(Lois McMaster Bujold, "Memory",1996)
Перевод (c) - Анны Ходош (annah@thermosyn.com), ред. от 29.11.2001
Майлз стоял возле таможенного коридора в вестибюле самой большой пересадочной орбитальной станции Комарра. "И пахнет, как на космической станции, да уж". Далеко не нежное благоухание - странная и резкая смесь, составляемая запахами работающих механизмов, электроники и всяческих испарений человеческого тела; ледяной воздух, прогоняемый сквозь фильтры, никогда не избавляется от этого запаха до конца. Но для него этот аромат - знакомый, привычный и необыкновенно ностальгический. Атмосфера адмирала Нейсмита, подсознательно возбуждающая его даже сейчас.
Станция была одной из дюжины таковых, вращающихся на орбите вокруг единственной и наполовину заселенной планеты системы. Еще три, размещенные глубже в космосе, кружились вокруг хилого комаррского солнышка, плюс каждый из шести выходов П-В туннелей мог похвастаться своей парой станций, военной и коммерческой. В этой широко раскинувшейся сети появляются, исчезают и перемещаются пассажиры и грузы, имеющие отношение не только к Барраяру, но и Полу, Ступице Хеджена, Сергияру и следующему за ним Эскобару, а также дюжине других связующих маршрутов. Вновь открылся торговый путь на Ро Кита и всю остальную Цетагандийскую Империю; хотя они и беспокойные соседи, но через них идет все возрастающий поток перевозок. Собираемые здесь пошлины и налоги представляют собой немаловажный источник доходов Барраярской империи, далеко превышающий любые суммы, какие можно было выжать из бедных крестьян, выращивающих зерно на родной планете. Вот это - тоже часть Барраяра, и он должен не забыть сказать об этом рожденной к космосе Элли Куинн.
На Комарре Куинн сможет быть почти счастлива. Закрытые куполами города будут напоминать ей родину - космическую станцию. Конечно, большинство обязанностей лорда Форкосигана ограничит его пребывание узким кругом вокруг Форбарр-Султаны. Столица притягивает к себе всех честолюбивых людей, словно по закону всемирного тяготения. Но можно ведь иметь второе жилище на одной из здешних станций, маленькую уютную дачку в глубоком космосе... "Только от гор далековато".
Вчера он провожал на этой же станции графа с графиней, улетавших обратно на Сергияр. Майлз составил родителям компанию от Барраяра до Комарра на борту их правительственного курьерского корабля. Пять дней в стенах скачкового корабля, в относительном уединении, дали им для разнообразия достаточно времени поговорить. К тому же Майлз улучил возможность и выпросил у отца личного оруженосца, спокойного и надежного Пима. Графиня поворчала было, что в обмен им надо было бы потребовать матушку Кости, но все же отдала ему самого любимого из своих оруженосцев. А граф пообещал прислать ему в ближайшее время еще пару, выбрав тех, чьи жены и семьи чувствовали себя наиболее неуютно, оторванные от своего родного города и привезенные в дикие земли Колонии Хаос.
Толпа на выходе с таможенного контроля делалась гуще; прибывающие пассажиры просачивались сквозь таможенный коридор и спешили либо к месту своего дальнейшего назначения, либо к стоящим в ожидании группкам людей, приветствующих их с деловой учтивостью или родственным энтузиазмом. Майлз тщетно приподнимался на цыпочки. Девять десятых прибывших успело разойтись, когда быстрой походкой в двери прошла Куинн. Из осторожности соблюдая инкогнито, она оделась по комаррской гражданской моде в шелковый белый стеганый жакет и такие же брюки. Наряд прекрасно оттенял ее темные кудри и сверкающие карие глаза; впрочем, Куинн украшала собой любое, что было на ней надето, - даже драный комбинезон или просто грязь.
Она тоже вытягивала шею в поисках Майлза и пробормотала довольное "Ха!", увидев, как он машет рукой из-за чьего-то плеча. И тут же принялась пробираться к нему сквозь толпу, ускоряя шаг. Она сбросила на пол серый баул, который качался у нее на плече, и они бросились друг другу в объятия с такой силой, что Майлз едва устоял на ногах. Ее аромат проник бы через любое число этих дурацких атмосферных фильтров на станции. "Куинн, моя Куинн". После доброй дюжины поцелуев они отодвинулись друг от друга ровно настолько, чтобы можно было разговаривать.
