивая его с ног. Кейрел поднял взгляд и улыбнулся, глядя на лошадь, но улыбка тут же погасла, едва его взгляд упал на владельца лошади. Пока Дурачок-Толстячок хлебал воду, Майлз увидел владельца второго голоса - мальчика лет двенадцати, который бегом скрылся в лесу позади хижины.
Кейрел разом засуетился, помогая Майлзу, Харре и Пиму привязать лошадей. Майлз оставил Пима рассёдлывать и кормить их и пошёл вслед за Кейрелом в дом. Харра двигалась за Майлзом как приклеенная, доктор Ди снял с седла свой медицинский комплект и тоже последовал за ними. Сапоги Майлза громко и неритмично стучали по доскам пола.
- Моя хозяйка вернётся около полудня, - сказал Кейрел, бесцельно передвигаясь по комнате, в то время как Майлз и Ди сели на скамью, а Харра - на пол, обхватив колени руками, возле очага, выложенного диким камнем. - Я сейчас сделаю чаю, милорд. - Он выскочил в дверь, чтобы наполнить чайник водой из колоды, прежде чем Майлз успел сказать "Нет, спасибо". Ладно, пусть он разрядит свою нервозность в этих обыденных действиях. А Майлз, тогда, может быть, начнёт выведывать, насколько это напряжение вызвано прибытием важного гостя, а насколько (не исключено) нечистой совестью. К тому времени, как Кейрел поставил чайник на угли, он уже заметно лучше владел собой, и Майлз заговорил:
- Я бы предпочёл начать расследование немедленно, староста. Это не должно занять много времени.
- Это вообще... не должно занимать ваше время, милорд. Девочка умерла своей смертью - на ней не было следов. Она была слабая, у неё был кошачий рот, кто знает, что ещё с ней было не так? Она умерла во сне, или от какой-то случайности.
- Просто удивительно, - сухо заметил Майлз, - как часто подобные случайности случаются в этом округе. Сам граф, мой отец... обратил на это внимание.
- Незачем было тащить Вас сюда. - Кейрел сердито поглядел на Харру. Она сидела молча, не тронутая его уговорами.
- Никаких проблем, - любезно произнёс Майлз.
- Честное слово, милорд, - Кейрел понизил голос, - я уверен, что она сама приспала девочку. Она так тоскует о ней, не удивительно, что она не может осознать, что произошло. Лем Цурик, он хороший мальчик, заботливый семьянин. Она ничего такого не имела в виду, милорд, просто у неё рассудок на время помутился от горя.
Глаза Харры, выглядывавшие из-под копны волос, были исполнены ядовитой холодности.
- Я начинаю понимать, - добрым голосом сказал Майлз, как бы подбадривая.
Кейрел слегка просветлел лицом. - Всё ещё можно исправить. Просто ей нужно запастись терпением. Преодолеть своё горе. Поговорить с бедным Лемом. Я уверен, что он не убивал ребенка. Главное, ей не нужно совершать необдуманных поступков, о которых она потом пожалеет.
- Я начинаю понимать, - тут голос Майлза стал ледяным, - почему Харре Цурик пришлось идти пешком четыре дня, чтобы найти непредвзятых слушателей. "Вы думаете", "Вы уверены". "Кто знает, что было не так?" По-видимому, не Вы. Я слышу домыслы - обвинения - намёки - и утверждения. Я явился, чтобы узнать факты, староста Кейрел. Графское правосудие строится не на догадках. Ему не нужны догадки. Сейчас не Период Изоляции. Даже в глуши.
Сейчас я начну исследовать факты. Я не буду принимать никакого - поспешного - решения, пока я не буду знать всё полностью. Виновность или невиновность Лема Цурика будет установлена его собственными устами, под действием препарата фаст-пента, который введет ему доктор Ди в присутствии двух свидетелей - Вас и другого человека, которого Вы выберете сами. Просто, быстро и аккуратно. - И, может быть, мне можно будет уехать из этой чертовой дыры еще до захода солнца. - Староста, я приказываю Вам найти Лема Цурика и привести его ко мне для допроса. Сержант Пим Вам поможет.
