Лоис МакМастер Буджолд: Идеи для сюжетов обычно не появляются сами по себе, сюжет рождается, когда две или более идей пересекаются. Ключи для замысла могут годами присутствовать в голове автора до тех пор, пока не найдут друг друга для воплощения в книге. Для примера, я расскажу, как несколько идей сошлись и превратились в "метеорологическую" историю, которой начинается действие романа "Игры форов".

Первым моментом, в этом случае, была книга Т. Е. Лоуренса (больше известного как Лоуренс Аравийский). После своих приключений во время первой мировой он был в том состоянии, которое в наши дни называется тяжелым случаем посттравматического расстройства вследствие стресса, и, чтобы попытаться изменить свою личность и жизнь, он добровольно поступил на службу в британский авиационный корпус рядовым авиамехаником под псевдонимом (Эйркрафтман Шо). Он написал мемуары под названием "Исток" о том, как добровольно прошел базовую тренировку, где были собраны все мрачные ужасы армейской службы с точки зрения нервного, интеллигентного человека. Я прочла их, дай бог памяти, где-то в начале 70-х, и все эти сведения пошли в авторскую копилку, где и лежали в дремотном состоянии.

История первых христианских мучеников стала вторым моментом. Это история о временах Римской империи. Римский легион стоял где-то в Дакии на побережье Черного моря, где были жутко холодные зимы. В высшем командовании шли споры о том, допустима ли христианская вера среди солдат или нет. Они решили, что нет, и был спущен приказ, что любой, принявший христианскую веру, должен от нее отречься. Сорок человек отказались. Чтобы наказать, их отправили нагишом стоять посреди замерзшего озера до тех пор, пока они не передумают. Один из них сломался, и решил вернуться. Оставшиеся тридцать-девять остались стоять на льду, и один из наблюдавших за этим римских офицеров был настолько поражен силой их мужества, что вышел к ним, чтобы вновь составить святое число. Все они погибли, и стали легендой о мучениках раннего христианства, известной как "Сорок мучеников Севастии". Это второй элемент.

Элемент три. Мой отец был профессором университета, и, когда я была маленькой, в качестве своей второй работы он вел телевизионные репортажи о погоде в Коламбусе, штат Огайо. И это у него очень хорошо получалось. Его репортажи о погоде -- анализ и предсказания -- были лучше, чем прогнозы военных, что получали пилоты Стратегического Воздушного Командования на местной авиабазе. Так что пилоты, бывало, звонили ему, чтобы поинтересоваться погодой для своих вылетов в Туле и прочие места. Случайно, командир их застукал за этим и прекратил их звонки, запретив им это делать из соображений безопасности. Им пришлось вернуться к своим не точным военным погодным прогнозам, которые очень их огорчали. Но, тем не менее, из этого мотива и вышла метеорологическая история. Вдобавок ко всему, что я взяла от своего отца, была картина арктической метеостанции, много лет висевшая на стене в его кабинете у нас дома (я до сих пор храню ее). Это была репродукция, стилизованная под акварель, изображавшая человека в шубе, вышедшего на снег и проверявшего свои инструменты. Это третья идея.

Ну, и, наконец, у меня был Майлз. "Ученик воина" тогда уже был написан и издан, так же как и "Братья по оружию". И я хотела написать историю о том, как Майлз вернулся к дендарийским наемникам, это должен был быть приквелл. Он расстался с дендарийцами в конце "Ученика воина", однако он вновь был с ними в "Братьях по оружию". Как он к ним вернулся?

Итак, мне нужна была история для Майлза. Я готовила и слушала музыку, кассету ирландской певицы Энии, и на кассете была песня, которую она пела на латыни [ Enya, "Cursum Perfico", "Watermark" album, 1988, 32kbps, 192kbps - прим. перев.]. Я не понимаю латынь, и я понятия не имею, о чем на самом деле она была, но каким-то образом своеобразное переплетение военных и церковных ритмов этой композиции заставили все эти идеи одновременно сойтись вместе в моей голове. И я подумала: "А! Я знаю! Я пошлю Майлза на убогую арктическую базу в качестве его первого назначения, где он будет метеорологом и получит все неприятности, какие только можно, и воспроизведет историю о "Сорока мучениках Севастии" и он будет сороковым." А затем повествование откроет историю о том, как он попал в эти неприятности и получил назначение обратно в СБ. И после история продолжится.

Владислав Гончаров: Как вы относитесь к фильму "Звездный десант"?

Лоис МакМастер Буджолд: (Лоис делает рукой жест "must die" и такое лицо, что все становится ясно без перевода. Оживление и смех среди присутствующих.) Верховена надо бы сослать в самые глубины ада.

Лоис МакМастер Буджолд: Господи, надеюсь что нет! Трудно понять, то ли это был военный фильм, то ли антивоенный. Его  словно пытались сделать пародией, и ничего не вышло, пытались сделать военным фильмом, и в этом тоже полное фиаско... Ужасный, глупый фильм.

Но рассуждая о злодеях в здравом уме, я всегда удивлялась, глядя на злодеев в фильмах о Джеймсе Бонде, например. Имея все эти ресурсы, что они демонстрируют по сюжету для своих злодейств, почему они попросту не инвестируют их в общий фонд и не уйдут на покой? Для них совершенно нет никакой необходимости быть злодеями, чтобы удовлетворить любую свою потребность. Убедительный злодей не должен злодействовать с бухты-барахты, у него должна быть веская причина или мотив. Настоящие люди не встают по утрам со словами "А сегодня я позлодействую!"

