(Lois McMaster Bujold, "Ethan of Athos", 1986)
Перевод (c) - Татьяны Самсоновой (tania_samsonova@hotmail.com) от 19.07.2003
Процесс рождения проходил как обычно. Длинные пальцы Этана осторожно высвободили из зажима маленькую канюлю.
- Дайте гормональный раствор С, - приказал он витающему вокруг медтехнику.
- Пожалуйста, доктор Эркхарт.
Этан прижал пневмошприц к круглой мембране на одной из оконечностей канюли, вводя отмеренную дозу. Он проверил показания приборов: плацента сокращается хорошо и уже начала отделяться от питательной подложки, которая поддерживала ее существование все эти девять месяцев.
Давай Он быстро сорвал печати, отщелкнул и откинул крышку сосуда, провёл виброскальпелем по переплетению микроскопических трубочек, похожему на свалявшийся войлок. Он отделил губчатую массу, медтехник перехватил её зажимом, убрал, перекрыл клапан, подающий кислородно-питательный раствор. Всего несколько прозрачных жёлтых капель упало на резиновую перчатку Этана и скатилось вниз. Cтерильность явно не нарушена, удовлетворённо заметил Этан, и разрез проведён скальпелем с нужной точностью, так что серебристый мешок с околоплодной жидкостью, лежащий под сплетением трубок, остался невредим. Внутри энергично изгибался розовый силуэт. "Потерпи, недолго осталось," - добродушно пообещал Этан.
Еще один разрез, и он извлёк мокрого, покрытого первородной смазкой младенца из его первого "домика".
- Отсос!
Медтехник сунул ему в ладонь резиновую грушу, и он очистил нос и рот младенца от жидкости, прежде чем тот успел вдохнуть. Ребёнок втянул воздух, пискнул, моргнул и заворковал в уверенных и осторожных руках Этана. Медтехник подкатил поближе кювезу на колёсиках, и Этан положил новорожденного под согревающий свет лампы, перехватил зажимом пуповину и перерезал её. "Добро пожаловать в самостоятельную жизнь, мальчик", - сказал он младенцу.
Стоявший начеку инженер-техник сразу ухватился за маточный репликатор, который неутомимо растил в себе плод все эти девять месяцев. Многочисленные лампочки-индикаторы прибора уже погасли; техник начал отсоединять его от массива остальных таких же, чтобы увезти этажом ниже, на чистку и перепрограммирование.
Этан повернулся к ожидавшему тут же отцу младенца. - Хороший цвет кожи, хороший вес, хорошие рефлексы. Ставлю вашему сыну высший балл, сэр.
Мужчина ухмыльнулся, шмыгнул носом, потом рассмеялся, с махнув с угла глаза предательскую слезу. - Это чудо, доктор Эркхарт.
- Такие чудеса происходят здесь, у нас в Севарине, по десяти раз на дню, - улыбнулся Этан.
- Вам когда-нибудь надоедает на это смотреть?
Этан с удовольствием посмотрел на крохотного мальчика, который махал кулачками и выгибался, лежа в колыбели. - Нет. Никогда.
***
Этан беспокоился о СДБ-9. Он, ускоряя шаг, шёл по чистому, безлюдному коридору Севаринского районного Репродуктивного центра. Смена еще не началась, он пришёл раньше, специально, чтобы провести рождение. Последние полчаса ночной смены были всегда самыми суматошными, сотрудники лихорадочно заполняли журналы дежурств и сдавали посты под расписку зевающим сменщикам. Этана не одолевала зевота, но он задержался, чтобы нацедить два стакана черного кофе из кофеварки в дальнем конце столовой для медперсонала. После этого он подошел к начальнику ночной смены, который сидел в своём отсеке - на руководящем посту.
Джорос махнул рукой, приветствуя Этана, и, плавно продолжив жест, ухватил предложенный стаканчик кофе.
- Спасибо, сэр. Как прошёл Ваш отпуск?
