(Lois McMaster Bujold, "Mirror Dance", 1994)
Перевод (c) - Анны Ходош (annah@thermosyn.com) ред. от 26.06.2002
Первые три дня своего одиночного заключения Марк провел в депрессии, кучей тряпья валяясь на кровати. Он хотел своей геройской миссией спасать жизни, а не отнимать их. Он подсчитывал тела, одно за другим. Пилот катера. Филиппи. Норвуд. Десантник Кимуры. И восемь тяжелораненых. Когда он все изначально планировал, у этих людей не было имен. И еще безымянные бхарапутряне. Среднестатистический джексонианский охранник - это просто солдат, с трудом зарабатывающий себе на жизнь. Интересно, вяло подумал он, не было ли среди них людей, с которыми Марк прежде встречался или шутил, когда жил в интернате для клонов. Как обычно, маленьких людишек искрошили в фарш, в то время как те, у кого достаточно власти, чтобы нести ответственность, ускользнули, вышли на свободу, как барон Бхарапутра.
Перевешивают ли жизни сорока девяти клонов четырех погибших дендарийцев? Похоже, дендарийцы так не думают. Эти люди не были добровольцами. Ты заманил их в смертельную ловушку.
Нежданное озарение его потрясло. Жизни не складываются, как числа. Они складываются, как бесконечности.
Я не хотел, чтобы все так вышло.
И клоны. Девочка-блондинка. Он лучше, чем кто бы то ни было, знал, что она - не взрослая женщина, как громко не заявляли о зрелости ее общее физическое развитие и выдающиеся объемы. Шестидесятилетний мозг, который планировали перенести в это тело, без сомнения, знал бы, как с ним управляться. Но Марк так ясно видел своим внутренним взором десятилетнего ребенка внутри нее. Он не хотел обидеть ее или напугать - хотя ухитрился сделать и то, и другое. Он хотел порадовать ее, заставить ее лицо осветиться. "Так, как все они вспыхивают при виде Майлза?", насмехался внутренний голос.
Ни один из клонов не отреагировал так, как мучительно хотелось Марку. Он должен расстаться со своими фантазиями. Через десять, через двадцать лет они, быть может, поблагодарят его за спасение своих жизней. Или нет. Я сделал все, что мог. Простите.
Где-то на второй день его обуяла навязчивая мысль о том, что он сам - искушение перенести мозг Майлза в другое тело. Довольно странно - а возможно, довольно логично, - что со стороны Майлза он ничего подобного не опасался. Но Майлз сейчас вряд ли в том положении, чтобы наложить вето. А если кому-нибудь придет в голову, что куда легче перенести мозг Майлза в горячее и живое тело Марка, а не пытаться долго и нудно чинить разорванную смертельным ранением грудную клетку, да еще получить криотравму в придачу ко всему? Возможность эта была такой устрашающей, что он чуть было не пожелал вызваться добровольно, просто чтобы свыкнуться с неизбежным.
Единственное, что удержало его от срыва и бессвязного бормотания, так это соображение, что пока криокамера утеряна, эта угроза носит абстрактный характер. Пока она не найдется вновь. В темноте своей каюты, зарывшись головой в подушку, он осознал, что уважение за свое мужественное спасение клонов он больше всего мечтал увидеть на лице Майлза.
"Ты практически свел к нулю подобную возможность, а?"
Единственное избавление от круговерти мыслей приносили еда и сон. Запихнув в себя содержимое целого полевого рациона, он успокоил свою кровь до того, чтобы просто осоловеть и малыми урывками подремать. Желая забыться и не думать, он уговорил сердитого дендарийца, три раза в день просовывающего ему в дверь поднос с едой, принести добавки. Поскольку тот явно не счел флотскую одноразовую упаковку рациона чем-то опасным, то возражать никто не стал.
Другой дендариец принес и всунул в дверь набор чистой одежды Майлза из запасов с "Ариэля". На сей раз все знаки различия оказались тщательно сняты. К третьему дню Марк оставил даже попытки натянуть на себя форменные брюки Нейсмита, перейдя на просторные тренировочные штаны. В этот момент его и озарило вдохновение.
