(Lois McMaster Bujold,
"Komarr", 1986)
Перевод (c) - Татьяны Самсоновой (tania_samsonova@hotmail.com) от 08.07.2006
Ожидая возвращения мужчин, Екатерина, полусонная, свернулась калачиком на продавленном диванчике в гостиной. Она завернула рукава и стала разглядывать синяки, темнеющие на запястьях - следы хватки лорда Форкосигана.
Она подумала, что обычно не обращает внимания на тела других людей. Пристально смотрит на лица, а тела разве что оглядывает мельком, только одежду, чтобы понять, к какому слою общества относится ее владелец. Такая... не то чтобы брезгливость, скорее - избирательность... казалась ей простой вежливостью, и еще - составной частью верности мужу, такой же бессознательной, как дыхание. И когда Катерина поняла, что маленький лорд до такой степени приковывает ее внимание, ей стало вдвойне стыдно. Наверно, это было ужасно невежливо с ее стороны, особенно потому, что у него такое странное тело. Лицо его, ну, по крайней мере после того, как Катерина преодолела его первоначальную осторожную непроницаемость, было... очаровательно, полное сухой иронии, готовой в любой момент прорваться наружу юмором. Странно было видеть такое лицо в паре с телом, хранящим следы невыносимых страданий. Сначала Катерина пришла в ужас, но тут же подумала: вот бы попросить его рассказать все про свои боевые раны. Может, она - извращенка, вуайеристка? Эти иероглифы, врезанные в его плоть, словно шептали, маня какими-то экзотическими обещаниями: "Я нездешний." И еще: "Я выжил. Хочешь знать, как?"
Да, хочу. Она прижала пальцы к переносице, словно пытаясь придавить грызущую головную боль, притаившуюся за глазными яблоками. Слабо щелкнула и зажужжала входная дверь, и Катерина дернулась. Но тут же послышались знакомые голоса - Тьена и дяди, и она поняла, что это вернулась наконец партия изыскателей. Интересно, может, они принесли какие-нибудь неожиданные новости. Катерина села и поправила рукава. Было уже сильно заполночь.
Выйдя в коридор, Катерина с облегчением увидела, что Туомонена с ними нет. Можно запереть квартиру на ночь, как полагается порядочной хозяйке дома. У Тьена был напряженный вид, у Форкосигана - усталый, а у дяди Фортица - такой, как всегда. Форкосиган говорил вполголоса:
- ... и я надеюсь, Форсуассон, мне не нужно вам объяснять, что завтрашняя проверка должна быть внезапной?
- Разумеется, милорд Aудитор.
- Как, узнали что-нибудь интересное? - неопределенно осведомилась Екатерина, запирая дверь за пришедшими.
- Ну, мадам Радоваш понятия не имеет, как ее муж-непоседа забрел в район отражателя, - ответил дядя Фортиц. - А я-то надеялся.
- Ужасно жалко. Я виделась с Радовашами всего несколько раз, но они мне показались очень симпатичной парой.
- Ну, знаешь, седина в бороду... - Тьен неодобрительно пожал плечами, словно говоря, что уж он-то не из таких.
Ах, Тьен. Что бы тебе не сбежать с молоденькой и богатенькой? Может, ты стал бы счастливее. Потому что несчастнее - уже некуда. Если уж у тебя только одна добродетель - почему это должна быть именно верность? Во всяком случае, насколько известно Катерине. Хотя в ту пору нелепых обвинений (слава богам, это уже в прошлом) Катерина часто задумывалась, почему он так зациклен на идее неверности, которая самой Катерине казалась немыслимой. Может, для Тьена это было не так уж немыслимо? Впрочем, Катерина так устала, что ей было уже все равно.
Она предложила мужчинам перекусить перед сном, но предложение принял лишь дядя Фортиц, а остальные разошлись по койкам. Дядя поел, пожелал Катерине спокойной ночи, Катерина прибралась на кухне и пошла к себе, поглядев по пути, как спит Николай. Тьен уже лежал в постели, на боку, с закрытыми глазами. Но еще не спал; когда он спит, он очень характерно дышит, как бы всхрапывая. Когда Катерина скользнула под одеяло рядом с ним, он повернулся на бок, обхватил ее рукой и крепко прижал к себе.
