Казарил уселся в своей спальне с классической брахарской балладой 'Легенда о Зеленом Древе' под расточительным светом свечей, и удовлетворенно вздохнул. Библиотека Зангра славилась со времен Фонзы Мудрого, но с тех же пор ею пренебрегали. Этот томик, судя по пыли, не вытаскивали с полки с поры, как закончилось правление Фонзы. Но читать поздно ночью при достаточном числе свечей не по нужде, а ради удовольствия, было роскошью, хоть это и была поэзия Бегара, что радовала сердце Казарилу. И он чувствовал себя немного виноватым - траты на хорошие восковые свечи в хозяйственных счетах Изелль со временем возрастут и будут выглядеть странновато. Громогласные раскаты фраз Бегара эхом отзывались у него голове, он послюнявил палец и перевернул страницу.
Но отражались и грохотали здесь не только строфы Бегара. Он поднял глаза к потолку, когда с него ворвались быстрые стук, скрип, сдавленный смех и призывные голоса. Что ж, хвала богам, заставлять благоразумно вовремя отходить ко сну в доме Изелль было задачей Нан ди Врит, а не его. Он вернулся взглядом к символично богословским видениями поэта и не обращал внимания на шум до тех пор, пока пронзительно не завизжала свинья.
С такой загадкой не мог соперничать даже великий Бегар. Губы вновь растянулись в ухмылке, Казарил отложил томик на одеяло и свесил с кровати еще облаченные в штаны ноги, застегнул тунику, протиснул стопы в сапоги и взял свечку со стеклянным колпаком, чтобы осветить себе дорогу по дальней лестнице.
Он встретил спускавшегося Дондо ди Жироналя. Дондо был одет в свой обычный придворный наряд, голубую парчовую тунику и льняно-шерстяные штаны, хотя его белая плащ-жилетка висела на локте вместе с мечом в ножнах и поясом. Его лицо покраснело и пылало. Казарил открыл рот, чтобы как-нибудь вежливо поздороваться, но слова умерли на устах под убийственным взглядом Дондо. Дондо ураганом пронесся мимо, него не сказав ни слова.
Казарил поднялся по лестнице в коридор, и обнаружил, что все настенные канделябры горят и собралось необъяснимое число народу. Здесь были не только Бетриз, Изелль и Нан ди Врит, но и лорд ди Риналь, один из его друзей, еще одна дама, Сер ди Санда, и все столпились и смеялись. Они расступились к стенам, когда Тидез и паж выскочили промеж ними в разгаре погони за отмытым и украшенным лентами поросенком с тянувшимся за ним во всю длину шарфом. Паж поймал животное у ног Казарила, и Тидез издал триумфальный крик.
- В мешок, в мешок! - прокричал ди Санда. Он и леди Бетриз подошли помочь, пока Тидез и паж в тесном сотрудничестве запихивали визжащее создание в огромный холщовый мешок, куда оно явно идти не хотело. Бетриз нагнулась к сражавшейся зверушке и быстро почесала его за мечущимися ушами.
- Благодарю тебя, Леди Свинка! Ты бесподобно сыграла свою роль. Но теперь пора возвращаться к себе домой.
Паж взвалил тяжелый мешок на плечо, отсалютовал собравшейся компании, и, пошатываясь и ухмыляясь, ушел.
- Что здесь происходит? - потребовал Казарил, разрываясь между смехом и тревогой.
- О, это был величайший розыгрыш! - воскликнул Тидез. - Вы бы видели лицо Лорда Дондо!
Казарил только что видел, и оно не вдохновляло на веселье. Желудок провалился.
- Что вы сделали?
Изелль тряхнула головой.
- Поскольку ни мои намеки, ни прямые слова леди Бетриз не послужили Лорду Дондо достаточным основанием, чтобы он умерил свои ухаживания и убедился в том, что они нежеланны, мы сговорились устроить ему любовное свидание, которого он желал. Тидез занялся доставкой нашей актрисой из хлева. По этому, вместо ожидавшей его девственницы, как с уверенностью надеялся лорд Дондо, когда на цыпочках пробирался к постели Бетриз в темноте, он обнаружил леди Свинку!