- Неплохо. Мой младший братишка взял недельный отпуск из армии, специально на это время. Так что для разнообразия мы оказались дома одновременно. Это в Южной Провинции. Наш старик был счастлив - не передать. Брат получил повышение - он теперь первая флейта в полковом оркестре.
- Он собирается остаться на сверхсрочную службу, после двух лет?
- Думаю, да. По крайней мере еще на два года. Там у него есть возможность заниматься музыкой, а этого ему как раз и хочется больше всего. Да и лишние социальные кредиты не помешают.
- М-м, - согласился Джорос. - Южная Провинция, значит? А я-то думал, почему Вы не надоедаете нам своими визитами, когда у Вас выходной...
- Верно, если я на выходные не выберусь из города, я никогда не могу отдохнуть по-настоящему, - неохотно признал Этан. Он уставился на ряды индикаторов, которыми были сплошь покрыты стены кабинета. Начальник ночной смены замолчал, потягивая кофе и глядя на Этана поверх края стаканчика. Молчание неприятно затянулось, поскольку темы для светского разговора иссякли.
Сейчас на линии был банк маточных репликаторов под номером один. Этан на жал нужную комбинацию клавиш и подключился к банку номер шестнадцать, где обитал зародыш СДБ-9.
- О чёрт! - он резко выдохнул. - Этого я и боялся.
- Да, - согласился Джорос, сочувственно скривив губы. - Абсолютно нежизнеспособен, это несомненно. Я сделал ему ультразвук позапрошлой ночью. Это просто комок клеток.
- Неужели они не могли сообщить об этом неделю назад? Ведь репликатор можно было уже снова пустить в дело. Бог-Отец - свидетель, у нас очередь желающих!
- Мы ждём разрешения родителя, чтобы уничтожить эмбрион. - Джорос прокашлялся. - Жук назначил отцу встречу с вами на сегодняшнее утро.
- Ох... - Этан провёл рукой по коротким тёмным волосам, взъерошив их. Это нарушило его профессионально солидный вид. - Не забыть бы сказать шефу большое спасибо. Какую еще восхитительно грязную работку вы для меня припасли?
- Всего лишь несколько генетических коррекций в 5Б - возможный энзимодефицит. Мы решили, что Вы сами захотите этим заняться.
- Правильно решили.
Начальник ночной смены приступил к обычному отчёту.
***
Этан чуть не опоздал на встречу с отцом СДБ. Во время утреннего обхода он вошёл в одно из помещений, где стояли репликаторы, и обнаружил, что дежурный техник, работая, пританцовывает под несущиеся из стимуло-динамиков громкие пронзительные звуки шлягера "Веселимся всю ночь", популярного среди несемейной молодёжи. Услышав грохочущий ритм ударных, Этан едва не вспылил: разве эти звуки годятся для стимуляции растущих зародышей? Когда он уходил, по палате неслись успокаивающие мягкие аккорды старинного гимна "Господь отцов, свети нам на пути" в исполнении Сводного Братского камерного струнного оркестра. Сердитый техник демонстративно зевал.
В следующей палате он обнаружил, что в одном из репликаторных банков уровень отходов обмена веществ, которые должны были уноситься обменным раствором, повысился до 75%. Дежурный техник объяснил, что собирается менять фильтр, когда уровень дойдёт до указанной в инструкции предельной величины в 80%. Этан чётко и сердито объяснил ему, чем минимально допустимое значение отличается от оптимального, лично пронаблюдал за сменой фильтра и убедился, что уровень насыщенности отходами упал до более приемлемых 45%.