- Так почему ты попросил меня привезти все твое барахло? - с подозрением спросила она. - Мне не нравится, как это прозвучало.
- А ты привезла?
- Да. Оно застряло там, на таможне. Таможенники не смогли переварить его содержимое, особенно оружие. И какое-то время спустя я отказалась от идеи с ними спорить; это ты у нас барраярец, ты и разбирайся.
- А-а, Пим, - Майлз махнул рукой оруженосцу, как и Майлз, одетому в скромного вида уличный костюм. - Возьми у коммодора Куинн квитанции и спаси мою собственность от нашей бюрократии, пожалуйста. Переадресуй все в особняк Форкосиганов и отправь грузовым кораблем. Потом возвращайся обратно в гостиницу.
- Слушаюсь, милорд. - Пим получил коды и направился в двери таможни.
- Это весь твой личный багаж? - спросил Майлз у Куинн.
- Как всегда.
- Тогда - в гостиницу. Она неплохая. - На самом деле лучшая на всей станции, класса люкс. - Я... э-э... снял нам на ночь апартаменты.
- Да уж, надеюсь.
- Ты ужинала?
- Пока нет.
- Отлично, я тоже.
Короткая прогулка привела их к ближайшему терминалу транспортных шаров, а недолгая поездка - в отель. Обстановка там была элегантной, широкие коридоры устланы толстыми мягкими коврами, а персонал - услужлив. Номер был - по меркам космической станции - просторным, что оказалось весьма удобно для нынешних целей Майлза.
- Твой генерал Аллегре очень щедр, - заметила Куинн, выгружая содержимое своего баула после краткой рекогносцировки в сибаритской ванной. - В конце концов, мне может и понравиться на него работать.
- Думаю, понравится, но сегодня вечером по счетам плачу я, а не СБ. Мне нужно было какое-нибудь тихое местечко, где мы бы могли поговорить, прежде чем ты завтра встретишься с Аллегре и шефом Департамента по делам галактики.
- Тогда... я не совсем понимаю ситуацию. Сперва я получаю от тебя одно-единственное несчастное послание, где ты выглядишь, словно проклятый зомби, и рассказываешь, что, мол, Иллиан застукал тебя в этой истории с бедолагой Форбергом. Будто я тебе не говорила! Затем одна лишь тишина, целыми неделями, и никаких ответов на мои сообщения от тебя, мерзавца. А потом - новое послание, где ты опять радостно чирикаешь, что теперь у тебя уже все хорошо - а я никакой связи не вижу. И тут я получаю приказ незамедлительно доложиться в отделение СБ на Комарре и никаких объяснений, никаких намеков на то, что это будет за новое задание, за исключением постскриптума от тебя - "захватить с собой все твои вещички, а грузовые расходы поставить в счет СБ". Так ты снова работаешь в СБ или нет?
- Нет. Здесь я как консультант, чтобы подготовить тебя и познакомить с твоими новыми боссами. И их с тобой. Теперь у меня... э-э... другая работа.
- Я действительно ничего не понимаю. Я хочу сказать, твои сообщения всегда были загадочны...
- Трудно отправлять составленные по всем правилам любовные письма, когда знаешь, что все сказанное тобой будет отслежено цензорами СБ.
- Да, но на сей раз с понятностью там было вообще хреново. Что с тобой происходит? - В ее голосе чувствовался такой же подавленный острый страх, какой испытывал сам Майлз: "Неужели я тебя теряю?" Нет, не страх. Понимание.
- Я попытался пару раз составить послание, но... все было слишком запутанно, а самое важное из того, что я собирался сказать, мне не хотелось отправлять по сжатому лучу. Отредактированная же версия вышла такой, что звучала бессвязным лепетом. И вообще, я должен был видеть тебя лицом к лицу, по массе различных причин. Это долгая история, и большая ее часть засекречена - факт, который я собираюсь сейчас полностью проигнорировать. Я могу, ты же знаешь. Хочешь спуститься поужинать в ресторан, или заказать еду в номер?
- В номер, Майлз, - раздраженно выговорила она, - И давай объяснения.
Он временно отвлек ее от разговора здешним гигантским меню, выиграв тем самым немножко времени, чтобы собраться с мыслями. Но помогло это не больше, чем все предыдущие недели, в течение которых он бесконечно снова и снова обдумывал то же самое. Он отправил заказ, и они с Элли уселись бок о бок на небольшом диванчике, глядя друг другу в лицо.
