Дамы завернули Исту в очаровательную прозрачную ночную рубашку и уложили
в постель, застеленную тончайшим вышитым бельем. Иста попросила оставить горящую
свечу в стеклянном подсвечнике у нее на столе. Женщины удалились на цыпочках
и прикрыли за собой дверь, ведущую в комнаты, где сегодня будут ночевать
служительница и горничная, готовые услужить королеве по первому зову. Иста
сидела на груде подушек, рассматривая колеблющийся свет и темноту, которую
он разгонял. Рассматривая варианты.
Можно сопротивляться сну целыми днями, до тех пор, пока стены не закачаются,
и странные видения не заполнят внутренний взор, как искры, выплюнутые костром.
Она уже пробовала этот вариант в те времена, когда боги смущали ее сны, и
она боялась, что сходит с ума, а Аяс позволял так думать. Это плохо кончилось.
Можно также утопить свои мысли, и сны, в вине. Ненадолго. Она пробовала и
это тоже, и оказалось, что в конечном итоге выходит еще хуже. Даже безумие
тоже не приносило спасения от богов; скорее наоборот.
Она размышляла о том, кто лежит сейчас на кровати, достаточно похожей на
эту, пусть не столь благоухающей, в комнате на другом конце галереи. На самом
деле она понимала, что прекрасно знает, как выглядит эта кровать, покрывала,
комната... и ее обитатель. Ей даже не было необходимости смотреть. Правда,
я раньше не видела конюха Горама. Однако, Иста предполагала, что его
существование подразумевалось.
Итак, Ты затащил меня сюда, кто бы ни был Ты, преследующий меня.
Но ты не можешь заставить меня войти в ту дверь. Так же, как не можешь открыть
ее сам. Ты не можешь поднять даже лист; тебе равно не под силу как согнуть
железо, так и мою волю. Они сошлись в противоборстве, она и боги. Она
могла сопротивляться им весь день напролет.
Но не всю ночь. Когда-нибудь мне придется спать, и мы все это знаем.
Иста вздохнула, и, наклонившись, задула свечу. Все еще чувствуя запах горячего
воска, и с цветными пятнами в глазах от огня, она свернулась в кровати и взбила
подушку под голову. Ты не можешь открыть ту дверь. И не можешь заставить
меня сделать это, какие бы сны Ты не насылал.
Ты можешь делать со мной что угодно. Ведь худшее из возможного Ты уже сделал.
* * *
Сперва ее сон был бесформенным, без сновидений, пустым. Затем она некоторое
время плавала в обычных снах с их переплетением тревожных нелепостей. Но вот
она оказалась в какой-то комнате, и все изменилось. Комната была цельной,
квадратной, и постоянной, как любое реальное место, хотя наяву Иста никогда
ее не видела. Не покои лорда Илвина. И не ее собственные. Судя по солнечному
свету, пробивавшемуся сквозь узорные ставни, снаружи день был в самом разгаре.
Иста подумала, что судя по стилю, комната находится в Порифорсе, и вдруг поняла,
что уже мельком ее видела, в отблеске свечи. До крика лорда Ариса...
Теперь здесь было безмятежно и пусто. Комната была чисто выметена. И никого,
кроме нее, не было - хотя... Дверь отворилась.
Знакомая фигура была частично освещена падающим на нее сзади светом из дворика
с цветами. Силуэт заполнил дверной проем, затем с трудом протиснулся в комнату,
и дверь за ним захлопнулась. На мгновение ее сердце воспарило от радости и
облегчения при виде ди Кабона, живого и здорового.
Вот только... это был не ди Кабон. Или не только ди Кабон.
Он был толще, ярче, белее. Смутно обоеполый. Или это плоть раздулась, пытаясь
вместить невместимое? На одеждах не было ни единого пятнышка - уже по этому
Иста могла бы понять разницу - и они светились, сиянием, похожим на лунное.
Складки улыбающихся губ вторили радостным волнам подбородков, но глаза, что
взглянули на нее, были глазами бога. Шире небосвода, глубже морского дна;
сложность, простирающаяся глубоко вовнутрь, в каждом слое - толща других слоев,
повторяющаяся до бесконечности, или до микроскопичности. Глаза, способные
созерцать одновременно каждого человека или живое существо в мире, снаружи
и насквозь, с равным и неторопливым вниманием.
Милорд Бастард. Иста не стала произносить Его имя вслух, чтобы он
не принял это за молитву. Вместо этого она с улыбкой спросила:
- Не слишком ли много чести для меня?
Он поклонился поверх своего обширного живота.
- Маленькая, но сильная. Как ты знаешь, Я не способен поднять даже лист.
Ни согнуть железо. Ни твою волю, моя Иста.
- Я не твоя.
- Я говорю с надеждой и предвкушением, как сказал бы поклонник. - Улыбка
натянула кожу его лица еще сильнее.
- Или с крысиным коварством.
- Крысы, - заметил он со вздохом, - это низкие, робкие, простые существа.
Весьма ограниченные. Для коварства нужен человек. Для коварства, предательства...
истины, триумфа... медвежьих ловушек...
Ее передернуло при этом возможном намеке на Фойкса.