"Они не смогут заставить меня играть Майлза, если я не буду на него похож."
С этого момента мысли его сделались несколько запутанными. Один из дендарийцев так разозлился на его бесконечные просьбы о добавке, что притащил ему целую коробку, свалил ее в углу и грубо заявил Марку, чтобы больше тот его не доставал. Марк остался наедине со своей операцией по самоспасению и хитрыми расчетами. Ему доводилось слышать о том, как узник прорыл туннель из своей камеры на свободу ложкой; а чем он хуже?
Все же, какой бы сумасшедшей эта идея ни была, - а некоей частью своего сознания он понимал, что это так, - она придавала его жизни смысл. Прошло слишком много времени, бесконечные часы разгона и скачков в направлении Комарра, когда ему показалось, что этого недостаточно. Он прочел ярлык с питательными свойствами. Если соблюдать полную неподвижность, одна порция обеспечивает его требуемой дневной нормой калорий. Все, что он съест сверх того, прямиком превратится в не-Майлза. Каждые четыре порции должны давать килограмм добавочного веса, если он правильно посчитал. Плохо только, что меню одно и то же...
Дней едва хватит, чтобы заставить этот план сработать. Хотя на его теле лишние килограммы не спрячешь. К концу, запаниковав при мысли об уходящем времени, он ел уже непрерывно, пока недвусмысленная боль под ложечкой не заставляла его прекратить, - тем самым сочетая удовольствие, мятеж и наказание в одном странным образом приятном ощущении.
Куинн вошла без стука, с жестокой деловитостью переведя регулятор от положения "темно" на полное освещение.
- Ой, - отшатнулся Марк и прикрыл рукой глаза. Вырванный из своего беспокойного сна, он перевернулся на кровати. Прищурился на хроно на стене. Куинн пришла за ним на пол-суток раньше, чем он ожидал. Дендарийские корабли, должно быть, шли с максимальным ускорением, если ее появление означает прибытие на комаррскую орбиту. "Боже, помоги мне".
- Вставай, - сказала Куинн. Она наморщила нос. - И помойся. Надевай мундир. - Она положила в ногах кровати что-то цвета темного хаки, с проблеском золота. Исходя из ее обычного настроения, Марк ожидал, что она эту вещь швырнет, но по благоговейной аккуратности, с какой она положила одежду на кровать, он догадался, что это один из мундиров Майлза.
- Я встану, - ответил Марк. - И вымоюсь. Но не надену этот мундир - и вообще никакого мундира не надену.
- Сделаешь, что тебе велят, мистер.
- Это мундир барраярского офицера. Он олицетворяет настоящую власть, и барраярцы ее соответственно блюдут. Они вешают тех, кто надевает фальшивые мундиры. - Он сдернул одеяло и сел. Голова у него слегка кружилась.
- Бог мой! - придушенным голосом ахнула Куинн. - Что ты с собой сотворил?
- Полагаю, - заявил он, - вы все равно можете попытаться втиснуть меня в этот мундир. Но вам стоит принять во внимание будущий эффект. - И он, шатаясь, двинулся в ванную.
Моясь и снимая щетину депилаторием, он обозрел результаты своей попытки к бегству. Просто времени было мало. На самом деле он набрал те килограммы, которые пришлось до того сбросить, чтобы сыграть на Эскобаре адмирала Нейсмита, - ну, может, слегка сверх того, - и это за какие-то четырнадцать дней вместо года, который он набирал этот вес в первый раз. Намек на двойной подбородок. Его туловище заметно потолстело, хотя живот - двигался он осторожно - болезненно раздулся. Недостаточно, еще недостаточно для спасения.
Куинн есть Куинн, она должна была убедиться сама, и она все же примерила на него барраярский мундир. Марк специально обмяк. Эффект вышел... весьма невоенный. Она с рычанием сдалась и позволила ему одеться самому. Он выбрал чистые тренировочные штаны, мягкие шлепанцы и просторную куртку Майлза - барраярского гражданского фасона, с широкими рукавами и вышитым поясом-кушаком. Мгновение он тщательно раздумывал, какой вид больше досадит Куинн: если он повяжет этот кушак вокруг своего округлившегося живота, по экватору, или ниже выпуклости, словно бандаж. При последнем варианте Куинн скривилась, словно съела лимон, и Марк так и оставил.
