Иста цеплялась за локоть Ферды, который сопровождал ее через вытоптанный луг и изливал на нее подробности утренней битвы с точки зрения свидетеля, наблюдавшего за ее ходом из головы колонны. Она понималала едва ли одну фразу из трех, но усвоила, что он был всецело покорен военным искусством Ариса ди Лютеза. Трава плыла у нее перед глазами. Собственная голова казалась ей плохо закрепленной и странным образом меняющейся в размерах. Даже глаза дрожали, а уж ноги...
- Ферда, - прервала она мягко.
- Да, королева?
- Мне нужны... кусок хлеба и постель.
- Этот грубый лагерь - неподходящее место для Вашего отдыха.
- Любой кусок хлеба. Любая постель.
- Возможно тут найдутся какие-нибудь женщины, которые могли бы вам послужить, хотя вряд ли это будет то, к чему Вы привыкли.
- Ваша постель сгодится.
- Королева, я...
- Если вы немедленно не найдете мне постель, я собираюсь сесть на землю тут и заплакать. Прямо сейчас.
Эта произнесенная тихим голосом угроза, казалось, возымела действие. По крайней мере, он перестал думать обо всем том, что ей полагались, но чего здесь не было, и обеспечил ей то, что она просила, и что присутствовало. Он проводил ее к деревьям, где стояли офицерские палатки, выбрал одну из них явно наугад, заглянул внутрь и пригласил ее войти. Внутри было душно и тепло, пахло плесенью, незнакомыми мужчинами, кожей, лошадьми и маслом для клинков и кольчуг. И была постель. Как была, в сапогах и окровавленных юбках, Иста упала на нее.
Через пару минут Ферда возвратился с ломтем черного хлеба. Она слабо махнула рукой в его сторону, и Ферда вложил ей кусочек, который она сонно сжевала. Когда вернется хозяин палатки... пусть кто-нибудь другой разбирается с ним. Она была уверена, что Фойкс бы убедил его, что сей явный грабеж - это высокая честь, которую надо ценить. Скорее всего, у Ферды получится не хуже. Она волновалась за Фойкса и ди Кабона. Они до сих пор еще шли по зарослям? Лисс явно прорвалась и добралась до Маради, но куда она поехала после? Нашли ли они друг друга? А также... А также...
Она разлепила слипшиеся веки и посмотрела вверх. Солнечные зайчики проникали сквозь грубую ткань палатки и шевелились в такт ветерку, колыхавшему листья деревьев над головой. Тело болело, как от побоев, голова раскалывалась. Недоеденный кусок хлеба лежал там же, где он выпал у нее из руки. Полдень? Судя по свету и ощущениям в мочевом пузыре, немного позднее. Испуганный женский голос пробормотал, 'Леди, вы проснулись?' Иста охнула и повернувшись увидела, что Ферда или кто-то другой все-таки подыскал ей прислугу. Ее пробуждения ожидали два человека из лагерной обслуги и приятная женщина в зеленой одежде медика - служительницы Матери. Служительницу, очевидно, затребовали из ближайшего городка при помощи гонца от марча. Прочти сразу же эти люди показали куда больше практической сметки, чем вся армия высокорожденных леди, которые изводили Исту дома в Валенде.
Больше половины из ее собственных платьев удалось вернуть - вероятно усилиями Ферды или кого-нибудь из его команды. Они были свалены в кучу на постели напротив. Вдоволь горячей воды, зубочистки и вяжущая травяная паста, лекарства и свежие повязки, тщательное расчесывание и укладка ее одичавших волос, почти чистая одежда, - когда ранним вечером Иста с трудом выбралась из палатки, опираясь на руку служительницы, она опять чувствовала себя если не как королева, то по крайней мере как женщина.
В лагере было тихо, однако не пусто; небольшие группы прибывали и отправлялись с загадочными поручениями, касавшимися прошедшей битвы. Похоже, что никто не торопился немедленно грузить ее на новую лошадь, чему она была только рада, так как это уберегло ее от истерики, устраивать которую не было сил. Приведшие себя в порядок, но изможденно выглядящие, мужчины из ее собственной охраны развели отдельный костер в роще и одолжили обслугу. Ее пригласили присесть на пенек, торопливо вырезанный в форме стула и заботливо покрытый одеялами. С этого импровизированного трона она лениво наблюдала, как готовился ужин для всей компании. Она отослала служительницу предложить медицинскую помощь тем из ее людей, у кого еще были необработанные раны; та возратилась ободряюще скоро. Чуть позже появился Ферда. Похоже, что он тоже успел немного поспать, хотя явно недостаточно.