Его пришлось дважды вызывать по системе оповещения, чтобы он наконец перестал читать технику лекцию о том, какого именно оттенка и степени прозрачности должен быть лимонно-жёлтый раствор, несущий в себе кислород и питательные вещества, во время пиковой нагрузки системы. Он помчался на этаж, где были кабинеты, и с минуту постоял, задыхаясь, возле своей двери, выбирая: то ли несолидным поведением скомпрометировать Репроцентр перед посетителем, то ли проявить невежливость, заставив посетителя ждать. Он сделал глубокий вдох (но вовсе не оттого, что запыхался, когда бежал вверх по лестнице на офисный этаж), утвердил на лице приятную улыбку и толкнул дверь, на которой висела пластиковая табличка цвета слоновой кости с выпуклыми золотыми буквами: "Д-р Этан Эркхарт, Руководитель отдела репродуктивной биологии".
- Брат Хаас? Я доктор Эркхарт. Нет-нет, сидите, устраивайтесь поудобнее, - добавил Этан, когда посетитель нервно вскочил на ноги и боднул воздух в знак приветствия. Этан бочком пробрался вокруг него к своему месту по ту сторону стола, чувствуя неприятное стеснение.
Человек был огромный, как медведь, загорелый и обветренный; ладонями, толстыми от мозолей и мускулов, он мял и крутил свою кепку. Он уставился на Этана.
- А я ждал кого-нибудь постарше, - пророкотал он.
Этан потрогал чисто выбритый подбородок, потом застеснялся своего жеста и быстро опустил руку. Если бы у него была борода или хотя бы усы, люди не принимали бы его за двадцатилетнего юношу; а так они постоянно ошибались, несмотря на то, что в нем было все шесть футов росту. У брата Хааса на лице пробивалась бородка, примерно двухнедельной давности, жидковатая по сравнению с роскошными усами, означающими, что он - зарегистрированный партнёр с приличным стажем. Почтенный гражданин. Этан вздохнул. "Садитесь, садитесь," - опять жестом по казал он.
Посетитель сел на краешек стула, ломая кепку в немой мольбе. Костюм, надетый ради официального визита, немодный, и не впору ему, но безукоризненно чистый и аккуратный; интересно, во сколько же этому человеку пришлось встать сегодня утром, чтобы вычистить из-под ороговелых ногтей всю грязь - до последней пылинки.
Брат Хаас рассеянно хлопнул себя кепкой по бедру.
- Мой мальчик, доктор - что - что-то случилось с моим сыном?
- Э-э-э... А Вам ничего не сообщили по комм-связи?
- Нет, сэр. Они только сказали, чтоб я приехал. Поэтому я выписал машину из гаража нашей коммуны, и вот я здесь.
Этан глянул в папку, лежащую у него на столе. - Неужели Вы приехали сегодня утром прямо из Чистых Ключей?
Медведь улыбнулся.
- Я же фермер. Я привык рано вставать. Да и ради моего мальчика я никаких усилий не пожалею. Это мой первенец, понимаете... - Он провёл ладонью по подбородку и засмеялся. - Ну, это, наверное, и так видно.
- Почему вы оказались здесь, в Севарине, а не в вашем районном Репроцентре в Песках?
- Это всё из-за СДБ. В Песках сказали, что у них больше нету СДБ.
- Понятно. - Этан откашлялся. - Есть какая-то определённая причина, по которой вы выбрали именно СДБ?
Фермер твёрдо кивнул.
- Это я решил после несчастного случая в прошлую страду. Один из наших ребят не с того конца подошёл к молотилке - и потерял руку. Обычное дело на ферме. Но говорили, что, если бы он раньше попал к доктору, то, может, руку и спасли бы. Наша коммуна растёт. Мы на самом краю терраформирования. Нам нужен свой собственный доктор. Все знают, что из СДБ выходят самые лучшие доктора. Кто знает, когда я наберу достаточно социальных кредитов на второго сына, или на третьего? Я хочу получить самое лучшее.
- Не все врачи - СДБ, - сказал Этан. - И уж конечно, не все СДБ - врачи.
Хаас улыбнулся, выражая вежливое несогласие.
- А Вы, доктор Эркхарт?
Этан опять прокашлялся.