Она уловила его обреченное настроение. - Наслаждаешься? - спросила она саркастически.
- Сегодня у меня больше ничего веселенького не будет. Так?
Она разжала кулак, сухо соглашаясь.
- Куда вы меня ведете? И коли на то пошло, мы где?
- На орбите Комарра. Мы сейчас тайно вылетим на шлюпке на одну из барраярских военных станций. И у нас будет совершенно секретная встреча с шефом Имперской Безопасности капитаном Саймоном Иллианом. Он прибыл на скоростном курьере из самой штаб-квартиры СБ на Барраяре, опираясь на те весьма двусмысленные зашифрованные сообщения, которые я ему отправила, и он чертовски сильно захочет узнать, почему это я нарушила его обычный распорядок. Он потребует сказать ему, какого черта это так важно. И... - голос у нее сорвался, и она вздохнула, - я буду обязана рассказать ему.
Она вывела его из каюты-камеры и повела по "Сапсану". Очевидно, охранников у двери она отпустила прежде, чем вошла, но вообще-то все коридоры казались пустынными. Нет, не пустынными. Очищенными.
Они подошли к люку пассажирской шлюпки и прошли внутрь; пилотом оказалась сама капитан Ботари-Джезек. Ботари-Джезек и больше никого. Явно намечается вечеринка в очень узком кругу.
Обычная холодность Ботари-Джезек сегодня казалась особенно явной. Когда она оглянулась на Марка через плечо, глаза ее расширились, а темные брови вразлет нахмурились в изумленном осуждении его одутловатой, обрюзгшей внешности.
- Черт, Марк. Ты выглядишь, словно утопленник, пролежавший в воде неделю.
"И чувствую себя так же". - Ну, спасибо, - с подчеркнутой любезностью ответил он.
Она фыркнула - он не знал, было ли это удивление, насмешка или отвращение - и вновь занялась контрольным интерфейсом шлюпки. Люк закрылся, захваты отошли, и в тишине они отчалили от борта "Сапсана". При переходе от невесомости к ускорению Марк снова сосредоточил все свое внимание на собственном набитом желудке и сглатывал, борясь с тошнотой.
- А почему главный человек в СБ всего лишь в капитанском звании? - спросил Марк, чтобы отвлечь свои мысли от тошноты. - Ведь не секретности ради, - все равно все знают, кто он такой.
- Еще одна барраярская традиция, - отозвалась Ботари-Джезек. В ее голосе при слове "традиция" прозвучал легкий оттенок горечи. По крайней мере, она с ним хоть разговаривает. - Предшественник Иллиана на этом посту, покойный великий капитан Негри, не принимал дальнейшего повышения. Этот род честолюбия доверенному человеку императора Эзара был чужд. Все знали, что Негри говорит Голосом императора, и его приказы были превыше любого звания и чина. Думаю, Иллиан... всегда немного стеснялся получить звание выше, чем его бывший начальник. Хотя жалование он получает вице-адмиральское. Какой бы бедняга ни возглавил СБ после отставки Иллиана, ему, наверное, придется застрять на капитанском звании навсегда.
Они приблизились к средних размеров космической станции на высокой орбите. Под конец Марк мельком увидел Комарр, вращающийся далеко внизу и уменьшенный расстоянием до размеров половины Луны. Ботари-Джезек твердо придерживалась траектории, определенной ей предельно лаконичным диспетчером станции. После томительной паузы, во время которой они обменялись паролями и отзывами, шлюпка вошла в причальный люк.
Два молчаливых, бесстрастных вооруженных охранника, очень аккуратные и подтянутые в своих зеленых барраярских мундирах, встретили их и провели по станции в небольшое, лишенное окон помещение, обставленное как кабинет - стол с комм-пультом и три кресла, и больше ничего.
- Благодарю. Оставьте нас, - произнес мужчина за столом. Охранники вышли так же молча, как делали и все остальное.
