(Lois McMaster Bujold, "Komarr", 1986)
Перевод (c) - Татьяны Самсоновой (tania_samsonova@hotmail.com) от 22.04.2011
Ранним утром Майлз в рубашке и брюках, но босой, вышел в коридор с нессессером в руках. Нужно будет напомнить Туомонену, чтобы вернул регулятор припадков. Техникам СБ не удалось найти в приборе никаких интересных взрывных устройств, иначе Майлзу уже сообщили бы. Эти мрачные размышления прервались при виде Катерины. Она, все еще в халате, растрепанная - необычное, но притягательное зрелище - навалилась на запертую дверь ванной, выходящую в коридор.
- Никки! - шипела она. - Открой немедленно! Не будешь же ты там весь день сидеть.
- Буду, - упрямо отвечал детский голос.
Катерина поджала губы и постучала снова, тихо, но настойчиво. Тут она увидела Майлза, слегка дернулась и поплотней запахнула ворот халата.
- Ох. Лорд Форкосиган.
- Доброе утро, мадам Форсуассон, - вежливо сказал он. - Э... что-то не так?
Она горестно кивнула.
- Я так и думала, что вчера все прошло чересчур легко. Сегодня Никки заявил, что не пойдет в школу, он болен: у него дистрофия Форзонна. Я еще раз объяснила, что эта болезнь так не проявляется, но он только сильней уперся. Умолял меня, чтобы я разрешила ему остаться дома. Я думаю, это не просто упрямство. Ему страшно. Он не симулирует.
Она кивнула в сторону запертой двери.
- Я пыталась проявить твердость. Но лучше б не пыталась. Он ударился в панику.
Майлз нагнулся к замку. Замок оказался обычный, механический. Жаль, что не такой, который отпирается отпечатком ладони: с этим он бы попробовал справиться, он знает разные штучки. А у этого даже винтов нет, а просто какие-то заклепки. Тут потребуется ломик. Или хитрость...
- Никки, - с новой надеждой воззвала Катерина. - Лорд Форкосиган пришел. Ему нужно помыться и одеться, чтобы идти на работу.
Молчание.
- Я даже не знаю, - вполголоса произнесла Катерина. - Мы все равно через пару недель уезжаем. Ничего не случится, если он пропустит несколько уроков. Но дело же не в этом...
- В его возрасте я ходил в частную школу для форов, почти такую же, - прошептал в ответ Майлз. - Я знаю, чего он боится. Но, думаю, ваши инстинкты говорят верно.
Он задумчиво нахмурился, потом поставил нессессер на пол, вытащил тюбик крема-депилятора и щедро размазал его по своей однодневной щетине.
- Никки? - повысил голос он. - Можно, я войду? Я весь в креме-депиляторе, и если я его сейчас же не смою, он разъест мне кожу.
- А он не сообразит, что вы можете умыться и на кухне? - шепотом спросила Катерина.
- Может быть. Но ему только девять лет - я ставлю на то, что все связанное с бритьем для него загадка.
Тут подал голос Никки:
- Можете войти. Но я не выйду. И снова запру дверь.
- Это справедливо, - согласился Майлз.
За дверью зашебуршали.
- Может, я схвачу его, когда он откроет? - с большим сомнением спросила Катерина.
- Нет. Это нарушит наше неявное соглашение. Я войду, а там посмотрим. Во всяком случае, у вас будет шпион внутри объекта.
- Мне кажется неудобно вас так использовать.
- М-м-м... понимаете, дети смеют открыто ослушаться только тех, кому они по-настоящему доверяют. То, что я для него пока чужой, дает мне преимущество, которым и вы можете воспользоваться.
- Да, это верно. Ну что ж... хорошо.
Дверь осторожно приотворили, самую малость. Майлз продолжал ждать. Дверь приоткрылась пошире. Он вздохнул, повернулся боком и проскользнул в щель. Никки тут же снова захлопнул дверь. Щелкнул замок.
Мальчик собирался в школу - он был в мрачноватой серо-бордовой форме с галунами, но босиком. Видимо, ботинки оказались последней каплей - обуваясь, человек как бы дает окончательное обязательство выйти из дому. Никки попятился и сел на край ванны. Майлз положил нессессер возле раковины и закатал рукава, стараясь соображать побыстрее (несмотря на то, что он сегодня еще не пил кофе). Или вообще хоть как-то соображать. Когда-то он умел словами вдохновить солдат и поднять их в атаку, навстречу смерти - во всяком случае так ему смутно помнилось. А теперь вот тебе задача посложнее. Стараясь выиграть время и обрести вдохновение, он методично почистил зубы. Тут и крем-депилятор закончил свое дело. Майлз смыл с лица кашу из крема, насухо вытерся полотенцем, перебросил его через плечо и прислонился спиной к двери, медленно опуская рукава и застегивая манжеты.
- Так что такое, Никки?-спросил он наконец. - Почему ты не можешь идти в школу?
Мальчик глянул с вызовом, и влага от размазанных по лицу слез блеснула на свету.
- Я болен. У меня эта штука, Форзонна.
- Она не заразная. Никто не может ее от тебя подцепить.
'Разве что тем же способом, каким ты сам ее получил'. Судя по растерянному лицу Никки, ему и в голову не приходило, что он сам может быть для кого-то опасен. Типичный детский эгоцентризм. Майлз поколебался, не зная, как подступиться к настоящей проблеме. Можно сказать, впервые в жизни он задумался, как выглядели определенные аспекты его детства с точки зрения его собственных родителей. От попытки смотреть на свою жизнь чужими глазами у него закружилась голова. Что за черт, как я умудрился оказаться на стороне врага?
- Знаешь что, - начал Майлз, - никто даже не узнает, что у тебя, если ты сам не скажешь. Эту штуку ведь невозможно унюхать, а?
На лице мальчика отразилось удвоенное упрямство.
- Так мама говорит.
Так, эту идею можно отбросить. И вообще, скрытность - не самая лучшая тактика, что можно видеть на примере Тьена. Майлзу страшно захотелось придушить мальчишку за то, что он дополнительно осложняет Катерине жизнь, причем именно сейчас. Но Майлз не поддался этому порыву и спросил:
- Ты уже завтракал?
- Угу.
Значит, выморить его голодом или подкупить едой не получится - слишком долго придется ждать.
- Ну ладно. Давай так: я не буду говорить, что ты раздуваешь из мухи слона, а ты не будешь говорить, что я ничего не понимаю.
Никки поднял взгляд, явно заинтересованный. Да, да. Смотри на меня, смотри. Майлз обдумал и немедленно отбросил все доводы, отдающие угрозой - те, которые усиливали давление на Никки и таким образом должны были подтолкнуть его в нужную сторону. Например, довод, начинающийся словами: 'Ну как же ты собираешься совершать П-В скачки, если ты даже в школу боишься пойти?' Никки сейчас был прижат к стене, загнан в невыносимый угол. Если повысить давление, мальчика просто расплющит. Фокус в том, чтобы уменьшить высоту стены.