Все-таки он любит меня, как-то по-своему, коряво. От этой мысли Катерина чуть не расплакалась. Кто у него есть, кроме нее и Николая? Мать, где-то далеко, снова вышедшая замуж, да призрак покойного брата. Иногда по ночам Тьен вцеплялся в Катерину, как утопающий цепляется за доску.
Если ад есть, надеюсь, что Тьенов брат попал именно туда, подумала Катерина. Такой специальный форский ад. Он поступил как должно, о да, вырезал собственную мутацию, и подал Тьену пример, последовать которому - в буквальном смысле жизни не хватит. Тьен пытался пойти по стопам брата, два раза подряд, а потом еще раз, но очень робко - скорее, это были попытки привлечь внимание. Первые два раза страшно напугали Катерину. Когда-то она верила, что Тьена удерживают на этом свете лишь ее верность и ее зависимость от него. После третьего раза ее душа словно онемела. Еще что-нибудь в этом роде - и она вообще перестанет быть человеком. Она чувствовала, что она и сейчас уже почти не человек.
Катерина замедлила дыхание и притворилась, что спит, надеясь, что поддельный сон перейдет в настоящий. Тьен не спал, точно так же, как и она, и через некоторое время встал и пошел в туалет. Но потом не вернулся в постель, а тихо прошлепал через всю спальню и вышел в направлении кухни. Может, он передумал и решил все же поесть. Наверное, он не откажется от подогретого молока с бренди и пряностями? Это был старый семейный рецепт, лекарство от всех скорбей, которое привезла на Южный континент ее двоюродная бабушка; она всегда готовила это снадобье, когда внучка болела, хотя большая часть напитка всегда почему-то доставалась самой старушке. Екатерина улыбнулась своим воспоминаниям и тихонько пошла вслед за Тьеном.
Она увидела впереди слабый свет, но не из открытого холодильника, а от кухонного комм-пульта. Удивленная Екатерина остановилась у двери. В доме ее родителей не полагалось никому звонить в такой поздний час, разве что кто-то родился или умер, и Екатерина это правило усвоила накрепко.
- Черт побери, как там оказалось тело Радоваша? - Тьен стоял спиной и говорил хрипло, вполголоса, обращаясь к собеседнику, чей торс виднелся над головидом. Екатерина вздрогнула, узнав подчиненного своего мужа - администратора Судху. Судха был не в пижаме, как следовало бы в этот час, а все еще полностью одет. Неужели он работает дома так поздно? Что ж, инженеры вообще странные люди. Катерина чуть отступила назад, в темноту коридора. - Вы же сказали, что он уволился.
- Так и есть, - ответил Судха. - Что с ним было дальше - не наша забота.
- Черта с два не наша. Завтра эти гребаные эсбэшники явятся в департамент и все вверх дном перевернут. Это будет настоящая проверка, а не показательная экскурсия для больших начальников, которым можно задурить голову, накормить обедом и вытурить. Я так и представляю себе морду Туомонена, когда он мечтает, как бы нас накрыть.
- Мы управимся. Идите спать, Форсуассон.
Тьен, лорд Aудитор Форкосиган ясно сказал, что проверка должна быть внезапной. Это - голос Императора. Что же ты делаешь? Она беззвучно задышала ртом, и у нее тошно заныло в желудке.
- Они все узнают про ваш миленький планчик, и тогда мы, считай, вляпались по уши, - продолжал Тьен.
- Не узнают. У нас все схвачено. Только держите их подальше от опытной станции, а мы уж их встретим и выпроводим как по маслу.
- Опытная станция - пустая оболочка. Весь ваш отдел существует только на бумаге. Что если они захотят поговорить с кем-нибудь из ваших "мертвых душ"?
- Вроде вас? - Судха криво улыбнулся. - Расслабьтесь.
- Я не позволю вам утопить и меня тоже!
