(Lois McMaster Bujold,
"Komarr",1998)
Перевод © - Екатерины Смоляниной (E.Smolika@ru.net),
п/ред. Т.Самсоновой от 12.03.2006
Последний луч комаррского солнца блеснул и угас за низкими холмами на западе. Отраженный свет солнечного зеркала, идущего вслед за солнцем по небесному своду, ослепительно засиял на фоне темнеющего неба, синего с фиолетовым оттенком. Когда Катерина впервые увидела отражатель - конструкцию из шестиугольных сегментов, - с поверхности планеты, она сразу решила, что он похож на висящее в небе огромное елочное украшение - составленную из звезд снежинку, утешительный, добрый символ Зимнепраздника. А сейчас Катерина, облокотившись на перила балкона, выходящего на центральный городской парк Купола Серифоза, мрачно рассматривала кривоватый узор света, падающего сверху через прозрачный свод. Свет казался обманчиво ярким на фоне темного неба. Три из шести дисков этой звездной снежинки не светили вовсе, а центральный, седьмой, был затемненным и тусклым.
Катерина читала, что в древности земляне считали нарушения размеренного хоровода светил - кометы, вспышки сверхновых, падающие звезды, - зловещими знаками, предвещающими природные или политические катастрофы. Само слово "катастрофа" восходит по происхождению к астрологии. Две недели назад произошла в буквальном смысле катастрофа - потерявший управление внутрисистемный грузовой корабль-рудовоз врезался в зеркало, предназначенное для отражения света комаррского солнца и дающее планете дополнительную энергию. Полдюжины комаррцев из обслуживающего персонала отражателя погибли сразу. Но после этого события развивались не так стремительно; казалось, что происшествие не сильно повлияло на жизнь населения планеты, существующего под герметичными куполами. Под окном, в парке, бригада рабочих монтировала дополнительные светильники на горизонтальных балках. Должно быть, в теплицах, снабжающих город продовольствием, аварийные меры уже приняты, раз оставшееся оборудование отдали для чисто декоративных целей. Нет, напомнила себе Катерина: под куполами никакая растительность не была просто украшением. Каждое растение вносит свою лепту в биологическую сокровищницу, от которой в конечном итоге зависит вся здешняя жизнь. Сады под куполами будут жить, оберегаемые их симбионтами - людьми.
Совсем другой вопрос, что произойдет с беззащитными растениями вне куполов, посаженными в процессе биологического преобразования планеты. Катерина знала точные цифры - проценты потери освещенности экваториальной зоны, потому что последние две недели их обсуждали у нее дома за ужином. Дни стали по-зимнему сумеречными, только на всей планете сразу, и этому нет конца - а когда же будет? Когда завершится ремонт? Точнее, когда же он начнется? Для диверсии, если это была диверсия, все эти разрушения бессмысленны, и бессмысленны вдвойне - если диверсия не удалась. Попытаются ли они еще раз? Были ли вообще какие-то они, ужасные злоумышленники - или это просто ужасная случайность?
Она вздохнула, отвернулась от вида за окном и включила прожектора, чтобы получше осветить свой собственный крошечный садик на балконе. Некоторые барраярские растения в ее саду были особенно светолюбивы. Она посмотрела на датчик освещенности, переставила поближе к свету два ящичка с плющом-оленемором и запустила таймеры. Переходя от ящика к ящику, она ощупью проверяла температуру и влажность почвы, касаясь ее чуткими опытными пальцами, экономно доливая воды там, где это было нужно. Она ненадолго задумалась, не внести ли горшок со старым бонсаем-скеллитумом под крышу, чтобы создать ему более контролируемые условия. Но на самом деле здесь, на Комарре, любое место - под крышей. Уже почти год Катерина не чувствовала дуновения ветра на своих волосах. Она вздрогнула, ощутив странное родство с высаженными снаружи растениями, медленно умирающими от недостатка света и тепла, задыхающимися в токсичной атмосфере. Глупости. Прекрати. Нам повезло, что мы сюда попали.
- Катерина! - требовательный вопль ее мужа приглушенным эхом разнесся по обоим этажам квартиры.
Она просунула голову в дверь кухни: - Я здесь, на балконе!
- Ну так иди сюда!
Она уложила садовые инструменты в ящик под сиденьем скамьи, закрыла крышку, герметично запечатала за собой стеклянные двери, поспешила через комнату в коридор и вниз по винтовой лестнице. Тьен с комм-линком в руках нетерпеливо ждал ее у двустворчатой двери, выходившей из их квартиры в общий коридор здания.
- Только что позвонил твой дядя. Он в космопорте. Я еду за ним.
- Я беру Николая и еду с тобой.
- Не суетись. Я прямо сейчас выезжаю встречать его у шлюзов Западной Станции. Он велел тебе передать, что привезет гостя. Еще один аудитор, кажется, его помощник. Он просил не беспокоиться, сказал, что они оба непривередливы в еде. Похоже, он воображает, что мы будем принимать их на кухне. Эх! Два имперских аудитора. Зачем ты вообще его пригласила?