- Ты что-то хочешь. Речи богов могут становиться весьма сладкими, когда
они чего-то хотят. Когда я хотела кое-чего - когда я молилась, лежа навзничь,
с распростертыми руками, в слезах и ужасе - годами - где Ты был тогда?
Где были боги в ту ночь, когда умер Тидез?
- Сын-Осень посылал множество людей в ответ на твои молитвы, нежная Иста.
Они свернули с пути, и не дошли. Ибо Он не мог согнуть ни их воли, ни их шагов.
И так они рассеялись, как листья на ветру.
Его губы искривились в улыбке, более суровой, чем самый хмурый взгляд, когда-либо
виденный Истой.
- Нынче молится другой, чье отчаяние не менее глубоко, чем твое. Он дорог
мне так же, как Тидез был дорог моему Брату-Осени. И я послал - тебя. И ты
свернешь? Как посланные на помощь Тидезу? В самом конце, когда осталось пройти
так мало?
Повисло молчание.
В горле у Исты клокотала ярость. А также более сложная смесь, которую даже
она не могла рассортировать и назвать. Приправа из страдания, решила она.
И процедила сквозь зубы:
- Лорд Бастард, ты ублюдок.
Он только раздражающе ухмылнулся.
- Только когда появится человек, который заставит тебя смеяться, о мрачная
Иста, злая Иста, железная Иста, тогда твое сердце исцелится. Ты не молилась
об этом: эту награду тебе не могут дать даже боги. Мы можем только отпустить
твои грехи.
- В прошлый раз, когда я старалась следовать вашим божественно запутанным,
неполным инструкциям, это довело меня до убийства, - взорвалась Иста. Если
бы не Вы, я не нуждалась бы в отпущении. Я не желаю иметь с Вами дело.
Я бы молилась о забвении, будь это возможно - быть стертой, вычеркнутой
из памяти, как отвергнутые духи, которые, вот уж действительно, умерли по-настоящему,
- и так избегнуть горестного мира. Что могут боги предложить мне?
Его лицо приобрело выражение хитрой любезности.
- Например работу, нежная Иста.
Он подошел ближе, доски под его ногами опасно скрипели и трещали. Иста едва
не сбежала от одного страха, что они оба сейчас полетят сквозь проломленный
пол в покои внизу. Он простер руки над ее плечами, почти касаясь их. С крайним
неудовольствием она поняла, что стоит обнаженной. Склонившись так, что его
живот уперся в нее, он прошептал:
- Моя печать на твоем челе.
И коснулся губами ее лба. Ее обожгло, как клеймом.
"Он вернул мне второе зрение." Неконтролируемое, прямое восприятие
духовного мира, Его царства. Иста помнила, как точно так же обожгло ее прикосновение
губ Матери в том давнем видении наяву, что привело к столь трагическим последствиям.
"Ты можешь наложить на меня дар, но я не обязана его принимать. Я отказываюсь
от него и отрекаюсь от Тебя!"
Его глаза сверкнули ярче. Он скользнул толстыми руками вдоль ее голой спины,
прижал ближе к себе, наклонился и поцеловал в губы с крайне самодовольным
сладострастным наслаждением. Ее тело откликнулось постыдным возбуждением,
что разозлило ее еще больше.
Внезапно темные бесконечности пропали из глаз, столь близких к ее, что они
сливались. Совсем человеческий взгляд стал удивленным, затем шокированным.
Просвященный ди Кабон вздрогнул, убрал язык и рванулся прочь, как испуганный
бычок.
- Королева, - взвизгнул он. - Простите! Я.., я.. - Его взгляд метался по
комнате, затем на мгновение вернулся к ней, глаза распахнулись еще шире, он
посмотрел на потолок, пол, стены. - Я не понимаю, где я...
Теперь он уже ей не снился, она была уверена. Она снилась ему. И он будет
ясно помнить об этом, когда проснется. Где бы он ни был.
- У вашего бога извращенное чувство юмора, - бросила Иста резко.
- Что? - заморгал он, - Бастард был здесь? И я разминулся с Ним?
- несчастное выражение проступило на его круглом лице.
Если это истинные сны, у обоих...
- Где вы сейчас? - спросила Иста торопливо.
- Фойкс с вами?
- Что?
Ее глаза распахнулись.
Она лежала на спине в темной спальне, запутавшись в изысканных простынях
и Каттиларином легком ночном наряде. И никого в комнате. У нее вырвалось крепкое
словцо.
Приближается полночь, решила Иста; крепость затихла. Снаружи, за оконными
решетками, раздавалось слабое пиликание насекомых и низкая, переливчатая трель
ночной птицы. Тусклый, безрадостный лунный свет просачивался в комнату, лишая
ее чернильно-черной темноты.
Иста задумалась о том, чьи же молитвы могли привести ее сюда. Бастарду многие
молились как богу последнего убежища, а не только сомнительного отцовства.
Это мог быть кто угодно в Порифорсе. Пожалуй, кроме человека, который пребывал
в бескровном обмороке. "Если я когда-нибудь узнаю, кто это со мной сотворил,
я заставлю их пожалеть, что они в жизни повторяли на ночь что-либо, кроме
стихов."