- Чтобы объяснить тебе насчет моей новой работы, я сперва должен рассказать кое-что о том, как я ее получил и почему Иллиан больше не возглавляет СБ... - И он пересказал ей всю историю, все события последних месяцев - начиная с иллиановского срыва, а потом вернувшись назад во времени к рассказу о Лаисе и Дуве Галени. Он постепенно завелся, вскочил на ноги, и когда описывал, как поймал Гароша, то уже размахивал руками и вышагивал по комнате. Рассказал, как лечили его припадки. Как Грегор предложил ему работу. Все глупости, все события, все факты. Он не знал лишь, как объяснить Элли свое путешествие внутрь самого себя - в конце концов, она ведь не барраярка.
Сразу Элли не смогла ему ответить - в этот момент принесли еду. Лицо ее стало напряженным и задумчивым.
"Да, милая, нам обоим стоит подумать, прежде чем сегодня ночью начинать разговор".
Она не подхватила нить разговора, пока официант не закончил расставлять блюда на столе и не поспешил уйти.
И заговорила, лишь отхлебнув пару ложек. Интересно, ей суп кажется сейчас таким же безвкусным, как и ему? Начала она издалека, старательно нейтральным тоном: - Имперский Аудитор... звучит как какой-то бухгалтер. Это не ты, Майлз.
- Теперь я. Я принял присягу. Это один из барраярских терминов, которые значат совсем не то, что ты думаешь. Не знаю... Имперский Агент? Чрезвычайный Прокурор? Посланник по особым поручениям? Генеральный Инспектор? Это и все они вместе, и никто из них. Это тот, кто нужен Грегору - кто бы ему ни понадобился. Предельно свободный в своих действиях. Я даже попытаться не могу тебе объяснить, насколько мне это подходит.
- Никогда раньше ты не говорил, что это и есть предмет твоих желаний.
- Я никогда и не представлял себе, что такое возможно. Но это не того рода работа, которую может получить человек, слишком к ней стремящийся. Желающий - да, но не стремящийся. Она требует... бесстрастия, а не страсти, даже в отношении себя самого.
Элли, нахмурившись, обдумывала это целую минуту. Наконец, явно собрав все свое мужество, она спросила напрямую: - А где во всем этом я? Где мы? Означает ли это, что ты больше никогда не вернешься к дендарийцам? Майлз, я ведь могу больше никогда тебя не увидеть. - Она хорошо владела своим голосом; в нем прозвучала лишь легчайшая дрожь.
- Это... одна из причин, по которой я хотел сам поговорить с тобой нынче вечером, до того, как завтрашние дела поглотят все остальное. - Теперь настал его черед сделать паузу, чтобы набраться смелости и не дать своему голосу сбиться с ровного тона. - Понимаешь, если бы ты была... если бы осталась здесь... если бы ты стала леди Форкосиган, то смогла бы быть со мной все время.
- Нет... - Ее суп давно бы остыл, забытый, если бы не диск автоподогрева на дне тарелки. - Все это время я бы была с лордом Форкосиганом. Не с тобой, Майлз; не с адмиралом Нейсмитом.
- Адмирал Нейсмит - то, что я придумал, Элли, - тихо ответил он. - Мое личное изобретение. Полагаю, я довольно-таки эгоистичный художник, потому что рад, что тебе понравилось мое творение. В конце концов я создал его из себя. Но это не весь я.
Она покачала головой и попробовала зайти с другой стороны: - В последний раз ты говорил, что больше не будешь упоминать насчет леди Форкосиган. Вообще-то ты говорил это все три последних раза, когда предлагал мне выйти замуж за лорда Форкосигана.
- Один последний шанс, Элли. Только на этот раз действительно последний. Я... если честно, я должен рассказать тебе о второй части, точнее, об оборотной стороне медали - о контрпредложении. О том, что последует завтра вместе с новым контрактом для дендарийцев.
- Черт с ним, с контрактом! Ты меняешь тему, Майлз. Как насчет нас?
- Я не могу перейти в разговору о нас иначе. Вот тебе вся правда, без утайки. Завтра мы, то есть Аллегре, СБ и я - Барраяр, если хочешь, - предложим тебе звание адмирала. Куинн, адмирал Флота Дендарийских Свободных Наемников. Ты станешь работать с Аллегре точно в том же качестве, как я работал с Иллианом.
