В тот вечер над Порифорсом нависла гнетущая атмосфера. Хозяева замка удалились на тайное совещание, и все назначенные на вечер развлечения были внезапно отменены. Иста лишь вздохнула с облегчением, что ей не пришлось выходить из своих покоев. Лисс сообщила, что ближе к закату нескольких старших офицеров вызвали к Арису, и что они выглядели весьма угрюмо, когда вышли от него много позже. Иста надеялась, что марк сообразил оставить историю гибели Амеру как есть и придумал нечто другое, чтобы объяснить причину постигшей его - или следует сказать 'убившей'? - смертельной болезни. Однако учитывая, что согласно правдивой истории маркесса была замешана в убийстве джоконской княжны, Иста не могла представить себе ни Каттилару, торопящуюся сделать публичное признание, ни Ариса, позволяющего ей это.
Сны Исты в эту ночь не тревожили ни боги, ни видения, хотя они были достаточно неприятны из-за мрачных, сумбурных кошмаров, в которых гибельное путешествие на истощённых или умирающих лошадях сменялось беспорядочным блужданием по разваливающемуся, причудливо спроектированному замку, за ремонт которого она почему-то отвечала. Она проснулась совершенно разбитой и с нетерпением дожидалась полудня.
Иста послала Лисс помочь Гораму и заодно предупредить его о своём визите, а сама стала ждать, когда принесут поднос с едой. Служанка донесла его до дверей в комнаты Илвина и передала кому-то внутри. Вскоре после этого появилась Лисс и широким шагом направилась через галерею к покоям Исты.
- Когда Горам будет готов, он подаст сигнал, открыв дверь, - доложила Лисс. Она всё ещё была подавлена и встревожена вчерашними мрачными чудесами и всё сильней волновалась за Фойкса, несмотря на уверения Исты, что сейчас он уже наверняка находится в надёжных руках архижреца Маради. Лисс немного успокоилась только когда Иста указала ей на то, что демон леди Каттилары гораздо могущественнее демона Фойкса, а она прожила с ним больше двух месяцев без какого-либо видимого вреда для себя. Иста только желала, чтобы её собственное сердце разделяло ту уверенность, которой она одаряла других.
Наконец резная дверь на противоположном конце галереи распахнулась, и Иста в сопровождении Лисс отправилась туда.
Илвин - в рубашке и штанах - сидел на кровати. Зачёсанные назад волосы были стянуты на затылке.
- Королева, - произнёс он и склонил голову. Илвин выглядел одновременно настороженным и потрясённым. Видимо, за то небольшое время, что он находился в сознании, Горам, Лисс, или оба вместе наконец-то сообщили ему, кто такая Иста на самом деле. - Мне очень жаль. Клянусь, я молился о помощи, не о вас!
Его речь снова была неразборчивой. Это напомнило Исте, что в то время как у неё был день, чтобы переварить произошедшие события, в распоряжении Илвина оставался лишь час. Она вздохнула, подошла к кровати и оттянула белое пламя от нижней части его тела, чтобы укрепить верхнюю. Он моргнул и сглотнул.
- Не то чтобы: Я не хотел оскорбить: - Илвин смолк в неловком замешательстве. Теперь его речь была внятной, просто он бормотал. Он попробовал передвинуть ноги, не смог и разглядывал их с опасением.
- Подозреваю, - сказала Иста, - что я была призвана сюда не как королева. В отличие от нас, боги не придают значения титулам. Скорее всего, с их точки зрения нет особой разницы между королевой и горничной.
- Вы должны признать, однако, что горничных гораздо больше.
Она уныло улыбнулась.
- Похоже, у меня призвание. Это не мой выбор. Кажется, я притягиваю богов. Как кровь - мух.
Он взмахнул ослабевшей рукой в неприятии подобного сравнения.
- Признаюсь, я никогда не сравнивал богов с мухами.
- По правде говоря, я тоже. - Иста вспомнила, как глядела в те тёмные бесконечности. - Но размышления об их истинной природе ранят мой: рассудок, полагаю. Лишают меня мужества.
- Возможно, боги знают что делают. Откуда вам известно, что мне снилось? Я видел вас трижды, когда как бы просыпался внутри сна. Дважды вы сияли сверхъестественным светом.
- Мне тоже снились те сны.
- И третий тоже?
- Да. - Хотя это-то был не сон. Но Исту смущал тот безрассудный поцелуй. Правда, после действий Каттилары он казался столь незначительным капризом:
Илвин откашлялся.
- Приношу свои извинения, королева.
- За что?
- Э-э... - он взглянул на её губы и отвёл глаза. - Не обращайте внимания.