С лестницы, ведущей на галерею, послышались осторожные шаги и скрип половиц.
Иста выбралась из простыней, спустила босые ноги на пол и тихонько прокралась
к окну, выходившему во внутренний двор. Отодвинула щеколду и отворила деревянный
внутренний ставень, который, к счастью, не скрипнул. Прижавшись щекой к резному
кружеву решетки, она выглянула во двор. Ущербная луна еще не спряталась за
конек крыши, и ее слабый свет проникал в галерею.
Привыкшие к темноте глаза Исты легко различили изящную фигуру леди Каттилары
в тусклом платье, в одиночестве пробиравшейся по балкону. Она остановилась
у двери в дальнем конце, тихонько приоткрыла ее и проскользнула вовнутрь.
"Должна ли я идти за ней? Подглядывать и шпионить, подслушивать под окнами,
заглядывая как воришка? А я не стану!
Каким бы неуемным любопытством ты меня ни наделял, чтоб Тебя!.."
Никакой силой боги на заставят ее последовать за леди Каттиларой в спальню
ее больного деверя. Иста закрыла окно, повернулась и отправилась обратно в
постель. И спряталась под одеяло, как в нору.
Полежала, прислушиваясь.
Через пару минут яростного сопротивления, вновь поднялась. Тихонько пододвинула
табуретку к окну и села, прислонившись лбом к железной решетке, наблюдая.
Слабый свет свечи пробивался сквозь решетку напротив. Затем он потух. Еще
через некоторое время дверь слегка приоткрылась - ровно настолько, чтобы позволить
протиснуться стройной женщине. Каттилара вернулась прежним путем, спустилась
по лестнице. Похоже, что у нее в руках ничего не было.
Итак, она наблюдала за лечением больного. Что не ниже достоинства для хозяйки
дома по отношению к человеку столь высокорожденному, офицеру столь важному,
родственнику столь близкому и, несомненно, уважаемому ее мужем. Наверно, лорду
Илвину требовалось давать лекарство в полночь, и в этом состояло дающее надежду
лечение, назначенное лекарями. Тут можно найти дюжину простых, безобидных
объяснений.
Ну, полдюжины:
По крайней мере одно или два:
Иста со свистом выпустила воздух и возвратилась в постель. Прошло немалое,
заполненное терзаниями, время прежде, чем она снова уснула.
* * *
Утром леди Каттилара возникла на пороге покоев Исты весьма рано для особы,
шлявшейся среди ночи по всему замку. С неунывающим радушием она разразилась
планами вытащить Исту в деревенский храм на утреннюю молитву благодарения.
Иста с усилием прогнала ощущение напряженности, преследовавшее ее в присутствии
молодой маркессы. А когда, появившись в изукрашенном цветами въездном дворике,
Иста обнаружила, что Пехар уже держит для нее оседланную лошадь, отказываться
было уже слишком поздно. С ноющими мускулами, ощущая себя абсолютно измученной
и совсем не в настроении для благодарения, она позволила водрузить себя на
лошадь. Пехар повел ее коня вперед умеренным шагом. Леди Каттилара возглавила
процессию, высоко неся голову и размахивая руками при ходьбе. У нее даже хватало
дыхания петь гимн вмести с остальными дамами, спускаясь по предательской,
извилистой тропе.
Сразу за воротами деревни Порифорс сгрудилось столько домов, что становилось
ясно, что это небольшой городок, который отчаянно нуждается либо в дополнительных
стенах, либо в мире и спокойствии, при которых можно обойтись совсем без стен.
Храм был также старым и маленьким, алтари четырех богов обозначены лишь сводчатыми
нишами центрального двора, а башня Бастарда - временный флигель, державшийся
на честном слове. Тем не менее пожилой жрец пылал желанием показать вдовствующей
королеве все скромные сокровища своего Храма. Ферда поручил Пехару заботиться
об Исте и попросил разрешения ненадолго удалиться. Иста поджала губы, заметив
время, которое он для этого выбрал.
Сокровища оказались не такими уж и скромными, так как храм получал щедрые
пожертвования от лорда Ариса после его удачных вылазок и рейдов. Имя лорда
Илвина также не раз прозвучало в жреческой восторженной описи. О да, преступление,
которое его сразило - ужасное, просто ужасное событие. Как жаль, что сельские
лекари бессильны ему помочь, хотя остается надежда, что более мудрые люди,
из больших городов Ибры или Чалиона сотворят чудо, когда посланникам лорда
Ариса удастся наконец заполучить кого-нибудь из них в эти края. Жрец успел
рассказать наиболее яркие и интересные истории отдельных предметов и уже перешел
к подробному описанию планов постройки нового храма, требующих мира и покровительства
марка с маркессой, когда Ферда вернулся.
Выражение его лица было серьезным. Перед тем, как подойти к Исте, он ненадолго
задержался, чтобы преклонить колени перед нишей Леди Весны, где, прикрыв глаза,
прошептал молитву.
- Простите, просвещенный, - безжалостно перебила Иста речь жреца. - Я должна
поговорить с добрым офицером-дедикатом.
Они вернулись к нише Леди-Весны.