Оставшись один, мужчина, кажется, слегка расслабился. Он кивнул Ботари-Джезек. - Привет, Елена. Рад тебя видеть. - В негромком голосе послышалась неожиданно теплая нотка, словно это дядюшка приветствовал любимую племянницу.
Остальное было в точности таким, как Марк изучил по видеозаписям Галена. Саймон Иллиан был худощавым, стареющим мужчиной с сединой, приливом поднимавшейся в темно-русых волосах от висков. На округлом, курносом лице было слишком много тонких морщин, чтобы оно выглядело молодым. Находясь на военном объекте, он был надлежащим образом одет в зеленый офицерский мундир с такими же знаками различия, как те, что Куинн пыталась навязать Марку, и Глазом Гора - эмблемой СБ, - подмигивающим с воротника.
Марк заметил, что Иллиан уставился на него в ответ совершенно особым взглядом. - Бог мой, Майлз, ты... - начал он сиплым голосом, и тут его глаза вспыхнули пониманием. Он откинулся в кресле. - А-а. - Уголок его рта дрогнул в усмешке. - Лорд Марк. Привет вам от миледи вашей матери. И я очень рад наконец встретиться с вами. - Голос его звучал совершенно искренне.
"Ненадолго", безнадежно подумал Марк. А потом - "Лорд Марк? Не может быть, чтобы он это всерьез".
- Еще я рад снова знать, где вы находитесь. Я так понимаю, капитан Куинн, что сообщение из моего департамента относительно исчезновения лорда Марка с Земли наконец вас настигло?
- Пока нет. Наверное, оно все еще гонится за нами с нашей... прошлой остановки.
Иллиан поднял брови. - Так что же, лорд Марк самостоятельно явился с холода, или это мой былой подчиненный прислал его ко мне?
- Ни то ни другое, сэр. - У Куинн, похоже, обнаружились проблемы с речью. Ботари-Джезек заговорить даже не пыталась.
Иллиан подался вперед, посерьезнев, хотя в его словах все еще слышался отголосок тонкой иронии. - Итак, плату за какую именно необдуманную, противоречащую дисциплине и вообще я-думал-вы-приказали-мне-проявить-инициативу-сэр аферу хочет он выманить у меня вашими руками на этот раз?
- Никакой аферы, сэр, - пробормотала Куинн. - Но счет обещает быть громадным.
Атмосфера легкого веселья испарялась по мере того, как Иллиан рассматривал ее посеревшее лицо. - Да? - секунду спустя произнес он.
Куинн оперлась на стол обеими руками - не для большей выразительности, понял Марк, но чтобы не упасть. - Иллиан, у нас проблема. Майлз погиб.
Лицо Иллиана застыло, как восковое. Он резко развернул кресло; Марк мог видеть лишь его затылок, редеющие волосы. Когда Иллиан повернулся обратно, на его застывшем лице проявился доселе незаметный рисунок морщин, словно шрамы. - Это не проблема, Куинн, - прошептал он. - Это катастрофа. - Он очень осторожно положил обе ладони плашмя на черную гладкую поверхность стола. "Так вот где Майлз подхватил этот жест", некстати подумал изучавший его привычки Марк.
- Он заморожен в криокамере. - Куинн облизнула пересохшие губы.
Иллиан прикрыл глаза, губы его шевельнулись то ли в молитве, то ли в ругательстве - Марк не понял. Но он лишь мягко произнес: - С этого тебе следовало начать. Остальное можно вывести логически. - Глаза его открылись, взгляд стал сосредоточен. - Итак, что случилось. Как тяжело он ранен - не в голову, бога ради? Насколько хорошо его обработали?
- Я сама помогала его обрабатывать. В боевых условиях. Я... я думаю, что подготовили его хорошо. Никогда не знаешь, пока... ну, ладно. Он получил очень серьезное ранение в грудь. Насколько я могу судить, от шеи и выше он не пострадал.
Иллиан осторожно выдохнул. - Вы правы, капитан Куинн. Это не катастрофа. Всего лишь проблема. Я приведу в состояние готовности Имперский Военный госпиталь в Форбарр-Султане - пусть ждут своего знаменитого пациента. Мы можем немедленно перенести криокамеру с вашего корабля на мой курьер. - Неужели этот человек так несдержан в словах просто от облегчения?