- Ох, Королевна, вы злословите на бедную свинку! - воскликнул лорд ди Риналь, - Ведь она тоже могла быть девственницей, в конце концов!
- Я уверена, что была, иначе она б так не визжала, - рассмеялась леди, державшая ди Риналя под руку.
- Только очень плохо, - едко заметил ди Санда, - что она пришлась лорду Дондо не по вкусу. Судя по всему, что я слышал об этом человеке, я думал, он ляжет с чем угодно. - Его глаза быстро метнулись в сторону, чтобы оценить, какой эффект эти слова произвели на ухмыляющегося Тидеза.
- А после того, как мы вымочили ее моими лучшими дартаканскими духами, тем более, - тяжко вздохнула Изелль. Веселье в ее глазах подчеркивалось блеском ярости и остротой удовлетворения.
- Вы должны были рассказать мне, - начал Казарил. Рассказать о чем? Об этой выходке? Они знали, что он бы ее пресек, это было довольно ясно. О продолжавшихся домогательствах Дондо? А может о том, насколько отвратительными они были? Ногти впились в ладонь. И что бы он сделал, а? Сходил бы к Орико или королеве Саре? 'Тщетно...'
- Это будет лучшей байкой недели во всем Кардегоссе, - сказал Лорд ди Риналь, - и ее лучшим завершением; конец крючком, так сказать. Лорд Дондо не оставался в дураках годами, и я уж правда думал, что его очередь не настанет. Я уж слышу похрюкивание. Он не высидит ни одного ужина со свининой, чтобы не услышать его, несколько месяцев. Королевна, Леди Бетриз, - он отвесил им поклон, - благодарю вас от всего сердца.
Двое придворных и дама ушли, вероятно чтобы растрепать о розыгрыше каким-нибудь своим друзьям, кто еще не спал.
Казарил, сдержав несколько поспешных замечаний, пытавшихся сорваться с его губ, наконец буркнул:
- Королевна, вы поступили не мудро.
В ответ не поколебленная Изелль нахмурилась:
- Этот человек носит одеяние святого генерала Дамы-Весны и вместе с этим лишает женщин святой для Нее невинности также, как он крадет... ах, вы же говорите, у нас нет доказательств тому, что он там крадет еще. Но этому у нас достаточно подтверждений, благодаря богине! По крайне мере, это научит его, насколько это немудро - пытаться воровать из моего дома. Подразумевается, что Зангр - королевский двор, а не скотный!
- Повеселитесь, Казарил, - посоветовал ему ди Санда. - В конце концов, он не может отомстить за свое попранное тщеславие королевичу и королевне. Он глянул в сторону; Тидез шел по коридору и собирал потоптанные ленты, которые сбросила свинья, пытаясь бороться. Понизив голос, он добавил, - Неприятности вполне стоят того, чтобы Тидез увидел на своего, э-э, героя в менее лестном свете. Когда распаленный любовью Лорд Дондо, спотыкаясь, вышел из спальни Бетриз с завязками от своих штанов в руках, то обнаружил всех нас - поджидавших свидетелей, выстроившихся в ряд. Леди Свинка едва не свалила его, проскочив у него между ног. Он выглядел полным дураком. Это лучший урок, который я смог преподать, за весь месяц, как мы приехали сюда. Может мы можем начинать возвращать себе кое-какую утерянную почву, двигаясь в этом направлении, а?
- Молюсь, чтоб вы были правы. - осторожно ответил Казарил. Он не озвучил своего соображения, что королевич и королевна были единственными людьми, которым Дондо не мог за себя отомстить.
Тем не менее, за следующие несколько дней никаких признаков расплаты не последовало. Дондо отвечал на добродушные насмешки ди Риналя и его друзей тонкой, но все же улыбкой. На каждой трапезе Казарил сидел в ожидании, по самой меньшей мере, известной свиньи, поданной на стол королевны поджаренной с лентами вокруг шеи, но это блюдо не появилось. Бетриз, сперва поддавшись тревоге Казарила, успокоилась. Казарил - нет. Со всем своим горячим норовом, Дондо наглядно показал, как же долго он мог дожидаться подходящего случая, не забывая о своих обидах.