Кейрел потянул время ещё немного, наливая кипящую воду в большой коричневый горшок, и потом заговорил:
- Я много путешествовал, господин. Отслужил свои двадцать лет. Но большинство здешних жителей ни разу не выезжали из Лесной Долины. Ваши химические препараты для допроса для них всё равно что колдовство. Они могут сказать, что признание, полученное таким путём - ложное.
- Тогда Вы c Вашим помощником сможете опровергнуть это. Сейчас не те добрые старые времена, когда признания вытягивали под пыткой, Кейрел. Кроме того, если он так невиновен, как вы полагаете, то его невиновность будет доказана, разве нет?
Кейрел неохотно пошел в соседнюю комнату. Он вернулся, натягивая на плечи выгоревшую форменную куртку Имперской Службы с капральскими знаками различия на воротнике. Пуговицы куртки не сходились больше у него на животе. Очевидно, она использовалась только для официальных мероприятий вроде этого. Подобно тому как по барраярскому обычаю воинская честь отдавалась форме, а не человеку, на котором она надета, так, видно, он надеялся, что гнев за исполнение неприятного долга падёт на должность, а не на человека, который её исполняет. Майлз уловил этот нюанс.
Кейрел замешкался у двери. Харра всё ещё сидела у очага, слегка раскачиваясь, погружённая в молчание.
- Милорд, - сказал Кейрел, - я старостой в Лесной Долине уже шестнадцать лет. За всё это время никому не приходилось идти к окружному судье, чтобы его выслушали, ни из-за прав на воду, ни из-за кражи скота, ни из-за супружеской неверности, ни даже тогда, когда Нева обвинила Борса в лесном браконьерстве при добыче кленового сока. За всё это время у нас не было ни одной кровной распри.
- Я не собираюсь устраивать кровную распрю, Кейрел. Я просто собираюсь узнать факты.
- В том-то и дело, милорд. Я нынче не так люблю факты, как раньше. Правда иногда бывает горькой. - Взгляд Кейрела был упорен.
Похоже, этот человек готов на что угодно, хоть стать на голову и жонглировать кошками - одной рукой, - лишь бы отвлечь Майлза от цели. Насколько он готов к открытому неповиновению?
- Мы не можем позволить Лесной Долине иметь свой личный местный Период Изоляции, - предостерег Майлз. - Графское правосудие - для всех. Даже если они малы. И слабы. И с ними что-нибудь не так. И они не могут сами защитить себя... староста.
Кейрел дёрнулся, и лицо его побелело вокруг губ - по-видимому, он уловил намёк. Он побрёл прочь по тропе, Пим следовал за ним, настороже, высвобождая одной рукой парализатор из кобуры.
Они пили чай и ждали, и Майлз мерил шагами хижину, смотря, но ничего не трогая. Очаг был единственным источником тепла, на нём и готовили пищу, и грели воду для мытья. Для мытья посуды здесь была побитая металлическая раковина, наполняемая вручную из ведра, накрытого крышкой, но уходила вода через сточную трубу, выведенную под крыльцо, и сливалась со струёй, вытекающей из колоды. Вторая комната служила спальней, там стояла двуспальная кровать и сундуки с вещами. На чердаке было три тюфяка: очевидно, у мальчика, убежавшего задворками, есть братья. В доме было тесно, но прибрано, вещи развешаны по стенам и разложены по местам.
На небольшом столике стоял стандартный казённый приёмник аудиосвязи, и второй, более старый, военной модели, лежал разобранный, очевидно, в процессе мелкого ремонта и замены батарей. Поискав ещё, Майлз обнаружил ящик, полный старых запасных частей, но, к несчастью, там не было ничего сложнее простеньких аудиоприёмников. Должно быть, староста Кейрел по совместительству еще и главный специалист Лесной Долины по технологии связи. Очень удобно. Они, скорее всего, ловят передачи Хассадарской станции, а может быть, также высокомощные правительственные каналы из Столицы.
