Весь следующий день Казарил улыбался, предвкушая удовольствие от визита Палли ко двору, который скрасил бы его распорядок. Бетриз и Изелль также с похвалой отзывались о молодом марке, от чего Казарил ненадолго перестал улыбаться. Палли покажет себя с наилучшей стороны в таком блестящем окружении.
"И что такого?" Палли был обеспеченным землей человеком, приятной внешности, с шармом и почетными обязанностями. Предположим, у него и леди Бетриз возникнут хорошие отношения. Разве хоть один из них был менее того, чего заслуживал другой? Тем не менее, Казарил понял, что его разум, невольно обращается к планам совместных с Палли удовольствий, которые как-то исключали его дам.
Однако к его огорчению, следующим вечером Палли при дворе не появился, как не появился и провинциар Яррина. Казарил предположил, что хлопотный день представления улик в Доме Дочери какому-нибудь собранному там комитету правосудия обернулся затруднениями, и протянулся до вечера. Если дело заняло больше времени, чем требовалось по первым оптимистичным расчетам Палли, что ж, по крайне мере это продлит его пребывание в Кардегоссе.
Он так и не виделся с Палли до утра следующего дня, когда марк неожиданно появился у открытой двери кабинета Казарила - прихожей перед рядом комнат, занимаемых королевной и ее дамами. Казарил удивленно поднял взор от письменного стола. Палли избавился от своего придворного костюма и был одет по-дорожному в сильно поношенные сапоги, плотную тунику, и короткий верховой плащ.
- Палли! Присаживайся, - указал Казарил на стул.
Палли подтянул стул, поставил его напротив Казарила и опустился на него, устало крякнув.
- Лишь на секунду, старый друг. Не мог уехать не попрощавшись с тобой. Мне, ди Яррину и нашим отрядам сегодня же приказано покинуть Кардегосс до полудня под угрозой исключения из святого ордена Дочери. - Его улыбка натянулась сильнее, словно трос.
- Что? Что случилось? - Казарил отложил перо и отодвинул в сторону книгу заметно усложнявшихся хозяйственных счетов Изелль.
Палли провел рукой по своим темным волосам и потряс головой, словно сам себе не верил.
- Не думаю, что смогу говорить об этом и при этом не взрываться. Это все, что я мог сделать прошлой ночью, чтобы не обнажить меч, не продырявить самодовольному сукиному сыну его мягкий живот и не выпустить кишки прямо на месте. Каз, они вышвырнули дело ди Яррина! Конфисковали все улики, распустили свидетелей даже не вызвав их! Не заслушав! И выпустили этого лживого, вороватого червя-ревизора из подвала!...
- Кто выпустил?
- Наш святой генерал Дондо ди Жирональ и его, его, его марионетки в совете Дочери, его запуганные собачонки... Ослепи меня богиня, если я когда-нибудь видел свору таких раболепных дворняг... позор ее чистым цветам! - Распаляясь, Палли стиснул кулаки у себя на коленях. - Все мы знали, что в доме ордена в Кардегоссе некоторое время творился бардак. Полагаю, мы должны были подать петицию королю об увольнении старого генерала, когда он впервые заболел, чтобы удержать все в руках, но ни кто не смог бессердечно вышвырнуть старика. Все мы думали, что новый, молодой, энергичный человек все опять перевернет и начнет сначала. Но это, это, это хуже, чем халатность. Это явное должностное преступление! Каз, они сняли обвинения с ревизора и отпустили ди Яррина, они едва взглянули на его письма и гроссбухи, богиня милосердная, бумагами были набиты два чемодана. Готов поклясться, решение было принято еще до того, как была созвана встреча!
Казарил не слышал, чтобы Палли заикался от ярости с того дня, когда новость о продаже Готоргета была доставлена оголодавшему, избитому гарнизону дородным королевским курьером, которого пропустили через рокнарские позиции. Он откинулся и задрал голову.