Когда от костра потянуло приятным дымком, подъехал Арис ди Лютез в сопровождении дюжины офицеров и телохранителей. Он приблизился и отвесил ей поклон, достойный дворца в Кардегоссе. Затем вежливо осведомился о том, как за ней ухаживают, и с сомнением принял ее заверения в отличном качестве всего.
- Летом в Кардегоссе придворные дамы часто устраивали пикники в лесу и разыгрывали восторг от сельских удовольствий, - уверила его Иста. - Обед, накрытый на земле, в подобной роще и в такую приятную погоду считался очень модным. - Хотя, конечно, там не было раненых мужчин и разбросанных доспехов.
Он улыбнулся.
- Я надеюсь скоро угодить вам получше. Мне надо еще кое-что сделать здесь и отослать отчет милорду провинциару в Карибастос. Но к завтрашнему утру дорога должна быть очищена от оставшихся джонконцев и безопасна. Прошу оказать мне честь и воспользоваться гостеприимством замка Порифорс, пока не заживут ваши раны, а вы и ваши люди не восстановите силы. Затем я выделю вам сопровождающих в любом направлении, в каком вы пожелаете.
Она поджала губы, обдумывая ситуацию под его настойчивым
взглядом.
- Порифорс - ближайшее укрытие?
- Наикрепчайшее из них. Есть деревни и городки поближе, но у них ниже стены, и, откровенно говоря, они достаточно скромны. Всего на полдня дольше для вас, и мы будем часто останавливаться, я обещаю. К тому же, - на его губах промелькнула обаятельная теплая улыбка, - я признаюсь, хотел бы и был бы горд показать вам замок, который является моим домом.
Иста старалась не обращать внимания на свое сердце,
таявшее, как воск в пламени свечи. Хотя, продолжение общения с ним могло
привести к дальнейшим разговорам, а они к ... к чему? Она заметила, что Ферда
наблюдает за ней с горячей надеждой. Юный офицер вздохнул с откровенным облегчением,
когда она сказала:
- Благодарю вас, милорд. Мы с благодарностью принимаем приют и отдых. - И добавила. - Вероятно друзья, которых мы потеряли, найдут нас там, если мы задержимся. Когда будете писать ди Карибастосу, не могли бы вы попросить его распространить информацию, что мы беспокоимся и ищем их, и поторопить их возвращение, если - когда - они объявятся?
- Разумеется, королева.
Ферда прошептал : - А когда вы окажетесь в надежной крепости, я смогу поехать искать их также.
- Возможно, - проворчала она в ответ. - Но сперва доберемся туда.
Повинуюсь искреннему приглашению Ферды, марч задержался у их костра до захода солнца, когда лагерные слуги, подстегиваемые высочайшим присутствием Исты, преподнесли им на удивление полноценный ужин. Иста не знала, что возможно испечь хлеб, благоухающий пряностями, чесноком и луком на противне на открытом огне. Арис отказался от еды, сказав, что уже отужинал, но взял кружку разбавленного вина, или, скорее, воды, вином подкрашенной.
Он ушел рано. Исте были видны свечи в его палатке, где он писал за подобием походного стола, который слуги брали для него с собой в подобные вылазки, и получал сводки о погибших, раненых и захваченных в плен, отдавал приказы и отсылал отчеты и письма, уносимые в ночь стремительными курьерами. Она видела, как внутрь провели одного из пленных джонканских офицеров для долгого допроса. Когда она удалилась в свою самовольно захваченную палатку, теперь очищенную от вещей хозяина и усыпанную ароматическими травами, у Ариса все еще горели свечи, словно фонарик в долгой ночи.
* * *
Утром отъезд задержался из-за проблем, связанных с отрядом марча и делегацией из города, куда они отослали джонканских пленных. Она видела, что это его раздражало, но наконец палатки были собраны. В отряде Ариса для нее нашли свежую лошадь, симпатичного белого мерина, под ее собственным седлом и попоной. Иста видела, как немного раньше молодой солдат, который подвел коня, выезжал его на лугу, по-видимому, чтобы сбить норов и убедиться, что что он подходит для езды леди. Усталой, пожилой леди. Она бы предпочла лестницу, чтобы забраться на своего скакуна, но справилась и так, позволив нервничавшему юноше подсадить себя на лошадь.
- Надеюсь, он вам подойдет, королева. - сказал молодой человек, склоняя голову. - Я сам его выбирал. Нам не хватает нашего шталмейстера, с тех пор, как он заболел - милорд работает за двоих. Но все станет проще, когда мы вернемся в Порифорс.