Она старалась не думать о вкусе его оживающих губ. Горам подтащил к кровати Илвина несколько разбитое кресло для Исты и поставил в ногах стул для Лисс, а затем отошёл к дальней стене и встал там, сгорбившись в некоем подобии стойки 'смирно'. Иста и Илвин остались сидеть, уставившись друг на друга в одинаковом, она была уверена, затруднении.
- Предположим, - начал он, - вы здесь не случайно, но из-за молитв, э-э, - он смущённо кашлянул, - некоего человека. Тогда вы здесь для того, чтобы разобраться в этом хитросплетении, не так ли?
- Скажем, раскрыть его существование. Решение ускользает от меня.
- Я думал, вы можете повелевать демоном Катти. Разве вы не изгоните его?
- Я не знаю, как, - признала она неловко. - Бастард дал мне второе зрение - а точнее, следует сказать 'вернул мне второе зрение', потому что боги беспокоят меня уже не в первый раз. Но бог не дал мне никаких указаний, разве что они заключены в другом человеке из моих снов. - "И наоборот'. По некотором размышлении: не было ли появление ди Кабона сразу вслед за вторым загадочным поцелуем Бастарда некоего рода намёком как раз на это? - Бог послал мне духовного наставника, просвещённого ди Кабона, и я безумно нуждаюсь в его совете прежде, чем предприму что-либо ещё. Я думаю, он изучал кое-что о том, как правильно возвращать демонов к их Хозяину. Уверена, что его присутствие здесь подразумевалось. Но я потеряла жреца в дороге и беспокоюсь о его безопасности. - Она замялась. - Я совсем не желаю торопиться в этом деле. Не вижу никакой пользы в освобождении Ариса от его тела только для того, чтобы обречь его на судьбу потерянного призрака.
Илвин застыл.
- Призрака? Вы уверены?
- Я поняла это вчера, когда демон ненадолго приостановил действие заклятья. Ничего: не случилось, а должно было. Когда смерть открывает двери души навстречу богам, возникает ревущее сияние. Смерть - очень серьёзное событие. Проклятие - ничто иное, как тишина, медленное замерзание. - Она потёрла усталые глаза. - Более того, даже если бы я знала, как ему найти путь к своему богу, я совсем не уверена, что Арис может убедить жену освободить его. И всё же если он не уговорит её, кто сможет? Боюсь, не я. Но даже если она освободит его: Демон, которого Каттилара подчинила, кажется умелым и могущественным. Если её не будет больше охранять всепоглощающее желание поддерживать подобие жизни в Арисе, если она поддастся скорби - она будет очень уязвима для демона.
Он выдохнул: 'Хм', означавшее крепнущие сомнения.
- Как по-вашему, сильный у неё характер?
Илвин нахмурился.
- Раньше я бы так не сказал. Милая девушка, обожает Ариса, но я бы поклялся, что, поднеси она горящую свечу к одному симпатичному ушку, я мог бы погасить её, дунув в другое. Арис, похоже, не возражал. - Он криво улыбнулся. - Хотя, если бы подобная красотка восхищалась мной столь же пылко, моё мнение насчёт её ума тоже могло бы значительно вырасти - из-за распухания головы или чего другого. И всё же, она устояла против колдовства Амеру, а я: не смог.
- Подозреваю, Амеру её недооценила. И тут возникает ещё один вопрос, - произнесла Иста. - Каким образом джоконская княжна, благочестивая квадрианка, вообще могла заполучить демона? И как сумела сохранить это в тайне, либо как-то иначе избежать обвинения? Они ведь сжигают колдунов, хотя каким образом квадрианские жрецы предотвращают переход демона к другому человеку в момент сожжения, я не знаю. Они должны что-то делать, чтобы привязать демона к его носителю, прежде чем отправить к богам обоих.
- Да, они и делают. С помощью кучи обрядов и молитв. Ужасное действо. И что ещё хуже, не всегда срабатывает. - Он замялся. - Катти сказала, что колдунью кто-то послал.
- Но кто? Её брат - князь? Это если предположить, что наследники её покойного мужа спровадили княжну назад, в семейство брата.
- Да, думаю, так и было. Но: сложно представить себе, чтобы Сорцо-Пьянчуга возился с демонами на благо Джоконы.
- Сорцо-Пьянчуга? Так население Карибастоса называет молодого князя?
- Так называют его все, по обе стороны от границы. Он решил провести время между смертью отца и концом регентского срока матери не в изучении искусства управления государством или войсками, но на вечеринках и в сочинении стихов. На самом деле он очень неплохой поэт, этакого застенчиво-меланхолического стиля, если судить по тем образчикам, что я слышал. Мы все надеялись, что этим он и продолжит заниматься. Подобное времяпрепровождение, похоже, для него более благодатно, чем управление княжеством. - Он мимолётно ухмыльнулся. - Милорд ди Карибастос был бы рад выделить ему содержание и дворец, и снять с его узких плеч государственные заботы.
