(Lois McMaster Bujold, "Labirinth", 1989)
Перевод (c) - Анны Ходош (annah@thermosyn.com) от 19.12.2003
— А у тебя и правда изящные скулы, — заявил Майлз, очерчивая пальцем линию ее щеки. Она потянулась за прикосновением, стараясь прижиматься одновременно и к Майлзу, и к горячей трубе. — Одна женщина у меня на корабле носит волосы заплетенными в косу на затылке - вот так тебе бы очень пошло. Может, она тебя научит.
Она оттянула прядь волос и скосила глаза, словно пытаясь рассмотреть ее несмотря на спутанный колтун и грязь. Потом сама коснулась его лица. — Ты такой красивый, адмирал.
— Ха? Я? — Он мазнул рукой по собственной физиономии: отросшая за ночь щетина, резкие черты лица, давние морщины боли... уж не мой ли предполагаемый чин ее ослепил?
— Лицо у тебя очень... живое. А глаза видят то, на что смотрят.
— Девятая... — Майлз откашлялся, сделал паузу. — Проклятье, это же не имя, это номер. А что случилось с Десяткой?
— Он умер. — "Наверное, я тоже умру", безмолвно договорили странного цвета глаза прежде, чем она прикрыла их веками.
— Тебя всегда звали только Девятой?
— Есть длинная строка биокомпьютерного кода - это мое обозначение.
— Ну, паспортные номера есть у всех нас. — У Майлза их было два. — Но это же чушь! Я не могу звать тебя Девятой, как робота какого-то. Тебе нужно настоящее имя; имя, которое тебе подойдет. — Он откинулся на ее обнаженное горячее плечо - действительно, точно печка; про ее обмен веществ сказали чистую правду, - и медленно расплылся в улыбке. — Таура!
— Таура? — нараспев и чуть искаженно выговорили длинные губы. — Для меня это слишком красиво!
— Таура, — твердо повторил он. — Красиво, но сильно. Полно тайного смысла. Превосходно. Кстати, насчет тайн... — Не пора ли рассказать, что именно подсадил ей в левую икру доктор Канаба? Или ей будет больно - как женщине, за которой ухаживали ради денег или титула... Майлз не мог решиться. — Я считаю, теперь, когда мы узнали друг друга получше, пора нам отсюда выбираться.
Она оглядела мрачную темноту вокруг. — Как?
— Вот это нам и нужно сообразить. Признаюсь, вентиляционные каналы так и лезут в голову. — Не труба с горячим воздухом, конечно. Ему пришлось бы не один месяц голодать, чтобы в нее пролезть, а кроме того, там бы он сварился.
Он встряхнул и надел черную футболку - в штаны он влез сразу, как проснулся, каменный пол при прикосновении безжалостно высасывал тепло из живого тела, - и со скрипом поднялся на ноги. Боже. Он становится староват для такого рода дел. А у этой шестнадцатилетки просто божественная способность восстанавливать силы. На чем он сам валялся в шестнадцать? Да, на песке. Он поморщился, вспомнив, как это бывает, когда песок попадает в кое-какие чувствительные складочки и трещинки. Может, холодный камень не так уж плох.
Таура вытащила из-под себя бледно-зеленую куртку и штаны, оделась и, сгорбившись, двинулась вслед за ним, пока потолок не поднялся достаточно, чтобы она могла встать прямо.
Они обрыскали весь подвал. Четыре лестницы-стремянки вели к запертым люкам. Ниже по склону обнаружились грузовые ворота - тоже запертые. Проще всего было бы их просто выломать, но если он не сумеет немедленно связаться с Торном, то им предстоит прогулка в двадцать семь километров до ближайшего города. По снегу. Он - в носках, она - босиком. А если они туда и доберутся, он не сможет воспользоваться видеосвязью - ведь его кредитка осталась заперта наверху, в пультовой охраны. А просить милостыню в городе Риоваля - сомнительная идея. Итак, что? Взломать дверь прямо сейчас и пожалеть потом? Или задержаться в попытке экипироваться и с риском снова быть схваченными, чтобы пожалеть вскоре? Какая прелесть эти тактические решения!
Вентиляционные каналы победили. Майлз показал наверх, на самый подходящий. — Сможешь сломать его и закинуть меня туда? — спросил он у Тауры.