К облегчению Казарила, хрюканье в коридорах замка смолкло меньше, чем за две недели, когда его место заняли новые торжества, розыгрыши и сплетни. Казарил начал надеяться, что Лорд Дондо намерен проглотить так публично прописанное ему лекарство, и не сплюнуть. Возможно, старший брат, чьи интересы были шире, чем маленькое общество в пределах Зангра, решил сдержать его от неподходящих ответных действий. Из внешнего мира пришли достаточно интересные, чтобы поглотить внимание мужчин, новости: обострение гражданской войны в Южной Ибре, разбой в провинциях, непогода, закрывшая высокогорные проходы не по сезону рано.
В свете этого последнего сообщения, Казарил уделил внимание планированию переезда имущества и штата королевны, если двор решит рано покинуть Зангр и по традиции переместится в зимнюю резиденцию до Отцовского Дня. Он сидел в своем кабинете, складывая лошадей с мулам, когда в двери передней появился один из пажей Орико.
- Милорд ди Казарил, король велит вам явиться к нему в Башню Иаса.
Казарил поднял брови, отложил перо и последовал за мальчиком, гадая, какой службы желает от него король. Неожиданные причуды Орико могли быть несколько эксцентричными. Дважды он приказывал Казарилу сопровождать его вылазки в свой зверинец, чтобы он выполнял там работу не сложнее той, с которой мог бы справится паж или грум: держать цепи-поводки животных, подносить щетки и кормить зверей. Ладно, нет - король также задавал наводящие вопросы о делах своей сестры Изелль в определенно бессвязной манере. Казарил ухватился за возможность поведать о страхах Изелль, что ее могу отправить на Архипелаг или какому-нибудь другому рокнарскому князю, и понадеялся, что слух короля окажется более открытым, чем кажется по его сонливому поведению.
Паж провел его в длинную комнату на втором этаже Башни Иаса, которую ди Жирональ использовал, как свою Канцелярию, когда двор размещался в Зангре. Вдоль стен стояли полки с затиснутыми в них книгами, свитками, папками и ряд опечатанных седельных сумок, используемых придворными курьерами. Двое стоявших на страже охранников в ливреях последовали за ними внутрь и заняли свой пост в дверях. Казарил чувствовал, как они следят за ним взглядом.
Король Орико сидел с канцлером за огромным заваленным бумагами столом. Орико казался усталым. Ди Жирональ был строг и напряжен, сегодня на нем был обычный дворцовый наряд, но должностная цепь висела на шее. Придворный, в котором Казарил узнал Сера ди Марока, начальника королевского гардероба и оружейной, стоял с одной стороны стола. Один из пажей Орико, имевший крайне обеспокоенный вид, стоял с другой.
Сопровождавший Казарила объявил паж:
- Кастелян ди Казарил, сир, - а затем, бросив взгляд на своего коллегу, отступил назад к дальней стене, чтобы казаться невидимкой.
Казарил поклонился.
- Сир, милорд Канцлер? - Ди Жирональ погладил свою со стального цвета проседями бороду, бросил взгляд на пожавшего плечами Орико, и тихо сказал:
- Кастелян, сделайте одолжение Его Величеству, пожалуйста, снимите вашу тунику и повернитесь.
Холодное предчувствие узлом связало в горле слова. Казарил сжал губы, кивнул, и распустил тесьму своей туники. Тунику и плащ-жилетку он сложил вместе и аккуратно повесил на предплечье. С окаменевшим лицом он по-военному повернулся кругом, и замер. За спиной он услышал сдавленные вдохи двух мужчин, и молодой голос прошептал:
- Так было. Я правда видел.
Ох. Тот паж. Понятно.
Кто-то прочистил горло; Казарил подождал, пока горячий румянец не побледнел на щеках, затем развернулся обратно. Ровным голосом он спросил:
- Это все, сир?
Орико нервно вздрогнул, и произнес:
- Кастелян, шепчут... вас обвиняют... было выдвинуто обвинение... что вы были осуждены за изнасилование в Ибре и высечены в колодках.
- Это ложь, сир. Кто это сказал? - Он посмотрел на Сера ди Марока, немного побледневшего, когда Казарил поворачивался спиной. Ди Марок напрямую не состоял на службе ни у одного из братьев Жироналей, и он не был, насколько знал Казарил, одной из верных марионеток Дондо... Могли его подкупить? Или он честный простак?