- Похоже, что теперь князь не столь бездеятелен, как раньше. Это он послал в набег на Ибру тот отряд, что бежал из Раумы через горы на восток и, таким образом, наткнулся на меня. С ними были офицеры-счетоводы, чтобы определить княжескую пятую часть. Лисс вам об этом уже рассказала?
- Очень коротко. - Илвин признательно кивнул наезднице, и та подтверждающе кивнула в ответ. Он замолчал, сдвинув тёмные брови. - Раума? Странно. Почему Раума?
- Мне думается, чтобы заставить Ибранского Лиса оставить войска дома вместо того, чтобы отправить их в поддержку сыну, когда начнётся осенняя кампания против Виспинга.
- Мм, может быть. Просто Раума находится слишком уж глубоко на ибранской территории для подобного удара. Плохие пути для отступления, в чём налётчики и убедились.
- Лорд Арис упомянул, что по его оценкам, из трехсот человек, выехавших из Джоконы, вернулись только трое.
Илвин присвистнул.
- Молодчина Арис. Сорцо дорого заплатил за провокацию!
- Вот только они были слишком близки к тому, чтобы окупить все неудачи, увезя меня с собой. Но это не могло входить в их первоначальные планы. У них даже карт Чалиона не было.
- Я давно знаю марка Раумы. Могу представить, какой горячий приём он устроил джоконцам. До того, как мы все породнились с Иброй, он был одним из наших достойнейших противников. Брак вашей дочери помог снять большую часть бремени с западного фланга Порифорса, и за это я ей искренне благодарен, королева.
- Принц Бергон - славный мальчик. - Конечно, вряд ли Иста могла бы не одобрить кого-то столь же же явно влюблённого в её дочь, как молодой ибранский муж Изелль.
- Тем не менее, его отец - король - тот ещё кактус. Сухой, колючий - обдерёт вам все пальцы в кровь.
- Ну, теперь-то он - наш кактус.
- Правда ваша.
Иста откинулась на спинку с тревожным вздохом.
- Новости о произошедшем - по крайней мере, новости о том, что высокородная леди джоконского двора владела демоном и пыталась захватить чалионскую крепость с помощью колдовства, - не следует скрывать. Мне следует написать предупреждение архижрецу Менденалю в Кардегосс, а также канцлеру ди Казарилу, как минимум.
- Это было бы неплохо, - признал он неохотно, - хотя мне очень стыдно из-за того, насколько Амеру была близка к успеху. И всё же, это не архижреца Кардегосса загнали сюда, на задворки Чалиона, случай и божественные понукания. Это оказались вы. Мне сложно представить себе менее вероятный ответ на мои молитвы. - Он озадаченно скривил губы, поглядывая на неё украдкой.
- Вы действительно молились Бастарду, когда могли связно мыслить?
- Скорее 'бодрствовал' чем 'связно мыслил'. Всё было как в тумане до: вчерашнего дня? Для меня всё это как сегодня. Да, я молился отчаянно. Это было единственное, что мне тогда оставалось. Я даже не мог выговорить правильных слов вслух. Просто взывал в душе. Взывал к богу, от которого сам отказался: я редко молился с тех пор, как вырос. Если бы он сказал: "Отвали, парень, ты хотел быть сам по себе, ну так и пожинай, что посеял', я бы считал, что Он в своём праве. - И добавил медленнее: - Почему вы? Разве что это хитросплетение имеет ещё более старые корни, связанные с отцом брата и дворцовыми интригами Кардегосса.
Его проницательная догадка смутила Исту.
- Да, у меня всё ещё остался неразвязанным старый, крепкий узел вины из-за покойного лорда ди Лютеза, но это не имеет никакого отношения к Арису. И нет, Арволь не был моим любовником!
Похоже, её горячность застала Илвина врасплох.
- Леди, я этого не говорил!
Она протяжно выдохнула.
- Да, не говорили. Это леди Каттилара считает ту старую клевету романтической историей, да охранят меня пятеро богов от подобного. Арис просто хочет видеть во мне некую духовную мачеху, мне кажется.
Илвин удивил её, фыркнув.
- С него станется. - Его ласково-раздражённое покачивание головой никак не помогло Исте понять смысл этого таинственного замечания.
Она резковато заметила:
- До тех пор, пока я не услышала, как вы разговариваете друг с другом, я почти уже решила, что вы были завистливым убийцей. Презираемый брат-бастард, лишённый отца, титула, собственности, для которого потеря невесты оказалась последней каплей.