Глаза Куин расширились, загорелись и угасли. - Майлз... я не могу делать твою работу, Майлз. Я даже близко к ней не готова.
- Ты уже делала мою работу. Еще немного - и ты пересидишь свою готовность, Куинн. Это я тебе говорю.
Она улыбнулась знакомой его страсти в его голосе - "полный вперед!" - так часто толкавшей их всех к совершенно невозможным результатам. - Признаюсь... мне хотелось частично взять на себя командование. Но не столь скоро и не таким образом.
- Время пришло. Твое время. Мое. Это так.
Элли сосредоточенно глядела на него, сбитая с толку его тоном. - Майлз... я не хочу застрять на одной планете всю оставшуюся жизнь.
- Планета - это чертовски большое место, Элли, если разглядывать ее в подробностях. И в любом случае, в Барраярской Империи их три.
- Значит, в три раза хуже. - Она склонилась над столом и крепко стиснула его ладонь обеими руками. - Предположим, это я сделаю тебе контрпредложение. Пошли подальше Барраярскую империю. Чтобы выжить, Дендарийскому флоту нет нужды в имперских контрактах - хотя, должна признать, благодаря тебе они всегда были весьма неплохими и выгодными. Флот существовал до того, как Барраяр вообще возник на нашем горизонте, и сможет существовать и после того, когда они все провалятся в свой проклятый гравитационный колодец. Мы - жители пространства, нам не нужны планеты, которые засасывают нас, словно болото. Лучше ты отправляйся со мной! Будь адмиралом Нейсмитом, стряхни грязь со своих сапог. Я выйду замуж за адмирала Нейсмита в одно мгновение, если ты этого захочешь. Мы двое станем такой командой, что о нас сложат легенды. Ты и я, Майлз, подальше отсюда! - одной рукой она обвела в воздухе круг, но другой - так и не разжала своей хватки.
- Я пытался, Элли. Пытался много недель. Ты даже не знаешь, с каким трудом я пытался. Но я никогда не был наемником. Ни единой минуты.
Вспышка гнева мелькнула в ее карих глазах. - И ты считаешь, что это дает тебе моральное превосходство над всеми нами?!
- Нет, - вздохнул он. - Но это делает меня Майлзом Форкосиганом. А не Майлзом Нейсмитом.
Она покачала головой. Ох, отказ. Он узнал его глухое эхо. - В тебе всегда было такое, чего я не могла коснуться. - В ее голосе слышалась боль.
- Знаю. Я годами работал над тем, чтобы изничтожить в себе лорда Форкосигана. И не смог, даже ради тебя. Ты не можешь выбрать что-то из меня, Элли: взять кусок, который тебе нравится, а остальное оставить на столе. - Жестом разочарования он обвел стол с их засыхающим ужином. - Меня не подают порциями. Я либо все, либо ничего.
- Ты можешь быть всем, что ты предпочтешь, Майлз, и где угодно!
Он мрачно усмехнулся:
- Нет. Я тут обнаружил, что и у меня есть пределы - на другом уровне. - В этот раз уже он взял ее ладони в свои. - Но, быть может, выбор есть у тебя. Поедем на Барраяр, Элли, и будь... отчаянно несчастлива со мной?
Из ее груди вырвался смех. - Это что, еще большая правда?
- На длинном пути другого не дано. А я говорю об очень длинном пути.
- Майлз, я не могу. То есть у тебя дома очень мило - для планеты, - но он так чудовищно... внизу.
- Ты можешь сделать это не столь чудовищным.
- Я не могу... не могу быть тем, что ты хочешь. Не могу быть твоей леди Форкосиган.
Майлз отвел взгляд, поглядел в стороны и раскрыл руки. - Я могу дать тебе все, что у меня есть. Я не могу дать меньше.
- Но взамен ты хочешь всю меня. Адмирал Куинн аннигилировала, леди Форкосиган... восстала из пепла. Я не большой специалист по воскрешениям, Майлз. Это по твоей части. - Она беспомощно покачала головой. - Уезжай со мной.
- Останься здесь со мной.
"Любовь побеждает не все". Наблюдая за борьбой, отражавшейся на лице Элли, Майлз ужасающим образом начал вдруг ощущать себя Гарошем. Возможно, Гарош тоже не получил удовольствие от мгновений этой моральной пытки. "Единственное, чем ты не можешь заплатить за самое сокровенное желание своего сердца..." Он крепче сжал ее руку; всем сердцем он жаждал сейчас не любви, но истины. - Тогда выбери Элли. Какой бы она не была.