- Гм... - произнесла Куинн. - Нет.
Иллиан осторожно уперся лбом в ладони, словно за надбровными дугами у него разыгралась головная боль. - Договаривай, Куинн, - произнес он с приглушенным ужасом.
- Мы потеряли криокамеру.
- КАК можно потерять криокамеру?
- Она была переносная. - Она наткнулась на его обжигающий взгляд и поспешила продолжить доклад. - Ее оставили внизу в неразберихе при отлете. На каждом из двух десантных катеров считали, что криокамера на другом. Это было недопонимание - клянусь, я проверила. Случилось так, что медтехник, отвечавший за криокамеру, был отрезан от катера вражескими силами. Он оказался в месте, где был доступ к коммерческой пересылочной станции. Мы думаем, что он отправил криокамеру оттуда.
- Думаете? Я еще спрошу, что это была за боевая высадка - минутой позже. Куда он ее отправил?
- Вот куда именно, мы не знаем. Его убили прежде, чем он успел доложить. Криокамера может быть на пути буквально куда угодно.
Иллиан откинулся на спинку кресла и потер губы, сложившиеся сейчас в тусклую, наводящую ужас улыбку. - Понимаю. Так когда все это случилось? И где?
- Две недели и три дня назад, на Единении Джексона.
- Я отправил вас всех на Иллирику через Станцию Вега. Какого черта вас занесло на Единение Джексона?
Куинн стала по стойке "вольно" и выдала все с начала: сухое, сжатое резюме событий последних четырех недель, от Эскобара и дальше. - У меня здесь полный доклад со всеми видеозаписями и личным журналом Майлза, сэр. - Она положила на комм пульт куб данных.
Иллиан смерил куб взглядом, словно змею; его рука даже не шевельнулась, чтобы его взять. - А сорок девять клонов?
- Все еще на борту "Сапсана", сэр. Мы бы хотели их выгрузить.
Мои клоны. Что Иллиан с ними сделает? Спросить Марк не посмел.
- Личный журнал Майлза, по моему опыту, склонен превращаться в довольно бесполезный документ, - сдержанно заметил Иллиан. - Майлз весьма поднаторел в решениях, что включать туда, а что - нет. - Он еще глубже задумался, уйдя в себя, и на какое-то время повисла тишина. Затем он поднялся и стал расхаживать по маленькому кабинету от стены к стене. Ледяная маска внезапно пошла трещинами; с искаженным лицом он развернулся, с зубодробительной силой грохнул кулаком по стене и выпалил: "Черт бы побрал этого парня - он превратил в долбанный фарс даже собственные похороны!"
Иллиан остановился, спиной к ним; когда он снова повернулся и сел, лицо его было застывшим и невыразительным. Подняв взгляд, он обратился к Ботари-Джезек: - Елена. Очевидно, что мне придется остаться на какое-то время на Комарре, чтобы координировать поиски из штаб-квартиры Департамента СБ по делам Галактики. Я не могу позволить себе потратить на путешествие еще пять дней, прежде чем начну действовать. Конечно, я... составлю официальное сообщение о пропаже без вести лейтенанта лорда Форкосигана и перешлю его графу и графине Форкосиган. Мне ненавистна одна мысль, что его доставит кто-то из моих подчиненных, но придется так сделать. Но не можешь ли ты, в качестве личного мне одолжения, сопроводить лорда Марка в Форбарр-Султану и передать его под их опеку?
"Нет, нет, нет!", беззвучно завопил Марк.
- Я ... лучше бы мне не ехать на Барраяр, сэр.
- У премьер-министра будут вопросы, на которые сможет ответить лишь непосредственный свидетель. Ты - самый идеальный курьер, какого я могу вообразить, для дела столь... большой деликатности. Полагаю, эта задача будет тягостной.
У Ботари-Джезек был вид человека, попавшего в ловушку. - Сэр. Я капитан корабля. Я не могу оставить "Сапсан". И - если честно - не имею никакого желания сопровождать лорда Марка.
- Взамен я выполню все, что ты ни попросишь.