Таура изучила трубу и медленно кивнула, с совершенно непроницаемым выражением на лице. Подняв руку, она дотянулась до муфты из мягкого металла, подцепила полоску твердым когтем и сорвала. Потом втиснула пальцы в открывшуюся щель и, поджав ноги, повисла, точно подтягиваясь. Под ее весом труба прогнулась, открыв вход. — Давай, — сказала Таура.
Она подняла Майлза легко, точно ребенка, и он ужом проскользнул в трубу. Помещался он там едва-едва, хоть это был и самый широкий изо всех проходящих под потолком каналов. Он медленно пополз на спине. Дважды ему пришлось остановиться, чтобы справиться с приступом последнего, отдающего истерикой хохота. Шахта, изгибаясь, вела наверх. Майлз обогнул колено, за которым была лишь темнота, - но лишь затем, чтобы обнаружить, что дальше проход раздваивается на пару более узких. Выругавшись, он пополз обратно.
Таура запрокинула к нему лицо - весьма непривычный угол зрения.
— Там ничего хорошего, — пропыхтел он и, точно гимнаст, перемахнул на другую сторону щели. Теперь он направился в другую сторону. Тут шахта тоже загибалась вверх, но минуту спустя обнаружилась и решетка. Крепко привинченная, которую не отпереть, не сломать и не разрезать - голыми руками. Тауре, может, и хватило бы силы оторвать решетку от стены, но Таура не пролезет в трубу, чтобы до нее добраться. Пару минут он изучал конструкцию. — Верно, — пробормотал он наконец и снова полез обратно.
— Хватит с нас труб, — сообщил он Тауре. — Э-э... не поможешь мне спуститься? — Она опустила Майлза на пол, и тот тщетно попытался отряхнуться. — Пойдем поищем чего-нибудь ещё.
Таура послушно двинулась за ним, хотя что-то в ее лице подсказывало, что она потихоньку теряет веру в его адмиральство. Тут внимание Майлза привлекла одна из колонн. Он подошел поближе, чтобы приглядеться к ней в этом тусклом свете. Да, одна из виброустойчивых опорных колонн. Два метра в диаметре, вниз уходит по заполненной жидкостью скважине глубоко в скальное основание, наверх - идет прямо в лабораторию, обеспечивая абсолютную неподвижность, необходимую, скажем, для роста кристаллов. Майлз постучал по стенке. Раздался глухой звук. "Разумно, ведь сплошной бетон не особо плавуч, так?" А этот желобок очерчивает... люк для доступа? Он пробежался пальцами по контуру, проверяя. Что-то тут спрятано... Вытянув руки, он нащупал такое же местечко с другой стороны колонны. Под крепким нажатием пальцев они медленно подались. Неожиданно с шипением и хлопком вся панель ушла в сторону. Майлз, пошатнувшись, едва не уронил ее в образовавшееся в отверстие, но успел вытащить.
— Вот так! — ухмыльнулся Майлз. Он засунул в люк голову, посмотрел вверх и вниз. Темно как в котле со смолой. Он осторожно протянул руку, ощупывая внутреннюю поверхность. По влажной стене шла лестница - чтобы можно было забираться наверх для уборки и ремонта. Очевидно, колонну можно целиком заполнить жидкостью - или чем-то еще сходной плотности. Заполненная, она запечатается собственным давлением, и тогда ее не открыть. Майлз тщательно исследовал внутреннюю кромку люка. Слава богу, открывается он и изнутри, и снаружи. — Давай-ка глянем, нет ли повыше таких же.
Медленно поднимаясь в темноту, они ощупывали стенки в поисках пазов. Майлз старался не задумываться, как упадет, не удержавшись на скользкой лестнице. Глубокое дыхание Тауры за спиной успокаивало. Они поднялись этажа на три, когда немеющие ледяные пальцы Майлза нащупали новый паз. Майлз чуть было не пропустил его - люк был с другой стороны лестницы, нежели первый. Тут Майлз обнаружил, что у него руки коротки, чтобы зацепиться локтем за стойку и одновременно достать до обоих защелок сразу. Обнаружил он это весьма неприятным образом, поскользнувшись и чуть было не сорвавшись, так что ему пришлось судорожно вцепиться в перекладину, пока сердце не перестало стучать как молот. — Таура? — проскрипел он. — Я поднимусь выше, попробуй ты. — Выше оставалось не так уж много места, колонна заканчивалась где-то в метре над его головой.
Размах рук Тауры - вот все, что было нужно. С протестующим скрипом защелки уступили нажатию ее крепких пальцев.