- Я ходил в частную школу, немножко похожую на твою. Сколько я себя помню, в глазах одноклассников я был "фором-мутантиком", и мне приходилось с этим справляться. К твоим годам я обзавелся десятком стратегий. Надо признать, что некоторые из них были довольно... неконструктивны.
В детстве Майлз мужественно переносил выпавшие на его долю медицинские пытки. Но несколько до сих пор памятных ему товарищей по играм, обнаружив, что мучить его физически слишком опасно - для них самих, так как последствия бывает невозможно скрыть - научились доводить его до униженных слез одними словами. Сержант Ботари, ежедневно доставлявший Майлза в этот образовательный ад, вскоре внес в распорядок дня профессиональный обыск своего подопечного с конфискацией оружия - самого разного, от столовых ножей до армейского парализатора, украденного у капитана Куделки. Майлзу пришлось воевать более утонченными способами. Ему понадобилось почти два года, чтобы научить кое-кого из одноклассников держаться от него подальше. Он и сам многому научился. Нет, пожалуй, предлагать свои собственные решения из эпохи 'с девяти до двенадцати лет' - не лучшая идея: по правде сказать, о некоторых из этих решений Никки лучше вообще не знать:
- Но то было двадцать лет назад, на Барраяре. Времена меняются. Как ты думаешь, что твои одноклассники с тобой сделают?
Никки пожал плечами.
- Не знаю.
- Ну хоть предположи что-нибудь. Без разведданных я не могу разрабатывать стратегию.
Никки снова пожал плечами. Помолчал и добавил:
- Дело не в том, что они сделают, а в том, что они подумают.
Майлз шумно выдохнул.
- С этим мне, знаешь ли, сложновато работать. Ты боишься, что кто-то что-то подумает. В будущем. Обычно, чтобы выяснить, что люди думают сейчас, мне требуется фаст-пента. Но даже она мне не скажет, что они будут думать когда-нибудь потом.
Никки сгорбился. Очень жаль, подумал Майлз, что нельзя сказать: если будешь так горбиться, как черепаха, то у тебя позвоночник застынет и будет как у меня. Была крохотная и ужасная вероятность, что мальчик поверит.
- Что нам нужно, - вздохнул Майлз, - так это агент СБ. Он бы разведал неизвестную территорию, не зная, что скажут или сделают встречные незнакомцы. Он бы внимательно слушал, смотрел и все запоминал, а потом вернулся бы и рассказал нам. Агенты СБ это все время делают, каждый раз на новом месте. В первый раз это всегда очень страшно.
Никки поднял голову.
- Откуда вы знаете? Вы же сказали, что работали курьером.
Черт, мальчик хорошо соображает.
- Я, э-э-э... не могу с тобой об этом говорить, потому что у тебя нет допуска. Но неужели ты думаешь, что твоя школа так же опасна, как, скажем, архипелаг Джексона или Эта Кита? Просто как два первых попавшихся примера.
Никки смотрел на него, с молчаливым и, как боялся Майлз, справедливым презрением к этому беспомощному взрослому трепыханию.
- Я тебе скажу кое-что, чему я по правде научился.
Это заинтересовало мальчика. Во всяком случае он поднял голову.
Придется хвататься за соломинку: все равно других зацепок он не даст.
- Во второй раз всегда не так страшно, как в первый. Я всегда потом думал, что хорошо бы начинать сразу со второго раза. Но единственный способ добраться до второго раза - сделать сначала в первый. Кажется парадоксом, что добраться до простого можно только через сложное. В любом случае я не могу выделить тебе персонального агента СБ, чтобы он проверил твою школу на антимутантную деятельность.
Никки подозрительно фыркнул, задетый снисходительными нотками в голосе Майлза.
Тот скривил губы в мрачном одобрении.
- Кроме того, это было бы немножко слишком, ты не находишь?
- Наверно, - сгорбившись, буркнул Никки.
- И вообще, идеальным разведчиком был бы человек, который может слиться с фоном. Тот, кто знает территорию как свои пять пальцев и не сделает опасной ошибки по незнанию. Тот, кто умеет хранить секреты и не станет строить предположений, мешающих наблюдениям. И не ввязывается в драки, потому что это подорвет его легенду. Успешные агенты СБ, которых я знаю - очень практичные люди.
Он принялся разглядывать Никки. Так, это не работает. Надо зайти с другой стороны.
- Самому молодому помощнику агента в моей практике было лет десять. Естественно, это было не на Барраяре, но я думаю, что ты не глупей ее и знаешь не меньше.
- Десять? - отозвался Никки, временно выбитый из упрямой колеи. - Ее?
- Нужно было сделать простую курьерскую работу. Девочка могла пройти незамеченной там, где наем... взрослый в форме не прошел бы. Ну так вот. Я с удовольствием буду твоим консультантом по тактике на миссии по проникновению в школу, но я не могу работать без разведданных. А самый лучший агент, который может собрать эти данные, уже внедрился куда нужно. Не побоишься?
Никки пожал плечами. Но если раньше он с каменным лицом кусал губы, то теперь его взгляд стал задумчивым.
- Десять лет... Девчонка...
Попал! Несомненно, попал.
- Я внес ее в ведомость своих расходов СБ как местного информатора. Ей, конечно, платили. Столько же, сколько платили бы взрослому. Она внесла маленький, но заметный вклад - нам удалось выполнить задание, и притом быстрее, чем мы рассчитывали.
Майлз несколько секунд смотрел в пустоту с таким лицом, словно собирался вот-вот разразиться длинным и скучным взрослым рассказом. Когда он решил, что наживка проглочена, он сделал вид, что опомнился, и слабо улыбнулся Никки:
- Ну что ж, мне пора. Долг зовет. Я еще не завтракал. Если вдруг решишь выйти, я побуду в квартире еще минут десять.
Майлз открыл замок и вышел из ванной. Он понимал, что Никки принял за чистую монету в лучшем случае одно слово из трех. Хотя, в отличие от некоторых переговоров, в которых Майлзу довелось участвовать, на этот раз он в кои-то веки говорил чистую правду. Но по крайней мере он смог предложить маршрут отступления из тупиковой ситуации.
Катерина ждала в коридоре. Майлз приложил палец к губам и подождал минуту. Дверь ванной оставалась закрытой, но замок не щелкнул. Майлз жестом велел Катерине следовать за ним и на цыпочках удалился в сторону гостиной.
- Уф, - сказал он. - По-моему, с такой трудной аудиторией мне еще не доводилось работать.