- Я уверена, что так и будет.
Сильно разросшаяся команда начала подъем от реки через пересохшую равнину. Пятьдесят всадников в серых камзолах Порифорса ехали впереди, за ними Иста и поредевший отряд Ферды. Следом длинный обоз с мулами и слугами, и в арьергарде двадцать человек охраны. Они двинулись напрямик, затем, свернули к северу, на большую дорогу. Разведчики, высланные вперёд и в стороны, исчезали и появлялись, доставляя краткие, но явно обнадеживающие отчеты бдительным офицерам Ариса.
Стояло жаркое утро. Тяжело, но верно отряд продвигался вперед. Наконец, Арису удалось урвать минутку между всевозможными требованиями командования и поехать бок о бок с ней.
Он приветствовал ее в превосходном настроении от того, что вся его маленькая армия двигались в правильном направлении. - Королева, надеюсь, вы хорошо выспались, и способны вынести этот последний переход?
- Да, пожалуй. Но если пойдем рысью, то я взбунтуюсь.
Он хмыкнул. - Этого от вас никто не требует. Мы сделаем привал в полдень, и прибудем в Порифорс как раз во время к ужину, который будет куда лучше, чем тот, что я мог предложить вам вчера.
- Значит, он будет просто замечательный. Я ожидаю его с нетерпением. - Вежливые фразы непроизвольно соскользнули с ее губ. Но судя по натянутости его улыбки, он ожидал большего, чем обмен любезностями.
- Я чувствую, что должен извиниться за то, что не узнал вас вчера, - продолжил он. - Курьер из Толноксо, который привез нам предупреждение о набеге, рассказал нам невероятную историю о том, что вы оказались среди захваченных в плен, но все его сообщения были сильно искажены. Когда я увидел, как джонканские офицеры убегают с женщиной, я подумал, что в итоге они могли оказаться верными. Затем ваше инкогнито снова сбило меня с толку.
- Вы не должны извиняться. Я была излишне осторожна, как оказалось.
- Вовсе нет. Я... никогда не рассчитывал встретить вас. Во плоти.
- Должна заметить, что я рада, что это случилось. Иначе этим утром я бы проснулась в Джоконе, в каком-нибудь достаточно неприятном месте.
Он слегка улыбнулся и покосился на Ферду, который ехал
возле Исты с противоположного бока и с довольным видом слушал эту благородную
беседу. Борьба опасения с любопытством внутри Исты закончилась победой последнего.
Она приняла намек и сделала Ферде знак удалиться за пределы слышимости.
- Дорогой дедикат, оставьте нас ненадолго.
С разочарованым выражением, он натянул поводья и слегка отстал. Иста с Арисом оказались вдвоем, лошади шли бок о бок, жемчужно-белая и темно-серая, приятная картина и наилучший баланс уединенности и приличия, которого можно было достичь. Она ощутила внезапную тоску по Лисс, и ей захотелось узнать, что она сейчас делает. Наверняка, выполняет свой долг.
Арис разглядывал ее слегка прищурив глаза, как будто
размышлял над головоломкой.
- Я должен был сразу понять. Я ощутил торжественность, как только увидел вас. И все же, вы выглядели совсем не так, как должна была выглядеть прекрасная Иста, которую я себе представлял.
Если это прелюдия к некому учтивому флирту, она чересчур
устала, чтобы бороться с этим. Если к чему-то другому.., то она слишком
устала. Наконец она выдавила:
- А как вы меня представляли?
Он неопределенно взмахнул рукой.
- Выше. Глаза более голубые. Волосы бледнее - медовое золото, как писали придворные поэты.
- Придворным поэтом платят за подобную чушь, но мои волосы, и правда, были светлее в юности. Глаза прежние. Только стали яснее видеть, возможно.
- Я не воображал глаз цвета зимнего дождя, ни волос с оттенком зимнего поля. Я хотел бы знать, была ли долгая скорбь причиной этой зимы?
- Нет, я всегда была скучной штучкой, - бросила она.
Он не рассмеялся. А это могло бы помочь.
- Уверяю вас, возраст не прибавил мне ничего, кроме ума.. "Да и последнее сомненительно".
- Королева, если это не слишком тяжело для вас, не могли бы рассказать мне о моем отце?
"Увы, я и не думала, что его интересуют мои плачущие,
цвета дождя, глаза."
- Что я могу сказать такого, что не было бы всем известно?