Она растерянно уставилась на мужа:
- Разве дядя Фортиц мог приехать на Комарр и не повидаться с нами? Кроме того, твой отдел имеет прямое отношение к его расследованию. Конечно, дядя захочет там побывать. Я думала, он тебе нравится.
- Нравился, когда был просто старым чудаковатым профессором, - ответил Тьен, неритмично похлопывая себя по бедру. - Эксцентричный дядя Фортиц, фор-технарь. Когда император его назначил, все страшно удивились. Не представляю, какой блат нужно было для этого иметь.
По-твоему, это единственный способ продвинуться по службе? Но вслух она этого не сказала - по опыту знала, бесполезно.
- Из всех политических постов наименее вероятно получить таким путем должность имперского аудитора, - пробормотала Катерина.
- Наивная Кэт. - Он коротко улыбнулся и обнял ее за плечи. - В Форбарр-Султане никому ничего не делают за так. Ну разве что ассистенту твоего дяди - он, насколько я понимаю, близкая родня тому Форкосигану. Наверняка попал на эту должность только потому, что живет на свете. Невероятно молод для такой работы, если это тот самый, про которого я слышал, что он приносил присягу в Зимнепраздник. Он, кажется, недомерок, хотя твой дядя Фортиц только сказал, что рост - чувствительная тема, и лучше ее не затрагивать. Хоть что-то забавное во всей этой истории.
Он засунул комм-линк обратно в карман кителя. Рука немного дрожала. Катерина схватила запястье мужа и повернула его руку ладонью кверху. Дрожь усилилась. Катерина подняла на мужа молчаливый, вопросительный, помрачневший от тревоги взгляд.
- Нет, черт возьми! - Он выдернул руку. - Ничего у меня не начинается. Я просто немного напряжен. И устал. И хочу есть, так что к нашему приходу чтоб на столе все было как следует, а не то смотри у меня. Может, у твоего дяди вкусы и плебейские, но я не думаю, что их разделяет лордик из Форбарр-Султаны. - Он засунул руки в карманы брюк и отвернулся от ее несчастного хмурого взгляда.
- Ты сейчас старше, чем был тогда твой брат.
- Болезнь начинается у всех по-разному. Мы скоро поедем. Обещаю.
- Тьен... Прошу тебя, откажись от этого плана - лечиться на других планетах. Здесь, на Комарре, медицинское обслуживание почти такое же, как на Бете, не хуже, чем в любом другом месте. Когда ты получил эту работу, я надеялась, что ты начнешь лечиться. Перестань прятаться, иди к врачам. Анонимно, если ты настаиваешь. Только не тяни больше!
- Здесь анонимно не получится. Моя карьера только что выправилась, я вот-вот наконец чего-то добьюсь. И сейчас мне совершенно не нужно клеймо мутанта.
Если мне это безразлично, то какая тебе разница, что об этом думают посторонние? Она заколебалась.
- Так ты поэтому не хочешь видеть дядю Фортица? Тьен, из всех моих родственников, - из твоих, по сути, - его меньше всего будет волновать, генетическое у тебя заболевание или нет. Он хочет, чтобы у вас все было хорошо - у тебя и у Николая.
- У меня все под контролем. Не вздумай заложить меня своему дяде - сейчас, когда я реально приближаюсь к цели. У меня все под контролем. Увидишь.
- Только не надо... как твой брат, обещай мне! - Несчастный случай с флайером, который вовсе не был несчастным случаем; а потом - годы постоянного, мучительного наблюдения, ожидания, поиска скрытых симптомов.
- Даже не думаю. У меня все спланировано. Вот закончу годовое задание, возьму отпуск - он мне давно полагается, - и мы все вместе поедем отдыхать в галактику - я, ты и Николай. Мы все сделаем, и никто ничего не узнает. Если ты не потеряешь голову и не запаникуешь в последнюю минуту! - Он стиснул ее руку и, вымученно улыбнувшись, широкими шагами скрылся за дверью.
Жди, я все сделаю. Верь мне. В прошлый раз ты говорил то же самое. И в предыдущий раз, и еще раньше. ... Кто кого предает? Тьен, твое время истекает, неужели ты не видишь?
Она вернулась на кухню, мысленно пересматривая свои планы семейного ужина с учетом фор-лорда из имперской столицы. Белое вино? Она была знакома с этой породой людей, хоть и не близко, и по опыту знала, что если их напоить как следует, то кормить уже можно чем попало.
Она поставила охлаждаться еще одну бутылку из драгоценных, привезенных из дома запасов. Нет, пожалуй, лучше две.
Она переставила еще один стул с кухни, где они обычно ели, к обеденному столу на балконе, и тотчас же пожалела, что не может нанять официанта на вечер. Но на Комарре слуги - это очень дорого. И ей так хотелось побыть с дядей Фортицем в кругу семьи, без посторонних..