Судя по сухому смешку, предположение его совершенно не оскорбило.
- Мне доводилось сталкиваться с подобным заблуждением пару-тройку раз. Правда совершенно противоположна. У меня был отец всю мою жизнь, ну или точнее, всю его жизнь. У Ариса была лишь мечта. Мой отец взял на себя все заботы о нашем воспитании, и он старался относиться к Арису хорошо, но всегда присутствовало этакое небольшое сознательное усилие. На меня же его любовь изливалась безо всяких преград.
- Но Арис никогда не завидовал и не обижался, потому что, вы понимаете, однажды всё станет так, как должно быть. Однажды его превосходный отец призовёт его ко двору. Когда он достаточно возмужает. Когда станет достойным: достойным фехтовальщиком, всадником, офицером. Великий лорд ди Лютез посадит его по правую руку, представит своей блестящей свите и скажет всем своим влиятельным друзьям: 'Посмотрите, это мой сын, разве он не хорош?' Арис никогда не носил свои лучшие вещи - они были упакованы для путешествия. Для того момента, когда его позовут. Он был готов отправиться через час после получения известий. Потом лорд ди Лютез умер, и: мечта осталась лишь мечтой.
Иста горестно покачала головой.
- За все пять лет, что я его знала, Арволь ди Лютез почти не упоминал Ариса. И никогда не говорил о вас. Если бы он не умер в темницах Зангра той ночью: думаю, могло так случиться, что этот вызов так и не пришёл бы.
- Я гадал об этом, вспоминая прошлое. Умоляю, не говорите Арису.
- Я пока не уверена в том, что должна ему сказать. - "Хотя у меня есть неприятные догадки на сей счёт'. Как бы то ни было, ясно одно - она не должна откладывать разговор надолго.
- Что до меня, у меня был реальный отец, - продолжил Илвин. - Временами раздражительный. Как мы ругались, когда я был моложе! Я так рад, что он прожил достаточно долго, чтобы мы успели пообщаться как взрослые люди. После того как его хватил удар, мы заботились о нём здесь, в Порифорсе, хотя и недолго. Думаю, тогда он уже хотел умереть, чтобы отправиться на поиски нашей матери, потому что несколько раз мы видели, как он ищет её. - Его глубокий голос стал сдавленным. - К тому времени она уже двадцать лет как умерла. В конце он так слабо цеплялся за жизнь, что его смерть в сезон Отца не показалась горем. Я держал его за руку в последние минуты. Она была очень холодной и сухой, почти невесомой. Пятеро богов, как я умудрился перейти к этим воспоминаниям? Ещё немного, и я заплачу. - Он плакал сейчас, подумала Иста, но целенаправленно не обращал внимания на подозрительный блеск своих глаз, и, соблюдая вежливость, она поступала так же. - Вот таков мой опыт незаконнорожденности. - Он замялся, разглядывая её. - Вы верите - вы, которая утверждает, что видела их лицом к лицу, - что боги воссоединяют нас с теми, кого мы любили? Когда наши души уходят к ним?
- Я не знаю, - ответила Иста честно от неожиданности. Думал ли он сейчас о будущем - о том, что ждёт Ариса, - так же как и о прошлом - о старшем сере ди Арбаносе? - Возможно, я никого не любила достаточно сильно, чтобы узнать это. Думаю: это не глупая надежда.
- Хм.
Иста отвела взгляд от его лица, потому что, наблюдая за этим тоскующим задумчивым выражением, чувствовала себя непрошеным гостем. Её взор упал на Горама, который опять покачивался и стискивал руки. Внешне - седой стареющий слуга. Внутренне: ободранный, опустошённый, выжженный как деревня, разрушенная отступающими войсками.
- Как вы встретили Горама? - спросила она Илвина. - И где?
- Я проводил разведку в Джоконе - всегда так делаю, когда у меня выпадает свободная неделька. Я собираю планы замков и городов, ради забавы. - Мимолётная улыбка, скользнувшая по губам, означала, что собирал он далеко не одни планы, но он продолжил: - Поехав в Хамавик под видом торговца лошадьми и накупив гораздо больше голов, чем намеревался, я понял, что мне нужен ещё один конюх. Пользуясь личиной рокнарского торговца, я выкупаю чалионских пленных всегда, когда у меня есть такая возможность. У людей без семьи почти нет надежды на выкуп. У Горама было даже меньше надежды, чем у других, потому что он явно потерял большую часть памяти и рассудка. Я решил, что он получил удар по голове в последнем бою, но шрама нет, так что, возможно, это последствия жестокого обращения или лихорадки. Или того и другого. Было ясно, что никто на рынке не собирался купить его в тот день, так что я заключил сделку более выгодную, чем ожидал. Очень выгодную, как я убедился позже. - По его лицу вновь мелькнула улыбка. - Когда мы вернулись в Порифорс, и я освободил его, он попросился ко мне на службу, так как больше не знал, где находится его дом.