Его голос был также тих.
- Утренний курьер от лорда ди Карибастоса приехал. Никаких новостей о Фойксе,
ди Кабоне или же Лисс. Поэтому я прошу у вас разрешения отправиться на их
поиски, взяв с собой двух человек. - Он взглянул напротив в справедливом восхищении
леди Каттиларой, которая взяла на себя обязанность вежливо выслушивать жреца.
- Вы здесь, несомненно, в лучших руках. Поездка до Маради и назад займет
всего несколько дней - лорд Арис обещал выделить нам хороших, свежий лошадей.
Я думаю, что вернусь раньше, чем вы будете снова готовы отправиться в путь.
- Мне это не нравится. Я не хочу оказаться без вашей поддержки, случись
что-нибудь непредвиденное.
- Я знаю своего брата. Он может быть настойчивым и убедительным. И коварным,
если первое не сработает. Если... он не совсем себе принадлежит, и при этом
сохраняет весь свой ум... я не уверен, что ди Кабон сможет с ним справится.
Я смогу. Я знаю способы. Его лицо на мгновение просветлело, озарившись
короткой братской ухмылкой.
- Ммм, - проворчала Иста. Похоже, убедительность была фамильной чертой.
- К тому же есть еще Лисс. - сказал Ферда туманно.
Что именно насчет Лисс, он не уточнил, но Иста из милосердия удержалась
от вопроса.
- Я и правда искренне желаю видеть ее при себе, - добавила она через некоторое
время,- также как и ди Кабона. - Наверно, его особенно. Что бы там ни замышлял
бог, несчастный молодой жрец явно фигурировал в его планах.
- Так вы отпускаете меня, королева? Я уверен, что дедикат Пехар отлично
справится со всеми вашими нуждами при этом малом дворе. И он достаточно жаждет
этого.
Иста никак не отреагировала на эту вспышку Кардегосского высокомерия. Будь
Порифорс обычным провинциальным двором, Ферда был бы целиком и полностью прав.
- Вы хотите ехать прямо сейчас?
Он кивнул.
- Немедленно, если вы позволите. Если там проблемы, то чем скорее я приеду,
тем лучше. - И в ответ на ее хмурое молчание добавил: - А если нет, то тем
скорее я вернусь.
Она в сомнении закусила нижнюю губу.
- И есть еще, как вы говорите, вопрос с медведем.
Ловушки для медведей, сказал бог. Его сбежавший, проклятый
питомец. Нет смысла молиться богу о защите: если бы он мог прямо контролировать
диких демонов, сбежавших в мир материи, он бы, по-видимому, так и сделал,
и не позволял своей божественной слабости зависеть от слабости человеческой.
- Хорошо, - вздохнула она. - Езжайте. Но возвращайтесь скорее.
Ферда ответил натянутой улыбкой.
- Кто знает? Может быть я встречу их на дороге из Толноксо и мы вернемся
к вечеру.
Он опустился на колено и благодарно поцеловал ей руку. Прежде, чем она успела
дважды вздохнуть, его развивающийся плащ уже исчез за дверями храма.
Обед, как с ужасом обнаружила Иста, должен был стать праздником в честь
вдовствующей королевы - на деревенской площади, с детским хором, исполнившим
песни, гимны, а также несколько горячих и не слишком ритмичных местных танцев.
Лорда Ариса не было; юная маркесса поддерживала честь замка в теплом стиле,
который явно понравился беспокоющимся и гордым родителям. Иста не раз заметила
взгляды, которые та бросала на младших детей с откровенным желанием в глазах.
Когда сорванцы завершили последнюю неуклюжую фигуру, и все присутствующие
перецеловали Истины обожженные солнцем руки, ей помогли забраться обратно
на лошадь и позволили сбежать. Иста тайком вытерла о лошадиную гриву сопливое
подношение, оставленное на ее пальцах беспризорным мальцом с простудой. К
этому моменту она была уже почти что рада видеть лошадь. Почти что.
* * *
Снова спешившись во въездном дворике, Иста как раз решала, раздражает или
радует ее деликатно сформулированное Каттиларой предположение, что даме ее
возраста может понравиться идея послеполуденного сна, когда у ворот кто-то
закричал, чтобы не закрывали.
- Эй там, замок Порифорс! Гонец из замка Оби!
Иста крутанулась на каблуках при звуке столь знакомого, звонкого голоса.
В ворота, на толстой и взмыленной кляче, въезжала Лисс. На ней был ее замково-леопардовый
мундир, а в руках она держала официального вида кожаную сумку с печатями,
раскачивавшимися на завязках. Ее рубашка под камзолом была мокрой от пота,
не менее, чем лошадь, а лицо горело от солнца. Она разинула рот, увидев все
множество горшков в цвету и зелень.
- Лисс! - радостно закричала Иста.
- Ага, королева! Так вы все-таки здесь! - Лисс бросила стремена,
перебросила ногу через холку лошади и спрыгнула на землю. Ухмыляясь, она
склонилась перед Истой, как положено гонцу; Иста подняла ее за руки. Самое
большее, что она могла себе позволить, хотя ей хотелось обнять девушку.