- Что было? - робко спросила Катерина. - Он выйдет?
- Пока не знаю. Я подбросил ему пару новых тем для размышления. Он, кажется, уже не так паникует. И еще - через некоторое время ему надоест там сидеть. Давайте подождем и посмотрим.
Майлз уже доедал овсянку и допивал кофе, когда Никки осторожно заглянул на кухню. Он встал в дверях, пиная ногой косяк. Катерина, сидевшая напротив Майлза, прижала руку к губам, ожидая, что будет.
- Где мои ботинки? - спросил наконец Никки.
- Под столом, - ответила Катерина, с явным усилием сохранив нейтральный тон. Никки слазил под стол за ботинками и уселся на пол у двери, скрестив ноги, чтобы обуться.
Когда он опять встал, Катерина осторожно спросила:
- Хочешь, чтобы кто-нибудь тебя проводил?
- Не.
Мальчик коротко взглянул в глаза Майлзу, потом вразвалочку сходил в гостиную за своим портфелем и вышел из квартиры.
Катерина, застрявшая на полпути в процессе вставания со стула, обессиленно рухнула обратно.
- У меня нет слов! Я вот думаю, не позвонить ли в школу - узнать, добрался ли он.
Майлз подумал.
- Позвоните. Только чтобы Никки об этом не знал.
- Верно.
Она покрутила чашку, ополаскивая дно остатками кофе, и нерешительно спросила:
- Как вы это сделали?
- Что?
- Вытащили его оттуда. Если бы на вашем месте оказался Тьен... Он тоже был упрям. Он часто приходил в отчаяние от Никки, и не без причины. Он бы пригрозил высадить дверь и оттащить Никки в школу за шиворот. А я бы бегала вокруг, умоляя обоих, безумно боясь, что ситуация выйдет из-под контроля. Хотя этого ни разу не случилось. Не знаю, благодаря мне, или... Тьен потом всегда как будто немного стыдился, и хотя никогда не извинялся, но обычно покупал... Впрочем, это уже неважно.
Майлз рисовал ложкой зигзаги на дне тарелки, надеясь, что неуклюжий пыл, с которым он старается заслужить одобрение Катерины, не слишком бросается в глаза.
- Я стараюсь избегать решений, основанных на физической силе. Я просто... подтолкнул его мысли в другом направлении, помог успокоиться. Когда я веду переговоры, я всегда стараюсь оставить оппоненту возможность сохранить лицо.
- Даже ребенку? - губы у нее дрогнули, брови искривились. Майлз не понял, что кроется за этим выражением лица. - Такой подход нечасто встретишь.
- Ну что ж, возможно, моя тактика ошеломила его новизной. Честно говоря, я подумывал бросить на штурм своих подручных из СБ, но это было бы очень глупо с моей стороны. В этой ситуации не только Никки мог потерять лицо...
- Ну что ж... спасибо вам за терпение. Нечасто увидишь, чтобы занятой и важный человек уделял время ребенку.
В голосе звучала теплота: значит, она довольна. Какое счастье! Он облегченно забормотал:
- Часто. То есть я хочу сказать, что для меня это как раз нормально. Потому что мой папа всегда так делал. Всегда находил для меня время, то есть. Потом, когда я узнал, что не все папы так делают, я решил, что так поступают только самые важные и занятые люди.
- Хм. - Она опустила голову, глядя на собственные руки, обхватившие чашку, и криво улыбнулась.
Притопал профессор Фортиц, уже полностью при параде, то есть в своем любимом мятом костюме, свободном, как разношенная пижама. Костюм был сшит на заказ, как положено по статусу Голосу Императора, но, должно быть, подумал Майлз, профессор довел своего портного до отчаяния, пока вынудил его шить именно по этому покрою. И с большими, большими карманами, как профессор когда-то объяснял Майлзу, пока его супруга лишь молча возводила взор к небесам. Сейчас Фортиц как раз запихивал диски с данными в эти просторные вместилища.
- Майлз, вы готовы? Из СБ только что звонили и сказали, что приготовили аэрокар с водителем; он ждет нас у Западных шлюзов.
- Очень хорошо.
Виновато улыбнувшись Катерине, Майлз вылил в себя остатки кофе и встал.
- Мадам Форсуассон, вы сегодня справитесь одна?
- Да, конечно. У меня множество дел. У меня назначена встреча с юрисконсультом по делам наследства, а еще нужно разобрать и упаковать вещи... Мне ведь не обязательно ходить с охранником?
- Только если вы сами этого хотите. С вашего позволения, мы оставим одного человека на посту в квартире. Но если бы комаррцы хотели взять заложников, они могли бы захватить меня и Тьена еще тогда. - ... и нажить себе еще кучу неприятностей, с сожалением подумал он. Тогда расследование продвинулось бы гораздо дальше. Судха слишком умен, черт бы его побрал.
- Если бы я думал, что вам с Никки что-то угрожает... - ... я бы нашел какой-нибудь способ использовать вас как приманку... нет, нет... - Если вам хоть немного не по себе, я буду счастлив выделить вам охранника.
- Нет, не нужно.
Снова слабая улыбка. Майлз понял, что с радостью провел бы остаток утра, изучая малейшие оттенки выражений ее губ. Списки оборудования. Ты собирался изучать списки оборудования.
- В таком случае позвольте пожелать вам всего хорошего, мадам.
Оценив новую ситуацию, лорд Аудитор Фортиц решил устроить свою личную штаб-квартиру на опытной станции отдела избыточного тепла. Майлз вынужден был признать, что уровень безопасности на станции гораздо выше: никто не мог зайти туда случайно или незамеченным бродить по окружающему унылому пейзажу. Правда, Майлзу с Тьеном это удалось, но обитатели станции тогда были заняты другим, и к тому же Тьен, судя по всему, притягивал неудачу - практически антигений. Интересно, подумал Майлз, что было причиной, а что следствием для Судхи: то ли расположение станции, идеальное для выполнения секретных работ, подвигнуло его на сомнительный проект, то ли сначала у Судхи родилась эта идея, а уже потом он умудрился занять нужный пост и обрести контроль над станцией? Это был лишь один из миллиона вопросов, которые Майлз ужасно хотел задать Судхе под фаст-пентой.
