Планета Восходящего Солнца

Андрей Тупкало

ноябрь 2001

Сколько помню я организованный фэндом "Саги о Форкосиганах" Лоис МакМастер Буджолд, столько в этом фэндоме ведутся культурологические споры о Барраяре. Порой шутливые, порой серьёзные и даже академичные, но всегда интенсивные. Действительно, полуфеодальный Барраяр, на котором в конце XXX века сохраняется отнюдь не номинальная, а вполне действующая монархия, как бы, существенно выбивается из ряда сопредельных государств.

Но ещё больший интерес нежели вопрос "откуда есть пошла земля Барраярская" вызывают форы, барраярская военная аристократия. Бравые молодцеватые вояки, "правая рука Империи, мышца Императора" -- несомненная находка автора, значительно расширившая ей "оперативное пространство решений", если воспользоваться любимым выражением известного фэна, критика и военного историка Сергея Переслегина. Однако, при более близком рассмотрении, мы обнаружим удивительную вещь. Как известно, культура Барраяра сложена, сообразно составу первопоселенцев, из британских, русских французских и греческих элементов. Тем не менее, её строй несёт несомненный отпечаток Японии!

Уже при первом прочтении "Ученика Воина" зародилось у меня такое впечатление и чем больше читал я романов цикла, чем ближе узнавал я японскую культуру, тем более оно крепло. Выход же известной статьи "Ответы" окончательно "поставил все точки над "Ё" -- Лоис лично подтвердила, что использовала элементы поздней истории Японии, периода "реставрации Мэйдзи" для построения истории Барраяра.

По словам самой Лоис она "начинала писать с довольно туманным представлением о том, как устроена моя аристократия", и вообще, не слишком концентрировалась на тонких исторических аспектах. Тем не менее, картина вышла достаточно подробной и правдоподобной, чтобы дать мне некоторую почву для спекуляций. Попробуем же построить модель, дающую представление о том, как на англо-русско-французском, в основном, Барраяре, смогла зародиться и развиться типично японская феодальная структура.

Для начала просто уясним себе, что же представляет барраярское общество. Это сравнительно нетрудно, имеющейся в книгах информации вполне достаточно для построения не слишком подробной, но вполне наглядной картины. Итак, что же мы имеем в качество точки отсчёта? А имеем мы достаточно стройную, но несколько непривычную систему. Казалось бы, общество Барраяра представляет собой довольно привычную для читателя военно-феодальную монархию.

Во главе государства на Барраяре стоит наследственный император, обладающий неограниченной властью. Власть эта абсолютна и не подлежит ограничениям с тех пор как Дорка Форбарра Справедливый утихомирил аппетиты своих феодалов и привёл Барраяр к абсолютной монархии. Эту власть император делегирует лордам шестидесяти провинций, так называемым графам, которые осуществляют в них функции губернаторов, являясь, в то же самое время, крупнейшими землевладельцами. Однако графы исторически не являются ленными властителями своих земель, как это могло бы показаться на первый взгляд. На самом деле они обычные откупщики-- в своё время первые императоры (в частности Форадар Тау) возложили на них функцию сбора налогов на подвластных им территориях, и термин "граф", хоть и созвучный классическому земному, следует искать в книгах не геральдических, но бухгалтерских. Губернаторские полномочия и земельные лены являются для лордов провинций вторичными.

Но это лорды. А что же форы представляют из себя вообще, как сословие, показанное нам в книгах? Представляют же они зрелище весьма своеобразное. Во-первых, форы -- каста чисто военная. Это в общем, и неудивительно, ибо сбор налогов в условиях раздираемой усобицами планеты, которая, вдобавок, не терраформирована и наполовину, представлял из себя задачу весьма нетривиальную, каковая гражданским чиновникам была, очевидно, не под силу. Во-вторых система ценностей этого сословия была несколько необычной даже для военных, и имела лишь несколько прецедентов в мировой истории, о которых я поговорим позже, а пока я приведу лишь несколько примеров: для форов характерно пренебрежение собственной жизнью и жизнью своих близких ( "Договор с дьяволом о том, чтобы стать фором, включает в себя элемент, который многие, включая и некоторых форов, не замечают. Он гласит, что наши жизни предназначены для жертвы."), превознесение верности как одной из наивысших доблестей ("Майлз, раздуваясь от гордости за свои достижения, принес офицерскую присягу императору. Втайне он представлял, как будет хранить верность этой присяге в огне сражений, под пытками врагов - куда ни забросит его судьба ...") и болезненное отношение к своей чести, доводящее зачастую до дуэлей.