- Ну... вообще-то я - СДБ-8.
Фермер кивнул сам себе, как бы в подтверждение.
- Мне говорили, что Вы - самый лучший врач. - Он жадно уставился на врача из Репроцентра, будто высматривая в лице Этана черты своего вымечтанного сына.
Этан сложил ладони домиком над столом, пытаясь придать себе одновременно добрый и авторитетный вид.
- Ну что ж. Мне очень жаль, что они не сообщили Вам больше ничего по комм-связи - не было никакой причины держать Вас в неведении. Как Вы, без сомнения, подозревали, возникли проблемы с Вашим, э-э-э.. плодом.
Хаас поднял голову.
- С моим сыном.
- Э - гм - нет. Боюсь, что нет. Пока нет. - Этан склонил голову в знак сочувствия.
Лицо Хааса вытянулось. Потом он опять с надеждой посмотрел на Этана, сжав губы.
- Может, это можно поправить? Я знаю, что вы поправляете генетические неполадки - если дело в деньгах, ну, я уверен, что мои братья по коммуне поддержат меня... Я отдам долги, со временем...
Этан покачал головой.
- Мы умеем лечить всего лишь десятка два распространённых отклонений - например, некоторые типы диабета. Их можно поправить сплайсингом одного гена в маленькой группе клеток, если захватить нужную стадию развития плода. Некоторые заболевания можно обнаружить и исправить уже в тот момент, когда из образца спермы отфильтровывают дефективную часть с Х-хромосомой. Очень многие отклонения можно заметить при ранней проверке, до того как бластула помещается на подложку репликатора и начинает формировать свою собственную плаценту. Обычно мы берём одну клетку и пропускаем её через автоматическую процедуру проверки. Но эта процедура находит только те отклонения, на которые она запрограммирована - около сотни наиболее распространённых врождённых дефектов. Вполне вероятно, что она пропустит что-то малозаметное или редкое - это случается полдюжины раз в году. Так что Ваш случай - не уникальный. В таких случаях мы обычно начинаем сначала и просто оплодотворяем другую яйцеклетку - такое решение наиболее эффективно по затратам, так как тогда мы теряем только шесть дней.
Хаас вздохнул.
- Так значит, придётся всё начинать сначала. - Он потёр подбородок. - Говорил же мне Даг, что начинать отращивать отцовскую бородку прежде рождения сына - плохая примета. Видно, он был прав.
- Мы просто потеряли немного времени, - Этан попытался приободрить убитого новостью собеседника. - А поскольку проблема была в яйцеклетке, а не в сперме, то наш Центр ничего не возьмёт с Вас за месяц пользования репликатором. - Он торопливо сделал в папке соответствующую запись.
- Вы хотите, чтобы я зашёл сейчас в кабинет отцовства, сдать новый материал ? - смиренно спросил Хаас.
- Ах, да - прежде чем Вы покинете наш Центр - конечно. Чтобы Вам лишний раз не ездить так далеко. Однако перед этим мы должны решить ещё одну небольшую проблему. - Этан кашлянул. - Боюсь, что мы больше не можем предложить Вам СДБ.
- Да, но я ехал в такую даль специально из-за СДБ! - запротестовал Хаас. - Я имею право выбирать, чёрт побери! - Он сжал кулаки, что слегка испугало Этана. - Почему не можете?
- Ну... - Этан сделал паузу, очень осторожно выбирая слова. - Ваш случай - не первый, за последнее время, когда у нас возникли трудности с СДБ. Похоже, что эта культура - гм - приходит в упадок. Мы сделали всё от нас зависящее - все яйцеклетки, произведённые этой культурой за неделю, были пущены на Ваш заказ. - Нет смысла говорить Хаасу, как пугающе скуден был этот урожай яйцеклеток. - Мои лучшие техники пытались, я сам пытался - мы решили рискнуть с этим зародышем, так как он единственный сохранил жизнеспособность после четвёртого деления клеток. Боюсь, что с тех пор наша культура СДБ вообще перестала производить яйцеклетки.