Горам, стоявший у стены, кивнул в подтверждение рассказа.
Иста набрала побольше воздуха.
- Вам известно, что он изглодан демоном?
Илвин рывком выпрямился.
- Нет!
Горам выглядел столь же ошарашенным. Лисс дёрнулась, повернулась и в изумлении уставилась на конюха.
Илвин прищурился, быстро обдумывая сказанное.
- Откуда вы это знаете, королева?
- Я вижу. Я вижу материю его души. Она вся изорвана в клочья.
Илвин мигнул и снова откинулся назад. Спустя мгновение спросил более осторожно:
- А мою вы видите?
- Да. Для меня она выглядит как истончённое белое пламя, вытекающее из вашего сердца к вашему брату. У него душа серая, как у призрака, и начинает разрушаться и расплываться. Она находится внутри его тела, но она не связана с его телом. Она просто: парит в нём. Душа Лисс яркая и красочная, но расположена чётко в центре, очень плотная и находится строго внутри границ материи, её порождающей.
Лисс довольно улыбнулась, явно посчитав слова Исты комплиментом.
После задумчивого молчания Илвин заметил:
- Это должно очень сильно вас отвлекать.
- Да, - подтвердила Иста коротко.
Он прочистил горло.
- Значит, вы хотите сказать, что Горам был колдуном?
Ужаснувшийся Горам отрицающе замотал головой.
- Леди, я никакой не колдун!
- Горам, что ты можешь вспомнить? - спросила Иста.
Его исполосованное шрамами лицо задвигалось.
- Я знаю, что выступал с армией Орико. Я помню королевские шатры, все из красного и золотого шёлка, сияющие на свету. Я помню: как меня ведут как пленника, в цепях. Как работаю: какая-то работа в поле, под палящим солнцем.
- Кем были твои рокнарские хозяева?
- Я почти не помню их, - покачал он головой.
- Корабли? Был ли ты когда-либо на кораблях?
- Не думаю. Лошади, да. Там были лошади.
- Мы говорили с ним раньше о том, что он помнит, - вставил Илвин, - когда я пытался найти его семью. Потому что он должен был находиться в плену несколько лет, если попал туда во время первой попытки князя Бораснена взять крепость Готоргет, за два года до её падения. Кое-что из сказанного Горамом указывает на то, что он участвовал именно в той, первой кампании. Но он немногое помнит и о пребывании в плену. Вот почему я подумал, что его мозг был повреждён лихорадкой, возможно, незадолго до того, как наши пути пересеклись.
- Горам, ты помнишь, что происходило с тобой после того, как лорд Илвин тебя выкупил? - спросила Иста.
- О, так точно. Это не больно.
- Ты можешь вспомнить хоть что-нибудь из того, что было незадолго перед тем, как Илвин выкупил тебя?
Горам покачал головой.
- Было какое-то тёмное место. Мне оно нравилось, потому что там было прохладно. Правда, воняло.
- Разум и память выедены, демон покинул его, и всё-таки Горам не умер, - задумчиво произнесла Иста. - Я так поняла из слов ди Кабона, что демону трудно оставить живого носителя, потому что они оказываются очень тесно переплетены друг с другом. Убийство человека заставляет демона покинуть тело. Как в случае с Амеру... или с квадрианскими сожжениями.
- Не жгите меня! - закричал Горам. Он весь сжался, почти скорчился, в смятении уткнувшись в грудь носом.
- Никто не собирается тебя сжигать, - сказал Илвин твёрдо. - В любом случае, только не в Чалионе, да теперь в этом и нет необходимости, ведь она говорит, что демон исчез. Совсем. Ведь так? - он бросил на Исту настойчивый взгляд.
- Полностью исчез. - И, кажется, забрал большую часть Горама с собой. Она гадала, а был ли он прежде слугой: или кем-то большим.
- Хамавик: - пробурчал Илвин. - Как заманчиво. И Горам, и княжна Амеру были там в одно и то же время. Может ли демон Амеру иметь какое-то отношение к: вреду, причинённому Гораму?
Взаимосвязи вырисовывались заманчивые. И всё-таки:
- Не похоже, чтобы демон Катти питался солдатами. Он кажется: Не знаю, как это выразить. Слишком женственным. Полагаю, мы можем попробовать ещё раз допросить его. Не думаю, что его вчерашнее поведение для демона более обычно, чем для человека. Иначе колдуны были бы гораздо заметней.