Даже обычно сдержанные журналисты из официальной программы новостей просто осаждали всех, имеющих отношение к расследованию; прибытие не одного, а целых двух имперских аудиторов собственной персоной не успокоило, а лишь перенаправило ажиотаж. Когда Катерина говорила с дядей Фортицем вскоре после его прибытия, - по каналу, на котором паузы из-за удаленности собеседника делали невозможной любую попытку долгой беседы, - дядя описывал свои вынужденные встречи с журналистами не снисходительно, как обычно, а с заметным раздражением. Он намекнул, что был бы просто счастлив сбежать от них. За годы преподавательской деятельности у дяди появился иммунитет к глупым вопросам, и Катерина заподозрила, что истинной причиной дядиного раздражения было отсутствие у него ответов.
Но главное, призналась Катерина самой себе, ей хочется ощутить дух счастливого прошлого. Два года, после смерти матери, она жила у дяди и тети Фортицев, посещая под их необременительным присмотром Имперский Университет. Жизнь в доме двух университетских профессоров была почему-то менее скованной и связанной различными запретами, чем в доме ее отца-фора, с его старомодным укладом, на Южном Континенте, в родном городке Катерины, на краю освоенной территории. Возможно потому, что Фортицы относились к ней как ко взрослой, которой она стремилась быть, а не как к ребенку, которым она на самом деле была. Она чувствовала себя несколько виноватой из-за того, что они ей были ближе, чем родной отец. Тогда ей казалось, что перед ней открыты все пути.
Затем она выбрала Этьена Форсуасона - или он выбрал ее... Тогда ты была вполне довольна. Она добровольно сказала "Да" в ответ на официальное предложение руки, сделанное через сваху ее отцу. Ты не знала. Тьен не знал. Дистрофия Форзона. Никто не виноват.
На кухню прискакал девятилетний Николай.
- Мам, я есть хочу! Можно мне кусочек тортика?
Она перехватила его шустрые пальчики, уже нацелившиеся взять образец с покрывающей торт глазури.
- Можешь выпить стакан сока.
- У-у... - но он принял предложенную замену, которую ему хитроумно подсунули в одном из стоявших в ряд в ожидании своей очереди бокалов для вина. Он проглотил содержимое единым махом, вертясь на месте во время питья. Возбуждение или отражение нервозности родителей? Хватит выдумывать, сказала она сама себе. Мальчик битых два часа просидел в своей комнате, сосредоточенно возился с моделями, ему надо перевести дух и расслабиться.
- Ты помнишь дядю Фортица? - спросила она. - Мы гостили у него три года назад.
- Помню, - сказал он, допивая последний глоток. - Он водил меня к себе в лабораторию. Я думал, там всякие пробирки и булькает, а там были большие машины и бетон. И пахло странно, вроде как пыльно и резко.
- От сварочных агрегатов и озона, верно, - сказала она, приятно удивленная его памятью. Взяла у него бокал. - Вытяни руку, я хочу посмотреть, каким ты вырастешь. Считается, что щенки с большими лапами вырастают в больших собак, понимаешь? - Она протянула руку и прижала к его ладони свою. Ее пальцы были длиннее сантиметра на два, не больше. - Ого!
На мгновение он засмущался, довольно ухмыльнулся и взглянул вниз, на собственные ноги, которыми задумчиво болтал в воздухе. На правой ноге большой палец высовывался через новую дырку в новом носке.
Его светлые детские волосы уже стали темнеть, скоро они станут такими же каштановыми, как у нее. Он был ростом ей по грудь, хотя она могла поклясться, что пятнадцать минут назад он был ей по пояс. Глаза такие же карие, как у его па. Его грязная ладошка - и где он только находит столько грязи под куполом? - была такой же спокойной, как и его чистый бесхитростный взгляд. Дрожи нет.
Симптомы дистрофии Форзона на ранней стадии обманчивы. Они скрываются под видом полудюжины других заболеваний и могут проявиться в любом возрасте - начиная с подросткового, до средних лет. Но не сегодня, не у Николая.
Пока нет.
Они услышали шум в прихожей, низкие мужские голоса, и поспешили из кухни. Николай пулей выскочил вперед. Когда Катерина подоспела следом, он уже повис на крупном седоволосом мужчине, который, казалось, заполнил собою все помещение.
-Уф! Ты вырос, Никки! - мужчина явно собирался закружить Николая в воздухе, но передумал.
Дядя Фортиц совсем не изменился, несмотря на его новый, внушающий благоговейный страх титул. Тот же крупный нос и большие уши, такой же мятый бесформенный костюм, будто в нем спали, и такой же громкий смех. Дядя поставил своего внучатого племянника на выложенный плиткой пол, крепко обнялся с племянницей, склонился над своим чемоданом и принялся в нем шарить: - Кажется, Никки, тут есть кое-что для тебя...