- Я подозреваю, нет, в сердце я уверен, что лорду Дондо заплатили за его суждение. Если только он не просто новый покровитель ревизора... А два чемодана улик теперь кормят пламя на алтаре Дамы... Каз, наш новый святой генерал распоряжается Орденом Дочери как своей личной дойной коровой. Вчера один служитель мне сказал - на ступенях, и он был в шоке, когда прошептал мне об этом - что Дондо отправил шесть отрядов Дочери Наследнику Ибры в Южную Ибру, как простых оплачиваемых наемников. Это не их долг, это не работа во имя богини! Это хуже, чем воровать деньги, он крадет кровь!
Шелест и вдох, привлекли взгляды обоих мужчин ко внутренним дверям. Там, положив руку на дверной косяк, стояла леди Бетриз, а из-за ее плеча выглядывала королевна Изелль. У обоих девушек округлились глаза.
Палли открыл и захлопнул рот, сглотнул, вскочил на ноги и поклонился обеим.
- Королевна, леди Бетриз. Увы, я должен вас покинуть. Сегодня утром я возвращаюсь в Паллиар.
- Нам будет не доставать вашей компании, Марк. - слабо произнесла королевна.
Палли развернулся к Казарилу.
- Каз... - Он, извиняясь, кивнул. - Прости, что не верил тебе насчет Жироналей. Выходит, ты был в здравом уме. Ты был прав абсолютно во всем.
Казарил моргнул, придя в замешательство.
- Я думал, тогда ты мне поверил...
- Старый ди Яррин был осторожен так же, как и ты. Он подозревал об этих неприятностях с самого начала. Я спросил его, почем ему кажется, что нам надо брать с собой такой большой отряд, чтобы войти в Кардегосс. "Нет, мой мальчик, - пробормотал он, - отряд нужен, чтобы покинуть Кардегосс." Я не понимал его шутки. До сих пор. - Палли горько рассмеялся.
- Вы вер... Вы не вернетесь сюда? - спросила Бетриз, скорее осипшим голосом. Ее рука поднялась к устам.
- Клянусь перед лицом богини, - Палли в священном пятикратии прикоснулся рукой ко лбу, устам, пупку и паху, а затем, растопырив пальцы, прижал ее к сердцу.- Я не вернусь в Кардегосс, если только это не будут похороны Дондо ди Жироналя. Дамы... - Они внимательно смотрели на него, он поклонился обеим. - Каз... - Он пожал Казарилу руки над столом и нагнулся, чтобы поцеловать его; Казарил поспешил вернуть честь.
- Прощай.
Палли развернулся и быстром шагом ушел из комнаты.
Казалось, пространство, которое он освободил, сжалось вокруг места, где он стоял, словно только что ушел не один, а четыре человека. В него втянулись Бетриз и Изелль. Бетриз прошла на цыпочках к наружной двери и выглянула, чтобы последить за топотом последних шагов Палли по коридору.
Казарил поднял перо и нервно протащил его за кончик сквозь пальцы.
- Что из всего этого вы слышали? - спросил он девушек. Бетриз оглянулась на Изелль и ответила:
- Мне кажется, все. Его голос не становился тише. - С тревогой на лице она медленно прошла по передней обратно.
Казарил осторожно нащупал дорожку, чтобы предостеречь этих нечаянных слушателей.
- Это дело закрытого совета святого воинского ордена. Палли не должен был обсуждать его за пределами дома Дочери.
- Но разве он не лорд посвященник и член этого совета? - спросила Изелль, - Разве нет у него права, долга! говорить наравне с любым из них?
- Да, но... В горячке он выдвинул серьезные обвинения против своего святого генерала и у него нет... возможности их доказать.
Изелль бросила на него острый взгляд.
- Вы верите ему?
- Дело не в том, верю я или нет.
- Но, если это правда, это преступление, и даже хуже, чем преступление. Это оскорбительное кощунство и издевательство над верой не только короля и богини над нами, но и над верой всех, кто поклялся повиноваться во имя богини и короля.
"Она видит последствия в обоих направлениях! Неплохо!" Нет, подожди-ка.