Арвол ди Лютез преуспевал во всем, за что бы ни брался. Мечи, кони, музыка,
поэзия, война, правление... Если у его совершенства и был недостаток, то
им была как раз эта всестороннесть, которая не давала ему сосредоточиться
на чем-либо, что... - Она оборвала себя, но мысль потекла дальше. Огромное
число великих начинаний ди Лютеза отнюдь не равнялось такому же числу великих
свершений. Прекрасен в цвету, но зелен и червив плодами. "Да, я могла
бы заметить это еще тогда, даже тогда. А если мой девичий ум был недостаточно
остер для этого, то где были боги, про которых такого не скажешь?"
-Все, кто его встречал, восхищались им. "Кроме меня."
Арис созерцал загривок своей лошади.
- Вы не скучная.- сказал он наконец. - Я встречал и более прекрасных женщин, но вы приковываете мой взгляд... Я не могу это объяснить.
Учтивый придворный, решила Иста, никогда бы не совершил столь грубой ошибки, признав существование женщин, прекраснее его нынешней визави, либо продолжил бы с поэтическими извинениями. Простой флирт к сожалению отменяется. Комплименты Ариса внушали ей куда больше беспокойства, принятые всерьез.
- Я начинаю понимать, почему мой отец рисковал жизнью ради вашей любви.
- Лорд Арис. Остановитесь! - с большим сожалением она удержалась от крика.
Он испуганно покосился на неё, не сразу сообразив, что
она просит его остановить отнюдь не лошадь.
- Королева?
- Я вижу, что романтические сплетни проникли до самого Карибастоса. Но право, не стоит искать оправданий столь досадному проколу в изысканном вкусе вашего отца, ибо Арвол ди Лютез никогда не был моим любовником.
Сильно пораженный, марч некоторое время переваривал
ее слова. Наконец осторожно предположил :
- Полагаю, что у вас нет причины, теперь, скрывать всю правду.
- Я никогда ее и не скрывала. Болтливые языки сплетеников
и клеветников не имеют ко мне никакого отношения. Я большей частью хранила
молчание.
Значит, и вины поменьше? Едва ли.
Он нахмурился, обдумывая это заявление.
- Король Аяс поверил вашим утверждениям о невиновности?
Иста потерла лоб.
- Похоже, нам придется вернуться немного назад. Какую именно правду вы себе воображали о тех роковых событиях, все эти годы?
Он беспокойно насупился.
- Я полагал ... Я пришел к заключению, что моего отца пытали, что заставить признать вину, заключавшуюся в его любви к вам. И, поскольку он ничего не выдал, защищая вас или свою честь, инквизиторы переусердствовали и случайно умертвили его там, в подземельях Зангра. Обвинения в казнокрадстве и тайных сношениях с реем Бражара были придуманы позже, чтобы скрыть вину Аяса. Что было опосредованно признано Аясом в не-конфискации наследства ди Лютеза, как это полагается делать с настоящими предателями.
- Вы прозорливы, - отметила она. И примерно на три четверти
прав. Ему недоставало лишь секретной начинки произошедшего.
- Ди Лютез был действительно храбр. И эта история ничуть не хуже других, а может и лучше.
На мгновение он пристально посмотрел на нее.
- Я оскорбил вас, леди. Смиренно прошу прощения.
Иста решила получше следить за своим тоном. Интересно, почему она так отчаянно желала, чтобы он узнал, что она не была любовницей его отца? Какое это имеет значиние теперь? Представление Ариса о ди Лютезе, отце, который, насколько она понимала, бросил его, было возвышенно и романтично, так почему она должна лишать его сердце единственного наследства?
Краем глаза она любовалась его спокойной силой и статью. Ну, на этот вопрос ответить просто, не так ли?
Бессмысленно было заменять его прекрасную ложь другой ложью. Но объяснение правды, во всей ее темной запутанности - и запретности - вряд ли бы помогло ее столь тайным романтическим мечтаниям.
Возможно, узнав его получше, она могла бы осмелиться открыть ему все. "Что? - то что его отец был утоплен по моему приказу? Насколько хорошо я должна его узнать для этого?"
Она перевела дыхание.
- Ваш отец не был предателем, - ни в постели, ни вне ее. Он был одним из самых отважных и благородных рыцарей, когда-либо служивших Чалиону. Потребовалась задача превыше человеческих сил, чтобы сломать его. Сломался на самом сложном месте. Провал - это не предательство, пусть даже его последствия были во всех отношениях не менее ужасны.