Аэрокар доставил двух Аудиторов на станцию, и Майлз первым делом отправился проверять, как продвинулись дела у его команды, точнее, у команды майора инженерных войск СБ Д'Эмори, со сверкой инвентарных списков. Сержант, возглавлявший команду, обещал сегодня закончить нудный процесс опознания, пересчета и перекрестной сверки всех движимых объектов на станции. Майлз вернулся к Фортицу, который устроил себе нечто вроде инженерного гнезда в одной из длинных рабочих комнат на втором этаже офисного здания - с просторными столами, хорошим освещением и строем супермощных комм-пультов, которые непрерывно множились. Профессор приветственно хрюкнул из-за массива математических моделей, мерцавшего, как разноцветный клубок спагетти, над пластиной головида. Майлз уселся за комм-пульт и принялся изучать растущий список реальных объектов, за которые, по словам полковника Гиббса, отдел Судхи заплатил, но которые не были обнаружены на территории опытной станции. Майлз надеялся, что ему удастся обнаружить в списке какую-нибудь подсознательно знакомую закономерность.
Через некоторое время профессор выключил головид и вздохнул.
- Без сомнения, они что-то построили. Орбитальная команда вчера подобрала еще несколько кусков, в основном расплавленных.
- Интересно, наш список представляет собой что-то одно, уничтоженное вместе с Радовашем, или два 'чего-то'? - задумался вслух Майлз.
- О, я думаю, не меньше двух. Хотя, возможно, второй объект еще не был собран. Если все продумать с точки зрения Судхи, то можно понять, что у него выдался на редкость неудачный месяц.
- Ну да, эта катавасия на орбите - то ли странное самоубийство, то ли убийственная диверсия... и где Мария Трогир, черт бы ее побрал? Возможно, этого и сами комаррцы не знают. Мне показалось, что в разговоре со мной Судха пытался выяснить, не знаю ли я о ней чего-нибудь. Хотя, может быть, снова для отвода глаз.
- Нашли что-нибудь в инвентарных списках? - спросил Фортиц.
- М-м-м... не совсем то, что искал. Окончательный отчет о вскрытии Радоваша наряду с глобальными, и я сознательно употребляю это слово, разрушениями упоминает разрушения на клеточном уровне. Они мне отчасти напомнили то, что происходит с человеческим телом, если оно оказывается на границе зоны поражения гравитационного луча. Если луч ударяет прямо в тело, такие повреждения ни с чем не спутаешь - получается каша, яростно размазанная в пространстве. Но человек, оказавшийся на границе зоны, тоже погибает, хотя его тело остается более или менее целым. Еще когда я первый раз увидел сканы клеток, я задумался, не изобрел ли Судха какую-то разновидность гравикопья, или какого-нибудь другого оружия на основе гравитационного поля. Оружейные магнаты давно мечтают уменьшить гравитационные пушки, чтобы их можно было использовать как персональное оружие... Но... эти запасные части как-то не складываются в целое. Там куча деталей для высокомощного передатчика энергии, но провалиться мне на этом месте, если я знаю, куда они собирались ее передавать.
- Меня очень заинтересовали обрывки формул, найденные в библиотеке Радоваша, - сказал Фортиц. - Вы говорили с Каппелем, математиком Судхи - какого вы мнения о нем?
- Трудно сказать, поскольку теперь я знаю, что он отчаянно врал на протяжении всего разговора, - горестно ответил Майлз. - Я полагаю, Судха доверял ему, зная, что математик сохранит железное спокойствие, пока вся шайка носится как бешеная, готовясь к побегу. Теперь я понимаю, что Судха очень осмотрительно подбирал людей для бесед со мной...
Майлз прервался, не очень уверенный в логичности своего следующего вывода.
- Мне кажется, что Каппель - один из главарей. Может быть, второй человек после самого Судхи. Хотя есть еще бухгалтерша... Нет. Я скажу, что их было четверо: Судха, Фоскол, Каппель и Радоваш. Ядро заговора. Ставлю бетанские доллары против горсти песка, что история про любовь Радоваша и Трогир - полнейшее вранье, дымовая завеса, ее сочинили уже после аварии, чтобы выиграть время. Но в этом случае - где же сейчас Трогир?
Он подумал и добавил:
- И еще: что они собирались делать с этой штукой - использовать или продать? Если продать, то они фактически вынуждены были искать покупателя за пределами Империи. Может быть, Трогир всех обманула и сбежала, прихватив чертежи, к покупателю, который предложил больше денег. СБ плотно стережет все скачковые выходы из Империи, чтобы перехватить наших комаррцев. У них была фора всего в пару часов, они не могли выбраться до того, как мы перекрыли выходы. Но у Трогир была фора в две недели. Может быть, ее давно и след простыл.
Фортиц покачал головой, отказываясь что-либо обсуждать, пока нету данных; Форкосиган вздохнул и вернулся к списку.
По прошествии часа Майлз уже окосел от разглядывания многометровой чудовищно скучной инвентарной описи. Он отвлекся и принялся мечтать, как бы прицепиться, наподобие гиперактивной пиявки, ко всем полевым агентам, которые ищут беглых комаррцев. Ко всем по очереди, конечно. Он уже научился не мечтать о том, чтобы превращаться в близнецов или еще как-нибудь умножаться. Он вспомнил старый барраярский анекдот о фор-лорде, который вскочил на коня и поскакал как безумный на все четыре стороны. Импульс, несущий человека вперед, годится в качестве стратегии, только если правильно определить, куда это - вперед. Вот ведь лорд Аудитор Фортиц не бегает кругами; он сидит спокойно, и все данные сами к нему приходят.
Размышления Майлза о доказанных недостатках клонирования прервал звонок полковника Гиббса. На лице полковника сияла скромная, поразительно самодовольная улыбка. Профессор подошел, встал в зоне видимости аппарата за спиной у Майлза и облокотился на спинку его стула, слушая Гиббса.
- Милорд Аудитор, милорд Аудитор, - Гиббс поприветствовал каждого по очереди кивком. - Я обнаружил нечто странное и решил, что вам это будет интересно. Нам наконец удалось проследить настоящие заказы на закупку, соответствующие самым крупным расходам отдела избыточного тепла на оборудование. За последние два года они закупили пять Неклиновых генераторов поля, разработанных по индивидуальным проектам, у комаррской компании по производству двигателей для скачковых кораблей. У меня есть название и адрес компании, а также копии счетов. У 'Боллен Дизайн' - так называется фирма - сохранились технические спецификации.
- Судха строил скачковый корабль? - пробормотал Майлз, пытаясь представить себе эту картину. - Погодите, стержни Неклина ведь должны быть парными... Может быть, у них один сломался? Полковник, СБ уже побывала в 'Боллене'?
- Да, чтобы проверить, что счета действительно подделаны. 'Боллен Дизайн', по-видимому, реально существующая, хотя и небольшая компания. Они на рынке уже тридцать лет, то есть начали работать гораздо раньше этой аферы с казнокрадством. Они не могут конкурировать с крупными компаниями типа 'Тоскане Индастриз', поэтому специализируются на индивидуальных разработках, экспериментальных проектах и на ремонте старых и снятых с производства стержней для скачковых кораблей. 'Боллен', по-видимому, не нарушал никаких законов и добросовестно обслуживал Судху, как любого другого клиента. Счета уходили из 'Боллена' в первозданном виде; совершенно очевидно, что их подделывали, когда они прибывали на комм к Фоскол. Тем не менее... главный конструктор, который работал над заказом и взаимодействовал непосредственно с Судхой, уже три дня не появлялся на работе, и дома мой агент его тоже не нашел.