- Думаете, у вас есть выбор? - фыркнул Судха. - Слушайте. Все будет в порядке. Пусть хоть целый день проверяют - ничего не найдут, только цифры, а цифры у нас сходятся идеально. Лена Фоскол из бухгалтерии - гениальная воровка, я другой такой не встречал. Мы так далеко ушли, что они нас никогда не поймают.
- Судха, а если они захотят поговорить с людьми, которых нет и никогда не было. Что тогда?
- Скажем, что эти люди в отпуске. Или уехали проводить опыты. Будем тянуть время.
- И долго вы будете его тянуть? А что потом?
- Идите спать, Форсуассон, хватит дергаться.
- Черт возьми, два имперских аудитора последние три дня жили у меня дома. - Он замолчал и судорожно глотнул воздуху. Судха сочувственно пожал плечами. Тьен продолжал, понизив голос:
- И еще... вот еще что. Мне нужно денег авансом, из тех, что мне полагаются. Еще двадцать тысяч. И прямо сейчас.
- Прямо сейчас? Ну конечно, именно сейчас, когда СБ дышит в затылок. Форсуассон, вы рехнулись.
- Черт возьми, вы должны дать мне эти деньги. Иначе пеняйте на себя.
- А что же вы сделаете? Пойдете в СБ и сдадитесь? Слушайте, Тьен. - Судха лихорадочно взъерошил волосы обеими руками. - Вам надо залечь на дно. Держите рот на замке. Будьте милы и любезны со славными парнями из СБ, предоставьте их мне, а уж мы справимся. Давайте только не всё сразу, хорошо?
- Судха, я знаю, вы можете дать мне двадцать тысяч. От одних "мертвых душ" вы получаете по пятьдесят тысяч в месяц, из бюджета отдела - прямо к вам в карман, и один Бог знает, сколько вы еще прикарманиваете по другим статьям... впрочем, ваша любимая бухгалтерша, наверное, тоже знает... а что, если они решат допросить ее с фаст-пентой?
Екатерина отступила назад, бесшумно нащупывая босыми ногами пол у стены. Боже милостивый. Что же Тьен натворил на этот раз? Ответ был слишком очевиден. Растрата и взятки, как минимум, и притом в крупных размерах. Сколько времени он уже этим занимается?
В кухне сдавленные голоса обменялись еще парой резких слов, и синий свет головида погас, теперь темноту коридора озаряли только желтые отсветы парковых фонарей за окнами. Екатерина с бьющимся сердцем проскользнула через коридор назад в ванную комнату и заперлась. Быстро спустила воду и встала у раковины, дрожа, уставившись на свое тусклое отражение в зеркале. Отсветы слабой лампочки ночника тонули в ее расширенных зрачках. Еще через минуту заскрипела кровать, это Тьен улегся обратно.
Катерина долго ждала, но когда вышла на цыпочках из ванной, он еще не спал.
- Мм? - сонно сказал он, когда она опять скользнула под одеяло.
- Мне что-то нехорошо, - пробормотала она. И не соврала.
- Бедненькая. Может, ты что-то не то съела?
- Не знаю. - Она скрючилась так, чтобы быть подальше от него, ей не нужно было притворяться - в желудке у нее и правда стоял болезненный ком.
- Может, выпьешь какую-нибудь таблетку? Если будешь бегать всю ночь, мы оба не выспимся.
- Я подумаю. - Я должна знать правду. Через некоторое время она добавила: - Ты сегодня успел что-нибудь сделать насчет нашей галактической поездки?
- Господи, конечно, нет. Я был слишком занят.
Не так уж занят, раз нашел время перевести деньги с ее счета на свой собственный, подумала она.
- Если хочешь... я могу взять на себя хлопоты с этой поездкой. Ты и так занят, а у меня куча свободного времени. Я уже почитала про разные клиники на других планетах.
- Ну не сейчас же, Кэт! Мы потом с этим разберемся. На следующей неделе, когда твой дядя уедет.
Она замолчала, уставившись в темноту. Не знаю, на что ему нужны эти двадцать тысяч, но, во всяком случае, не на выполнение того, что он мне обещал.