Она заколебалась. - Все?
Он кивнул.
Она поглядела на Марка. - Я дала свое слово, что все клоны Дома Бхарапутра попадут в какое-то безопасное место с человеческими условиями, где джексонианцы не смогут их достать. Вы выкупите мое слово?
Иллиан пожевал губу. - Разумеется, СБ довольно легко сделать им новые личности. Тут никаких трудностей. Подходящее размещение - с этим может быть хитрее. Но да. Мы берем их к себе.
"Берем их к себе". Что имел в виду Иллиан? При всех их прочих недостатках, по крайней мере барраярцы не практикуют рабство.
- Это дети! - выпалил Марк. - Вы должны помнить, что они всего лишь дети. - "Об этом нелегко помнить", хотел добавить он, но не смог под холодным взором Ботари-Джезек.
Иллиан отвел взгляд от Марка. - Тогда я спрошу совета у графини Форкосиган. Что-то еще?
- "Сапсан" и "Ариэль"...
- Должны пока оставаться на комаррской орбите и в информационном карантине. Мои извинения твоим солдатам, но им придется потерпеть.
- Вы покроете расходы за эту неприятность?
Иллиан скривился. - Увы, да.
- И... ищите Майлза как следует!
- О, да, - выдохнул он.
- Тогда я поеду. - Голос ее был тих, лицо бледно.
- Благодарю тебя, - негромко отозвался Иллиан. - Мой скоростной курьер окажется в твоем распоряжении, как только ты будешь готова отбыть. - Его взгляд неохотно упал на Марка. Он избегал на него глядеть всю вторую половину беседы. - Сколько личных охранников тебе нужно? - спросил он Ботари-Джезек. - Я четко дам им понять, что они находятся под твоим командованием вплоть до того момента, пока вы не окажетесь в безопасности в доме графа.
- Я бы не хотела ни одного, но, думаю, иногда мне нужно будет спать. Двоих, - решила Ботари-Джезек.
Итак, его официально сделали пленником барраярского имперского правительства, подумал Марк. "Приехали".
Ботари-Джезек поднялась и махнула Марку вставать. - Пошли. Я хочу забрать с "Сапсана" кое-какие личные вещи. Сообщить моему старпому, что он принимает командование. И объяснить солдатам насчет казарменного положения. Тридцать минут.
- Хорошо. Капитан Куинн - пожалуйста, останьтесь.
- Есть, сэр.
Иллиан встал проводить Ботари-Джезек до двери. - Скажи Эйрелу с Корделией... - начал он и замолк. Время тянулось.
- Скажу, - тихо ответила Ботари-Джезек. Иллиан безмолвно кивнул.
Запертая дверь с шипением открылась перед широко шагающей Ботари-Джезек. Она даже не оглянулась посмотреть, идет ли за ней Марк. Ему приходилось через каждые пять шагов переходить на бег, чтобы за ней поспеть.
***
Каюта на борту скоростного курьера СБ оказалась еще даже более крошечной и похожей на тюремную камеру, чем та, что он занимал на "Сапсане". Ботари-Джезек заперла его и оставила одного. Здесь не было, как в прежней каюте, отмечающего время хроно или хоть какого-то контакта с людьми, трижды в день приносившими ему еду. В каюту вела своя собственная компьютеризированная линия доставки, соединенная пневмопроводом с каким-то центральным хранилищем. Он отдался навязчивому перееданию, не вполне понимая, зачем оно ему и что с ним делает, - кроме того, что оно было странной смесью утешения и самоистязания. Но смерть от избытка веса потребует годы, а у него всего пять дней.
В последний день его тело избрало другую стратегию, и он у него началась сильная рвота. Марк ухитрился хранить этот факт в секрете вплоть до снижения пассажирской шлюпки, когда его состояние по ошибке принял за укачивание и болезнь невесомости неожиданно сердобольный охранник СБ - явно страдавший сам от этого небольшого недуга. Охранник быстро и добродушно налепил ему на шею противорвотный пластырь из настенной аптечки.