Майлз выругался вполголоса.
- Увиливает от допроса под фаст-пентой, я уверен. Или это, или его тело обнаружится в какой-нибудь канаве. Сейчас можно с равной вероятностью предполагать и то, и другое. У вас, конечно, есть ордер на его задержание?
- Разумеется, милорд. Можно сгрузить все данные за сегодняшнее утро через ваш засекреченный канал?
- Да, пожалуйста, - сказал Майлз.
- Особенно технические спецификации, - сказал Фортиц у него за плечом. - Я погляжу на них, а потом, может быть, захочу поговорить с людьми из 'Боллена' - с теми, кто пока на месте. Могу ли я побеспокоить СБ просьбой - не дать и другим сотрудникам 'Боллена' вдруг срочно уехать в отпуск, пока я с ними не поговорил?
- Уже, милорд.
Гиббс, все еще с самодовольным лицом, отключился, и вместо него на экране возникли обещанные финансовые и технические данные. Фортис попытался свалить финансовые записи на Майлза, который быстро переписал их в архив и пошел смотреть на технические чертежи Фортица.
- Н-ну, - сказал Фортиц, когда после первого сканирования перед ним возник трехмерный разноцветный чертеж, медленно вращающийся над пластиной головида. - Это еще что за черт?
- А я надеялся, что вы мне объясните, - выдохнул Майлз, который теперь, в свою очередь, стоял за спинкой рабочего кресла Фортица. - Таких Неклиновых стержней я точно сроду не видал.
Линии, поворачиваясь в воздухе, обрисовывали что-то среднее между штопором и воронкой.
- Все чертежи немного разные, - заметил Фортиц, вызвав на головиде еще четыре чертежа и подвесив их рядом с первым. - Судя по датам, они увеличивали масштаб с каждой последующей моделью.
Согласно чертежам, первые три устройства были меньше - пару метров длиной и около метра шириной. Четвертый - вдвое больше третьего. Пятый - метра четыре шириной у раструба и шесть метров в длину. Майлз прикинул размеры дверей сборочного цеха в соседнем здании. Куда-то эту штуку доставили, когда там? четыре недели назад? - но уж точно не сюда. И никто бы не стал держать такой высокоточный хрупкий прибор, как стержень Неклина, под открытым небом.
- Так эти штуки генерируют Неклиновы поля? - спросил Майлз. - Какой формы? У скачкового корабля пара стержней, поля вращаются в противоположном направлении и как бы складывают корабль, протаскивая его через пятимерное пространство.
Он вытянул руки перед собой, параллелльно, ладонями кверху, потом сжал их вместе. Как ему метафорически объясняли, поле окружает корабль, создавая пятимерную иглу бесконечно малого диаметра и бесконечной длины, чтобы проколоть пятимерное пространство в точке, где оно непрочно - эта точка называется пространственно-временной туннель, - и по другую сторону снова развернуться в трехмерное пространство. Он и математику этого дела изучал - в последний семестр в Академии, но все подробности, которые ему с тех пор ни разу не пригодились, улетучились из головы вскоре после выпускных экзаменов. Это было задолго до криосмерти, так что свалить дыры в памяти на иглогранату не получится...
- И ведь когда-то я это знал... - жалобно пробормотал он.
Несмотря на явный намек, профессор не разразился спасительной лекцией. Он сидел неподвижно в рабочем кресле, оперев подбородок на ладонь. Потом вдруг наклонился к комм-пульту и с головокружительной скоростью вывел на экран несколько файлов с данными расследования причин аварии, один за другим.
- Ага. Вот оно.
Появился извилистый график, вдоль которого с одной стороны шел список химических элементов и доли в процентах. Проглядев данные, полученные от 'Боллена', Фортиц обнаружил еще один, очень похожий список. Профессор откинулся на стуле.
- Черт возьми!
- Что?! - спросил Майлз.
- Я и не ожидал, что нам так повезет. Это, - он указал на первый график, - анализ состава очень сильно расплавленного и искореженного куска, найденного на орбите. У него почти точно такой же состав, как указан в чертежах четвертого устройства. Чуть-чуть не совпадает за счет более легких элементов, именно тех, которые могли улетучиться при расплавлении. Хм. Я и не надеялся когда-либо восстановить первозданный вид этих оплавленных кусков. А теперь уже и не нужно.
- Если это четвертое устройство, - медленно произнес Майлз, - то где же пятое?
Профессор пожал плечами.
- Там же, где первое, второе и третье?
- Вы сможете на основании списка определить, каков был источник питания у этого прибора? Тогда получится, что мы полностью восстановили все устройство.
- М-м-м... Может быть. Во всяком случае, кое-какие параметры мы точно сможем получить. Сколько энергии потребляло устройство? Постоянно или с изменением по фазам? В 'Боллене' должны знать, ведь им пришлось проектировать блок сопряжения... Ага.
Он опять порылся в спецификациях и углубился в изучение какого-то сложного графика.
Майлз нетерпеливо качался с носка на пятку. Когда он понял, что еще минута почтительного молчания - и у него взорвется мозг, он спросил:
- Да, но что это за устройство? Что оно делает?
- Именно то, о чем говорит его название. Генерирует поле, искажающее пять измерений.
- Которое делает что? С чем?
- А! - профессор откинулся назад в кресле и мрачно потер подбородок. - На это, боюсь, в двух словах не ответить.
- А можно смоделировать это на комм-пультах?
- Конечно. Но чтобы получить правильный ответ, нужно сначала правильно задать вопрос. Мне нужен... хм! Мне нужен математический физик, специалист по пятимерной теории. Может быть, доктор Рива, она работает в университете Солстиса.
- Если она комаррианка, СБ будет возражать.
- Да, но она уже здесь, на планете. Мне уже приходилось с ней консультироваться два года назад, когда я расследовал аварию в П-В переходе на сергиярском маршруте, подозрительную с политической точки зрения. Доктор Рива способна к неожиданным поворотам мысли лучше всех прочих известных мне пятимерщиков.
Майлз подумал, что все специалисты по пятимерной математике думают совершенно неожиданно с точки зрения нормальных людей, но кивнул, чтобы показать, что он понимает важность этой характеристики.
- Она мне нужна; и я ее заполучу. Но прежде чем вытащить ее из уютной академической рутины, я, пожалуй, нанесу личный визит в 'Боллен'. Ваш Гиббс очень хорош, но я уверен, он задал не все вопросы, какие следовало бы.