- Как ты здесь оказалась? На этой лошади... Ферда тебя нашел?
- Ну, я приехала на этой кляче, какой бы она ни была тупой. Ферда? С Фердой
все в порядке? Привет, Пехар!
Сержант-дедикат, стоявший сбоку от Исты, широко улыбнулся в ответ:
- Слава Дочери, что ты добралась!
- Если правда все, что я слышала, вам всем пришлось куда хуже, чем мне!
Иста беспокойно спросила:
- Ферда выехал отсюда не больше трех часов назад - ты ведь должна была встретить
его на дороге в Толноксо?
Лисс нахмурилась.
- Но я приехала по дороге из Оби.
- Ох, но как так получилось, что ты была в: подожди, пойдем ко мне, сядешь
и расскажешь все по порядку. Я так скучала по твоим щеткам и скребницам!
- Дражайшая королева, но сперва я должна вручить свои письма, поскольку
на сегодня я снова гонец, и присмотреть за этой животинкой. Она не моя,
слава пяти богам, а принадлежит станции между Порифорсом и Оби. Но я буду
рада ковшу воды.
Иста сделала знак Пехару, он кивнул и бросился выполнять.
Каттилара и ее дамы окружили их. Маркесса, ожидающе улыбаясь, смотрела на
Исту и на девушку-гонца.
- Королева?..
- Представляю вам мою наивернейшую и наихрабрейшую королевскую горничную,
Энналисс из Лабры. Лисс, почти реверансом леди Каттилару ди Лютез, маркессу
Порифорса, а также этих... - Иста представила по титулам Каттилариных дам,
таращивших глаза на девушку-гонца. Лисс подчинилась, ответив серией дружеских
полуприседаний на череду представлений.
Пехар притащил полное ведро воды. Лисс схватила его на ходу и окунула туда
голову целиком. Вынув голову на воздух, Лисс вздохнула с облегчением, и с
ее черной косы сорвалась дуга брызг, почти дотянувшаяся до отшатнувшихся Каттилариных
фрейлин.
- О, так-то лучше! Пятеро богов, до чего же жарко в Карибастосе в это время
года! - Она позволила отнести ведро дальше к лошади, энергично потрепав ту
по боку.
- Мы были уверены, что это ты предупредила людей в той деревне, но не могли
предугадать, куда ты поехала после, - горячо вставил Пехар, подталкиваемый
лошадью, которая пыталась добраться носом до воды.
- Мой славный скакун выбился из сил, когда я туда добралась, но камзол
и жезл канцелярии убедили их одолжить мне другого. Среди них не было солдат,
способных сразиться с джоконцами, и я оставила их спасать свои шкуры, а сама
поехала на восток с той скоростью, которую могла выбить из бедной пахотной
скотинки. Крестьяне спаслись?
- Когда мы прибыли туда, ближе к закату, там было пусто, - ответил Пехар.
- Прекрасно. Что ж, примерно в то же время, на закате,
я примчалась на станцию, что на главной дороге в Маради, и как только я убедила
их, что не брежу, они пустились в погоню. По крайней мере, я так думала.
Я выспалась там и отправилась в Маради на следующее утро более умеренным
аллюром, - и обнаружила, что провинциар Толноксо еще только выводит свою
кавалерию из ворот. Учитывая, как быстро передвигались джоконцы, я весьма
боялась, что он уже опоздал.
- Как и оказалось, - согласилась Иста. - Но гонец
вовремя добрался до замка Порифорс, что позволило лорду Арису устроить засаду
на пути отступления джоконцев.
- Да, это, наверно, был один из ребят, что выехали прямо с той станции,
где я ночевала, да благославят боги их сообразительность. Один из них сказал,
что он местный. Я так и надеялась, что он знает, что делает.
- Вы что-нибудь знаете о Фойксе и просвещенном ди Кабоне? - тут же спросила
Иста. - Мы так и не видели их с тех пор, как спрятали их в той трубе.
Лисс покачала головой, мрачнея.
- Я рассказала о них на станции, и предупредила лейтенантов лорда ди
Толноксо, когда они проезжали мимо, чтобы их искали. Я не знала, захватили
ли их, как и вас, джоконцы, или они скрылись и попытаются вернуться по дороге
назад, или вперед, чтобы попасть в заросли, или что еще. Поэтому я пошла
в храм в Маради, нашла там старшего жреца из ордена ди Кабона и рассказала
ей о наших проблемах, и о том, что наш жрец скорее всего находится где-то
на дороге и сильно нуждается в помощи. Она обещала, что пошлет дедикатов
поискать их.
- Это было хорошей мыслью, - промолвила Иста потеплевшим от одобрения
голосом.
Лисс благодарно улыбнулась.
- И все же этого казалось недостаточно. Я прождала целый день в канцелярии
в Маради, но никаких новостей от колонны лорда ди Толноксо не было. Поэтому
я задумалась о том, как бы поскорее попасть на юг, и вызвалась поехать гонцом
в Оби. Я решила, что поскольку это сильнейшая крепость, наиболее вероятно,
что вас спасут ее солдаты и привезут туда. И я полетела - не думаю, что хоть
один гонец ездил по этой дороге быстрее, чем я в тот день.