- Элли, это... адмирал Куинн.
- Так я и думал.
- Тогда зачем ты делаешь это со мной?
- Потому что ты должна решить сейчас, Элли, раз и навсегда.
- Это ты вынуждаешь меня к этому выбору, а не я!
- Да. Совершенно верно. Я могу идти дальше с тобой. Я могу идти дальше без тебя, если придется. Но я не могу застыть на месте, Элли, даже ради тебя. Полная консервация - это не жизнь, а смерть, Элли. Я-то знаю.
Она медленно кивнула: - Во всяком случае, это я понимаю. - И принялась черпать свой суп, наблюдая за тем, как он наблюдает за ней, наблюдающей за ним...
Они занялись любовью в самый последний раз - и в память о прежних временах, и как прощание, и, что Майлз понял уже в процессе, последним отчаянным усилием стараясь доставить другому такое удовольствие, чтобы тот передумал. "Нам пришлось бы тогда изменить не только свое решение. Но и самих себя".
Они распутали руки и ноги, и со вздохом Майлз уселся на широкой кровати. - Не сработало, Элли.
- А я заставлю это сработать! - пробормотала она. Он поймал ее руку и поцеловал внутреннюю сторону запястья. Элли глубоко вздохнула и села рядом с ним. И они оба долго сидели молча.
- Твое предназначение - быть солдатом, - произнесла наконец Элли. - А не каким-то... высокопоставленным бюрократом.
Майлз уже отказался от попыток объяснить не-барраярке, что такое благородный и древний пост Имперского Аудитора. - Чтобы быть великим солдатом, нужна великая война. Прямо сейчас такой не происходит - здесь. Цетагандийцы впервые за последние десять лет затихли. Пол не агрессивен, и вообще, в нынешнее время у нас во всей Ступице Хеджена хорошая репутация. Единение Джексона весьма злобно, но они слишком разобщены, чтобы на таком удалении представлять собой опасность с военной точки зрения. Самой большой угрозой в здешних окрестностях являемся мы, но нашу энергию поглощает Сергияр. И вообще я не уверен, что хочу принять участие в завоевательной войне.
- А твой отец это делал. С весьма примечательным успехом.
- С неоднозначным успехом. Тебе стоило поближе познакомиться с нашей историей, дорогая. Но я - не мой отец. Я не должен повторять его ошибок: я могу изобрести и свои собственные, столь же блестящие.
- Ты в последнее время превратился в такого политика...
- Это теперь моя область. И... "не меньше служит тот, кто лишь стоит и ждет", хоть жизнь всегда так коротка! Если Империи когда-нибудь снова потребуются мои военные таланты, мне пришлют чертово уведомление по комму.
Элли выгнула брови, потом откинулась назад и взбила лежащие вокруг них обоих подушки. Майлз положил ее голову на свою исчерченную шрамами грудь и стал ласкать волосы, наматывая на пальцы завитушки. Она принялась лениво водить рукой по его телу. Майлз чувствовал, как на них снисходит освобождение, пока слабеет напряжение и ужас, пока замедляется биение пульса. Не боль - больше не боль, а лишь печаль, дань меланхолии, тихая и правильная.
- Так... - произнес он наконец, - нельзя сказать, что время от времени не будет возникать необходимости в нерегулярных спасательных операциях. Напоминаю тебе, как адмиралу Куинн, что место твоей очаровательной задницы - в славном мягком кресле тактической рубки. Ты не должна постоянно отправляться на задания, это не подходит старшему офицеру и командующему, и к тому же это слишком опасная манера.
Ее указательный палец проследил паутину самых примечательных его шрамов, так что аж волоски у него на руках стали дыбом. - Ты вопиющий ханжа, любовь моя.
Осторожности ради Майлз решил с этим не спорить. Он прочистил горло.
- Кстати... есть еще одна вещь, о которой я хотел тебя попросить. Об услуге. Насчет сержанта Тауры.
Элли слегка напряглась. - И что?
- Когда я ее видел в последний раз, то заметил в ее волосах седину. Ты знаешь, что это означает. Я недавно говорил об этом со стариной Канабе, помнишь его? Он дает ей не более двух месяцев от начала серьезного метаболического срыва и до конца. Я хочу чтобы ты пообещала: ты дашь мне знать вовремя, чтобы она успела отбыть с флотом, или где она там будет, до того, как уйдет. Я... не хочу оставлять ее в этот момент одну. Это обещание, которое я однажды дал сам себе и намерен его сдержать.