Николай запрыгал вокруг него, а Катерина отступила на шаг, дожидаясь своей очереди. В дверь зашел Тьен с сумками на плече. Только тут Катерина заметила мужчину, который стоял в стороне и сдержанно улыбался, наблюдая эту сценку семейной жизни.
Катерине удалось не вздрогнуть от неожиданности. Он был едва ли выше девятилетнего Николая, но никто не принял бы его за ребенка. У него была большая голова на короткой шее, он слегка горбился, и в целом выглядел худощавым, но крепким. Он был в костюме изысканно серого цвета, китель которого открывал белую тонкую сорочку, и начищенных до блеска ботинках. На его одежде совершенно отсутствовала та псевдо-военная отделка, что так привлекает высших форов, но, судя по тому, как превосходно сидела одежда на этом уродливом теле, она была сшита на заказ - Катерина даже не рискнула предположить, сколько это могло стоить.
Она не смогла определить, сколько ему лет: возможно, он ненамного старше ее? В темных волосах не было седины, но морщинки вокруг глаз - как бы от смеха, и вокруг рта - будто от гримасы боли, бороздили по-зимнему бледное лицо. Он двигался скованно, когда, поставив на пол чемодан, повернулся, чтобы посмотреть на Николая, единолично завладевшего своим дядюшкой, но в остальном он не казался калекой. Он был не из тех, кто может слиться с толпой, но в то же время не бросался навязчиво в глаза. Может быть, ему нужно помочь освоиться? Екатерина внезапно вспомнила о своих обязанностях дочери фора.
Она приблизилась к нему.
- Добро пожаловать в мой дом... - ох, Тьен ведь не сказал, как его зовут, - ... милорд аудитор.
Он протянул ей руку и задержал ее ладонь в совершенно обычном, деловом рукопожатии.
- Майлз Форкосиган. - Ладонь была сухая и теплая, меньше, чем у Катерины, но по-мужски грубоватая; ногти чистые. - А вы, мадам?
- Ой. Катерина Форсуассон.
Он выпустил ее руку, не поцеловав, к ее облегчению. Она смотрела прямо на его макушку, которая была на уровне ее ключиц, сообразила, что он говорит, глядя прямо ей в вырез блузки, и отступила на шаг назад. Он взглянул ей в лицо, снизу вверх, все еще слегка улыбаясь.
Николай уже потащил самый большой саквояж дяди Фортица в комнату для гостей, гордо демонстрируя свою силу. Тьен, как положено, пошел, проводить старшего гостя. Катерина быстро прикинула в уме. Наверное, она не может разместить этого Форкосигана в комнате Николая: неудобно, что детская кроватка так ему подходит. Предложить Имперскому Аудитору провести ночь на диване в гостиной? Вряд ли. Она жестом пригласила его следовать за ней через второй коридор в свою оранжерею-кабинет.
Одна из стен была полностью занята под рабочий стол и полки, забитые разными нужными вещами. Многоярусные стеллажи с подсветкой, теснившиеся по углам, оберегали нежные растеньица, пестревшие роскошью земной зелени и барраярской красно-коричневой гаммы. Свободное пространство посередине комнаты примыкало к большому красивому окну.
- У нас не так много свободного места, - извинилась она. - К сожалению, здесь даже барраярским администраторам приходится довольствоваться тем, что дают. Я закажу для вас гравикойку; уверена, ее доставят до окончания ужина. Но, по крайней мере, это отдельная комната. Дядя так внушительно храпит... Ванная дальше по коридору, справа.
- Все замечательно - уверил он ее. Он подошел к окну и окинул взглядом укрытый куполом парк. Огни стоящих вокруг зданий тепло светились в сумеречном освещении полупогасшего отражателя.
- Знаю, это не то, к чему вы привыкли.
Он скривил угол губ в полуулыбке. - Было дело, шесть недель подряд я спал на грязной земле. В компании десяти тысяч исключительно неопрятных марилакцев, многие из которых еще и храпели. Уверяю Вас, все просто замечательно.
Она улыбнулась в ответ, не вполне уверенная, как понимать эту шутку, если это вообще шутка. Оставив его распаковывать вещи, как он считал нужным, Катерина отправилась звонить в прокатную фирму и заканчивать приготовления к ужину.
Все они встретились на кухне, несмотря на благие намерения Катерины провести ужин в формальном стиле. Маленький аудитор тоже обманул ее ожидания, позволив налить ему только полбокала вина.
- Сегодняшний день начался у меня с того, что я провел семь часов в скафандре. Не уснуть бы лицом в тарелку, еще до десерта. - Его серые глаза сверкнули.
Она собрала всех вместе за столом на балконе и подала ароматное тушеное мясо из искусственно синтезированного белка, которое, как она полагала, должно было понравиться дяде. Пустив по кругу хлеб и вино, она наконец нашла время перемолвиться с дядей.
- Что сейчас с вашим расследованием? Как долго ты сможешь здесь пробыть?