Лисс отбросила мокрую прядь с обожженного солнцем лица и заправила ее назад,
проведя по волосам своей пятерней.
- Той ночью, когда я приехала, все еще пребывали в неизвестности. Но
мои усилия были вознаграждены на следующее утро, когда пришло письмо от марка
Порифорса о том, что вы успешно освобождены. Лорд Оби со своими людьми также
выезжал на поиски джоконцев, но он вернулся в крепость во второй половине
того дня.
- Марк Оби - мой отец, - заметила Каттилара с оттенком нетерпения. - Вы
видели его?
Лисс еще раз сделала свой неповторимый полупоклон-полуреверанс.
- Он в добром здравии, миледи. Я обратилась к нему с просьбой позволить
мне отправиться гонцом в Порифорс, чтобы как можно скорее воссоединиться
с королевой, - она показала на свою сумку. - Он проводил меня сегодня на
рассвете. Я получила это из его рук. Тут может быть что-нибудь для вас -
вот.
Ее лицо просветлело при виде привратника Порифорса, пожилого безземельного
лорда, который сильно напоминал Исте сера ди Феррея, только был не тучным,
а худощавым. За ним следовал наготове конюх Горам. Привратник забрал сумку
к явному облегчению Лисс и поторопился с ней прочь, наказав конюху позаботиться
о лошади.
- Вы, должно быть, измучены, - сказала леди Каттилара, которая не раз удивленно
распахивала глаза, слушая рассказ Лисс. - Вам выпали ужасные испытания!
- Что вы, я люблю свою работу, - радостно ответила Лисс, отряхивая свой
грязный камзол. - Люди дают мне быстрых лошадей и убираются с дороги.
Услышав это, Иста усмехнулась. И правда причина для радости.
По крайней мере, похоже, что она не зря отправила Ферду, пусть он и разминулся
с Лисс. И возможно, достигнув Маради, он найдет своего одержимого медведем
брата и его проводника в безопасности на попечении храма.
Лисс, рвавшаяся за своей лошадью, которую Горам повел прочь, попыталась
распрощаться, кланяясь во все стороны.
Иста мягко заметила:
- После того, как моя горничная позаботится о своем скакуне, ей потребуется
ванна не менее, чем мне, когда я сюда прибыла. И прошу вас одолжить также
и ей одежды. Ее вещи, как и мои, были украдены джоконцами.
По правде говоря, крайне скудный гардероб Лисс путешествовал в основном
в ее седельных сумках. Но Иста решила, что носы благородных дам задирались
уж слишком высоко по отношению к пропахшей лошадьми и потом, низкорожденной,
но столь высоко взлетевшей девчонке.
- И пожалуйста, кормежки, умоляю вас, королева! - крикнула Лисс через плечо.
- Она будет достойной твоего подвига, слава о котором дойдет до самого Кардегосса
с моим следующим письмом, - обещала Иста.
- Чем быстрее, тем лучше, а что именно - не важно.
* * *
Лисс провела в конюшне довольно долгое время, но наконец явилась в Истины
новые аппартаменты. Каттиларины дамы, дочери мелкопоместных дворян из округи,
лезли из кожи вон, чтобы услужить вдовствующей королеве, но явно не горели
желанием обслуживать Лисс. Однако, под строгим присмотром Исты, ванну Лисс
получила, в то же время добравшись до подноса с хлебом, оливками, сыром и
сухофруктами, и опорожняя чашку за чашкой теплого травяного чая. А ее пропахшая
одежда для езды была отослана в стирку.
Вещи Каттилары подошли Лисс с ее ростом и возрастом куда лучше, чем Исте,
даже несмотря на то, что они были для нее чуточку узки в груди. Лисс смеялась
от восторга и благоговения, размахивая длинным рукавом тонкой работы, и Иста
улыбалась, глядя на то, как девушка наслаждается незнакомой для нее роскошью.
По крайней мере один человек обрадовался прибытию Лисс неподдельно - служительница
лекарка наконец получила себе замену в заботе об Истиных ранах и теперь могла
возвратиться к своим брошенным храму и семье. Лисс еще не успела высохнуть,
как лекарка завершила свой инструктаж, передала ей запас бинтов и мазей, собрала
вещи и, получив от Исты должную благодарность за труды, сбежала домой.
* * *
В этот вечер ужин подали в малой зале, выходяшем во двор с фонтаном-звездой.
Собрание оказалось практически целиком женским, под председательством леди
Каттилары. Никаких ритуально пустующих стульев.
- Лорд Арис сегодня не ужинает? - спросила Иста, сидя по правую руку маркессы.
"И вообще никогда?" - Полагаю, вас должна тревожить его малярия.
- Куда меньше, чем его военные обязанности, - вздохнув, поделилась Каттилара.
Он повел небольшой отряд на патрулирование северной границы. Моя душа будет
не на месте, пока он не вернется. Я схожу с ума от ужаса каждый раз, когда
он выезжает наружу, хотя я и улыбаюсь, конечно, и не показываю ему этого.
Если с ним что-нибудь случится, я думаю, я сойду с ума. Ой - она замаскировала
свою неловкость глотком вина и подняла бокал, салютуя Исте.