Этот кодекс, крайне напоминающий строгие уставы военно-мистических орденов средневековья и правила мафиозных кланов, конечно, ещё далеко не "Хагакурэ", но весьма к нему приближается. Форы, невзирая на возраст и положение, -- народ в массе своей весьма суровый и, так сказать, конкретный, так что чеканные строки Ямамото наверняка пришлись бы им вполне по душе.

Кстати, о суровости. Форы, подобно всем барраярцам, суровы и неприхотливы, как сурова и неласкова их родина. Барраяр, хотя он и кажется бетанке Корделии райским местом, где можно ходить по поверхности планеты без маски и защитного комбинезона, на взгляд землянина показался бы довольно неприветливым. Неприветливым даже в описываемый период времени, а что уж говорить о начальной поре его освоения? Да, там неплохой климат и кислородная атмосфера стопроцентно пригодная для дыхания, но вот растительный и животный мир... Большинство мутаций, настоящего бича Барраяра, произошло вовсе не от последствий перелёта колонистов или близкого взрыва Сверхновой, как обычно принято считать, а от реакции человеческого организма на совершенно чуждую ему барраярскую органику.

Барраярский крестьянин живёт тяжело и трудно, особенно на целине или в горах. Земледелие вообще труд нелёгкий, а если им ещё и заниматься на чужой планете, которая тебя вовсе не звала и не испытывает по отношению к тебе никакого чувства долга? Кроме обычных забот прибавляется и кропотливый труд по превращению планеты в место, пригодное для жизни человека, и труд по приспособлению человека и его окружения к планете. Доходило порой даже до вполне серьёзных войн из-за такой малости, какая на Земле не послужила бы даже поводом для более менее серьёзной драки: из-за кучи конского навоза, например. А на Барраяре в ту пору навоз служил почти единственным более-менее пригодным удобрением в условиях чуждой биосферы... Да и мутации и перинатальные патологии, среди которых, порой встречаются весьма серьёзные ("тот, перекрученный" сын матушки Маттулич, например) -- тоже не облегчают участи поселянина. Вот и возникают, по необходимости, суровые установления, вроде обычая детоубийства в случае врождённых мутаций.

В таких условиях у крестьянина совершенно не остаётся сил и времени на войну и даже на самооборону от разбойников, которых, прямо скажем, водилось в столь благоприятных условиях немало. Да и некоторые материалы, типа того же навоза куда проще было получить лорду, у которого, в частности, имелась конница... Так понемногу и начинался процесс феодализации, переходящий в период феодальной раздробленности, который, тем не менее, отличался тем немыслимым для многих обстоятельством, что лорды продолжали платить налоги.

Многим такая ситуация покажется совершенно самобытной, не имевшей и не имеющей никаких исторических аналогий, но кто такие эти многие, замкнувшиеся в стенах старушки Европы и упорно считающие, что за её пределами мира не существовало? А они всё же существовали, эти аналогии, только в их поиске следует несколько расширить обычный диапазон и обратить свои взгляды на Дальний Восток. Туда, где всегда существовали культуры крайне своеобразные, на взгляде европейца необычные и даже невозможные...

Я уже немало распространялся насчёт японских аналогий в барраярской культуре, и вот, наконец, настало время платить по счетам, то есть изложить, собственно эти положения, разобрав их по пунктам. Итак, приступим. Я не стану также подробно распространяться насчёт историко-культурной ситуации на Островах, как делал это в случае Барраяра, а просто проведу аналогии уже разобранным явлениям.