- Боюсь, не смогу сказать больше, чем ты уже слышала в новостях, - ответил он. - Мы можем воспользоваться этим перерывом и побыть на планете, только пока аварийные команды не закончат сбор всех обломков. Некоторые фрагменты, самые важные, еще не найдены. Грузовик был полностью загружен и имел огромную массу. Когда взорвались двигатели, разнокалиберные осколки разлетелись во все стороны и с самыми разными скоростями. Нам отчаянно нужны любые части системы управления, какие только удастся найти. Если повезет, может быть, их отыщут в ближайшие три дня.
- Так это была диверсия? - спросил Тьен.
Дядя Фортиц пожал плечами. - Поскольку пилот погиб, это будет чрезвычайно трудно доказать. Это могло быть самоубийственной миссией. Аварийная команда пока не обнаружила никаких следов боевых или химических взрывчатых веществ.
- Взрывчатка была бы излишней, - промурлыкал Форкосиган.
- Вращающийся грузовик ударил в зеркало под самым худшим, острым углом, - продолжил дядя Фортиц. - Половина разрушений была нанесена обломками самого отражателя. При столкновениях он получил огромный импульс - его просто разорвало на части.
- Если бы этот результат планировался, потребовались бы поистине сокрушительные математические выкладки, - сухо сказал Форкосиган - Одно это склоняет меня к убеждению, что произошел действительно несчастный случай.
Катерина внимательно смотрела на мужа, исподволь разглядывавшего маленького аудитора, и читала в его глазах напряженный молчаливый приговор: "Мутант!" Какой еще вывод может сделать Тьен, глядя на этого человека, который открыто, без чувства вины или даже смущения, носит подобные отметины своей ненормальности?
Тьен обернулся к Форкосигану, с любопытством глядя на него:
- Я могу понять, почему Император Грегор направил сюда профессора - он наиболее авторитетный специалист империи по анализу технических неполадок, и все такое. А Ваша-то, хм, роль, здесь какая, лорд аудитор Форкосиган?
Форкосиган криво улыбнулся:
- Я имею некий опыт работы с космическими сооружениями. - Он откинулся назад и вздернул подбородок, смягчив выражение странной иронии, промелькнувшее на его лице. - На самом деле в том, что касается исследования причин катастрофы, я тут просто для компании. Это ведь первое действительно интересное дело с тех пор, как я принес присягу аудитора три месяца назад. Я хотел посмотреть, как проводится расследование. Грегор скоро женится на комаррианке - для него жизненно важно знать, не будет ли у этого случая каких-то политических осложнений. Сейчас не самое лучшее время для охлаждения отношений между Барраяром и Комарром. Но был ли это несчастный случай или диверсия, повреждение зеркала явным образом наносит удар по проекту терраформирования. Я так понимаю, что ваш сектор Серифоза весьма показателен?
- Конечно. Завтра я устрою экскурсию для вас обоих. - пообещал Тьен. - У меня есть полный технический отчет, подготовленный для вас моими комаррскими сотрудниками, со всеми цифрами. Но самая важная из цифр - пока лишь чистейший прогноз. Как быстро восстановят зеркало?
Форкосиган скривился и протянул руку, маленькой ладонью вверх.
- Как быстро? Это отчасти зависит от того, как много денег пожелает потратить Империя. В действительности это вопрос политики. Сам Барраяр отчасти все еще подвергается активному терраформированию. С обеих планет происходит отток иммигрантов на Сергияр, причем чертовски быстро, корабли стартуют с такой скоростью, с какой только успевают загрузиться. Некоторые члены правительства открыто недоумевают, зачем тратить такие большие средства из имперской казны на такой удаленный мир, как Комарр.
Катерина не могла понять по его сдержанному тону, согласен ли он с таким мнением или нет. Она удивилась:
- Терраформирование Комарра было начато за три столетия до того, как мы его завоевали. Кажется, поздновато останавливаться.
- Значит, мы бросаем деньги на ветер? - Форкосиган пожал плечами, уклонившись от ответа на свой собственный вопрос. - Есть еще одно соображение, чисто военное. Если население Комарры будет сосредоточено в куполах, планета будет уязвимей с военной точки зрения. Зачем давать гражданам завоеванного мира дополнительную территорию, куда можно отступить и перегруппироваться? Эта линия рассуждений включает в себя интересное допущение, что в будущем, через три сотни или около того лет, когда терраформирование будет полностью завершено, население Комарра и Барраяра еще не ассимилируется. Если ассимиляция произойдет, то это будут наши купола, и мы, конечно, не захотим, чтобы они были уязвимы, а?