- Мы не видели улик, возможно, совет нашел их неубедительными и отверг. Мы не можем этого знать.
- Если мы не можем видеть улики, как видел их Марк ди Паллиар, мы не можем на этом основании судить о человеке и мотивах?
- Нет, - твердо сказал Казарил, - Даже неисправимый лжец способен иногда говорить правду, а честный человек может поддаться искушению и солгать в час особенной нужды.
Бетриз, испугавшись, спросила:
- Вы думаете, что ваш друг лгал?
- Поскольку он мой друг, нет, но... но он мог заблуждаться.
- Все эта история слишком печальная и грязная, - решительно заявила Изелль, - Я буду молить богиню о наставлении.
Казарил, припомнив последний раз, когда она это сделала, поспешил заметить:
- Вам не нужно обращаться столь высоко за наставлением, Королевна. Вы неосмотрительно обретете уверенность. Ваш долг прост - никогда подобного не повторять. Ни словом, ни делом.
- Однако, если это правда, это имеет значение. Это имеет огромное значение, лорд Каз!
- Тем не менее, симпатии и антипатии не дают доказательств хоть сколько-нибудь более достоверных, чем молва.
Изелль задумчиво нахмурилась.
- Это правда, лорд Дондо мне не нравится. От него странно пахнет, и у него постоянно теплые и потные руки.
- Да, и он постоянно их распускает. Уф! - добавила Бетриз с гримасой отвращения.
Перо хрустнуло у Казарила в руке, забрызгав маленькими точками чернил его рукав. Он отложил в сторону обломки.
- О? - Спросил он с нейтральной, как он надеялся, интонацией. - Где это было?
- Ох, да везде, на танцах, за ужином, в коридорах. Я хочу сказать, что многие здешние господа флиртуют, и некоторые весьма мило, но лорд Дондо... он давит. При дворе достаточно милых леди, которые больше подходят ему по возрасту. Не понимаю, почему бы ему не пойти и не попытаться очаровать их...
Казарил чуть не спросил ее, тридцать пять - такой же древний возраст для нее, как и сорок, но, прикусив язык, вместо этого сказал:
- Разумеется, он желает обрести влияние на королевича Тидеза. А следовательно, желает удостоиться любой, какой сможет, благосклонности со стороны сестры Тидеза, непосредственно или через ее приближенных.
У Бетриз облегченно вырвался выдох.
- Ох, вы думаете, дело в этом? А то мне было довольно не по себе от мысли, что он действительно может быть в меня влюблен. Но если он льстит мне только ради собственной выгоды, то это нормально.
Казарил все еще с волнением пытался это переварить, когда Изелль сказала:
- У него весьма странные представления о моем характере, если он думает, что совращение моих приближенных сделает меня к нему благосклонной! И мне не кажется, что ему необходимо еще большее влияние на Тидеза, если то, что я до сих пор наблюдаю, пример такого влияния. Я хочу сказать, если бы это было хорошее влияние, разве не должны мы наблюдать хорошие результаты? Нам следовало бы видеть, как Тидез становится настойчивей в своей учебе, крепче здоровьем, шире открывая свой разум навстречу каким-то новым граням этого мира.
Казарил опять прикусил язык, и не высказал своего наблюдения о том, что как раз последнее в некотором роде Тидез от Лорда Дондо несомненно получал.
С нарастающей страстностью, Изелль продолжала:
- Разве не должен Тидез обучаться искусству управления государством? Хотя бы смотреть, как работает Канцелярия, присутствовать на советах, выслушивать посланников? Или, если не государственности, то хотя бы военному ремеслу? Охота - это прекрасно, но разве не должен он проходить воинскую подготовку вместе с мужчинами? В его духовной диете, похоже, одни сладости, и совсем нет мяса. Что за короля они хотят из него воспитать?
"Возможно, точно такого же, как Орико - вялого и нездорового, который не станет бороться за власть над Чалионом с Канцлером ди Жироналем." Но вслух Казарил сказал другое:
- Я не знаю, Королевна.