- Ох. - Хаас замолчал. Он как-то опал, будто из него вышел весь воздух. Потом он наполнился новой решимостью. - А у кого они есть? Мне всё равно, я готов поехать даже на другой конец континента. Я должен получить СДБ.
Этан мрачно размышлял, почему это упорство считается добродетелью. На самом деле это чертовски неприятное качество - для окружающих. Он сделал вдох, а потом сказал то, чего ему отчаянно не хотелось говорить:
- Боюсь, что их ни у кого нет, брат Хаас. Наша культура СДБ была последней действующей на Афоне.
Хаас был поражён.
- Нигде нет СДБ? Но где же мы теперь будем брать докторов, медтехников...
- Но ведь гены СДБ никуда не делись, - быстро ответил ему Этан. - Их носят в себе люди по всей планете и передают их своим сыновьям.
- Но что случилось с этими... этими культурами? Почему они больше не работают? - в замешательстве спросил Хаас. - Может, их отравили, или ещё чего-нибудь вроде? Какие-нибудь проклятые инопланетные саботажники?
- Нет, нет! - заверил его Этан. Боже мой, какие ужасные слухи могли родиться от этого. - Это абсолютно естественный процесс. Первую культуру СДБ привезли Отцы-Основатели, когда начали заселение Афона, - значит, ей почти две сотни лет. Двести лет беспорочной службы. Она просто... выродилась. Состарилась. Износилась. Выработала свой ресурс. Достигла конца своего жизненного цикла, который и так был в несколько десятков раз длиннее, чем если бы она жила в, э... э... - нет, это не непристойность, он ведь врач, а это - медицинский термин, - в женщине. - Он торопливо заговорил дальше, пока Хаас не догадался, что из этого логически следует. - А теперь я хочу Вам кое-что предложить, брат Хаас. Мой лучший медтехник - выполняет свою работу просто превосходно, и так добросовестно относится к делу - он ЖЖИ-7. А у нас в Севарине сейчас есть замечательная культура ЖЖИ-8, которую мы можем Вам предложить. Я бы сам не отказался от ЖЖИ-8, если бы только... - Этан оборвал себя на полуслове, чтобы не погрязнуть в жалости к самому себе в присутствии посетителя. - Я думаю, что Вы останетесь довольны.
Хаас неохотно позволил уговорить себя на замену, и Этан отправил его в кабинет сдачи материала, где тот впервые побывал месяц назад, лелея такие далеко идущие надежды. Когда посетитель ушёл, Этан, сидя за столом, вздохнул и потёр виски, чтобы стереть заботы. Однако от этого беспокойство не исчезло, а наоборот - расползлось. Что из этого логически следует...
Все яйцеклеточные культуры на Афоне были потомками тех, привезённых Отцами-Основателями. В Репроцентрах это ни для кого не было секретом в последние два года - но как скоро этот факт станет известен широкой публике? Культура СДБ - не единственная погибшая за последнее время. Нечто вроде кривой колокола, подумал Этан. Сейчас они были на подъёме, и поднимались с головокружительной скоростью. Он подумал о младенцах, которые сейчас растут в уютных инкубаторах на нижнем этаже, и плаценты их покоятся на мягких гнёздышках, выстланных переплетением микроскопических трубок. Шестьдесят процентов этих зародышей происходят от всего лишь восьми культур. На следующий год, если он не ошибся в своих тайных подсчётах, будет ещё хуже. Когда материала перестанет хватать для удовлетворения растущего спроса - или даже для простого воспроизводства населения? Этан застонал, представив своё безработное будущее - если только его раньше не растерзает гневная толпа несостоявшихся отцов медвежьей комплекции ...
Он встряхнулся, отгоняя мрачные мысли. Уж конечно, кто-нибудь что-нибудь сделает, прежде чем дела примут такой оборот. Что-нибудь обязательно изменится...