- Госпожа, вы меня совсем запутали.
Мужество отказало ей. "Как ди Лютезу, да?"
- Это государственная тайна, и Аяс умер, не освободив меня от клятвы хранить ее. Я обещала, что не открою ее ни одной живой душе. Я не могу сказать большего, могу только заверить вас, что вы можете носить имя своего отца безо всякого стыда."
- О, - его брови медленно опустились. - Государственная тайна, понимаю.
И бедняга принял это, о, боги. Ее тянуло истерически рассмеяться. "Боги, зачем вы меня сюда привели? Разве я не достаточно наказана? Это вас забавляет?"
Она заговорила с легкостью, которой не ощущала.
- Но довольно о мертвом прошлом. Поговорим о живущем
ныне. Расскажите мне побольше о себе.
Такая тема беседы должна была послужить на всю оставшуюся поездку; если он похож на большинство придворных, которых она знала, ей придется только изредка издавать звуки одобрения.
Он пожал плечами.
- Рассказывать особо нечего. Я родился в этой провинции и живу здесь всю жизнь. С детства я участвовал в вылазках по охране границ. Моя мать умерла, когда нам.. когда мне было почти двенадцать. Меня воспитывал ее верный... другие родственики, и нужда заставила меня стать солдатом. Порифорс перешел ко мне от матери, и я был утвержден провинциаром в качестве коменданта, когда достаточно вырос для этого. Основные владения моего отца отошли его первой семье, хотя некоторые поместья здесь, в Карибастосе, стали моими согласно простой логике. Полагаю, душеприказчикам пришлось немало поторговаться, но всё это происходило без моего участия. - Он замолчал.
Похоже, это все. Его отец, блистательный рассказчик, при такой просьбе мог захватить слово за столом на весь вечер.
Он окляделся вокруг, зажмурившись от яркого северного
света и подытожил:
- Я люблю этот край. Я узнаю любой его уголок среди ночи.
Вслед за ним она обежала взглядом окрестности. Горы полностью отступили и превратились в широкую холмистую страну, залитую ярким солнцем. Здесь было достаточно тепло для оливковых рощ, серебристо-зеленых кладезей благополучия, разбросанных то здесь, то там по длинным склонам. Каменные стены нескольких деревушек виднелись на горизонте, как позолоченные игрушки. Мирный день, и воловьи упряжки, распахивающие дальние поля. Смягченный расстоянием, рокот водяного колеса, поднимающего влагу в сады и виноградники, расположенные на плодородных почвах ближе к реке. На возвышенностях серый костяк мира проступал сквозь истончившуюся почву, греясь на солнце, как старик на скамейке на городской площади.
"Пожалуй, в своей истории вы выпустили пару неприятных поворотов." Но последнее замечание было слишком насышенно истиной, чтобы ее не заметить. Как это похоже на мужчин, по-актерски менять маски, скрывая все свои намерения, но по забывчивости или беспечности выставить на всеобщее обозрение свое сердце.
Подъехавший разведчик приветствовал своего командира
почтительным салютом. Арис отъехал, чтобы посовещаться с ним, глянул на
солнце и нахмурился.
- Королева, мне необходимо кое-о-чем позаботиться. С нетерпением ожидаю удовольствия продлолжить нашу беседу. - И с важным кивком он покинул ее.
Возвратился Ферда, улыбаясь и пряча любопытство. Через пару минут несколько мулов и слуг из обоза проехали рысью к голове колонны, эскортируемые дюжиной вообруженных верховых. Через несколько миль дорога свернула в длинную неглубокую долину, зеленую и серебристую от деревьев и лоз. Там, у небольшого ручья приютилась обнесенная стеной деревня. В оливковой роще возле потока, слуги расставляли пару палаток, разжигали огонь и собирали обед.
Лорд Арис, Иста, отряд Ферды и еще дюжина гвардейцев свернули в рощу. Остальной обоз и солдаты поехали дальше, не оглядываясь.
Иста благодарно улыбнулась Ферде, помогающему ей спуститься с белой лошади. Тот же молодой солдат появился и забрал ее, чтобы напоить и обиходить, а другой пригласил Исту, опирающуюся на Ферду, в тень старой оливы, пока для нее готовили обед. Ей сделали сиденье из седел, пледов и одеял, достаточно мягкое, чтобы успокоить даже ее усталые члены. Лорд Арис собственноручно принес ей кружку разбавленного вина, а сам осушил другую, опять более с водой, чем с вином.
Он вытер рот и отдал кружку ожидавшему поблизости слуге.