- А как я могу знать? Как я вообще могу хоть что-нибудь узнать? - Он шагала вперед и назад по комнате, ее осанка напряглась от разочарования, юбки громко шуршали.
- Мама и бабушка хотели бы, чтобы я за ним присматривала. Казарил, можете вы хотя бы выяснить, правда ли, что солдаты ордена Дочери были проданы Наследнику Ибры? Уж это никак не может быть какой-то хитрой тайной!
В этом она была права. Казарил сглотнул.
- Я постараюсь, миледи. Но... что тогда? - Спросил он строго, для выразительности. - Дондо ди Жирональ - это власть, с который не смеешь обращаться иначе, кроме как с взыскательной обходительностью.
Изелль резко повернулась, и пристально на него уставилась.
- И не важно, насколько эта власть прогнила?
- Чем сильнее она прогнила, тем она не безопасней.
- Что ж, Кастелян, скажите мне, - вздернула подбородок Изелль, - насколько небезопасен, по вашему суждению, Дондо ди Жирональ.
Его подловили, ответить он оказался не готов. "Ну, скажи это. Скажи, что Дондо ди Жирональ после своего брата второй самый опасный человек в Чалионе". Вместо этого он взял из глиняного кувшинчика новое перо и стал заострять его перочинным ножом. Через одно или два мгновения, он вымолвил:
- Мне тоже не нравятся его потные руки.
Изелль фыркнула. Но от дальнейшего перекрестного допроса Казарил был спасен - леди Нан ди Врит позвала девушек насчет какого-то житейского вопроса о шарфах и затерявшихся жемчужинах, и обе дамы ушли в свои комнаты.
***
Прохладными днями, когда более волнующие охотничьи группы больше не собирались, королевна Изелль растрачивала свою неуемную энергию на сборы своего маленького двора для верховой прогулки в дубовых рощах возле Кардегосса. Казарил вместе с леди Бетриз и парой сипевших конюших легким галопом скакали следом за ее пятнистой весело гарцующей кобылкой, - жесткий воздух был скрашен золотом опадавших листьев - когда он различил нараставший топот чужих копыт у них за спиной. Он оглянулся через плечо, и желудок его подскочил - по тракту неслась кавалькада людей в масках. Вопящая шайка наскочила на них. Он уже наполовину вытащил меч, прежде чем узнал лошадей и их упряжь, принадлежавших одному из молодых придворных Зангра. Люди были одеты в живописные лохмотья, голые руки и ноги были измазаны грязью, подозрительно напоминавшей черную сапожную ваксу.
Казарил протяжно вдохнул и нагнулся над лукой седла, желая, чтобы сердце перестало так колотиться, когда скалящаяся толпа "схватила" королевну, леди Бетриз и связала своих пленников, включая Казарила, шелковыми лентами. Он горячо желал, чтобы хотя бы его кто-нибудь предупредил об этой выходке заранее. Смеющийся лорд ди Риналь был так близок к тому, хотя он этого и не осознавал, чтобы рефлекторно получить себе поперек горла удар бритвенно острой стали во всю длину. Его крепкий паж, скакавший с другой стороны от Казарила, мог умереть от удара в спину, а меч Казарила уже укрылся бы уже третьего в животе, прежде чем они, будь они настоящими разбойниками, успели бы объединиться чтобы его свалить. И все это произошло бы до того, как мозг Казарила успел бы сформулировать первую отчетливую мысль и рот открылся бы в предупреждающем крике. Все они искренне смеялись, увидев к своему удивлению ужас на его лице, и дразнили его, чтобы он обнажил сталь. Он застенчиво улыбнулся, и решил не пояснять, из-за какого же аспекта всего этого шутовства от его лица отхлынула кровь.