— Что ты видишь? — прошептал Майлз.
— Большую темную комнату. Лабораторию, наверное.
— Логично. Спустись вниз и поставь нижнюю крышку на место - нет смысла афишировать, куда именно мы делись.
Пока Таура выполняла порученное, Майлз проскользнул через люк в темную лабораторию,. Он не посмел включить свет даже в лишенной окон комнате, но призрачного свечения дисплеев и шкал на лабораторном столе или стенах хватало его привыкшим к темноте глазам; по крайней мере, он ни обо что не споткнулся. Единственная стеклянная дверь вела в коридор. Как следует просматриваемый электроникой коридор. Прижав нос к стеклу, Майлз заметил, как в перпендикулярном проходе промелькнула фигура в красном. Охрана здесь. Что она же охраняет?
Таура протиснулась в люк - с трудом - и тяжело уселась на пол, уткнувшись лицом в ладони. Встревоженный Майлз метнулся к ней. — Ты в порядке?
Она помотала головой. — Нет. Есть хочу.
— Что, уже? Этой порции - то есть плитки - должно хватать на сутки. — Не считая двух-трех килограмм мяса на закуску.
— Тебе, может, и да, — прохрипела Таура. Ее трясло.
Майлз начал понимать, почему Канаба назвал свой проект провалом. Представь себе попытку накормить целую армию таких едоков. Наполеон, и тот спасовал бы. А если этот костлявый ребенок еще просто растет? Устрашающая мысль.
В глубине лаборатории стоял холодильник. Если он что-то понимает в лаборантах... ага! Конечно же, среди пробирок лежал пакет с половиной бутерброда и большой, хотя и помятой, грушей. Он вручил всё Тауре, и она оказалась совершенно потрясена, точно он волшебством извлек еду из рукава. Уничтожив предложенное в один присест, она чуть порозовела.
Майлз продолжил поиски довольствия для своего солдата. Увы, вся прочая органика в холодильнике представляла собой закрытые кюветы с желатинообразным содержимым, покрытым неприятной на вид разноцветной пушистой плесенью. Но в стену были вделаны в ряд три здоровенных блестящих морозильника в человеческий рост. Майлз всмотрелся через квадратное окошечко в толстой двери и даже рискнул нажать настенный выключатель, зажигающий внутреннюю подсветку. Там стояли ряды и штабеля поддонов с этикетками, заполненных прозрачными пластиковыми лотками. Какие-то замороженные образцы. Тысячи... Майлз посмотрел еще раз, и изменил цифру на "сотни тысяч". Подсвеченная панель управления говорила, что внутри - температура жидкого азота. Три морозильника. Миллионы... чего? Майлз так и сел на пол. — Таура, знаешь, где мы? - напряженно прошептал он.
— Извини, нет, — прошептала она в ответ, подползая поближе.
— Вопрос риторический. Я сам знаю.
— И где?
— В сокровищнице Риоваля.
— Что?
— Вот это, — большим пальцем ткнул Майлз в морозильник, — вековая коллекция тканей. Бог мой! Ее стоимость неисчислима. Все уникальные, незаменимые, появившиеся в результате мутаций диковинки, которые барон выпросил, купил, одолжил или украл за последние три четверти столетия, выстроены аккуратными рядами и ждут, пока их разморозят, вырастят и превратят в очередного беднягу-раба... Живое сердце всех манипуляций барона с родом человеческим. — Майлз вскочил на ноги и уставился на панели управления. Сердце у него колотилось, он открыл рот и беззвучно расхохотался, ощущая себя на грани обморока. — О, черт. О, бог мой... — Он замер, сглотнул. Возможно ли это? У морозильников должна быть своя сигнализация, система слежения, как минимум уходящая в пультовую охраны. Да, вот это сложное устройство отпирает дверь - прекрасно, он и не собирается ее открывать. Дверь он и пальцем не тронет. Ему нужна системная телеметрия. Если бы он мог запороть хотя бы один датчик... Передает ли эта штука радиосообщение на несколько внешних мониторов или оптический кабель идет только к одному? На лабораторных столах обнаружился ручной фонарик и множество ящиков с приборами и инструментами. Таура озадаченно наблюдала, как он мечется туда-сюда, собирая себе необходимое.