Иста отметила, что Лисс очень встревожена. Видела ли она будущее Фойкса, глядя на измождённое, робкое, непонимающее лицо Горама? Где сейчас мальчик? Иста ещё не настолько отчаялась, чтобы молиться, учитывая её отношение к этому занятию, но она подумала, что такой момент может наступить, если эта отвратительная неопределённость будет тянуться и дальше.
- Просвещённый ди Кабон сказал мне, - продолжила Иста, - что демоны появляются очень редко. Обычно. Но только не в последние несколько лет. И что Церковь не сталкивалась с подобным прорывом со времён короля Фонзы, почившего пятьдесят лет назад. Не представляю, через какую прореху в Бастардовом аду они просачиваются в мир в таких количествах, но я начинаю понимать, что именно в этом всё дело.
- Времена Фонзы, - речь Илвина снова становилась невнятной. - Странно.
- У вас почти не осталось времени, - сказала Иста, недовольно наблюдая за утолщающимся белым жгутом. - Я могу добавить вам ещё немного.
- Вы сказали, что тогда Арис начнёт разлагаться, - возразил Илвин неразборчиво. - Середина лета. Не могу позволить: чтобы в его суп начали сыпаться куски его собственной плоти, не так ли?.. - Его голос затухал. Он приподнялся в отчаянном усилии. - Нет! Должен быть другой путь! Нужно найти другой путь! Леди, придёте ещё?:
- Да, - ответила она. Получив подтверждение, он разжал руку, вцепившуюся в край стёганого покрывала, и сполз вниз по подушкам. Его лицо вновь превратилось в застывшую восковую маску.
***
В этот день Иста опять оставалась в своих покоях, нетерпеливо ожидая, пока солнце пробежит по кругу и взойдёт снова. Она написала новые письма в Кардегосс и после заката вышагивала по двору так долго, что даже Лисс оставила её, усевшись на скамейку и наблюдая, как Иста нарезает круг за кругом. К середине следующего утра она дошла до того, что мысленно сочиняла второе резкое письмо провинциару Толноксо, хотя первое он в лучшем случае получил лишь недавно и, конечно же, ещё не мог успеть выполнить её распоряжения.
Снаружи, на лестнице, послышались быстрые шаги; Иста прекратила грызть перо для письма и, подняв голову, заметила мелькнувшую за оконной решёткой косу Лисс. Та протопала к спальне Исты и просунула голову в дверь.
- Королева, - сказала она, задыхаясь, - что-то происходит. Лорд Арис выехал из замка с вооружённым отрядом, и я собираюсь подняться на северную башню, чтобы попытаться увидеть, что возможно.
Иста вскочила так резко, что чуть не перевернула кресло.
- Я пойду с тобой.
Они взобрались по спиральной каменной лестнице на удобную обзорную площадку вслед за торопившимся лучником в серо-золотом камзоле Порифорса. Все трое подошли к северо-восточному краю и стали вглядываться вдаль поверх парапета.
С этой стороны замка, противоположной той, что спускалась к реке, окрестные земли находились почти на одном уровне с грядой, на которой стояла крепость. Дорога, тусклая от пыли, вилась на восток через безводную, солнечную местность.
- Это дорога на Оби, - пропыхтела Лисс.
Двое всадников неслись по дороге к замку. Деталей было не разобрать - слишком далеко. Но даже отсюда Иста видела, что один всадник был коренастый, а другой - толстый. Более полный был одет в коричневое одеяние, под которым временами мелькало что-то белое. Тяжёлая поступь лошади, пытавшейся идти медленным галопом под тяжестью подпрыгивающего в седле ди Кабона, была хорошо различима, по крайней мере для опытных глаз Исты.
Немного отстав от них, скакала галопом ещё дюжина всадников. Эскорт?.. Нет. Зелёные камзолы Джоконы, здесь, перед нахмуренным ликом самого Порифорса? Иста охнула. Преследователи догоняли скачущую впереди пару.
Шаркая тапочками, в развевающихся шелках, на вершине башни появилась леди Каттилара и подбежала к краю, чтобы посмотреть вниз. Она поднялась на цыпочки и наклонилась вперёд. Её бледная грудь судорожно вздымалась.
- Арис: пятеро богов, о-ох, да защитит тебя Отец-Зима:
Иста проследила за её взглядом. У подножия Порифорса Арис на своём сером в яблоках скакуне возглавлял отряд верховых, скачущий вниз по дороге. Менее породистые лошади с трудом выдерживали темп, задаваемый размашистым шагом серого, и Лисс пробормотала похвалу его летящим движениям.
Губы запыхавшейся Каттилары полуоткрылись, а в расширившихся глазах билась тревога. Она слабо застонала.