Они въехали в их "разбойничий лагерь" - просторную поляну в лесу, где несколько слуг из Зангра, одетых в столь же артистичные лохмотья, поджаривали оленя и добычу поменьше на вертелах на открытом огне. Разбойницы, в костюмах пастушек, и несколько скорее горделивых нищенок приветствовали возвращение похитителей. Изелль в ярости потешно взвизгнула, когда атаман разбойников ди Риналь отрезал локон ее вьющихся волос и поднял его, требуя выкуп. Маскарад еще не окончился, поскольку с этой подсказки в лагерь на скаку ворвался отряд "спасителей" в синем и белом, возглавляемый лордом Дондо ди Жироналем. Последовали шуточные энергичные поединки на мечах, включавшие несколько пугающих и грязных моментов со свиными пузырями, наполненными кровью, после чего все разбойники были повержены, некоторые до сих пор жаловались по поводу такой несправедливости, и локон волос был спасен Дондо. Затем вышил фальшивый жрец Брата и чудесно вернул разбойников к жизни мехом с вином, и все компания расселась на растянутые на земле покрывала, для более основательного празднования и выпивки.
Казарил делил одно покрывало с Изелль, Бетриз и лордом Дондо. Он уселся скрестив ноги за краем покрывала, откусывал оленину и хлеб, и наблюдал и слушал, как Дондо развлекал королевну неуклюжими, на вкус Казарила, остротами. Дондо умолял Изелль вознаградить его состриженным локоном, как призом за отважное спасение, и предлагал взамен, щелкнув пальцами болтавшемуся рядом пажу, слаженный кожаный чехол, в которым хранились два прекрасных украшенных каменьями черепаховых гребня.
- Сокровище за сокровище, и мы квиты, - сказал ей Дондо и нарочито спрятал завиток волос во внутренний со стороны сердца карман своего плаща-жилетки.
- Однако, как жестоко, - парировала Изелль, - дарить мне гребешки, не оставляя волос, чтоб их заколоть. - Она приподняла гребень и повертела им, мерцающим и просвечивающим, в солнечном свете.
- Но вы могли бы отрастить новые волосы, Королевна.
- А вы смогли бы вырастить новое сокровище?
- Так же легко, как вы ваши волосы, уверяю вас. - Он опустился на локоть в ее сторону и ухмыльнулся ей, едва не положив голову на ее колени. Изумленная улыбка Изелль угасла.
- Значит, вы находите свою новую должность настолько прибыльной, Святой Генерал?
- Именно так.
- Тогда вы взяли не ту роль. Возможно, это вы должны были играть сегодня атамана разбойников.
Улыбка Дондо истончилась.
- Будь мир устроен иначе, разве смог бы я покупать столько жемчуга, чтобы радовать очаровательных леди.
Краской вспыхнули щеки Изелль, и она опустила глаза. Улыбка Дондо стала удовлетворенной. Казарил, зажав язык между зубов, потянулся за серебряным графином вина, надеясь в этом критическом положении будто случайно вылить его Изелль за шиворот. Увы, графин был пуст. Но к его глубокому облегчению, вместо этого он откусила следующий кусочек хлеба с мясом, и стала жевать. Хотя и было заметно, как она оттащила юбки в сторону от лорда Дондо, а со следующим кусочком отодвинулась сама.
Прохлада осеннего вечера поднималась вместе с тенями этих невысоких мест, когда пресытившаяся компания медленно возвращалась в Зангр после разбойничьего пикника. Изелль осадила свою пятнистую лошадку и на секунду оказалась рядом с Казарилом.
- Кастелян, вам наконец удалось узнать для меня правду относительно слухов о продаже отрядов Дочери в наем?
- Один-два человека такое говорили, но это не то, что я смог бы назвать проверенными сведениями. - На самом деле, сведения были проверены довольно тщательно, но Казарил рассудил, что будет неосмотрительно сообщать об этом Изелль в данный момент.
Он молча нахмурилась, затем пришпорила лошадь, чтобы вновь оказаться рядом с Бетриз.
***
Сегодняшний скромнее обычного вечерний банкет закончился без танцев, и придворные и дамы рано ушли спать или предаваться более интимным удовольствиям. Казарил заметил, что в прихожей его нагоняет Дондо ди Жирональ, чтобы поравняться с ним шагом.