Он сделал паузу, откусил кусочек хлеба, положил в рот кусочек мяса, отпил вина и продолжил:
- Поскольку идея ассимиляции - открытая политика Грегора, и он своей императорской особой претворяет ее в жизнь... вопрос мотивов диверсии становится, э-э... сложным. Возможно, злоумышленники - барраярцы-изоляционисты? Или комаррские экстремисты? Или кто-то из них сделал это, надеясь свалить вину на другую сторону? Насколько у обычных комаррцев, обитающих под куполом, сильна эмоциональная приверженность к цели, которая не будет достигнута при жизни нынешнего поколения? Может, они предпочли бы сэкономить сейчас? Диверсия это или случайность - с технической точки зрения разницы нет, но с политической - она огромна. - Они с дядей Фортицем обменялись кислыми взглядами.
- Так что я наблюдаю, слушаю и жду, - заключил Форкосиган. Он повернулся к Тьену.
- Расскажите, администратор Форсуассон, как вам нравится Комарр.
Тьен усмехнулся и пожал плечами.
- Все хорошо, кроме комаррцев. На мой вкус, они чересчур обидчивы.
Форкосиган вздернул брови:
- Неужели у них совсем нет чувства юмора?
Катерина подняла настороженный взгляд, вздрогнув от ехидного подтекста этой фразы, произнесенной с растяжечкой. Но Тьен, видимо, нюансов не уловил, и только фыркнул:
- Они примерно поровну делятся на два вида - жадины и грубияны. Они считают, что надуть барраярцев - их патриотический долг.
Форкосиган протянул пустой бокал Катерине.
- А вы, мадам Форсуассон?
Она наполнила его бокал доверху, прежде чем он успел ее остановить, и осторожно обдумала свой ответ. Если ее дядя был техническим экспертом в этом аудиторском дуэте, то тогда Форкосигану остается ... политический аспект? Кто на самом деле главный в этой команде? Уловил ли Тьен вообще тонкий, мелькнувший на мгновение, подтекст в словах маленького лорда?
- Обзавестись друзьями-комаррцами не так просто. Николай ходит в барраярскую школу, а сама я не работаю.
- Фор-леди вряд ли обязана работать, - улыбнулся Тьен.
- Как и фор-лорд, - добавил Форкосиган почти себе под нос, - однако мы имеем то, что имеем...
- Это зависит от умения правильно выбрать родителей, - чуточку кисло заметил Тьен и покосился на Форкосигана. - Удовлетворите мое любопытство - вы в родстве с бывшим лордом-регентом?
- Это мой отец, - ответил Форкосиган кратко и спокойно. Он не улыбался.
- Значит, вы - лорд Форкосиган, графский наследник?
- Да, одно следует из другого.
Форкосиган держался все более сухо, и это пугало. Катерина выпалила: - Ваше детство, должно быть, было нелегким?
- Он справился, - пробормотал Форкосиган.
- Я имею в виду - для вас!
- А! - его легкая улыбка вернулась и снова погасла.
Катерина почувствовала, что беседа складывается на редкость неудачно. Она не осмеливалась открыть рот в попытке сменить тему. Тьен же вступил (или вляпался) в дальнейшую беседу:
- А что, ваш отец, великий адмирал, смирился с тем, что вы не смогли сделать военную карьеру?
- Этого скорее хотел мой дед, великий генерал.
- Я отслужил десять лет, как положено. В администрации, это была скука смертная. Поверьте мне, вы ничего не потеряли. - Тьен любезно, снисходительно махнул рукой. - Ведь не каждый фор в наши дни должен быть солдатом, а, профессор Фортиц? Вы - живое подтверждение этому.
- По-моему, капитан Форкосиган отслужил, хм ... тринадцать лет, так, Майлз? В Службе Безопасности. Галактические операции. Что скажете, Майлз, вам было скучно?
В обращенной к профессору улыбке Форкосигана на мгновение прибавилось искренности.
- Нет, совсем не скучно. - Он вздернул подбородок, явно в привычном нервном тике. Катерина впервые заметила тонкие белые шрамы по обеим сторонам его короткой шеи.
Катерина сбежала на кухню, чтобы подать десерт и дать зачахшему разговору восстановиться. Когда она вернулась, напряжение ослабло. По крайней мере, Николай перестал быть сверхъестественно послушным - читай "безмолвным" - и начал торговаться с дядюшкой, чтобы тот поиграл с ним после ужина в его очередную любимую игру. За этой беседой они скоротали время, пока наконец не привезли гравикойку, и тогда мужчины всей толпой во главе с великим инженером отправились наблюдать за ее установкой. Катерина с облегчением приступила к уборке, успокаивающе монотонной работе.
Тьен вернулся сообщить, что все в порядке и фор-лорд удобно устроился.
- Тьен, ты внимательно присмотрелся к этому типу? -спросила Катерина. - Мутант, фор-мутант, и держится так, словно это в порядке вещей. Если он может... - она умолкла, надеясь, что продолжение, "то, конечно, сможешь и ты", Тьен поймет сам.
Тьен нахмурился. - Опять ты за свое. Ясно же, он думает, что правила не для него писаны. Пойми ты, он же сын Эйрела Форкосигана! Практически сводный брат императора. Неудивительно, что он получил императорское назначение на тепленькое местечко.