- Но вы, конечно, понимаете. Я бы хотела удержать его при себе ежечасно.
- Разве воинская доблесть не часть его - несомненно потрясающей -
привлекательности? Стреножьте его, и вы рискуете убить ту самую его часть,
которой восхищаетесь, стремясь сохранить.
- О, нет, - ответила Каттилара серьезно. Отметая, но не отвечая на возражение,
заметила Иста. - Я заставляю его писать мне каждый день, пока он в отъезде.
И если он забудет, я на него очень рассержусь, - ее губы расползлись в улыбке,
а глаза заискрились смехом, - по крайней мере на целый час! Но он не забывает.
Неважно, ведь сегодня он должен быть дома к ночи. Я буду высматривать его
на дороге с северной башни, и едва я увижу его коня, как мое сердце прекратит
останавливаться и забьется в тысячу раз быстрее, - ее голос мечтательно смягчился.
Иста впилась зубами в большой кусок хлеба.
Как бы то ни было, еда была отличная. Леди Каттилара, или ее повар, по крайней
мере не старались скопировать неумеренный - или, что хуже, то, что они воображали
себе неумеренный, - Кардегосский пир, но подали простую, свежую пищу. Сегодня
было явно больше сладостей, которые даже Иста не могла ни в чем упрекнуть,
а Лисс откровенно смаковала, уминая завидную порцию. В собравшемся обществе
она вела себя очень тихо, излишне, как показалось Исте, благоговея перед присутствующими.
Иста думала о том, что она бы предпочла слушать байки Лисс, чем местные сплетни,
которые звучали на протяжении всего обеда. Когда они ускользнули от остальных
и возвратились в квадратный дворик, Иста ей так и сказала, попеняв за робость.
- И правда, - призналась Лисс, - мне думается, это всё из-за платья. Я чувствую
себя такой разиней рядом с этими высокорожденными девицами. Не представляю,
как они справляются с этими шелками и бархатом. Я так и жду, что споткнусь
и что-нибудь порву.
- Ну так давай прогуляемся между колонн - я разомну свои шрамы, как посоветовала
служительница, а ты потренируешься шелестеть шелками, чтобы достойно представлять
меня при этом дворе. И расскажи мне побольше о своем путешествии.
Лисс замедлила шаг, переходя на настоящую дамскую походку и приноравливаясь
к неторопливому шагу Исты, прихрамывающей в прохладе сводчатого прохода. Иста
засыпала Лисс вопросами обо всем, что с ней произошло. Не то, чтобы Исте
хотелось услышать полный список мастей, достоинств, недостатков и капризов
каждой лошади, на которой Лисс ездила за последние несколько дней, но сам
голос девушки был такой музыкой, что не имело значения, о чем шла речь. У
самой Исты нашлось, как оказалось, куда меньше деталей для рассказа, и уж
конечно, она не могла подробно описать джоконскую лошадь, которую воспринимала
скорее как орудие пытки. Ей также не хотелось вспоминать о зеленых мухах,
слетавшихся на кровь.
Проходя мимо колонны, Лисс протянула руку, чтобы погладить узорную резьбу.
- Смотрится прямо как парча. Замок Порифорс куда красивей, чем я ожидала.
А лорд Арис и правда такой искусный воин, как похвалялась маркесса?
- Ты знаешь, да. Он убил четырех из джоконцев, которые пытались скрыться
вместе со мной. Двое удрали.
Иста не забыла о них. Оглядываясь назад, она была почти рада, что переводчик
был среди сбежавших. Она слишком много говорила с ним лицом к лицу, чтобы
безразлично думать о нем в смазанной, безликой категории "потери". Вероятно,
это женская слабость, как неспособность съесть любимое домашнее животное.
- А правда вы ехали у него на луке седла?
- Да, - отрезала Иста.
Глаза Лисс залучились от удовольствия.
- Как здорово! Жалко, что он женат, правда? Он действительно так красив,
как, похоже, считает его жена?
- Чего не знаю, того не скажу, - проворчала Иста. И неохотно добавила: -
Но он и правда весьма красив.
- Но как приятно видеть такого лорда у своих ног. Я рада, что после всего,
что вы пережили, вы оказались в таком месте, как это.
Иста заменила чуть не вырвавшееся "Он не был у моих ног" на:
- Я не собираюсь здесь задерживаться.
- Но лекарка сказала, что вы пока не способны к дальним поездкам, - изумилась
Лисс.
- Возможно, мне не следует. И вряд ли это будет приятно. Но я могла бы,
если нужно.
Иста проследила за восхищенным взглядом, которым Лисс осматривала двор,
уже укрытый тенью от косых лучей заходящего солнца, и постаралась отыскать
причину своей тревоги, помимо плохих снов. Разумную, логичную причину, подходящую
для женщины, не являющейся сумасшедшей. Она почесала зудящий лоб.