Самой очевидной и прозрачной аналогией является аналогия фор - самурай. И хотя давно считается, что все аналогии лживы, этот тезис далеко не так абсолютен. В сущности, любая военная аристократия, где бы мы её ни взяли, похожа на свой аналог из любой другой культуры с некоторыми неизбежными поправками и различиями, вызванными историческими причинами. Например, форов было сравнительно мало, зато они имели множество слуг и вассалов, тогда как в Японии даже последний асигару ("легконогий", пехотинец) всё же считался самураем, хотя и низшего разряда.

Но несмотря на это, и на другие различия, вроде разницы в происхождении сословий: самураи оформились не как воинские дружины сборщиков налогов, а как вооружённые вассалы провинциальных лордов, защищающие свои поместья от варваров, разбойников и мытарей, сходства у них всё же больше. Достаточно взглянуть на основную доблесть фора, служение своему сюзерену, и вспомнить, что слово "самурай" происходит от древнего японского глагола "сабурау" - служить. А кодексы чести, которые на первую строку ставят непреложную личную верность, а также презрение к смерти, -- тоже весьма немалый вклад в копилку черт, объединяющих оба класса. Один лишь факт того, что и форы, и самураи, профессиональные воины, практически не вмешивали в свои разборки поселян, давая им возможность более-менее спокойно трудиться на суровой и требовательной земле своей родины, чего практически не бывало в Европе, да и на большей части Востока тоже, снимает почти все возражения.

И тут я подхожу ещё к одной очень важной черте сходства. Пожалуй даже самой важной, поскольку она, в сущности, объясняет и подкрепляет неопровержимыми доказательствами все остальные аналогии. Эта черта -- именно суровость. Тяжёлая жизнь на неласковой земле была издавна привычна японцам, обитающим по сути на крышке чайника -- западно-тихоокеанский разлом и по сей день остаётся, пожалуй, самым сейсмически активным районом планеты. При этом следует учесть, что, хотя площадь Японии и почти равна площади, например, Италии, но Острова-- молодые вулканические пики, и земли, просто пригодной для проживания, даже не говоря о земледелии, там практически нет.

Есть одна красивая японская поговорка: "для половины людей солнце встаёт из моря и садится за горы, а для второй половины -- встаёт из-за гор и садится в море". Японцы - народ горцев и рыбаков, привыкших к жизни на вулкане, к тому, что в любой момент может случиться катастрофа, давно поняли тезис, так потрясший Берлиоза и Бездомного -- о том, что человек внезапно смертен. Именно это ощущение дамоклова меча, зависшего над ними, думается мне, прекрасно известно и барраярцам. Да, со штормами и землетрясениями там попроще - планета большая, но у обитателей Барраяра нависший над ними ужас ещё страшнее, поскольку нависает он не над ними, а над их потомством. Кто знает, нормальным родится твой ребёнок, или же придётся прибегнуть к диким дедовским методам? Кстати, я совершенно не удивлюсь, если кроме этого в тех же Дендарийских горах существовали и обычаи вроде описанного в знаменитом фильме Куросавы "Легенда о Нараяме". Сколько там существовало таких Нараям -- бог знает.

Подобная жизнь не могла не создать у обоих народов близкого мироощущения, фаталистического и в тот же момент деятельного, творческого и созерцательного одновременно. Явно в Саге это нигде не упоминается, но атмосфера для человека знающего узнаваема вполне. А где одинаковое мировоззрение, там и схожие культурные и общественные отношения. Потому и форы так похожи на самураев, и обычаи горного захолустья напоминают друг друга как две капли воды своей простодушной и практичной жестокостью, Да и период модернизации в обоих государствах прошёл практически по одному сценарию. Через гражданскую войну и просвещённого монарха-реформатора (как Дорка, так и император Мэйдзи взошли напрестол в очень раннем возрасте, буквально ещё мальчишками и правили оченьдолго, открыв в промежутке свои страны наружному влиянию), через слабовольного (а в случае Барраяра -- так и вовсе безумного) правителя, удержавшегося на троне крайне недолго, к умному, циничному и изворотливому монарху, выживающему в любых передрягах.

Таким образом, думаю, мне удалось раскрыть аналогию, так долго не дававшую мне покоя, и объяснить смысл названия этой статьи. За пределами рассмотрения осталось множество других интереснейших вопросов, но, думаю, на них хватит и времени, и места в следующих статьях.