Элли снова улеглась. - Хорошо, - серьезно ответила она. И мгновение спустя добавила: - Так... ты спал с ней?
- Хм... - Он сглотнул. - Она была еще до тебя, Элли. - И через минуту заставил себя прибавить: - И потом - иногда. Очень редко.
- Ха! Я так и думала.
"Пока мы такие болезненно любопытные... " - Ну... а ты? Был у тебя кто-нибудь, когда я улетал?
- Нет. Я была паинькой. Ха! - И через мгновение добавила: - Ну, до тебя... это была другая Куинн.
Такая резкая откровенность была, как он понял, оборотной стороной ее правдивости; он не стал акцентировать внимание. - Об этом не обязательно говорить, но просто на всякий случай... понимаешь, что ты свободна ото всяких личных обязательств по отношению ко мне в дальнейшем?
- Чтобы ты тоже мог быть свободен? Ты об этом? - Коснувшись его лица, она улыбнулась. - Мне не нужно, чтобы ты давал мне свободу, милый. Я могу освободиться сама, в любое время, когда сама решу.
- Думаю, это как раз то, что я всегда в тебе любил. - Он помедлил. - А ты решишь, что пришло время решить?
- Ну, это уже другой вопрос, верно? - мягко ответила она. Они долго и не отрываясь смотрели друг на друга, словно занося образ в какой-то внутренний банк данных. Потом Элли добавила, доброжелательно и с необычайной проницательностью: - Надеюсь, ты найдешь свою леди Форкосиган, Майлз. Кем бы она ни была.
- Я тоже на это надеюсь, Элли, - вздохнул он. - Хотя процесса поисков страшусь.
- Лентяй, - пробормотала она.
- И это тоже. Ты - мечта алкоголика, Куинн. И, знаешь, ты здорово меня избаловала.
- Мне следует извиниться?
- Никогда.
Она перевела дыхание после долгого поцелуя, последовавшего за этими словами, и поинтересовалась: - А пока ты будешь в поиске, отчего бы нам время от времени не поваляться в постели?
- Может быть... Не знаю. Если мы когда-нибудь окажемся на одной и той же планете в одно и то же время. Вселенная большая.
- Так почему же я снова и снова сталкиваюсь с одними и теми же людьми?
Они предались неспешным ласкам, не загадывая наперед. Нет ни будущего, ни прошлого, лишь маленький пузырек во времени, в котором только Майлз и Элли. Так дела пошли лучше.
Когда все заканчивалось, Элли пробормотала ему в волосы: - Как ты думаешь, твоя новая работа понравится тебе так же, как мне понравится моя?
- Начинаю подозревать, что да. Знаешь, ты ведь уже готова. Я недавно получил довольно суровый урок на тему, насколько это плохая мысль - слишком долго оставлять компетентных подчиненных без повышения. Следи в этом плане за ... - он чуть не произнес "моими", - за своими людьми.
- А у тебя здесь есть вершина, к которой можно стремиться? Скажем, проделать путь от Восьмого Аудитора до Первого?
- Только если я всех переживу. Что, если подумать, может и случиться: я моложе на добрых три десятилетия. Но Аудиторов нумеруют просто для удобства. Номер не обозначает ранга. Они все в каком-то роде равны. Когда они встречаются, то садятся в круг. Что весьма необычно для чувствительного к иерархии барраярского общества.
- Как Рыцари Круглого Стола, - подсказала Элли.
Майлз поперхнулся смехом. - Да если бы ты их видела!... - Поколебавшись, он добавил: - Ну, не знаю. Настоящие Рыцари Круглого Стола соревновались за почести как одержимые. Ну, я хочу сказать, именно поэтому старине Артуру пришлось в первую очередь поставить круглый стол, дабы положить этому конец. Но большинство Аудиторов... не скажу, что они не честолюбивы, иначе бы не достигли в своей жизни того, что у них есть. Пережили свое честолюбие? Эти пожилые барраярские паладины - удивительно незаинтересованная компания. Мне действительно не терпится познакомиться с ними получше. - И Майлз вызвал у Элли пару смешков живейшим описанием странностей и причуд своих новых коллег.