Пластырь обладал еще и успокаивающим действием. Сердцебиение Марка замедлилось и оставалось таковым до самого приземления и пересадки в лимузин с наглухо закрытыми дверьми. Охранник и шофер сели вперед, а Марк уселся в заднем отделении машины напротив Ботари-Джезек. Начался последний этап этого кошмарного путешествия - из военного космопорта за пределами столицы в самое сердце Форбарр-Султаны. Центра Барраярской Империи.
Лишь когда у него началось нечто вроде приступа астмы, Ботари-Джезек подняла глаза, заметила это и вышла из своей мрачной сосредоточенности.
- Черт, что это с тобой? - Она склонилась вперед и проверила его бешено скачущий пульс. Марк весь был покрыт холодным потом.
- Меня тошнит, - просипел он, и в ответ на ее раздраженный взгляд - "Это я и сама могу догадаться!" - признался: - Страшно. - Он считал, что под огнем бхарапутрян перепугался так, что сильнее человек просто не может, но тот раз не шел ни в какое сравнение с этим медленным, поглощающим ужасом; с долгой, удушающей безвыходностью назначенного ему жребия.
- Чего ты боишься? - насмешливо спросила она. - Никто тебе ничего плохого не сделает.
- Капитан, они меня убьют!
- Кто? Лорд Эйрел и леди Корделия? Вряд ли. Если по какой-либо причине нам не удастся вернуть Майлза, ты можешь стать следующим графом Форкосиганом. Разумеется, как ты и планировал.
В этот момент Марк наконец утолил свое давнее любопытство. Когда он потерял сознание, дыхание, разумеется, восстановилось автоматически. Он сморгнул черную пелену и пресек встревоженные попытки Ботари-Джезек распустить его одежду и проверить, не заглотал ли собственный язык. У нее в кармане была пара противорвотных пластырей из аптечки катера, как раз на этот случай, и сейчас она неуверенно держала один из них в руке. Марк торопливо замахал рукой, и она приклеила пластырь. Помогло.
- Ты кем их считаешь? - вопросила она гневно, когда дыхание Марка стало поровней.
- Не знаю. Но они непременно должны быть чертовски на меня злы.
Хуже всего было то, что он знал: не было необходимости доводить до такого. Теоретически в любой момент до разгрома на Единении Джексона он мог явиться прямо сюда и сказать "Привет!" Но он хотел встретиться с Барраяром на своих условиях. Все равно, что штурмовать небеса. Его попытка сделать как лучше привела к тому, что стало бесконечно хуже.
Ботари-Джезек откинулась на сидении и разглядывала его с медленно растущим потрясением. - Ты что, вправду перепуган до смерти? - произнесла она, словно откровение, отчего ему захотелось взвыть. - Марк, лорд Эйрел и леди Корделия истолкуют все сомнения в твою пользу. Я знаю. Но ты должен выполнить свою часть уговора.
- А в чем она состоит?
- Я... не знаю, - призналась она.
- Спасибо. Уж помогла так помогла...
Вот они и на месте. Машина миновала ворота и въехала в узкую полоску зелени возле огромного каменного особняка. Марк решил, что именно архитектура Периода Изоляции, до-электрической эпохи, придавала ему такой легендарный вид. Подобные же здания, виденные им в Лондоне, датировались более чем тысячью лет, а этой громадине было всего лишь полтора столетия. Особняк Форкосиганов.
Колпак поднялся, и он выбрался из лимузина вслед за Ботари-Джезек. На этот раз она его подождала. А затем крепко стиснула его руку выше локтя, то ли беспокоясь, что он лишится чувств, то ли боясь, что он может удрать. С ласкового солнышка они зашли в холодный полумрак большого, вымощенного черным и белым камнем вестибюля, самой примечательной деталью которого была широкая винтовая лестница. Сколько раз Майлз переступал этот порог?
Ботари-Джезек показалась ему прислужницей какой-то злого эльфа, укравшего их дорогого Майлза и оставившего вместо него толстенького, мертвенно-бледного подменыша. Он подавил истерическое хихиканье, когда некий язвительный насмешник где-то в глубине его черепа завопил: "Эй, мама, папа, вот я и дома!..." Конечно же, злобным эльфом был он сам.