Майлз хотел было сказать, что Гиббс, как и любой другой сотрудник СБ - вовсе не его собственность, но понял, что уже поздно - он заработал среди Аудиторов репутацию специалиста по СБ, точно так же, как Фортиц был специалистом по инженерным проблемам. Майлз представил себе будущее совещание аудиторов. 'Это проблема, связанная с СБ. Отдайте ее Форкосигану'.
- Хорошо, - ответил он.
*
Визит в 'Боллен Дизайн' не прояснил ситуацию, как надеялся Майлз. Майлз и Фортиц сели в суборбитальный шаттл и вскоре оказались лицом к лицу со встревоженными владельцами 'Боллена', в куполе, расположенном в другом секторе, к западу от Серифозы. Поскольку 'Боллен' уже передал все свои архивы в СБ, его сотрудники не смогли предложить никакой новой информации. Администраторы были в курсе только финансовых деталей и договоров с мифическим 'частным исследовательским институтом' Судхи, якобы заказавшим эту работу. Техники из производственного цеха, выполнявшие заказ, мало что смогли добавить к спецификациям, уже находившимся в распоряжении Фортица. Если бы пропавший главный конструктор находился в неведении точно так же, как и все прочие сотрудники 'Боллена' - не знал, кто на самом деле заказчик и каково назначение прибора - ему не нужно было бы скрываться. Компания 'Боллен дизайн' явно была невиновна с точки зрения закона, насколько мог судить Майлз.
Однако техники смогли припомнить даты нескольких визитов людей, соответствовавших описаниям Судхи, Каппеля и Радоваша. Техники точно помнили, что Судха последний раз приходил всего лишь на прошлой неделе. Но самих техников никогда не приглашали на эти совещания. Техникам запретили обсуждать странные Неклиновы генераторы за пределами цеха, как экспериментальные, еще не запатентованные, устройства - коммерческие тайны, которые скоро должны были принести своим владельцам прибыль (или убыток). Судя по недавним событиям - скорее убыток, чем прибыль.
Заказчики всегда сами забирали с завода готовые приборы - завод не занимался доставкой. Майлз мысленно заметил: надо выяснить, есть ли у отдела избыточного тепла собственный грузовой транспорт, а если нет, то пусть СБ проверит в прокатных компаниях, кто недавно брал напрокат грузовые аэрокары, достаточно большие для доставки последних двух приборов.
Профессор удалился беседовать на инженерном языке с теми, кто его понимал, а Майлз продолжал разнюхивать обстановку. Он все больше и больше склонялся к мысли, что главный конструктор исчез по собственной инициативе. Проверка выяснила, что многие личные записи конструктора тоже исчезли, явно вместе с ним. Система охраны на 'Боллене', конечно, была не такая, как в Министерстве обороны, но все же слабо верится, что комаррские беглецы, спеша скрыться, сначала убили конструктора, а потом бесшумно и с хирургической точностью изъяли столько информации из стольких источников без помощи 'своего человека' в компании. И вообще, Майлзу не хотелось, чтобы конструктор обнаружился мертвым в канаве. Очень хотелось, чтобы конструктор был жив и находился в пределах досягаемости тумоненовского инъектора с фаст-пентой. В этом вся проблема: в наши дни люди учитывают возможность допроса с фаст-пентой. Нынче заговорщики гораздо менее склонны болтать, чем в эпоху варварства, во времена обыкновенных физических пыток. Если бы Майлзу три дня назад сообщили, что Гиббс поднесет ему на тарелочке практически полные спецификации Судхиного тайного оружия, Майлз был бы вне себя от счастья и счел бы расследование почти завершенным. Ха.
Майлз и Фортиц вернулись в квартиру Катерины вечером, опоздав на ужин, но успев как раз к домашнему торту, явно созданному с учетом вкусов профессора: в торте участвовали шоколад, сливки и огромное количество орехов пекан, выращенных на гидропонике. Все расположились вокруг стола на кухне Катерины и принялись пожирать торт. Майлз не знал, как прошла сегодняшняя встреча Никки с одноклассниками, но, видимо, не настолько ужасно, чтобы испортить мальчику аппетит. Это хорошо.
- Как дела в школе? - спросил Майлз, хоть ему и было стыдно произносить такую чудовищную нудную банальность. Но как еще прикажете выяснять?
- Нормально, - ответил Никки с полным ртом крема.
- Думаешь, завтра будут какие-нибудь проблемы?
- Не-а.
Односложные реплики снова звучали нормально для мальчика лет десяти-двенадцати, который не доверяет взрослым и не интересуется ими. Нотки панического удушья, звучавшие сегодня утром, исчезли без следа.
- Хорошо, - любезно сказал Майлз. Он заметил боковым зрением, что Катерина улыбается, одними глазами. Хорошо.
Когда Никки загрузил в себя остатки десерта и умчался, Катерина многозначительно спросила:
- А как дела на работе? Вы пришли позже обычного - это значит, что вам удалось продвинуться, или наоборот?
Как дела на работе. Она так произнесла эти слова, словно извинялась за банальность вопроса. Как бы ей объяснить, подумал Майлз, что этот вопрос доставил ему величайшее наслаждение, и что он желает услышать его снова. И снова, и снова... Духи Катерины пахли так, что в мозгу Майлза воскрес древний рептильный предок, кипящий желанием 'служить' и 'подавать лапу'. Хотя Майлз даже не был уверен, что Катерина пользуется духами. Такая плавящая мозги смесь плотского влечения и домашнего уюта была для Майлза в новинку. Ну, частично: с плотским влечением он умел справляться. Но домашний уют застал его полностью врасплох.
- Мы перешли на совершенно новый, невиданный ранее уровень ничего-не-понимания, - ответил Майлз.
Профессор открыл рот, закрыл, потом сказал:
- Да, это, пожалуй, точно сказано. Гипотеза лорда Форкосигана подтвердилась: деньги от растраты шли на создание... гм... нового устройства.
- Тайного оружия, - поправил Майлз. - Я говорил 'тайного оружия'.
Профессор явно развеселился.
- Определите поточнее. Если это оружие, то в какую цель оно должно было стрелять?
- Оно такое секретное, - объяснил Майлз Катерине, - что мы даже не можем понять, что оно делает. Так что я по крайней мере наполовину прав.
Он посмотрел вслед Никки.
- Надо думать, как только он включился в обычный режим, все сразу пришло в норму?
- Да. Я была почти уверена, что так и выйдет. Огромное вам спасибо за сегодняшнее утро. Я вам так благодарна, что...