Разумеется, никакого другого источника электроэнергии здесь не было. Приёмники спутниковой энергии - дорогие высокотехнологичные приборы. В своё время они дойдут и сюда; в некоторых общинах, таких же небольших, но имеющих экономически сильные кооперативы, эти приёмники уже были. Лесная Долина, очевидно, существует на уровне борьбы за выживание, и ей придётся ждать, пока у округа образуется избыток средств, чтобы получить деньги на это - если, конечно, эта сумма не будет брошена на какие-то другие неотложные нужды. Если бы цетагандийцы своими атомными бомбами не стёрли с лица земли город Форкосиган-Важной, весь округ был бы сейчас на много лет впереди по экономическому развитию...
Майлз вышел на крыльцо и облокотился на перила. Вернулся сын Кейрела. На другом конце расчищенного двора стоял на привязи Дурачок-Толстячок, уши его обмякли, он сопел от наслаждения, а ухмыляющийся мальчик энергично чесал его под недоуздком. Мальчик поднял взгляд, заметил наблюдающего за ним Майлза и опять испуганно стрельнул в кусты. "Гм," - пробормотал Майлз.
К нему подошел доктор Ди.
- Их уже давно нету. Наверно, пора доставать сыворотку истины?
- Нет, я бы сказал, набор для вскрытия. Я думаю, именно этим мы сейчас займёмся.
Ди бросил на него острый взгляд.
- Я думал, Вы послали Пима, чтобы он обеспечил арест.
- Нельзя арестовать человека, который отсутствует. Вы азартный человек, доктор? Я готов поспорить с Вами на марку, что они вернутся без Цурика. Нет, постойте - кажется, я ошибся. Я надеюсь, что ошибся. Они возвращаются втроём...
Кейрел, Пим и кто-то третий спускались по тропе. Третий был крупный молодой человек, большерукий, густобровый, толстошеий и мрачный. - Харра, - окликнул Майлз, - это твой муж? - Он так и выглядел, ей-Богу, именно так, как Майлз его себе представлял. И четверо братьев, точно таких же, только крупнее, без всякого сомнения...
Харра возникла за плечом Майлза и резко выдохнула. - Нет, милорд. Это Алекс, помощник старосты.
- А... - Майлз сжал губы в немой досаде. "Ну что ж, я должен был сначала предложить им простой выход."
Кейрел остановился рядом с ним, и начал многословно объяснять, отчего они вернулись ни с чем. Майлз прервал его одним движением бровей. - Пим?
- Сбежал, милорд, - лаконично сказал Пим. - Почти наверняка, его предупредили.
- Я тоже так думаю. - Он, нахмурившись, взглянул на Кейрела, который благоразумно хранил молчание. Первым делом факты. Решения, как, например, какого размера карательный отряд нужно отправить для поимки беглеца, будут потом. - Харра. Как далеко до вашего кладбища?
- Это вниз по ручью, милорд, на дне долины. Около двух километров.
- Доктор, берите свой набор для вскрытия, мы идём на прогулку. Кейрел, принесите лопату.
- Милорд, уж конечно, не обязательно тревожить покой усопших, - начал Кейрел.
- Совершенно обязательно. В списке необходимых процедур и документов, полученных мною из конторы окружного судьи, значится протокол вскрытия. Когда мы вернёмся в Форкосиган-Сюрло, я должен буду отправить окружному судье полный отчёт по этому делу. У меня есть разрешение ближайшего родственника - верно, Харра?
Она бессловесно кивнула.
- У меня есть два свидетеля, как требуется по закону, Вы и Ваш , - громила, - Ваш заместитель, у нас есть врач, и пока ещё есть дневной свет - если, конечно, Вы не собираетесь стоять тут и спорить до захода солнца. Нам не хватает только лопаты. Если, конечно, Вы не вызоветесь копать руками, Кейрел. - Голос Майлза был невыразительным и хриплым, в нем появился оттенок угрозы.
Кейрел в расстройстве закивал лысой головой.
- Э... ближайшим родственником считается отец, если он жив, а он не давал вам своего ...
- Кейрел, - сказал Майлз.
- Милорд?
- Смотрите, чтобы могила, которую Вы будете копать, не оказалась Вашей собственной. Вы уже одной ногой в ней стоите.
Кейрел, отчаявшись, взмахнул открытой ладонью. - Я... я сейчас принесу лопату, милорд.