Чистый голос прозвенел из коридора.
- Я тоже увижусь со своим братом и немедля! У меня есть такое право!
Охранники Орико подались вперед, затем торопливо отступили назад, когда королевна Изелль в сопровождении сильно побледневшей леди Бетриз и Сера ди Санды ворвалась в помещение.
Взгляд Изелль быстро скользнул по живописному собранию мужчин. Она вздернула подбородок, и воскликнула:
- Что это, Орико? Ди Санда говорит, что вы арестовали моего секретаря! Даже не предупредив меня!
По раздраженно дернувшемуся рту Канцлера ди Жироналя, это вторжение в его планы не входило. Орико всплеснул пухлыми руками.
- Нет, нет, не арестовал. Никто никого не арестовывал. Мы собрались здесь, чтобы проверить обвинение.
- Какое обвинение?
- Весьма серьезное, Королевна, и это не для ваших ушей, - ответил ди Жирональ, - Вам следует удалится.
Открыто его проигнорировав, она вытащила стул и плюхнулась на него, сложив руки на груди.
- Если это серьезное обвинение против самого доверенного слуги моего дома, это очень даже для моих ушей. Казарил, что происходит?
Казарил отвесил ей легкий поклон.
- Какие-то люди, еще не названные, распространяют клевету, будто рубцы на моей спине остались после наказания за преступление.
- Прошлой осенью, - нервно вставил ди Марок, - в Ибре.
По раскрывавшимся шире глазам Бетриз и сдерживаемому дыханию, она достаточно близко рассмотрела узловатую мешанину, когда вслед за Изелль обошла Казарила кругом. Содрогнувшись, Сера ди Санда тоже сжал губы.
- Могу я одеть тунику, сир? - твердо добавил Казарил.
- Да, да. - Замахал Орико в торопливом согласии.
- Суть преступления, Королевна, - вкрадчиво произнес ди Жирональ, - такова, что бросает весьма серьезные сомнения на то, стоит ли этому человеку быть доверенным слугой вашего дома, а точнее, дома любой дамы.
- Что, изнасилование? - с издевкой спросила Изелль? - Казарил? Это самая нелепая ложь, которую мне когда-нибудь доводилось слышать.
- И все же, - сказал ди Жирональ, - на спине шрамы от порки.
- Подарок, - сквозь зубы проговорил Казарил, - рокнарского командира гребцов, в обмен за один необдуманный поступок. Прошлой осенью и у побережья Ибры, что правда.
- Правдоподобно, и все же... странно, - с рассудительным тоном заметил ди Жирональ. - Жестокости галер легендарны, но никто не станет думать, что хороший командир гребной команды станет портить раба вместо того, чтобы тот работал.
- Я его рассердил. - почти улыбнулся Казарил.
- Как это, Казарил? - спросил Орико, отклонившись назад и сдавив рукой жир на подбородке.
- Обмотал вокруг его горла свою весельную цепь, и изо всех сил постарался его задушить. И даже почти преуспел. Но они оттащили меня чуточку слишком рано.
- Боги милосердные, - выговорил король, - вы пытались покончить с собой?
- Я... точно не знаю. Мне казалось, я больше не способен на ярость, но... У меня появился новый напарник по скамье, ибранский юноша, лет пятнадцати наверно. Он сказал, что бы похищен, и я ему поверил. Вы могли бы сказать, что он из хорошей семьи, мягкий, с изысканной речью, непривыкший к жестоким местам - от солнца он покрывался ужасными волдырями, руки заливали весло кровью. Испуганный, непокорный, униженный... он сказал, что его зовут Данни, но он никогда не называл мне свое второе имя. Командир гребцов воспользоваться мальчиком запретным для рокнарцев образом, и Данни набросился на него . Прежде, чем я успел остановить его. Это было безумно глупо, но мальчик не осознавал... Я подумал... ну, я думал не очень ясно, но я подумал, что, если врежу сильнее, то отвлеку командира от расправы над мальчиком.
- Тем, что вместо него, он расправится с вами? - удивленно спросила Бетриз.