***
Беспокойство зловещей басовой нотой вплелось в мелодию повседневной жизни Этана. Прошло три месяца после его возвращения из отпуска. Еще одна культура, ЛМС-10, испустила дух, а ЕЕГ-9 стала давать в два раза меньше яйцеклеток. Этан понял, что она будет следующей. Но неожиданное происшествие, казалось, замедлило это скольжение по наклонной.
- Этан? - голос заведующего персоналом Дероша звучал как-то странно даже по интеркому. Лицо его странно раскраснелось; уголки губ, обрамлённых гладкими, блестящими, чёрными усами и бородой, подёргивались. Совсем непохоже на мрачную надутость, которая царила на этом лице последний год и грозила задержаться там навсегда. Заинтригованный Этан положил микропипетку на лабораторный стол и подошёл к экрану.
- Да, сэр?
- Пожалуйста, зайдите ко мне прямо сейчас.
- Я только что начал оплодотворение...
- Хорошо, тогда - как только освободитесь, - уступил Дерош, жестикулируя.
- Что-нибудь случилось?
- Корабль ежегодной переписи прибыл сегодня. - Дерош показал пальцем вверх, хотя на самом деле единственная космическая станция Афона находилась на синхронной орбите над совершенно другим квадрантом планеты. - Почта пришла. Ваши журналы одобрены Комитетом Цензоров - годовой комплект сейчас лежит у меня на столе. И ещё кое-что.
- Ещё кое-что? Но я больше ничего не заказывал...
- Это не для Вас лично. Кое-что для Репроцентра. - Дерош блеснул белыми зубами. - Заканчивайте и приходите. - Экран погас.
Уж конечно. Годовой комплект "Бетанского журнала репродуктивной медицины", закупленный за невероятные деньги, чрезвычайно интересен, но из-за него у Дероша глаза не горели бы так. Этан быстро, но очень тщательно завершил оплодотворение и поместил результат в инкубационную камеру. Если всё пойдёт хорошо, то через шесть-семь дней бластулу перенесут в маточный репликатор в одном из банков в соседней палате. Этан вихрем помчался наверх.
Дюжина дисков с яркими этикетками действительно лежал а стопкой на углу стола заведующего, рядом с комм-пультом. В другом углу стоял голограмм-куб с изображением двух темноволосых мальчиков, оседлавших пятнистого пони. Этан даже не посмотрел ни на то, ни на другое - его внимание сразу приковал большой белый холодильный контейнер, весомо стоявший посреди стола. Индикаторы его панели управления горели ровным, обнадёживающим зелёным огнём.
На этикетке значилось: "Поставщики биологических материалов, фирма "Л.Бхарапутра и сыновья", Единение Джексона. Содержимое: Замороженные человеческие ткани: яичники. 50 упаковок. Хранить на теплообменном стеллаже с доступом воздуха. Верх."
- Они прибыли! - вскричал в восторге Этан, мгновенно поняв, что это такое, и захлопал в ладоши.
- Да, наконец. - Дерош ухмыльнулся. - Я готов поспорить, что в Демографическом Совете сегодня устроят праздник. Просто гора с плеч! Когда я вспоминаю, как мы искали поставщиков, чего нам стоило наскрести конвертируемой валюты... Временами я даже думал, что нам придётся отправить на закупки какого-нибудь беднягу...
Этан вздрогнул и засмеялся.
- Уф! Слава Богу-Отцу, что никому не пришлось на это пойти... - Он любовно, благоговейно провёл рукой по поверхности большого пластикового ящика. - Похоже, скоро среди нас появятся новые лица.
Дерош улыбнулся, задумчивый и довольный. - Да, действительно. Ну хорошо - они всецело ваши, д-р Эркхарт. Прошу Вас передать рутинные работы Вашим техникам и устроить этих красавцев на новом месте. Это - дело первоочерёдной важности.