- Я так не думаю, Тьен. Ты его совсем не слушал? - Все эти скрытые намеки... - Я думаю... думаю, он человек, выполняющий для Императора грязную работу, и его послали оценить проект терраформирования в целом. Человек могущественный и, возможно, опасный.
Тьен покачал головой. - Это его отец был могущественным и опасным. А он только пользуется привилегиями. Чертов высший фор, уродец. Не беспокойся из-за него. Твой дядя его скоро увезет от нас.
- Я не о нем беспокоюсь.
Лицо Тьена омрачилось. - Слушай, мне это уже надоело! Ты оспариваешь каждое мое слово, чуть ли не обзываешь меня тупицей в присутствии своего знатного родственника...
- Неправда! - Разве я это делаю? Она, растерявшись, начала перебирать в уме все, что говорила сегодня вечером. Что такого она сказала на людях, чтобы вывести его из себя...
- Хоть ты и племянница великого аудитора, но сама по себе ты ноль без палочки! Ты меня предаешь, вот что ты делаешь.
- Нет... нет... Прости, я не хотела...
Но он уже гордо вышел вон. Сегодня вечером между ними будет холодное молчание. Она чуть не побежала за ним, просить прощения. У него проблемы на работе, а она еще начала требовать, чтобы он решил что-то насчет лечения, это уж было совсем не вовремя... Но Катерина вдруг поняла, что слишком устала и уже больше не в силах ничего делать. Она убрала оставшуюся еду, взяла початую бутылку вина и бокал и вышла на балкон. Отключила веселенькие разноцветные лампочки - подсветку растений, - и просто сидела в полумраке рассеянного света улиц комаррского города. Покалеченная звезда-снежинка солнечного зеркала уже достигла линии горизонта на западе, двигаясь в ночь вслед за настоящим солнцем, согласно вращению планеты.
Ее на мгновение испугала светлая фигура, тихо двигавшаяся на кухне. Но это был всего лишь лорд-мутант, который снял свой элегантный серый пиджак и, видимо, ботинки тоже. Он просунул голову в приоткрытую дверь:
- Можно?
- Да, лорд Форкосиган. Я просто вышла посмотреть на закат отражателя. Хотите: хм... еще выпить? Я принесу вам стакан...
- Нет, не беспокойтесь, мадам Форсуассон. Я справлюсь сам. - Из темноты ей едва заметно подмигнула его бледная улыбка. С кухни донеслись приглушенное звяканье, затем он молча вернулся на балкон. Она как хорошая хозяйка щедро налила вина в его бокал, поставленный рядом с ее собственным. Форкосиган снова взял бокал и подошел к перилам, разглядывая то, что можно было разглядеть в небе за балками купола.
- Это самое большое достоинство нашей квартиры. Кусочек вида на запад, - сказала она. Атмосферная рефракция зрительно увеличивала размеры отражателя, висящего низко над горизонтом, но обычная закатная игра света в перистых облаках была тусклее обычного, из-за повреждений зеркала.
- Раньше закат отражателя был красивей. - Она отпила глоток вина, холодного и сладкого на языке, и почувствовала, что мысли наконец стали слегка путаться. Это приятно, это успокаивает.
- Охотно верю, - согласился он, все еще глядя вдаль. Сделал большой глоток. Значит, он передумал и решил выпить, чтобы лучше спалось?
- Линия горизонта здесь так давит и мешает, не то, что дома. Мне кажется, я начинаю страдать клаустрофобией из-за этих герметичных куполов.
- А где для вас дом? - Он повернулся к ней.
- Южный Континент. Вандевилль.
- Так вы росли в местах, где проходило терраформирование?
- Комаррцы сказали бы, что это не терраформирование, а просто почвоулучшение.
Он рассмеялся вместе с ней над тем, как похоже она изобразила комаррских техно-снобов. Она продолжила:
- Они правы, конечно. Нам ведь не пришлось для начала пятьсот лет подряд изменять атмосферу планеты... Единственная сложность для нас была в прошлом, в период Изоляции, когда мы пытались это делать практически безо всякой технологии. Все же... Дома я любила открытые пространства, мне не хватает широкого неба, от горизонта до горизонта.
- Так это верно применительно к любому городу, под куполом он или нет. Так вы, значит, из провинции?
- В каком-то смысле да. Хотя мне нравилась Форбарр-Султана, когда я училась в университете. Там открывались иные горизонты.
- Вы изучали ботанику? Я обратил внимание на подборку книг на стеллаже в вашей комнате с растениями. Впечатляет.
- Нет, это только хобби.
- О? Я бы принял это за страсть. Или профессию.
- Нет. Я еще не знала тогда, чего хочу.
- А сейчас знаете?