- Королева, я должен немного отдохнуть. Мои люди позаботятся о вас. Вторая палатка - для вас, если вы захотите прилечь.
- О, благодарю. Но пока я довольствуюсь этой чудесной тенью. - Обе палатки были скромные офицерские версии, пригодные для бысторой сборки и разборки; большую командную, очевидно, отправили с обозом.
Арис поклонился и отошел, а затем нырнул под полог и исчез в палатке. Неудивительно, что он урвал часок для отдых, поскольку, как подозревала Иста, он был на ногах уже две ночи подряд. Слуга прошел за ним, затем появился снова и уселся, скрестив ноги, перед задернутым пологом.
Служительница, ее временная горничная, справилась о поручениях, которых было немного, и распложилась в тени возле Исты. Иста поощрила ее на праздную беседу, попутно узнав немало подробностей местной деревенской жизни. Походные повара принесли ей еду, с беспокойством наблюдали, как она ее съела, и выглядели весьма успокоенными и ликующими когда Иста с улыбкой поблагодарила их.
Деревушка была слишком мала для храма, но узнав, что у фонтана на площади стоит часовня Леди Дочери, Ферда и остаток его людей отправились туда после обеда принести благодарственные молитвы за свое недавнее освобождение. Иста охотно отослала их, не ощущая необходимости искать богов в особо отведенных местах; казалось, что они давили на нее повсюду, равно как и всегда. Если бы нашлось место, где их с гарантией не было, туда, пожалуй, стоило совершить паломничество. Она полудремала в этот тихий, выжженный полдень. Служительница свернулась на одеялах возле нее и спокойно заснула. Ее храп звучал вполне благородно, больше похоже на мурлыканье.
Иста расправила одеяло и прислонилась к дереву. Сучковатый ствол был не моложе пятисот лет. Была ли эта деревня столь стара? Похоже на то. Чалионская, ибранская, входящая попеременно в различные рокнарские княжества, снова чалионская... хозяева чередовались, как приливы на взморье, а она оставалась и продолжала жить. Впервые за много дней Иста по-настоящему расслабилась, в безопасности и спокойствии этого часа, в бесконечности веков. Она позволила своим глазам смежиться, пусть ненадолго.
Ее мысли становились все туманней, дрейфуя на грани сна. Что-то о суете в замке Валенды, а может в Зангре, по поводу неподходяших нарядов. Летящие птицы. Покои в замке, при свете свечей.
Лицо Ариса, перекошенное от ужаса. Его рот открыт в смятении, он простирает руки и запинаясь подается вперед с хриплым криком, переходящим в скорбный вопль.
Иста резко пробудилась. Она тяжело дышала, крик все еще стоял у нее в ушах. С колотящимся в груди сердцем она выпрямилась и огляделась. Служительница спокойно спала. Несколько человек сидели в тени возле лошадей, играя в карты. Остальные спали. Похоже, никто не слышал ужасных звуков, ни одна голова не повернулась к палатке Ариса. Слуга отошел со своего места у входа.
"Это был сон... ведь правда же?" Но все же, в нем было слишком много яркости и насыщенности; он выделялся среди видений, которые ему предшествовали, как камень среди потока. Она заставила себя прилечь обратно, но ощущение покоя не возвращалось. Грудь, казалось, сковало обручами, мешавшими дыханию.
Иста тихонько откинула одеяло и встала. Никто не обращал на нее внимания. Она проскользнула на несколько футов в сторону, в тень соседнего дерева. Помедлила перед палаткой. Если он спит, какое оправдание найдется у нее, если она его разбудит? Если же не спит, а, например, одевается, какое у нее основание вторгаться к нему?
"Я должна знать."
Иста приподняла полог палатки, ступила внутрь и подождала, пока глаза привыкнут к царившему там сумраку. Потускневший материал палатки, достаточно тонкий, чтобы через него было видно тени олив, просвечивал дневным светом, свет также проникал сквозь сотни дырочек швов.
- Лорд Арис? Лорд Арис, я ..., - Ее шепот стих.
Мундир и сапоги Ариса были сложены на одеяле справа от нее. Сам он лежал слева на походной кровати, на спине, головой к двери, укрытый лишь легкой льняной простыней. У предплечья был повязан тонкий серый с черным платок в знак молитвы Отцу Зимы.
Глаза закрыты, веки серые. Его неподвижная, бледная плоть была прозрачна, как воск. По льняной простыне на левой стороне груди расползалось яркое красное пятно.