От неминуемой неловкости Майлза спас звонок в дверь. Катерина встала и пошла открывать, профессор последовал за ней, не дав Майлзу ответить запланированной репликой. 'А как прошла встреча с юрисконсультом по наследственным делам? Я был уверен, что вы справитесь'. Майлз напомнил себе, что в прихожей стоит на посту охранник из СБ; совершенно незачем устраивать торжественное шествие. Он приберег вопрос про адвоката на будущее, открыл герметичную дверь и вышел на балкон.
И солнце, и отражатель уже несколько часов как зашли за горизонт. Только сам город подсвечивал ночную тьму. В парке под окнами еще шли куда-то редкие пешеходы, пересекая тени, спеша к платформе шарокаров или медленно прогуливаясь парочками. Майлз облокотился на перила балкона и принялся разглядывать одну из пар: рука мужчины обнимает женщину за плечи, а ее рука лежит у мужчины на талии. Честное слово, при нулевой гравитации их разница в росте не имела бы значения. Интересно, как управляются в такие моменты четверорукие квадди, обитатели космоса? Майлз когда-то был знаком с женщиной квадди, она играла на музыкальном инструменте. Майлз был уверен, что у квадди есть эквивалент такому распространенному человеческому объятию...
Его праздные размышления прервались, когда он услышал разговор в квартире. Катерина приглашала гостя пройти в комнату. Мужской голос, комаррский акцент. Майлз окаменел, узнав торопливую речь зайцеобразного Венье.
- ...СБ довольно быстро вернула вещи, я даже не ожидал. И полковник Гиббс велел доставить их вам.
- Спасибо, Венье, - ответила Катерина тихим голосом - Майлз уже научился распознавать это как настороженность. - Пожалуйста, поставьте на стол. А куда же делся...
Что-то звякнуло.
- Тут по большей части всякая ерунда, световые перья и прочее, но я решил, что вам захочется получить этот видеоальбом с голографиями вас и вашего сына.
- Да, в самом деле.
- Правду сказать, я не только затем пришел, чтобы доставить вещи из кабинета вашего покойного мужа, - Венье набрал воздуху в грудь. - Я хотел поговорить с вами наедине.
Майлз, который уже собирался вернуться в кухню с балкона, застыл. Черт, СБ ведь допросила Венье и сочла, что он чист, разве нет? Что за новый секрет он собирается добавить, да еще раскрыть Катерине? А если Майлз сейчас войдет, вдруг Венье передумает говорить?
- Ну... ну да, хорошо. Э... присядьте, пожалуйста.
- Спасибо.
Заскрежетал отодвигаемый стул.
Венье начал снова.
- Я все думал о вашем неловком положении после смерти вашего супруга. Мне очень неприятно это говорить, но я не мог не заметить... я наблюдал за вами много месяцев... что ваши отношения оставляли желать много лучшего.
- Тьен был... трудным человеком. Я не знала, что это было так заметно.
- Тьен был ослом, - отрезал Венье. - И это было заметно. Простите, простите меня! Но мы оба знаем, что это правда.
- Сейчас это уже неважно. - Она явно не поощряла его к дальнейшим откровенностям.
Венье, однако, не сдавался.
- Я слыхал о его преступных играх с вашим пенсионным счетом. Из-за его смерти вы попали в чудовищную ситуацию. Насколько я понимаю, вы вынуждены вернуться на Барраяр.
- Да, я планирую вернуться на Барраяр, - медленно произнесла Катерина.
Майлз подумал, что надо закашляться. Опрокинуть стул на балконе. Влететь через балконную дверь на кухню и радостно завопить: 'Венье! Какая встреча!' Вместо этого он стал дышать ртом, чтобы получалось потише.
- Я понимаю, что сейчас совершенно неудачный момент для разговоров на эту тему, - продолжал Венье. - Но я много месяцев наблюдал за вами. Как он с вами обращался. Вы были практически рабыней, запертой в традиционном барраярском браке. Я не могу сказать, насколько добровольным было ваше рабство, но... вы не задумывались о том, что могли бы остаться на Комарре? Не возвращаться в тюремную камеру? Видите ли, у вас есть шанс на побег.
Сердце Майлза принялось трепыхаться, словно при панике в свободном падении. Куда это клонит Венье?
- Я... экономические соображения... Видите ли, обратный проезд на Барраяр нам полагается как льгота после смерти моего мужа.
- Я могу предложить вам другой выход. - Венье сглотнул. Майлз готов был поклясться, что слышал легкое бульканье из тонкой шейки. - Выйдите за меня замуж. У вас будет легальное положение, которое позволит вам остаться здесь. Тогда никто не сможет заставить вас вернуться. Я могу вас поддерживать материально, пока вы будете учиться, чтобы стать кем хотите - изучать ботанику, химию или что угодно еще, по вашему выбору. У вас такие способности. Я просто передать не могу, как у меня сжималось сердце, когда я видел, что такой человеческий потенциал расходуется попусту на этого барраярского шута. Я понимаю, что для вас это сначала будет брак по расчету, но вы фор, и, наверное, сама идея такого брака вас не очень пугает. А со временем, может быть, он перерастет в нечто большее - я в этом уверен. Я знаю, сейчас неуместно об этом говорить, но скоро вы уедете, и тогда будет слишком поздно!
Венье остановился, чтобы перевести дух. Майлз наклонился, по-прежнему не закрывая рта, распяленного словно в безмолвном вопле. Мои слова! Это мои слова! Черт возьми, он у меня их украл! Майлз ожидал, что конкуренты-форы выстроятся в очередь к Катерине, стоит ей явиться в Форбарр-Султану, но черт возьми, она еще даже с Комарра не успела улететь! Майлзу даже в голову не приходило рассматривать Венье или любого другого комаррца как возможного конкурента. Да какой из него конкурент? Венье - конкурент, смешно подумать. У Майлза всего больше - власти, положения, денег, чинов, и все это он готов был сложить к ее ногам, когда настанет время... Венье даже не выше Катерины, он короче ее на добрых четыре сантиметра...
Единственное, чего Майлз не мог предложить - меньшее количество Барраяра. Тут у Венье было преимущество, которое Майлзу не перешибить.
Последовало долгое пугающее молчание, во время которого Майлз мысленно вопил: 'Скажи 'нет', скажи 'нет', скажи 'нет'!!!'
- Вы очень добры, - сказала наконец Катерина.
Черт возьми, это еще что значит? Наверняка Венье сейчас ломает голову над тем же вопросом.
- Доброта тут ни при чем. Я... - Венье опять прочистил горло, - ... я вами очень восхищаюсь.
- О Боже.