- Что такое? - шёпотом спросила у неё Иста. - В конце концов, вы же не можете бояться, что его убьют.
Каттилара бросила на неё угрюмый взгляд, дёрнула плечом и снова уставилась на дорогу.
Перегруженная лошадь ди Кабона начала отставать, несмотря на все усилия. Другой всадник - да, несомненно, это был Фойкс ди Гура - осадил свою лошадь и махнул жрецу, чтобы тот продолжал скакать. Лошадь Фойкса затанцевала на дороге, противясь приказам поводьев. Фойкс, удерживая коня на коротком поводу левой рукой, схватился за рукоять меча и встал в стременах, пристально глядя на преследователей.
"Фойкс, нет!' - безнадёжно взмолилась Иста. Фойкс был мечником сильным, но не блестящим, ему недоставало бесподобной скорости лорда Ариса. Он мог бы расправиться с одним или двумя из своих врагов, может быть, с тремя, но остальные прикончат его. Он ещё не заметил спешащий на помощь отряд, который сейчас был вне поля его зрения, в длинной лощине. Он пожертвует собой, спасая жреца, без всякой нужды:
Правая рука Фойкса поднялась, оставив рукоять: пальцы сжимались и распрямлялись. Он напряжённо выбросил руку вперёд. Слабое лиловое свечение, казалось, сорвалось с его ладони, и Каттилара резко втянула воздух, поряжённая. Лисс никак не отреагировала: она не видела никакого света, осознала Иста.
Первая из приближавшихся лошадей споткнулась и грохнулась головой вперёд, сбросив наездника. Две другие упали на неё, не успев остановиться. Несколько лошадей поднялись на дыбы, шарахнулись или попытались отпрыгнуть в стороны. Фойкс рывком развернул коня и галопом поскакал вслед за ди Кабоном.
Итак. "Фойкс всё ещё не расстался с ручным медведем. И, похоже, научил его танцевать'. Губы Исты беспокойно сжались при мысли о грядущих осложнениях.
Но другие тревоги были более насущны. Поднявшись на холм и спустившись вниз по дороге, ди Кабон встретился с Арисом. Взмыленная рыжая лошадь жреца остановилась и стояла, широко расставив ноги; серый в яблоках жеребец взвился на дыбы рядом с ней. Последовала оживлённая жестикуляция. Арис поднял руку, и отряд остановился вокруг него. Ещё несколько взмахов руки, и тихо отданные приказы, развеянные ветром, долетели до Исты, находящейся довольно высоко и далеко, бессмысленным шумом. Вытащив из ножен мечи, натянув луки и подняв копья, отряд развернулся в боевой порядок и двинулся вверх по дороге к гребню холма.
Загнанная лошадь ди Кабона неверным шагом двинулась к Порифорсу, но он оглянулся, развернув в седле своё грузное тело и наблюдая за тем, как Фойкс возник на взгорке. Фойкс на мгновение приостановился при виде вооружённого отряда, но приглашающий взмах Ариса и более энергичные призывные жесты ди Кабона позади явно успокоили его. Он стегнул лошадь, посылая её вперёд, коротко переговорил с Арисом, развернулся и обнажил меч.
Повисла беззвучная пауза. Иста слышала, как шумит в ушах её собственная кровь, и, как ни глупо, как какая-то птичка заливается в траве - яркой, текучей, безразличной трелью, будто это было обычное мирное утро. Арис высоко поднял меч и резко рубанул воздух, подавая сигнал. Отряд рванулся вперёд.
Люди Порифорса взлетели на вершину холма и обрушились на джоконский отряд настолько стремительно, что скачущие впереди джоконцы не успели повернуть и отступить. Передовые всадники с обеих сторон сшиблись почти мгновенно. Джоконцы из арьергарда осадили и развернули коней так быстро, как только смогли, и бросились наутёк - но всё же не сумели опередить по крайней мере пару арбалетных болтов. Всадник в зелёном камзоле опрокинулся и вывалился из седла. Расстояние от башни до места сражения было слишком велико, и лучник рядом с Истой не мог позволить себе тратить стрелы понапрасну, а потому ругнулся в бессильном раздражении. Затем глянул на королеву и пробормотал извинение. Иста знаком выдала полное королевское прощение, вцепилась в горячие, пыльные камни и наклонилась вперёд, щурясь от яркого света.
Меч Ариса танцевал в солнечном свете, похожий на сверкающий смерч. Его серый в яблоках жеребец оказался в окружёнии табуна брыкающихся, ржущих коней. Джоконский солдат, сумевший расчехлить копьё, поднял его над головой собственного коня и неловко, наискось, ударил поверх крупа лошади того воина, с которым сейчас рубился Арис. Марк отпрянул. Каттилара закричала при виде выдернутого копья, разбрызгивающего кровь.