У Исты перехватило дыхание и крик умер, не родившись. Она упала на колени перед кроватью. "Пятеро богов, он убит!" Но как? Никто не входил в палатку после слуги. Слуга предал и убил хозяина? Он рокнарский шпион? Дрожащей рукой она отбросила простыню.
Рана под левой грудью зияла, словно маленький темный рот. Из нее медленно сочилась кровь. Вероятно удар кинжалом, направленный прямо в сердце. Он еще жив? Она прижала руку этому мерзкому рту и ощутила на ладони липкий поцелуй, но не смогла почувствовать ни пульса, ни трепетания, означающих, что жизнь еще бьется в нем. Осмелится ли она приложить ухо к его груди?
Пугающее воспоминание пронеслось перед ее мысленным взором - длинный худой незнакомец из ее сна и фонтан крови, бьющий между ее пальцами. Иста отдернула руку.
"Я уже видела эту рану." Ее собственное сердце билось, как сумашедшее, лицо и шея пульсировали, в ушах стучало. Голова была как ватная.
Это та самая рана, совпадающая до мелочей, Иста могла в этом поклясться. Но на другом человеке.
"Боги, боги, боги, что за кошмар?"
Пока она смотрела, его губы вздрогнули. Обнаженная грудь приподнялась в глубоком вдохе. Начав с краев, рана медленно затянулась, темный разрез побледнел и сомкнулся. Сгладился. Через мгновенье остался только светло розовый шрам, окруженный подсыхающим бурым кругом. Он слабо застонал, пробуждаясь.
Иста с трудом поднялась на ноги, сжав правую ладонь, липкую от крови. Быстро и бесшумно она миновала полог и сощурилась на солнце. Она ощущала, что кровь отхлынула от лица. Тенистая роща, казалось, вращалась перед глазами. Она немедленно спряталась с другой стороны палатки, между ней и толстым стволом оливы, чтобы перевести дыхание без посторонних глаз. С другой стороны матерчатых стен скринула кровать, прозвучал вздох. Она разжала ладонь и уставилась на алое пятно на ней.
"Я не понимаю."
Через минуту - другую она ощутила в себе силы идти не
спотыкаясь, вдохнуть не завопив, и сохранять на лице спокойное непроницаемое
выражение. Она прошла к своему сиденью и шлепнулась на него. Служительница
проснулась и села.
- Королева? Что уже пора ехать?
- Думаю, что да, - ответила Иста. И с радостью отметила, что ее голос не срывается и не дрожит. - Лорд Арис встает.., я вижу.
Арис откинул полог и вышел наружу, для чего ему пришлось пригнуться. Сапоги снова были на нем. Он выпрямился, застёгивая последний крючок на рубахе. На незапятнанной, целой рубахе. Потянулся, и поскреб бороду, и с улыбкой огляделся кругом - совсем как человек, только что пробудившийся от укрепляющего послеобеденного сна. Вот только он практически не обедал...
Слуга поторопился подбежал помочь ему натянуть камзол и перевязь. Человечек также принес светло-серый плащ к камзолу, изысканно украшенный по краям золотым шитьем и расправил его складки в изящной великосветской манере. Ленивым голосом Арис разослал людей готовить их кавалькаду к отбытию.
Служительница поднялась и пошла собирать вещи в дорогу. Мимо проходил Ферда, направляясь в сторону лошадей. Иста тихонько подозвала его.
Отвернувшись, и нарочито безразличным голосом она попросила:
- Ферда, посмотрите на мою правую ладонь и скажите мне, что вы видите.
Он наклонился к ее руке, выпрямился.
- Кровь! Миледи, вы поранились? Я приведу врача...
- Спасибо, я в порядке. Я просто хотела знать... видите
ли вы то же, что я. Благодарю вас. Возвращайтесь к своим делам, пожалуйста.
- Она вытерла руку об одеяло и протянула ему другую, чтобы он помог ей подняться.
Затем добавила:
- Не рассказывайте об этом.
Он озадаченно поджал губы, но поклонился и продолжил свой путь.
Вторая половина пути оказалась намного короче, чем Иста
ожидала, всего около пяти миль подъема, перевал через очередную гряду и
спуск в более широкое русло. Дорога вильнула несколько раз серпантином по
крутому склону, затем побежала вдоль речки. Арис перемещался из конца в
конец колонны, но в итоге остановился возле Исты и Ферды.
- Посмотрите вон туда. - Приглашающим жестом он указал вперед. - Замок Порифорс.