Он торопливо добавил:
- Я подал заявление на пост главы отдела терраформирования. Думаю, у меня есть шансы. Из-за катавасии в отделе. Руководство захочет обеспечить хоть какую-то преемственность. А если этой грязью запачкало и невиновных, я сделаю все, что можно, чтобы получить другой шанс, очистить свою профессиональную репутацию... я могу сделать сектор Серифоза образцово-показательным, я знаю. Если вы останетесь, я устрою вам акции с правом голоса. Вместе мы все сможем: мы превратим планету в сад. Оставайтесь тут, помогите творить новый мир!
Снова долгое, пугающее молчание. Потом Катерина сказала:
- Надо полагать, если вы унаследуете должность Тьена, вам дадут эту квартиру.
- Да, она прилагается к должности, - неуверенно отозвался Венье.
Так, это несомненный минус, хотя Майлз не был уверен, знает ли об этом Венье. 'Я уже больше не могу здесь', - сказала она тогда...
- Венье, вы очень добры и щедры. Но вы кое в чем ошибаетесь. Никто не заставляет меня возвращаться домой. Комарр... К сожалению, от этих куполов у меня началась клаустрофобия. Каждый раз, надевая дыхательную маску, я буду думать о чудовищной смерти Тьена.
- А, - сказал Венье. - Я понимаю, но, может быть, со временем...
- О, да. Со временем. Обычаи форов предписывают вдове год траура.
Майлз не мог вообразить, с какими жестами, с каким выражением лица она произнесла эти слова. Улыбка? Гримаса?
- Вы соблюдаете этот древний обычай? Это обязательно? Но почему? Я никогда не понимал, зачем это. Мне казалось, в Период Изоляции старались держать всех женщин по возможности замужем.
- На самом деле это очень практично. Это давало возможность дождаться, пока женщина выносит ребенка, если она осталась беременной после смерти мужа. Таким образом она оставалась под контролем родственников мужа, и они могли заявить свои права на всех детей мужского пола. Но это неважно, верю я в формальный траур или нет. Главное, чтобы люди думали, что я в него верю. Это моя защита от... нежелательных поклонников. Мне жизненно необходимы покой и уединение, чтобы снова обрести внутреннее равновесие.
Короткая пауза. Венье сдавленно произнес:
- Защита? Кэт, я не думал, что вы воспримете мое предложение как посягательство.
- Нет, нет, что вы, - слабо запротестовала она.
Ложь, ложь. Разумеется, она его именно так и восприняла. Брак для Катерины был периодом сплошных атак на ее душу. После десяти лет Тьена она относилась к браку примерно так же, как Майлз - к иглогранатам. Это очень плохо для Венье. Это хорошо. Но столь же плохо и для Майлза. Это плохо. Хорошо. Плохо. Хорошо. Плохо...
- Кэт, я... не буду вам докучать. Но подумайте об этом, подумайте обо всех альтернативах, прежде чем сделать что-нибудь непоправимое. Я никуда не денусь.
Еще одна ужасная пауза. Потом:
- Вы никогда не делали мне ничего плохого, и мне не хотелось бы причинять вам боль. Но давать людям ложную надежду - грех. - Послышался долгий вдох, словно Катерина собирала все силы. - Нет.
'Да!!!'
Она добавила слабым голосом:
- Но спасибо вам большое за заботу.
Более долгая пауза. Потом Венье сказал:
- Я хотел помочь. Я вижу, что лишь навредил вам. Мне пора идти, мне нужно купить какой-нибудь ужин по дороге домой...
'Да, и слопай его в одиночестве, жалкий кролик! Ха!'
- Спокойной ночи, мадам Форсуассон.
- Давайте я провожу вас до двери. Еще раз спасибо, что принесли вещи Тьена. Я от души желаю вам получить его должность. Я уверена, что вы с ней справитесь. Пора уже снова назначать комаррцев на руководящие посты...
Майлз медленно вышел из состояния заморозки, соображая, как теперь проскользнуть мимо Катерины. Может, она пойдет посмотреть, как спит Никки, и тогда Майлзу можно будет незаметно проскочить в ее рабочий кабинет и притвориться, что он сидел там все время...
Но ее шаги послышались в кухне. Скрежет, стук пересыпающихся мелких предметов, потом грохот - видимо, она не глядя вывалила содержимое коробки в мусоропровод. Заскрипел пододвигаемый или отодвигаемый стул. Майлз чуть-чуть подался вперед, чтобы выглянуть из-за двери. Катерина присела на минуту, прижав ладони к глазам. Плачет? Смеется? Она потерла лицо, вздернула подбородок и встала, поворачиваясь к балкону.
Майлз быстро попятился, огляделся и сел на ближайший стул. Он вытянул ноги, артистически откинул голову назад и закрыл глаза. Может, рискнуть и захрапеть, или это будет явное переигрывание?
Шаги приостановились. Боже, что если она запрет дверь и оставит Майлза снаружи, как бродячего кота? Тогда ему придется барабанить по стеклу или всю ночь сидеть на балконе. Хватится ли его кто-нибудь? Может, получится слезть вниз и вернуться через входную дверь? От одной мысли его передернуло. Очередной припадок еще не скоро, но заранее никогда не скажешь, это самое веселое в его болезни...
Шаги возобновились. Майлз расслабленно отвесил челюсть, потом встал, моргая и сопя. Катерина удивленно смотрела на него, и свет, падающий с кухни, резко подчеркивал рельеф ее лица.
- Ох! Мадам Форсуассон. Я, должно быть, устал сильнее, чем думал.
- Вы спали?
Он вспомнил, что обещал никогда ее не обманывать, и его 'да' мутировало в слабое 'м-м'. Он потер шею.
- Если бы я заснул в таком виде, я бы себе шею вывихнул.
Она вопросительно сдвинула брови и скрестила руки на груди.
- Лорд Форкосиган! Я не думала, что Имперским Аудиторам разрешается так кривить душой.
- В смысле, так неумело?
Он окончательно сел и вздохнул.
- Простите. Я вышел полюбоваться видом, и когда явился Венье, я сначала ничего не подумал, а потом решил, что это может быть что-то связанное с заговором, а потом было уже поздно что-либо говорить, чтобы не поставить нас всех в неловкое положение. Я опять опозорился, как тогда с вашим комм-пультом. Простите. То и другое - несчастные случаи. Я на самом деле вовсе не такой, честно.
Она склонила голову, странно, иронически улыбаясь.
- Не такой - это значит не неисправимо любопытный и не полностью лишенный сковывающих представлений о приличии? Нет, вы именно такой. Это не подготовка СБ - у вас прирожденный талант. Неудивительно, что вы на них так успешно работали.
Это комплимент или оскорбление? Майлз точно не знал. Хорошо, плохо, хорошо-плохо-хорошо...? Он встал, улыбнулся, решил не спрашивать про встречу с юристом, вежливо пожелал Катерине доброй ночи и позорно бежал.