- Милорд ранен! - вскричал лучник, вглядывавшийся столь же напряжённо, как и женщины. - Ах нет. Он снова поднимает меч. Слава пяти богам.
Всадники разошлись, джоконский мечник пошатнулся в седле. Копейщик увидел просвет и, низко пригнувшись в седле, галопом промчался сквозь него, догоняя отступавших товарищей; арбалетный болт, просвистевший над его головой, послужил дополнительным стимулом для прилагаемых усилий.
Проклятье, то копьё попало в плечо Ариса; Иста видела, как отдача отбросила руку джоконца, почти вырвав древко из его хватки. И всё же меч Ариса летал свободно, без усилий: Она резко втянула воздух, развернулась и быстро направилась к лестнице.
- Лисс, за мной!
- Но королева, разве вы не хотите увидеть, чем всё закончится?
- Следуй за мной.
Не оглядываясь, чтобы выяснить, идёт ли девушка за ней, Иста подхватила лиловые юбки и зашаркала по твёрдым, тёмным камням винтовой лестницы. Она чуть не упала из-за спешки, поэтому стала держаться внешней стены, где ступени были пошире, но шага не замедлила.
В дверь, через другой внутренний дворик, сквозь галерею, в каменный двор. Вверх по лестнице. Её ноги протопали по галерее. Она рванула резную дверь в спальню Илвина.
Горам нависал над правым боком Илвина, стеная от страха. Льняная рубаха Илвина была распахнута и наполовину стянута. Конюх оглянулся, услышав, как она вошла, и закричал:
- Леди, помогите!
Его руки, заметила она, приблизившись, зажимали плечо Илвина и были покрыты кровью. Рукав рубахи пропитался алым. Иста заметалась по комнате, пока не нашла ткань, которую можно было бы сложить в компресс, свернула её чистой стороной наружу и сунула Гораму; тот отнял руки лишь на мгновение, чтобы схватить компресс и приложить к рваной ране на плече Илвина.
- Это не я! Это не я! - закричал он ей. Его глаза выпучились. - Это просто случилось!
- Да, Горам, я знаю. Всё хорошо, - успокоила его Иста. - Ты всё правильно делаешь. - Ей почти хотелось снова перекрыть поток белого пламени, возвратив ужасный порез его законному владельцу. Но сейчас явно было не лучшее время для того, чтобы Арис свалился из седла без чувств. По крайней мере, посеревшие веки Илвина не двигались, не дрожали и не сжимались от боли. В этом бесчувственном состоянии за ним можно было спокойно ухаживать: промыть раны соляным раствором и зашить. Интересно, ошеломлённо гадала Иста, если демон позволит ему очнуться сегодня в полдень, останутся ли на нём проколы от наложенных швов, удерживающих края раны вместе, когда сама она перейдет на тело брата?
Дверь распахнулась. Лисс, наконец-то.
- Лисс. Немедленно беги и найди какую-нибудь женщину, привычную к врачеванию ран - искусство Матери здесь должно широко практиковаться, - скажи ей, пусть возьмёт с собой мыло, целебные мази и иглы, и ещё захватит слугу, чтобы принести воды.
- Что? Зачем? - Лисс с любопытством подошла ближе.
- Лорд Илвин тяжело ранен.
В этот момент Лисс увидела кровь и охнула.
- Да, королева. Но: как это могло?..
- Ты же видела удар копья.
- Ох. - Глаза девушки стали огромными как блюдца, она развернулась и бросилась бежать.
Горам быстро глянул под компресс и снова плотно прижал его. Иста нависла у него над плечом. Удар был не столь глубоким, как она опасалась: ставший уже медлительным поток крови истощался.
- Отлично, Горам. Продолжай давить на компресс.
- Слушаюсь, леди.
Иста ждала, переминаясь с ноги на ногу, пока снаружи на галерее вновь не зазвучали голоса. Лисс открыла дверь для женщины в фартуке, нёсшей корзинку, и пропустила её вперёд; за ней последовал слуга.
- Лорд Илвин: - начала Иста и глянула на Горама, - упал с кровати и ударился плечом. - Обо что? Воображение подвело её. Она торопливо продолжила. - Займитесь им, зашейте рану. Помогите Гораму прибраться. Не говорите об этом ни с кем, кроме меня, лорда Ариса или леди Каттилары.
Иста предполагала, что та часть спасательной экспедиции, что не бросилась вслед за джоконцами, как раз сейчас вполне может въезжать в ворота вместе с новыми гостями. Она быстро направилась к двери.
- Лисс, за мной.