Казарил пожал плечами. Он довольно сильно ударил командира коленом в пах, перед тем, как обмотать вокруг его шеи цепь, чтобы быть уверенным, что тот неделю не сможет задумываться о любви, но неделя прошла бы довольно быстро, и что тогда? - Поступок был напрасным. Был бы напрасным, если бы следующим утром по курсу не показалась ибранская морская флотилия, шедшая на перерез, и они всех нас не спасли.
Ди Санда одобрительно заметил:
- Выходит, у вас есть свидетели. И похоже, довольно много. Мальчик, галерные рабы, ибранские моряки... а что потом стало с мальчиком?
- Я не знаю. Больной, я слег в храмовую больницу Милосердия Матери в Загосуре на... на некоторое время; все разбежались, и уже никого не было, когда я, хм, вышел.
- Очень героическая история, - сказал ди Жирональ хорошо рассчитанным сухим тоном, чтобы напомнить своим слушателям, что это была версия Казарила. Он рассудительно нахмурился и окинул взглядом собравшуюся компанию, его взгляд мгновение переходил от ди Санды к разъяренной Изелль. - И все же... Я полагаю, вы могли бы попросить королевну дать вам месячный отпуск, чтобы поехать в Ибру и найти кого-нибудь из тех, э-э, так удачно разбежавшихся свидетелей. Если сможете.
Оставить своих дам без охранный на месяц, здесь? И переживет ли он эту поездку? Или будет заколот и похоронен в неглубокой могиле в лесу в двух часах езды от Кардегосса, позволив двору признать свою вину своим предполагаемым бегством? Бетриз прижала ладонь к побелевшим губам, но огненный взгляд предназначался одному ди Жироналю. Покрайне мере здесь был кто-то, кто верил словам Казарила, а не его спине. Он немного выпрямился.
- Нет, - сказал он наконец, - Я оклеветан. Мое верное слово против молвы. Пока у вас не будет оснований получше, чем дворцовые сплетни, я отвергаю эту ложь. Или... Где вы услышали эту историю? Вы отследили ее до источника? Кто обвиняет меня? Это вы, ди Марок? - нахмурился он на придворного.
- Поясните, ди Марок, - предложил ди Жирональ с небрежным жестом.
Ди Марок вдохнул.
- Я услышал ее от ибранского торговца шелком, с которым общался по делам гардероба короля. Он вспомнил кастеляна, как он сказал, по колоде для порки в Загосуре, и был крайне поражен, увидев его здесь. Он сказал, дело было отвратительным, что кастелян изнасилован дочь человека, который принял его и дал ему кров, и он сказал что запомнил его очень хорошо, потому что это было настолько подло.
Казарил почесал бороду.
- Вы уверены, что он не ошибся и просто принял меня за другого?
- Нет, он назвал ваше имя - твердо ответил Ди Марок.
Казарил сощурился. Никакой ошибки - это откровенная ложь, купленная и оплаченная. Но чей язык был куплен? Придворного или торговца?
- Где теперь этот торговец? - встрял ди Санда.
- Когда именно вы услышали эту историю? - спокойно спросил Казарил.
Ди Марок запнулся, очевидно вспоминая, поскольку его пальцы у пояса загибались, пока он считал.
- Прошло три недели, он уехал. Мы говорили как раз перед его отъездом.
'Да, теперь я знаю кто тут лжет'. Казарил загнул губу без какого-либо веселья. В том, что настоящий торговец шелками, который действительно уехал из Кардегосса как раз в это время, был, Казарил не сомневался. Но ибранец отбыл много раньше изумрудной взятки Дондо, а Дондо не озаботился бы изобретением этого обходного маршрута, чтобы избавится от Казарила, до тех пор, пока не провалилась его попытка открыто подкупить Казарила. К сожалению, эту цепочку рассуждений Казарил не мог выдвинуть в свою защиту.
- У торговца шерстью, - добавил ди Марок, - не могло быть никаких причин, чтобы солгать.
'Но у тебя они есть. Интересно, какие?'
- Вы знали о таком серьезном обвинении три недели, и только сейчас решились привлечь к нему внимание своего повелителя. Это довольно странно с вашей стороны, ди Марок.
Ди Марок сверкнул на него глазами.