Система слежения морозильников передает данные по радио - значит до выхода ему не добраться. Можно ли пробраться со стороны входа? Он как можно тише откинул крышку из темного дымчатого пластика. Вот, из стены выходит оптическая нить, постоянно перекачивающая информацию о внутренней среде морозильника. Входит она в простой стандартный приемник, подключенный к куда более страшной черной коробке, управляющей дверной сигнализацией. А вот целый ящик оптических волокон с самыми разными штекерами и тройниками. Из клубка спагетти Майлз извлек то, что ему было нужно - чтобы и концы были не обломаны, и прочих дефектов не было. В ящике нашлось три оптических регистратора данных. Два неисправны. А третий - работающий.
Быстрое переключение кабелей - и Майлз заставил один морозильник разговаривать с двумя коробками управления. Освобожденный кабель он подключил к регистратору. Пришлось рискнуть секундным разрывом трансляции. Если кто-то решит проверить, то обнаружит, что всё в порядке. Он дал регистратору несколько минут сформировать хороший, пригодный для зацикливания кусок записи. Сам он в это время прижался к полу в полной тишине, погасив даже свой крошечный фонарик. Таура ждала с терпением хищника в засаде, не производя ни звука.
Раз-два-три - и вот уже регистратор разговаривает со всеми коробками управления. А разъемы настоящих вводов одиноко повисли, никуда не подсоединенные. Сработает? Не звучит сигнала тревоги, не слышно топота несущейся сюда толпы разъяренных охранников...
— Таура, иди сюда.
Сбитая с толку Таура нависла над ним.
— Ты когда-нибудь встречала барона Риоваля? — спросил Майлз.
— Да, один раз... когда он пришел меня купить.
— Он тебе понравился?
"Ты что, спятил?" ответил ее взгляд.
— Ага, мне он тоже не особо глянулся. — На поверку, Риоваль - просто убийца, ограниченный некими рамками. И за это ограничение Майлз сейчас испытывал трогательную благодарность. — Хотела бы ты вырвать ему печенку, будь такая возможность?
Когтистая кисть сжалась. — А ты проверь!
— Отлично! — Майлз радостно улыбнулся. — Хочу преподать тебе первый урок тактики. — Он показал пальцем — Видишь этот рычажок? Температуру в морозильниках можно поднять почти до двухсот по Цельсию, для горячей стерилизации во время очистки. Дай-ка твой палец. Один только палец. Мягко. Еще мягче. — Майлз направил ее руку. — Легчайшее давление на этот верньер и медленное движение... А теперь следующий, — он потянул ее ко второму пульту, — и последний. — Майлз вздохнул, сам до конца не веря.
— А урок в том, — выдохнул он, — что не важно, сколько силы ты прилагаешь. Важно - куда.
Майлз едва справился с искушением написать фломастером через всю дверцу морозильника "Карлик наносит ответный удар". Чем больше времени понадобится смертельно разъяренному барону на выяснение авторства, тем лучше. Требуется несколько часов, чтобы довести всю эту массу от температуры жидкого азота до состояния хорошей прожаренности, но если здесь никто не появится вплоть до утренней смены, то уничтожено окажется абсолютно все.
Майлз поглядел на цифровые часы на стене. Боже, да он немало времени провел в этом подвале! С удовольствием провел, но все же... — Теперь, — обратился он к Тауре, сияющими золотыми глазами молча созерцавшей то регулятор, то собственную руку, — нам надо отсюда выбираться. По-настоящему надо. — А то следующим тактическим уроком станет "не взрывай моста, на котором стоишь", нервно признался себе Майлз.
Разглядев поближе механизм дверного замка плюс то, что за дверью, (например, следящие устройства на стенах, активируемые звуком и способные вести автоматический лазерный огонь), Майлз чуть было не решил снова включить морозильники. Может, дендарийская электроника, ныне запертая к пультовой охраны, и помогла бы ему справиться со сложнейшим контуром управляющей коробки. Но, разумеется, до инструментов без самих же инструментов не добраться... милейший парадокс. Майлза не удивило, что Риоваль приберег свою самую мощную и хитрую охранную систему для единственной двери в эту лабораторию. Но это превращало помещение в ловушку худшую, чем собственно подвал.
Он сделал с краденым фонариком еще один круг по лаборатории, заново проверяя шкафы и ящики. Компьютерных ключей в руки не попалось, зато, обнаружив в ящике со всякими шайбами и зажимами пару грубых, больших кусачек, Майлз припомнил решетку в вентиляционной шахте, перед которой недавно спасовал внизу. Так. Подъем в лабораторию был лишь иллюзией прогресса на пути к бегству.