- Пройдитесь со мной немного, Кастелян. Мне кажется, нам надо поговорить.
Казарил любезно пожал плечами и последовал за Дондо, притворяясь, что не замечает двух отобранных молодых громил, пару более мужественных дружков Дондо, шагавших несколькими шагами позади. Из башенного блока они вышли к узкому концу крепости в неправильный четырехугольник маленького двора, смотревшего на слияние двух рек. По сигналу Дондо двое его друзей остались ждать у двери, прислонились к каменным стенам, будто скучающие и утомленные часовые.
Казарил рассчитал перевес сил. Он был равен Дондо, и несмотря на его последнее нездоровье, то, что он месяцами налегал на весло на галерах, делало его жилистые руки куда сильнее, чем они казались. Дондо же бесспорно был лучше тренирован. Громилы были молоды. Немного пьяны, но молоды. Трое на одного, обнажать мечи, возможно, даже не потребуется. Нерасторопный секретарь, перепивший за ужином вина, ушел прогуляться на стены, мог поскользнуться в темноте и упасть, отскочив от скальной поверхности тремя сотнями футов ниже, в воду. Возможно, на следующий день найдут его тело без единой предательской колотой раны.
Несколько лампадок, закрепленных в скобах на стенах, отбрасывали дергающийся оранжевый свет на брусчатку. Жестом Дондо пригласил присесть на вырезанную из гранита скамью напротив наружной стены. Камень был холоден и покрыт песком, почувствовал Казарил ногами, когда сел, ночной бриз холодил шею. С небольшой ухмылкой, Дондо тоже уселся, автоматически откинув в сторону жилетку-плащ, освобождая эфес меча.
- Итак, Казарил, - начал Дондо, - Я вижу, ты нынче пользуешься весьма большим доверием у Королевны Изелль.
- Должность ее секретаря из тех, что требуют большой ответственности. А должность ее учителя - еще большей. Я отношусь к этому весьма серьезно.
- Ничего удивительно, ты всегда все воспринимал слишком серьезно. Знаешь, слишком правильные принципы могут подвести человека.
Казарил пожал плечами.
Дондо откинулся и скрестил голени, словно устраивался поудобней, чтобы поболтать с кем-то близким.
- К примеру, - махнул он рукой в сторону, башен возвышавшихся теперь перед ними, - девушка ее возраста и титула должна бы уже начинать теплее относиться к мужчинам, а я, однако, нахожу ее странно прохладной. Самка вроде нее создана, чтобы рожать потомство. У нее отличные широкие бедра, чтобы принять в себя мужчину. - Он дважды легонько дернул своими, изображая сказанное. - Остается надеется, что ей удалось избежать той несчастной порчи в крови, и это не ранний признак некоторых, э-э, трудностей умственного характера, которые одолевают ее бедную матушку.
- М-м, - Промычал Казарил, решив эту тему не затрагивать.
- Остается надеяться. И все же, если это не тот случай, появляется интерес, не взяла ли на себя некая... чересчур серьезная персона труд отравлять ее ум и настраивать против меня.
- Двор полон сплетен. И сплетников.
- В самом деле. А, э-э.. а как ты говоришь ей обо мне, Казарил?
- Благоразумно.
- Дондо откинулся, и сложил руки на груди.
- Хорошо. Это хорошо. - На время он замолк. - Однако мне, все же, кажется, что я предпочел бы теплоту. Теплота была бы лучше.
Казарил смочил губы.
- Изелль очень умная и чувствительная девушка. Уверен, она может почувствовать, если я солгу. Лучше оставить все как есть.
Дондо фыркнул.
- Ах, вот мы к этому и пришли. Я подозреваю, что ты, верно, до сих пор таишь злобу на меня из-за той злой маленькой игры сумасшедшего Оласа.
Казарил сделал легкий опровергающий жест.
- Нет. Забыто, милорд. - Присутствие Дондо, столь же близкое, как в шатре Оласа, его слабый специфический запах, вернули все в ужасающих подробностях, вспыхнувших в памяти Казарила: тяжелое дыхание отчаяния, скрежет, мощный удар... - Это было давным-давно.