Еще одна обнесенная стеной деревушка, куда крупнее предыдущей, приютилась на берегу реки у основания высокого скалистого выступа. Господствуя над долиной, на вершине скалы вырисовывался неровный ряд стен, скупо разбавленный круглыми башнями. Глухие стены из гладко обтесанных камней, прорезанные бойницами и увенчанные зубцами золотились в льющемся на них солнечном свете. Изысканный витой орнамент из тонких полос белого камня, опоясывающих стены, выдавал работу лучших рокнарских каменьщиков несколько поколений тому назад, когда Порифорс строился для защиты Джоконы от Шалиона и Ибры.
Запрокинутое в сторону замка лицо Ариса, упивавшегося
видом, сохраняло некоторое время странное выражение вожделения и сдержанности,
желания и неохоты. И на кратчайшее, едва уловимое мгновение, бесконечной
усталости. Но он тут же повернулся к Исте с открытой улыбкой.
- Давайте, королева. Мы почти добрались.
Еще одна часть обоза отделилась в деревне, где остались и почти все солдаты. Арис повел оставшуюся часть отряда за стены деревни и наверх по более узкой, расчитанной на одного человека, тропе, вьющейся вверх по склону. Зеленые кустарники головокружительно цеплялись корнями за валуны, как будто сжимали пальцы. Лошади напрягались, превозмогая последний изнуряющий подъем. Сверху неслись приветственные крики, эхом отзываясь в камнях. Будь они нападающими, на их головы также легко бы сыпались стрелы и глыбы камней.
Обогнув стену, кавалькада приблизилась к подъёмному мосту, перекинутому поперёк естественной скальной расщелины, глубина которой добавляла ещё порядка двадцати лишних футов к высоте стен. Арис, уже перебравшийся в начало колонны, помахал рукой и издав приветственный клич, припустил коня легким галопом, с лязгом, похожим на барабанную дробь, стуча копытами по настилу в воротах замка.
Иста последовала за ним более умеренным аллюром, и оказалась в неожиданно совершенно другом мире, в сумашедшем, вышедшем из под контроля саду. Квадратный въездной дворик был уставлен рядами ваз, в которых росли цветы и вечно-зеленые кустарники. Одна свободная стена также была покрыта цветочными горшками, укрепленными в литых кольцах, вбитых в стену. Строгий тусклый камень взрывался вспышками цвета - фиолетовый, белый, красный, синий, обжигающе розовый - на фоне зеленых плетей вьющихся растений. Вторую стену, разросшись по шпалерам во всю ширь, занимал абрикос, сплетавшийся ветвями с таким же древним миндалём. Оба дерева цвели. В дальнем конце двора галерея стройных каменных колонн поддерживала балкон. Алебастровая лестница изящной работы спускалась во двор, как белый водопад.
Высокая молодая женщина, сияя от радости, буквально
слетела вниз по ступенькам. Черные волосы были забраны в косы с висков, обрамляя
ее жизнерадостные, точеные черты, но свободно струились, как шелк, по ее
плечам. Легкая сорочка облегала ее стройное тело, а светло-зеленое шелковое
платье с широкими рукавами с золотистой каймой, вздымаясь, развивалось как
парус, когда она спускалась. Арис спрыгнул с коня и едва успел перебросить
повод груму, чтобы открыть объятия навстречу ее горячему, ароматному поцелую.
- Милорд, милорд! Слава пяти богам, вы вернулись благополучно!
Юный солдат подошел к Исте чтобы помочь ей спуститься с лошади, но при этом, он не упускал из виду эту сцену, смотря с откровенной, хотя и насмешливой, завистью.
- Какая прелестная молодая женщина, - сказала Иста. - Я не знала, что у лорда Ариса есть дочь.
Юноша наконец вернулся взглядом к Исте, и поторопился придержать ей стремя. - Нет, дочь милорда живет не здесь, королева.
Она постаралась утвердиться на ногах после седла, увидев, что Арис шагает к ней, с женщиной, крепко уцепившейся за его руку.
- Королева Иста, - сказал Арис, задыхаясь от гордости и от долгого поцелуя. - прошу чести представить вам свою жену, Каттилару ди Лютез, марчессу Порифорса.
Темноволосая молодая женщина присела в реверансе с непревзойденной
грацией.
- Вдовствующая королева, вы оказываете моему двору особую честь вашим визитом. Надеюсь сделать все возможное, чтобы ваше пребывание в кругу нашей семьи оставило вам добрую память.
- Да благославят пятеро богов ваш день, леди Порифорс, - выдохнула Иста. -Уверена, что так и будет.