Она неловко рассмеялась. Не дождавшись ответа, он просто улыбнулся и зашагал по балкону, разглядывая растения. Он остановился перед скеллитумом в горшке, приземистым, похожим на какого-то ярко-красного инопланетного Будду. Усики растения вздымались вверх, будто в позе безмятежной молитвы.
- Можно спросить, - произнес он жалобно. - Что это за штука ?
- Это бонсай-скеллитум.
- Правда? Это ... Я и не знал, что такое можно сделать со скеллитумом. Обычно они высотой метров пять. И совершенно мерзкого коричневого цвета.
- У меня была двоюродная бабушка по линии отца, которая любила заниматься садоводством. Я обычно помогала ей, когда была девочкой. Она была суровая пожилая женщина, всю жизнь прожила на границе заселенной территории. Настоящая фор-леди... Она приехала на Южный Континент сразу после цетагандийской войны. Пережила несколько мужей, пережила... все, что только можно представить. Я унаследовала этот скеллитум от нее. Это единственное растение, которое я привезла на Комарр с Барраяра. Ему больше семидесяти лет.
- Великий Боже!
- Это полноценное зрелое дерево.
- И, ха, коротенькое.
Она на мгновение испугалась, что нечаянно обидела его; но вроде непохоже. Он закончил изучение растений, вернулся к ограде балкона и к своему бокалу. Снова засмотрелся, нахмурив брови, на западный горизонт и опускающийся отражатель.
Он так умеет держаться, игнорируя свои физические странности, что как-то пропадает охота их комментировать. Но у маленького лорда была целая жизнь, чтобы привыкнуть к своей непохожести. В отличие от Тьена, который обнаружил страшный сюрприз в бумагах покойного брата, и убедился, что это правда - и для него, и для Николая, как подтвердили сделанные в глубокой тайне анализы. "Ты можешь пройти анонимное обследование," - убеждала его Катерина. "Но я не могу анонимно лечиться," - возражал он.
С тех пор, как они прибыли на Комарр, она почти решилась ослушаться обычаев, законов, приказов своего супруга и повелителя, и самой обратиться за медицинской помощью для его сына и наследника. Знают ли комаррские врачи, что у форов мать не является законным опекуном своего сына? Может, заявить, что генетический дефект получен сыном от нее, а не от Тьена? Но генетики, если они хоть что-то смыслят, конечно, быстро вычислят правду.
После паузы она произнесла, опустив ход своих предыдущих мыслей: - Мужчина-фор в первую очередь должен хранить верность императору, а женщина-фор в первую очередь должна хранить верность мужу.
- Исторически и по закону это так, - судя по голосу, он не то развеселился, не то растерялся. Он опять повернулся и взглянул на нее. - Это не всегда шло женщине во вред. Когда мужа казнили за измену, считалось, что жена лишь выполняла его приказ, а значит, невиновна. Я вот думаю, не была ли подлинная, практическая причина в том, что малонаселенная планета просто не могла терять женщин, способных рожать.
- Вам не кажется, что это странным образом асимметрично?
- Но для женщин так проще. Как правило, у женщин не бывает нескольких мужей одновременно, а форам слишком часто приходилось выбирать из нескольких императоров сразу, и как тут было понять, кому хранить верность? Ошибка могла стать смертельной. Вот когда мой дед, генерал Петр - вместе со своей армией - перешел от безумного императора Юрия на сторону императора Эзара, это оказалось смертельно для Юрия. Хотя неплохо для Барраяра.
Она отпила еще глоток.
Он сидел на фоне темнеющего неба, и ей был виден только его силуэт, призрачный и таинственный.
- Согласна. Так, значит, политика - ваша страсть?
- О боже, нет! Я так не думаю
- История?
- Только поверхностно. - Он помедлил. - Получается, что раньше это была военная служба.
- Была?
- Была. - ответил он твердо.
- А теперь?
Настал его черед промолчать. Он уставился в свой бокал и взболтнул остатки вина, разглядывая вращение жидкости. Наконец он сказал:
- В политической теории Барраяра все связано воедино Рядовые подданные хранят верность своему графу, графы - императору, а император, по-видимому, хранит верность империи в целом, империи как организации, во всех ее формах и... организмах. Здесь, как мне кажется, все становится немножко слишком абстрактно: как он может отвечать перед всеми, не отвечая при этом перед каждым? И таким образом мы возвращаемся к самому началу рассуждений. - Он осушил бокал. - Каким образом один человек хранит верность другому человеку?
Я больше не знаю:
Повисло молчание, оба смотрели на последние отблески отражателя, скрывшегося за холмами. Бледный закат продолжал сиять на небе еще минуту или две.
- Я, кажется, слегка перебрал. - Ей не казалось, что он пьян, но он повертел в руках бокал и оттолкнулся от перил балкона, к которым только что прислонялся.
- Спокойной ночи, мадам Форсуассон.
- Спокойной ночи, лорд Форкосиган, хорошего сна.
Он исчез в темноте квартиры, унося с собой свой бокал.