В конце концов он заснул часа на два; Екатерина смотрела, как ползет время, медленное и черное, будто смола. Я должна знать.
И что будет, когда ты узнаешь? Тоже потом с этим разберешься? Она лежала и ждала рассвета.
Рассвет нынче с дефектом, забыла?
Утром она собрала Николая в школу и от привычных утренних дел немного пришла в себя. Дядя Фортиц уехал рано, чтобы поспеть на орбитальный рейс.
- Вы еще вернетесь на планету? - робко спросила Катерина, подавая дяде куртку в прихожей.
- Надеюсь, что да, но не обещаю. Расследование и так затянулось дольше, чем я рассчитывал, со всеми этими неожиданными поворотами. Понятия не имею, сколько времени мы еще будем над этим работать, честно. - Он немного подумал. - Если мы не управимся к концу семестра в окружном Университете, может быть, профессора приедет ко мне сюда на какое-то время. Ты хочешь, чтобы она приехала?
Екатерина молча кивнула, боясь, что голос ей изменит.
- Хорошо. Хорошо. - Он, кажется, хотел сказать еще что-то, но лишь пожал плечами, улыбнулся и обнял ее на прощание.
Катерине удалось почти полностью избежать общения с Тьеном и Форкосиганом - она поехала вместе с Никки в пассажирской капсуле, чтобы проводить его до школы (чего он терпеть не мог) и вернулась домой кружным путем. Как она и надеялась, по ее возвращении дома никого не было.
Она приняла еще пару болеутоляющих таблеток и запила кофе, потом заставила себя войти в кабинет Тьена и сесть перед комм-пультом. Надо было соглашаться, когда лорд Форкосиган предлагал научить меня вскрывать файлы. Теперь ей казалось, что вчера в такси она совершенно напрасно так разъярилась на лорда-мутантика. Злость не по адресу. Зато она хорошо знает Тьена - может, это заменит ей специальную подготовку? Должно быть, не совсем заменит, но нужно хотя бы попытаться.
Шевелись же. Ты нарочно тянешь время.
Не нарочно, а от отчаяния...
Катерина стала нажимать кнопки комм-пульта.
Это был персональный комм-пульт Тьена, и финансовые записи хранились не под замком. Приход денег соответствовал жалованью Тьена; расход... когда Катерина вычла все обычные расходы, получилось, что у Тьена должны были оставаться небольшие, но приличные деньги. Он не тратился на всякие единоличные роскошества. Но на счету почти ничего не было. Несколько тысяч марок исчезли без следа, в том числе деньги, которые она перевела ему на счет вчера утром. Нет, стоп, вот запись об этом переводе - видно, ее ввели второпях, и не успели ни удалить, ни спрятать. И это именно перевод, а не расход денег - перевод в другой файл, который нигде больше не значится.
Катерина попыталась пойти по ссылке на этот скрытый счет. Комм-пульт предъявил ей замок, открывающийся отпечатком ладони.
Когда они с Тьеном открывали свои счета на Комарре, меньше года назад, они позаботились принять меры на случай, если кто-то из них окажется временно недееспособен; чтобы у каждого из супругов при необходимости был доступ к счету другого. Интересно, Тьен создал отдельную систему файлов или просто сделал дочернюю подсистему в своей большой финансовой программе, позволив машине поставить за него все настройки по умолчанию? "Может, у меня все же есть какие-то преимущества, которых нет у СБ," - мрачно подумала Катерина и прижала руку к светящейся пластине. Стоит только решиться и обмануть доверие - и гляди-ка, просто удивительно, какой спектр возможностей тебе открывается.
Файл тоже открылся.
Она глубоко вдохнула и начала читать.
Большая часть подзамочного файла оказалась подборкой, наподобие той, что вела сама Катерина о дистрофии Форзона. Только Тьен, судя по всему, был одержим комаррским торговым флотом.