- Ещё бы!
***
Этан осторожно поставил ящик на стол в Лаборатории Культур и подрегулировал внутреннюю температуру контейнера, чтобы немного поднять её. Теперь нужно будет подождать. Сегодня он разморозит только двенадцать и поместит в биостаты для культур, пока пустые и холодные, стоящие в ожидании новой жизни. Он почтительно коснулся затемнённой панели, за которой прожила такую долгую и плодоносную жизнь СДБ-9. Им овладела неясная печаль, смутное ощущение какой-то пустоты.
Остальное он разморозит, когда инженеры установят ряд новых биостатов вдоль другой стены. Он ухмыльнулся, думая, какая суматоха сейчас царит в инженерном отделе: не то, что их обычная рутина, чистка да ремонт. Ничего, им полезно поупражняться.
Во время ожидания он решил просмотреть новые журналы и перенёс их к комм-пульту. Он заколебался. В прошлом году его повысили в должности - сделали руководителем отдела - и дали допуск уровня А. И вот впервые ему представился случай воспользоваться этим. Испытать свою зрелость и трезвость мысли, нужные для восприятия галактических публикаций в их первозданном виде - без купюр, без цензуры. Он облизал губы и стал набираться храбрости, чтобы оправдать оказанное доверие.
Он взял диск наугад, сунул его в щель дисковода и открыл страницу с содержанием. Его несколько разочаровало (хотя он и ожидал этого), что большая часть статей была посвящена выращиванию плода in vivo, то есть внутри самок человеческого рода. Это ему, конечно, не нужно. Он мужественно поборол в себе желание взглянуть на них. Но одна из статей была посвящена ранней диагностике скрытого рака семявыводящих протоков, а другая носила еще более многообещающее название - "Об улучшении проницаемости обменных мембран маточного репликатора". Маточные репликаторы были впервые изобретены в Колонии Бета для нужд неотложной медицинской помощи. Колония Бета славилась своими передовыми технологиями. Большая часть технических новшеств для улучшения репликаторов также исходила оттуда. Однако на Афоне об этом упоминать не любили.
Этан открыл статью и начал ее читать с живейшим интересом. В статье говорилось о чудовищно сложных молекулярных сетках из липопротеинов и полимеров. Этан восхитился сложнейшей геометрией этих конструкций - во всяком случае, когда прочитал статью второй раз и наконец понял. На какое-то время он погрузился в расчёты - а что нужно, чтобы воспроизвести эту работу здесь, в Севарине? Надо поговорить с заведующим инженерным отделом...
Он стал прикидывать, что ему понадобится для этой работы, и машинально открыл страницу "Авторы". Статья "Об улучшении..." была написана сотрудниками университетской клиники какого-то города под названием Силика - Этан плохо разбирался в инопланетной географии, но это название ему показалось типично бетанским. Кто же выдвинул эту идею, чьи ясные головы и умелые руки разработали её?
"Кара Бэртон, доктор медицины, кандидат наук, и Элизабет Нейсмит, магистр биоинженерных наук..." - внезапно он осознал, что смотрит на изображения двух самых странных лиц, какие он когда-либо видел в своей жизни.
Безбородые, как бездетные мужчины или мальчики, но без мальчишеской юной свежести. Мягкие, бледные лица, с тонкими чертами, но морщинистые, изборождённые временем. Инженер была почти седая. Другая - толстая, пухлая, одетая в бледно-голубой лабораторный халат.
Этан затрясся, ожидая, что сейчас его охватит безумие, что они поразят его взглядом, подобно Медузе-Горгоне. Но ничего не происходило. Через несколько секунд он разжал пальцы, стиснувшие край стола. Может быть, безумие, которое овладевает галактическими мужчинами, делая их рабами этих созданий, передаётся только при телесном контакте. Может быть, их окружает не обнаруживаемый приборами телепатический ореол? Он храбро поднял взгляд и опять уставился на фигуры на экране.