- Ха. Мне правда нравится люди с покладистой памятью, однако... Я по прежнему ощущаю, что мне нужен больший жар. Полагаю, ты все еще беден, как всегда был. Некоторым ребятам никак не уловить приемов, как устраиваться в этом мире. Дондо разнял руки и, столкнувшись с небольшим затруднением, скрутил кольцо с одного из своих толстых, влажных пальцев. Золотой ободок был тонок, но крупный ограненный камень сиял в своей оправе. Он протянул кольцо Казарилу.
- Пусть это растопит твое сердце по отношению ко мне. И твой язык.
Казарил не двинулся.
- Все, что мне нужно, милорд, дает мне королевна.
- И правда. - Черные брови Дондо насупились, темные глаза сверкнули отблеском лампад меж сузившихся век. - Твое положение и правда предоставляет тебе значительные возможности, чтобы наполнять свои карманы, я так полагаю.
Казарил стиснул зубы, скрывая яростную дрожь.
- Если вы отказываетесь верить в мою неподкупность, милорд, вы хотя бы могли подумать о том, что будущее сулит Изелль, и о том, что здравый смысл, дарованный мне богами, все еще при мне. Сегодня у нее есть двор. В другой день у нее может оказаться какое-нибудь королевство или княжество.
- В самом деле, так ты думаешь? - Дондо откинулся со странной ухмылкой, а затем рассмеялся вслух, - Ах, бедный Казарил, если человек отказывается от синицы в руке ради журавля в небе, скорее всего он останется вообще без птицы. Разве это умно? - Он стыдливо положил кольцо на камень между ними.
Казарил поднял руки и прижал ладони к груди в жесте отказа. Он твердо опустил их на колени и произнес с обманчивой мягкостью:
- Поберегите ваше сокровище, милорд, чтобы купить себе человека подешевле. Уверен, вы его найдете.
Дондо подхватил свое кольцо и свирепо нахмурился на Казарила.
- Ты не изменился. Все тот же набожный педант. Ты и этот дурак ди Санда во многом схожи. Полагаю, не удивительно, учитывая что вас обоих выбрала та старуха в Валенде. - Он поднялся и ушел внутрь, напяливая кольцо обратно на палец. Двое ожидавших мужчин бросили удивленные взгляды на Казарила, и повернулись, чтобы последовать за Дондо.
Казарил вздохнул, и задумался, не было ли куплено его ощущение бешенного удовлетворения слишком дорогой ценой. Возможно, мудрее было бы принять взятку, оставляя лорда Дондо спокойным и счастливым в его вере, что он купил еще одного человека, такого же как и он сам, которого легко понять, и в убеждении, что он этим человеком управляет. Чувствуя сильную усталость, Казарил заставил себя встать на ноги и войти внутрь, чтобы подняться по лестнице к себе в спальню.
Он уже вставлял в замок ключ, когда мимо него по коридору прошел зевающий ди Санда. Они обменялись достаточно сердечными негромкими приветствиями.
- Ди Санда, задержитесь на секунду.
Ди Санда оглянулся через плечо.
- Кастелян?
- Вы ныне тщательно запираете свою дверь, и следите за тем, чтобы ключ всегда оставался при вас?
Ди Санда удивленно поднял брови и повернулся.
- У меня есть сундук с добрым висячим замком, который служит охраной всему, что я хотел бы уберечь.
- Этого мало. Вам нужно запирать всю комнату.
- Чтобы ничего не украли? У меня немного такого, что...
- Нет, чтобы ничто украденное туда не подложили.
Ди Санда открыл рот, мгновение стоял, впитывая сказанное, затем поднял глаза, чтобы встретится взглядом с Казарилом.
- О, - произнес он наконец. Он медленно кивнул Казарилу, почти поклонился. - Благодарю вас, Кастелян. Об этом я не подумал.
Казарил кивнул в ответ, и вошел к себе.