Комаррская экономика, естественно, базировалась на П-В туннелях и на обслуживании инопланетных торговых кораблей, проходящих через эти туннели. Но если деньги накопились, их надо как-то вкладывать. А количество П-В туннелей близ Комарры, в конце концов, физически ограничено. Поэтому Комарра стала развивать собственные торговые флотилии, которые отправлялись через сплетение П-В туннелей в долгие экспедиции, на месяцы или даже на годы, и возвращались, иногда - со сказочной прибылью.
А иногда - нет. В файлах у Тьена хранились истории о самых знаменитых, легендарных рейсах. Рассказы о неудачах (которых, надо признать, было меньше) как-то не принимались в расчет. Тьен оказался редкостным оптимистом. Каждый день он ждал, что именно этот день принесет удачу, именно этот рывок приведет на вершину, без промежуточных шагов. Как будто верил, что именно так и бывает.
Некоторые флоты принадлежали семейным корпорациям, олигархам Комарры, вроде семьи Тоскане; другие продавали акции на открытом рынке, и любой желающий мог рискнуть. Почти все комаррцы желали рискнуть, хотя бы по маленькой; Катерина однажды слышала, как один барраярский чиновник пошутил, что вложения в торговый флот заменяют комаррцам все остальные виды азартных игр.
И что, с волками жить - по-волчьи выть? С ужасом в душе Катерина переключилась на финансовую часть файла.
Ради всего святого, где Тьен взял сто тысяч марок на покупку акций флота? Он получает едва ли пять тысяч марок в месяц. А потом, после того, как он где-то взял эти деньги, почему он вложил все сто тысяч в один и тот же флот?
Сначала Катерина решила заняться первым вопросом, на который хотя бы потенциально можно было ответить исходя из фактов, записей, не углубляясь в психологические дебри. Ей понадобилось некоторое время, чтобы проследить, какие суммы пришли на счет, и из каких источников. Частичное объяснение было таково: Тьен взял шестьдесят тысяч марок в краткосрочный заём под чудовищно высокий процент, под залог своего пенсионного фонда и флотских акций на сумму сорок тысяч марок, купленных на... на какие деньги? Судя по всему - на деньги, пришедшие ниоткуда.
От Судхи? Может, он это и имел в виду, когда говорил о "мертвых душах"?
Екатерина продолжала читать. Флотилия, в которую Тьен вложил все деньги, отправилась в путь с большой шумихой, под звуки фанфар; еще много недель спустя после ее отбытия акции перепродавались на вторичном рынке по растущей цене. Тьен даже нарисовал разноцветный график, чтобы следить за ростом своих виртуальных богатств. Потом флотилию постигло несчастье: целый корабль, с грузом и командой, погиб в аварии во время П-В перехода. В результате флот не смог завершить большую часть намеченной цепочки сделок, основанной на потерянном грузе, изменил маршрут и вернулся домой раньше срока, с пустыми руками, фигурально выражаясь. Некоторые флотилии приносили прибыль в пропорции два к одному, хотя средний уровень был около десяти процентов; знаменитое Золотое Путешествие Марата Галена в прошлом веке принесло инвесторам сказочное состояние, сто к одному, и породило как минимум два новых клана олигархов.
Однако на флотилии Тьена держатели акций потерпели убытки в пропорции четыре к одному.
У него оставалось двадцать пять тысяч марок, и с этими деньгами, плюс Екатеринины четыре тысячи, плюс его личные накопления и плюс его скудный пенсионный фонд, Тьену удалось выплатить только две трети своего краткосрочного займа, который уже пора было возвращать. Давно уже надо было вернуть, судя по сердитым письмам заимодавца, хранившимся тут же в файле. Когда Тьен кричал Судхе, что двадцать тысяч марок нужны ему прямо сейчас, он не преувеличивал. Екатерина невольно начала подсчитывать, сколько лет ей понадобится, чтобы наскрести эту сумму, экономя на расходах по хозяйству.
Какой ужас. Ей стало почти жалко Тьена.
Осталось выяснить сущие пустяки - откуда взялись эти первоначальные сорок тысяч марок.