- Мы здесь слишком близко к Джоконе. Не знаю, какие договоры о взаимопомощи
у Джоконы с Борасненом, но всем известно, что порт Виспринга - предмет устремлений
моей царственной дочери. То, что случится осенью, планируется отнюдь не как
обычный пограничный рейд. К тому же, этой весной здесь произошло страшное
событие, которое едва ли улучшило отношения с принцем Джоконы. - Иста не смотрела
в сторону угловой комнаты.
- Вы о том, как джоконский придворный ранил шталмейстера Порифорса? Горам
рассказал мне об этом, когда мы чистили толстую пегую. Странный малый - мне
показалось, что у него не все в порядке с головой, - но свое дело он знает.
- Послушайте, королева, вы спотыкаетесь почище моей второй лошади, - прибавила
Лисс, - сядьте и отдохните.
Она выбрала скамейку в тени в дальнем конце двора, где прошлым вечером сидели
придворные дамы, и с решительным видом заботливо усадила Исту на нее.
Лисс помолчала, затем искоса взглянула на Исту.
- Смешной старичок, этот Горам. Он расспрашивал меня, кто выше - королева
или княжна. Поскольку княжна была дочерью принца, а вы - всего лишь дочь провинциара.
К тому же, вдова короля Орико, Сара, стала вдовствующей королевой позже вас.
Я сказала ему, что провинциар Чалиона стоит любого рокнарского принца, и
вдобавок, вы - мать самой королевы Чалиона-Ибры, и тут уж никто вас
не превзойдет.
Иста заставила себя улыбнуться.
- Наверно, королевы бывают здесь не часто. Успокоили его твои ответы?
Лисс пожала плечами.
- Похоже, что да.
Она нахмурилась сильнее.
- Разве не странно, что человек лежит вот так, без сознания, много месяцев?
На этот раз пожала плечами Иста.
- Параличи, проломленные головы, сломанные шеи.., утопления... иногда такое
случается.
- Но некоторые все же выздоравливают, правда?
- Подозреваю, что те, кто выздоравливают, делают это быстрее. Редко кому
из таких больных удается протянуть долго, для этого нужен исключительно хороший
уход. Медленная, отвратительная для мужчины, смерть. Или не только для мужчины.
Лучше умереть быстро, на месте.
- Если Горам ухаживает за лордом Илвином хоть вполовину так хорошо, как
за лошадьми, то это вполне возможно.
Тут Иста заметила, что сам предмет их разговора возник из комнаты в углу
и наблюдает за ними, присев на корточки за перилами. Он помедлил, затем встал
и спустился к ним через двор. Чем ближе он подходил, чем короче становились
его шаги, голову он по-черепашьи втянул в плечи и судорожно сжал руки.
На некотором расстоянии он остановился и нелепо приветствовал их, подогнув
ноги в коленях и кивнув головой Исте, затем Лисс, затем снова Исте - как будто
для надежности. Его глаза напоминали цветом неполированную сталь. Взгляд из-под
косматых бровей ни разу не мигнул.
- Ну да, - выдал он наконец, обращаясь куда-то между Истой и Лисс.
- Она - именно та, о ком он твердит, это точно. - он поджал губы и вдруг
уперся взглядом в Лисс. - Ты ее попросила?
Лисс криво улыбнулась.
- Привет, Горам. Ну, я как раз подходила к этому.
Обхватив себя руками, Горам раскачивался взад и вперед.
- Так попроси ее.
Лисс вскинула голову:
- А почему не ты сам? Она не кусается.
- Н..н..т, - пробормотал он неясно, рассматривая свои сапоги. - Ты.
Лисс пожала плечами, позабавленная его видом и повернулась к Исте.
- Королева, Горам хочет, чтобы вы посмотрели на его хозяина.
Иста откинулась на спинку скамейки и застыла, надолго затаив дыхание.
- Почему? - наконец выдохнула она.
Горам взглянул на нее и снова уставился на сапоги.
- Вы та самая, о которой он говорил.
- Наверняка, - помолчав, сказала Иста, - ни один человек не захочет, чтобы
его видели в постели посторонние.
- Это ничего, - произнес Горам. Мигнул и стал пристально вглядываться
в нее.
Лисс прищурилась и прошептала Исте на ухо:
- В конюшнях он был куда разговорчивей. Мне кажется, вы его пугаете.
Иста подумала, что ясную, обстоятельную просьбу она смогла бы отвергнуть.
Но в этом странном клубке ей было не найти ни конца ни начала. Молящие глаза,
деревянный язык, натиск безмолвного ожидания: Она могла ругаться с богом.
Но не могла обругать конюха.
Иста оглядела двор. Не полночь и не полдень, и не похоже ни на один из ее
снов. Во сне не было ни Горама, ни Лисс, время дня было другое: может, это
и безопасно, сойдет с рук. Она вздохнула.
- Ну что ж, Лисс. Давай возобновим мое паломничество и отправимся осматривать
очередные развалины.
Явно заинтригованная, Лисс помогла ей подняться. Опираясь на ее руку, Иста
медленно взобралась по лестнице. Горам с беспокойством следил за ней, шевеля
губами, как будто мысленно помогая ей преодолевать каждую ступеньку.
Дамы последовали за конюхом в дальний конец галереи. Он открыл дверь и отступил,
снова поклонившись. Иста помедлила, но вошла вслед за Лисс.