Она запустила пальцы в свои темные кудри, невольно улыбаясь: - Боже мой, Майлз, я начинаю думать, что ты в конце концов хорошо туда впишешься.
- Ты ни разу не чувствовала себя как дома в месте, где ты прежде не бывала? Ощущения похожи. Это... очень странно. Но вовсе не неприятно.
Она поцеловала его в лоб - благословляя. Он поцеловал ей ладонь - на удачу.
- Ну, раз ты настаиваешь на том, чтобы быть штатским, тогда будь хорошим бюрократом-паладином, - решительно сказала она. - Чтобы я тобой гордилась.
- Буду, Элли.
Возвращение Майлза с Комарры на Барраяр не было богато событиями. Он приехал в особняк Форкосиганов в тишине позднего зимнего вечера и обнаружил, что там тепло, горят огни и все готово к его приезду. Завтра, решил Майлз, он по всем правилам пригласит гостей на ужин - Дува с Делией и все прочее семейство Куделок. Но этим вечером он отужинал на кухне со своим оруженосцем и матушкой Кости. Кухарка была несколько шокирована как не подходящим к его роли поведением, так и вторжением на ее территорию. Но Майлз рассказывал ей один анекдот за другим, пока она не рассмеялась и не шлепнула его полотенцем, словно одного из своих сыновей; это несказанно изумило Пима. После дежурства туда заглянул и капрал Кости, чтобы оказаться по всем правилам накормленным и поиграть с котятами, жившими теперь в выстеленном тряпками ящике возле плиты (или скорее настойчиво пытающимися все время сбежать оттуда). Капрал с матушкой Кости ввели Майлза в курс всех новостей про Мартина: тот мучился сейчас в учебке, со всеми жалобами и похвальбой, из этого вытекающими.
Покончив с поздним ужином, Майлз отправился в винный погреб. Со всеми церемониями он выбрал там бутылку из самых старых и редких дедовых вин. Открыв ее, он обнаружил, что вино уже слегка непригодно к употреблению. Все же символизма ради он решил его отпить. Затем решительно вылил содержимое в унитаз в своих новых апартаментах и отправился назад за бутылкой из более поздней партии, вино в которой, как он знал, был весьма неплохо.
На этот раз с лучшим хрустальным бокалом в руке он уселся в необыкновенно удобное кресло у эркерного окна, наблюдая, как крупные редкие снежинки танцуют за окном в свете садовых фонарей. Это были своего рода тайные, очень личные поминки. Он чокнулся со своим призрачным отражением в стекле. Так что это, третья смерть адмирала Нейсмита? Одни раз - на Единении Джексона, еще один - в кабинете Иллиана, и третий, последний, жутко болезненный - его воскрешение и повторное убийство в деле с Люка Гарошем. После первой смерти он был не в том положении, чтобы насладиться достойными поминками - потерянным и замерзшим багажом, вот кем он был. Во второй раз дедовский кинжал, которым он теперь открыл красное вино, представлял для него куда больший соблазн, чем бренди. Майлз откинулся на спинку кресла и приготовился уделить себе часок эгоистичной жалости, смешанной с вином, и на том покончить.
Но вместо этого он вдруг обнаружил, что тихо хихикает, разлегшись в теплом кресле. Он подавил смех; интересно, это он что, наконец-то утратил над собой контроль?
"В точности наоборот".
Гарош не был чудотворцем. Не был даже цирковым волшебником. У него ни тогда, ни прежде не было власти подарить или отнять Нейсмита. Но Майлза до сих пор охватывал холод криозаморозки при мысли, насколько близко он подошел к тому, чтобы самому отдаться в руки Гарошу.
Ничего удивительного, что он смеется. Он не оплакивает смерть. Он празднует побег.
- Я не умер. Я здесь. - Он в удивлении коснулся своей покрытой шрамами груди.
Он себя чувствовал незнакомым и одиноким, но больше не распавшимся на куски. Не захватывающим господство лордом Форкосиганом, не потерянным Нейсмитом, но целиком собой, одновременно и навсегда. "Не тесновато ли здесь?"
"Не особо".
Харра Журик была почти права. Идя вперед, ты не обретаешь ту же жизнь заново. Но обретаешь новую жизнь. И не совсем ту, которую ожидаешь. Тихая улыбка Майлза сделалась еще шире. В нем начало просыпаться любопытство: каким же окажется его будущее?