Рецензия на "Проклятие Шалиона"

Tim

Взято с Архивов Кубикуса

Прочитав книгу, я подумал: "Какая муть!" - именно так, не обратив внимания на то, что я ее _дочитал_, не перескакивая в конец от желания узнать, чем все завершилось, и вернуть поскорее в библиотеку. И вот больше, чем через год, пишу рецензию, не перечитывая книгу, чтобы убедить Великого Инквизитора, что читать "Проклятие Шалиона" стоит.

Стоит, хотя Казарил не похож на Майлза, а язык - на язык форкосигановского эпоса. Полная противоположность: вместо искрометного карлика, умеющего обаять и заставить себя ценить даже врагов, вместо переполненного непонятными, сложными, страшными вещами мира Барраяра, Цетаганды и Комарры - Казарил, главный девиз которого, похоже: "Пусть только меня никто не замечает!" (и ведь не замечают же, а обратив внимание, почти сразу забывают, до того он жалок, бесцветен, ни на что не годен) и мир, где вещей мало, но они описаны подробно и любовно. Казарил с детским счастьем чиновника из "Шинели" одевает постиранную одежду (снятую с трупа человека, погибшего особенно неаппетитным способом, кстати, но ему это безразлично) - и какое это счастье, до слез на глазах, до перехваченного болезненным спазмом горла. Он любуется плотным сукном, замечательным темно-коричневым цветом, наслаждается теплом и чистотой: так приговоренный к жизни радуется сухой соломе в камере, пауку на стене и чистой воде в кувшине. Когда это Майлз радовался одежде? Гордился униформой, да, стыдился орденов - тоже было, но плакать от того, что на тебе чистая одежда? Даже после концлагеря он до такого не опускался.

Нет, Казарил - не Майлз и никогда им не был. Он вообще редкий в фэнтези тип - усталый взрослый человек, не искатель, не воин, не ученый или маг. И ему писательница приготовила множество работы, но он ее делает с характерным для взрослого отсутствием энтузиазма. Надо - идет или едет, делает, иногда теряя сознание от боли или усталости, и как только дело сделано, возвращается со вздохом облегчения - дайте ж отдохнуть, неужели я не заслужил покоя? Нет, не заслужил, объясняют ему. Ты ошибся сказкой, ты - здесь и сейчас - заслужил свет, а не покой. Сам виноват, нечего бросаться своей жизнью ради принцесс, которых безумные дяди-короли выдают замуж за негодяев, а также мальчиков, попавших на галеры в лапы садистов. Ты сам, понимаешь, сам выбрал для себя такую участь своими поступками, ты сам на каждой развилке шел по той дороге, которая труднее, но правильнее, так что теперь, когда ты устал и хочешь сойти с дистанции, придется тебя подстегнуть, такими кадрами не разбрасываются, ты же понимаешь, тоже ведь был командиром. И он очень хорошо это понимает, он ведь действительно такой и есть: "Если не я, то кто же?" Или точнее: "Ну если никого больше нет, тогда я пойду, раз надо". Больше некому спасти принцессу, никто не осмеливается возразить сильным, некого отправить на переговоры, откуда есть шанс не вернуться, и тогда идет Казарил. А что делать?

Вот, собственно, и все. По сути, больше ничего в этой книге нет, кроме нравственного и физического подвига одного усталого, больного человека. Все остальное - хорошо прописанные, четкие декорации. Занимательный сюжет? Не сказал бы, обычная лабуда про проклятие, которое можно снять, вот только пророчество все, как всегда, понимают неправильно, плюс борьба за власть. Мир списан со средневековой Европы, похоже, что с Испании, религия, играющая большую роль в сюжете (проклинать - это ж наверху кто-то нужен, чтоб услышал), хорошо продумана, довольно оригинальна и органично вписана в мир. Политика, история, география - все есть. Герои и героини: решительная и очаровательная принцесса, ее веселая и добрая подруга, властная бабушка-герцогиня, мать, полубезумная от пережитого ужаса, чувства вины и страха за своих детей, дядя-король, искалеченный тем самым проклятием, первый министр, властолюбивый мерзавец, святые и священники, солдаты и придворные - все есть. Вспоминая книгу через год после прочтения, я вижу их всех ясно, они по-прежнему живые, яркие. И все-таки они - сияющий нимб вокруг головы одного человека.

Нет, не так. Не они там для украшения его образа, наоборот, он там для того, чтобы, как серая нить в основе ковра, быть опорой для яркого плетения. Потому что без него ничего не будет.

октябрь 2004