Екатерина откинулась на спинку стула, растирая онемевшее лицо. Она с ужасом думала, что при желании может восстановить в уме всю цепочку. Она догадывалась, что сложная схема казнокрадства и обмана, так глубоко пустившая корни в проекте терраформирования, началась не с Тьена. Тьен до этого жульничал, но по мелочи: то не вернет ошибочно данную ему сдачу, то немного припишет в отчете о расходах; мелкие грешки, что бывают по временам у любого взрослого человека. Не масштабные кражи. Судха работал на своей должности больше пяти лет. Это явно местное, доморощенное комаррское преступление. Возможно, Тьен, только что назначенный в сектор Серифоза, случайно застал преступников с поличным, и Судха подкупил его, обеспечив молчание. Интересно, предыдущий барраярский администратор, предшественник Тьена, тоже был замешан? Это, несомненно, вопрос для СБ.
Но Тьен был замешан в деле по уши и не мог этого не понимать. Потому и рискнул с акциями торгового флота. Если бы флот вернулся с прибылью четыре к одному, а не наоборот, Тьен смог бы вернуть все, что ему дали в качестве взятки, вложить обратно украденные у казны деньги, выбраться из ямы. Может, эта испуганная мысль и металась у него в голове?
А если бы ему повезло, и он разбогател, а не разорился, сохранились бы его добрые намерения или нет?
А если бы Тьен вдруг предъявил тебе сто тысяч марок, взятые из воздуха, и сказал, что заработал их на акциях торгового флота, разве ты стала бы спрашивать, откуда взялись у него деньги, чтобы вложить в акции? Или ты просто была бы вне себя от радости и сочла Тьена тайным гением?
Она сидела согнувшись, все тело у нее болело - спина, шея, голова внутри и снаружи. И сердце. Глаза ее были сухи.
Женщина-фор в первую очередь должна хранить верность мужу. Даже в государственной измене, даже в смерти. Шестая графиня Форвейн последовала за своим мужем к колодкам, в которые его заковали, чтобы казнить голодной смертью за участие в Селитряном заговоре. Она села у ног мужа, объявив голодовку, и умерла, даже на день раньше его, от голода и холода. Великая и трагическая история, одна из лучших кровавых мелодрам периода Изоляции. Из нее сделали голофильм. Правда, в фильме супруги умерли одновременно, будто в синхронном оргазме.
Так что же, значит, у женщины-фора нет своей чести? Разве у меня не было собственного достоинства, прежде чем Тьен вошел в мою жизнь?
Было, и я вложила его в свой брачный обет. Все равно что вложить все свои деньги в один и тот же флот.
Если бы Тьен запутался в своих политических пристрастиях - допустим, примкнул не к той стороне в мятеже Фордариана, или еще что-нибудь в этом роде, - если бы он последовал своим убеждениям, Катерина, возможно, искренне пошла бы за ним. Но его вела не преданность какой-то великой истине, и даже не трагическая ошибка.
А просто глупость, помноженная на жадность. Не трагедия, а фарс. Тьен как он есть. Но при этом Катерина решительно не видела, каким образом, выдав властям своего больного мужа, она могла бы восстановить свою честь.
Если я все время буду съеживаться, чтобы не быть выше его, я скоро совсем исчезну.
Но если она не фор, то что же она такое? Отступить с места, где она поклялась стоять - рядом с Тьеном - означало ступить с обрыва в темноту, лишиться собственного "я".
Это была, что называется, уникальная возможность. Если Катерина уйдет раньше, чем разразится скандал, раньше, чем вся эта некрасивая история станет достоянием публики, тогда никто не сможет сказать, что она покинула мужа в беде.
Женщина, спроси свое солдатское сердце. Разве дезертировать в ночь перед битвой - лучше, чем дезертировать в бою?
Однако если она не уйдет - значит, она неявно одобряет мошенничество. Незнание - это невинность, это блаженство. А вот знание... знание - это все что угодно, только не сила.
Никто другой ее не спасет. Никто не может ее спасти. И даже открыть рот и прошептать "помогите" означает накликать на Тьена гибель.
Она долго сидела молча, недвижно, словно окаменев.