Так. Значит, это женщина - точнее, две женщины. Он прислушался к собственным ощущениям. К своему огромному облегчению, он не обнаружил ничего необычного. Он ничего не испытывал, кроме разве что лёгкого от вращения. По-видимому, Сосуд Нечистоты не обрёк его душу на погибель тут же, на месте - конечно, если предположить, что душа у него есть. Он отключил экран, чувствуя только лёгкое разочарованное любопытство. В качестве испытания для собственной выдержки он решил сегодня больше не давать воли любопытству. Он осторожно положил диск к остальным.
Контейнер-термостат уже почти достиг нужной температуры. Этан приготовил свежий раствор для буферных ванн и поставил их в охладитель, чтобы они приняли сверхнизкую температуру, сравнявшись с содержимым контейнера. Он надел изолирующие перчатки, сорвал печати, поднял крышку.
Термоусадочная плёнка. Термоусадочная плёнка?
Он в изумлении уставился в контейнер. Каждый образец тканей должен был быть в отдельной ёмкости с жидким азотом. А эти странные серые комья были упакованы, как колбаса для завтрака. Он ощутил ужас и растерянность. Сердце его упало.
Стоп, стоп, без паники - может, это какая-то новая галактическая технология, о которой он еще не слыхал. Он перерыл весь контейнер в поисках инструкций, даже переложил все пакеты. Ничего. Придётся полагаться на собственную интуицию.
Он уставился на образцы, и до него наконец дошло, что это вовсе не выращенные культуры, а просто куски сырья. Ему придётся выращивать культуры самостоятельно. Этан сглотнул слюну. Он стал мысленно убеждать себя, что это возможно...
Он нашёл ножницы, разрезал верхний пакет и - плюх - погрузил содержимое в уже приготовленную буферную ванночку. Он уставился на образец, слегка раздосадованный. Возможно, стоит разделить образец на части, для лучшего доступа питательного раствора - нет, это повредит замороженные клетки. Лучше подождать, пока оттает.
Он заглянул в другие упаковки, и его неясная тревога всё росла. Странно, очень странно. Один из яичников был в шесть раз больше друг их, круглый и какой-то стеклянистый. А вот этот до омерзения похож на кусок творога. Внезапно охваченный подозрением, Этан сосчитал пакеты. Тридцат ь восемь. А эти, большие, на самом дне? Когда-то, в молодости, во время службы в армии, он вызвался работать в наряд на кухню подручным мясника - его уже тогда занимала сравнительная анатомия. Внезапно его будто солнцем озарило - он узнал, что перед ним.
- Это, - прошипел он сквозь стиснутые зубы, - яичники коровы!
Он тщательнейшим образом исследовал образцы. Это заняло у него всю вторую половину дня. Когда он закончил, лаборатория выглядела так, будто в ней упражнялись в препарировании неопытные студенты-зоологи. Но теперь сомнений у него не оставалось. Никаких.
Он едва ли не ногой открыл дверь кабинета Дероша и остановился, сжав кулаки, пытаясь перевести дух.
Дерош, натягивающий пальто, мыслями был уже дома; он всегда отключал свой голограмм-куб только перед самым уходом. Он уставился на Этана, растрёпанного, с диким выражением лица.
- Боже, Этан, что такое?
- Отходы операций, мусор от вскрытия, откуда я знаю, что это такое? Четверть - поражённых раком, половина атрофирована, пять - вообще не человеческие! Господи Боже мой! И все образцы, до единого - мёртвые!
- Что? - ахнул побледневший Дерош. - Неужели Вы погубили их при разморозке? Не может быть, чтобы Вы...
- Идите посмотрите. Просто пойдите и посмотрите, - выпалил Этан. Он повернулся на каблуках и бросил через плечо:
- Я не знаю, сколько Демографический Совет заплатил за эту дрянь, но нас просто поимели!