Но многие люди оказываются в положении, когда они творят зло, потому что они не понимают той ситуации, в которой оказались, не предусмотрели ее, не предугадали. Иногда они опускаются до совершения зла потому, что не осознают, что могут сказать "Нет!" Или же такой ответ означает, что их убьют. Это всегда так неясно, всегда трудно.

Сергей Переслегин: Серьезный вариант того же вопроса: а, кроме шуток, как вообще Корделия прошла соответствующую проверку? Ведь фактически получается следующее: ниоткуда взявшаяся женщина становится супругой премьер-министра Барраяра. Да еще после войны, в которой она участвовала на стороне противника. Как это допустил император, как допустила это разведка, почему до конца своей жизни Корделия не находилась под тройным контролем службы безопасности?

Мы можем спросить здесь присутствующих, когда они начали читать фантастику?

Во вторых, я увидела фильм "Лоуренс Аравийский" Дэвида Лина. Моя подруга Лиллиан и я ходили на него семь раз, в те дни никто и представить себе не мог видеомагнитофон. Это подтолкнуло меня к прочтению целой серии книг. Я прочитала "Семь Столпов Мудрости" -- военные мемуары Лоуренса, хотя в то время это было чтением не по моим годам, и другие материалы о Лоуренсе. Однако я больше интересовалось Лоуренсом, как героем, как человеком, выдержавшем психологическую пытку, а военный аспект пришел сам собой, за компанию.

Лиллиан (Лиллиан Стюарт Карл) была моей лучшей подругой с седьмого класса. Она очень очень интересовалась историей и археологией. И мы разделяли наши интересы, она увлекла меня чтением книг по истории и археологии, а я заинтересовала ее чтением фантастики и фэнтези. Книга "Шталаг-17" была еще одной, что мы читали одновременно. "Шталаг-17" это еще одни мемуары о лагере для военнопленных. Я думаю это потому, что мы были словно в ловушке в старших классах школы, и идея побега из лагеря для военнопленных была очень захватывающей. "Возможно, если бы мы прокопали туннель, то смогли бы выбраться из класса..."

В теологии и христианской этике очень много того, что я нахожу красивым и привлекательным как художник, как рассказчик. К примеру, история о "Сорока мучениках Севастии"

Я выделяю, оглядываясь в этом мире, два типа реальности, которые люди очень часто перемешивают между собой. Одна -- это настоящая реальность -- как эта кровать, это небо, люди, поезда, океаны, животные и мы с вами. Это настоящие вещи, они будут здесь и завтра, ни смотря ни на что.

И существует согласованная реальность -- это такие вещи, как деньги, правительства, законы, правила, корпорации, религии. Это системы мыслей и символов, которые люди придумали, что им было легче в этом мире. Это схемы, которые позволяют нам организоваться и справляться с реальным миром более эффективным образом. Можно думать об этих двух реальностях, как о аппаратном и программном обеспечении. Настоящая реальность и договорная реальность. И очень важно их не смешивать, не путать, и никогда не жертвовать чем-то реальным ради чего-то искусственного. Никогда не жертвуйте человеческим существом ради денег, правительств и т.д.

(И здесь кассета кончается, потому что мои гостеприимные хозяева пришли отвести меня на ужин.)

Если бы наше время не истекло, Я бы продолжила и добавила следующее. Многие люди полагают, что способны определить политические взгляды автора потому, какие правительства и каких героев они отражают в своих произведениях. Моя работа наверняка сбивает таких людей столку. А моя точка зрения заключается в следующем -- нет разницы в том, какой тип правительства выбрать, все они одинаково искусственны, согласованные фикции. Что угодно можно заставить работать, по крайней мере, на время, совместными усилиями достаточного количества индивидов в должной степени виртуозов или героев. И если бы мне пришлось выбирать, критерий был бы полностью утилитарным -- какая система работает наиболее гладко и с минимальным ежедневным героизмом, и наименьшим потреблением энергии? Какая из систем производит наибольшее количество благ для наибольшего количества людей с минимальным вредом для наименьшего количества людей -- в данном конкретном месте и историческом периоде? Это потому, что ответы не обязательно остаются все время одними и теми же.Люди ненавидят комплексность, у них от этого мозги кипят. Они хотят, чтобы мир был достаточно прост и понятен для их умов без приложения особых усилий. Они хотят решать проблемы один раз, и чтобы они так и оставались в решенном состоянии все оставшееся время. Но я чрезвычайно подозрительна ко всему простому, к политическим и экономическим теориям класса "один размер подходит всем". Я не думаю, что любое успешное правительство может быть создано значительно более простым, чем реальность и люди, которыми такое правительство собирается управлять.

The Cast

Лоис МакМастер Буджолд

Сергей Переслегин

Эдуард Геворкян

Дмитрий Володихин

Владислав Гончаров

Андрей Лазарчук

Наталья Мазова

Олег Поль

Анна Ходош

Екатерина Смолянина

Александр Балабченков

А также Михаил Успенский, Ирина Андронати, и другие...