— Не позорно предпринять стратегическое отступление на более выгодные позиции, — шепнул он Тауре, когда она заупрямилась, не желая забираться обратно в темную трубу опорной колонны. — Здесь тупик. Возможно, смертельный. — Сомнение в этих темно-желтых глазах его странно тревожило, ложась камнем на душу. "Все еще не доверяешь мне, да?" Что ж, тот, кого по-настоящему предавали, нуждается в весомых доказательствах. — Держись меня, детка, — пробормотал он вполголоса, ныряя в трубу. — Мы выберемся. — Сомнение в глазах Тауры скрылось под опущенными веками, но она последовала за ним и заперла люк изнутри.
С фонариком спуск оказался не столь неприятным, каким был раньше подъем в неизвестность. Других выходов не обнаружилось, и вскоре они уже стояли на каменном полу, откуда недавно начинали. Пока Таура еще раз напилась, Майлз проверил состояние их фонтанчика. Журчащая вода сбегала тонкой струйкой по ровному, масляно блестящему склону; учитывая размеры помещения, пройдет несколько дней, прежде чем у нижней стены потихоньку накопится лужа, дающая хоть какие-то стратегические возможности. Хотя всегда есть надежда, что вода немного размоет фундамент.
Таура снова подсадила его в вентиляционный канал.
— Пожелай мне удачи, — пробормотал он через плечо, стиснутый узкими стенками.
— Прощай, — отозвалась Таура. Майлз не видел выражения её лица, а в голосе не слышалось ничего.
— Пока, — твердо поправил он ее.
Пару минут энергично поизвивавшись в трубе, он снова оказался возле решетки. Она выходила в темное, тихое и пустынное помещение для хранения всякой всячины - часть цокольного этажа. Щелчок перерезающих решетку кусачек, казалось, прозвучал настолько громко, что способен был привести сюда всю риовалевскую СБ. Но никого не появилось. Наверное, шеф охраны отсыпается после своего наркотического похмелья. Вдруг в трубе послышался какой-то посторонний скрежет. Майлз замер и похолодел. Он направил луч фонарика в ответвление - и в ответ вспыхнула пара рубиновых точек. Глаза здоровенной крысы. Не пристукнуть ли тварь, чтобы отнести ее Тауре? Нет. Вот они вернутся на "Ариэль", и он устроит ей обед с бифштексом. Два обеда. А крыса спаслась, развернувшись на месте и умчавшись прочь.
Наконец решетка распалась на две половинки, и он проскользнул в кладовку. Кстати, который сейчас час? Поздний, очень поздний. Комната выходила к коридор, в конце коридора на полу тускло поблескивал люк. Душа Майлза воспарила в истинной надежде. Как только он выведет Тауру, надо попытаться добыть машину...
Этот люк, как и первый, открывался вручную - не нужно было обезвреживать никакой мудреной электроники. Однако, захлопнувшись, замок запирался автоматически. Прежде, чем спускаться по лестнице, Майлз заклинил люк кусачками. Потом посветил фонариком по сторонам. — Таура! — шепотом позвал он. — Ты где?
Ответа не последовало; в лесу колонн не вспыхнули золотые глаза. Кричать Майлзу не хотелось. Он слетел вниз по ступенькам и бесшумной рысцой пустился по подвалу. Холодный камень вытягивал тепло сквозь носки, заставляя страстно тосковать по утраченным ботинкам.
Тут он наткнулся на Тауру - та молча сидела, притулившись к колонне и положив щеку на колени. Лицо ее было задумчивым и печальным. Да, не так уж много времени потребовалось, чтобы научиться различать оттенки чувств на этом волчьем лице.
— Пора в поход, девушка-солдат! — окликнул Майлз.
Она подняла голову. — Ты вернулся!
— А что я по-твоему собирался сделать? Конечно, вернулся. Ты же мой новобранец, верно?
Она потерла лицо тыльной стороной здоровенной лапы - "нет, руки", сурово поправил себя Майлз - и встала. Она вставала, вставала и вставала... — Наверное. — Вывернутые губы слегка улыбнулись. Если не разбираться в ее выражениях, такой улыбки можно было здорово напугаться.
— Я открыл люк. Попробуем выбраться из главного здания и вернуться в техническую зону. Я знаю, что раньше там было припарковано несколько машин. Что значит небольшая кража, после...