- Ибранец уехал, - недовольно пожаловался Орико, - и теперь невозможно выяснить, кто говорит правду.
- Тогда сомнения, разумеется, должны толковаться в пользу милорда ди Казарила, - сказал ди Санда, решительно расправив плечи, - Вы можете не знать его, но Провинциара ди Баоция, которая оказала ему это доверие, знает. Он прослужил ее покойному мужу шесть или семь лет.
- В юности, - отозвался ди Жирональ, - Знаете, люди меняются. Особенно в жестокости войны. Если в этом человек есть малейшие сомнения, ему нельзя доверять такую ответственную и, смею сказать, - он многозначительно посмотрел на Бетриз, - вводящую в искушение должность.
Протяжный гневный вдох Бетриз, вероятно к счастью, пресекла Изелль, возопив:
- Ох, чушь! Во время жестокостей войны вы, лично вы, вручили этому человеку ключи от крепости Готоргет, которая была опорой всей чалионской линии фронта на севере. Вы явно доверяли ему тогда, Марк. И он этого доверия не предал.
Жирональ напряг челюсть, потом тонко улыбнулся.
- Надо же, каким воинственным стал Чалион, что у нас каждая дева норовит советовать, как лучше нам вести стратегию.
- Едва ли они могут посоветовать, как хуже, - буркнул Орико себе под нос. Только слегка метнувшиеся в сторону глаза выдали, что ди Жирональ его услышал.
- Да, и почему кастелян не был выкуплен вместе с остальными своими офицерами, когда вы сдали Готоргет, ди Жирональ? - спросил ди Санда озадаченным голосом.
Казарил скрипнул зубами. 'Заткнись, ди Санда'.
- Рокнарцы сообщили, что он умер, - коротко ответил канцлер, - Я решил, его спрятали, чтобы отомстить, когда узнал, что он еще жив. Хотя, если торговец шелком говорил правду, возможно, произошла путаница. Должно быть, он сбежал от них, и шатался по Ибре некоторое время, пока его, хм, к несчастью не арестовали. - Он посмотрел на Казарила, потом отвел взгляд.
'Ты знаешь, что лжешь. И я знаю, что ты лжешь'. Но ди Жирональ не знал, даже сейчас, наверняка, что Казарил знал, что он лжет. Не похоже, чтобы в этом было большое преимущество. Это слабый аргумент для ответного обвинения. Клевета уже наполовину выбила почву у него из-под ног, независимо от исхода расследования Орико.
- Однако я не понимаю такому исчезновению позволили остаться не расследованным. - заговорил ди Санда и, сощурившись, посмотрел на ди Жироналя. - Он был командующим крепости.
- Если вы предположили месть, значит вы считаете, что он дорого обходился рокнарцам на боле битвы, раз они воспользовались им таким образом.
Ди Жирональ поморщился, ему явно не нравилось, куда вела эта цепочка рассуждений. Он откинулся и отмахнулся от этой посторонней темы.
- Выходит, мы зашли в тупик. Слово мужчины против слова другого мужчины, и ничего не решить. Сир, я искренне советую проявить благоразумие. Позвольте милорду дм Казарилу занять менее важную должность или отошлите его обратно Вдовствующей Провинциаре Баоции.
Изелль разве только слюной не изошла:
- И оставить клевету без опровержения? Нет! Я этого не потерплю!
Орико потер лоб, словно у него болела голова, и бросался взглядом то к своему спокойному главному советнику, то к разъяренной единокровной сестре. Он издал слабый стон.
- О, боги. Как я ненавижу такие ситуации... - выражение его лица изменилось, и он опять сел прямо. - Ах! Ну конечно! Есть простое решение... просто есть простое решение, хе-хе..
Он поманил пажа, который вызвал Казарила, и зашептал ему на ухо. Ди Жирональ наблюдал за ним, хмурясь, но очевидно тоже не мог разобрать, что было сказано. Паж умчался.
- Каково ваше решение, сир? - нерешительно спросил ди Жирональ.
- Не мое. Богов. Позволим богам решать, кто не виновен, а кто лжет.
- Вы же не думаете оставить это на суд поединка, нет? - в неподдельном ужасе спросил ди Жирональ.
Казарил мог лишь разделить этот ужас, и Сер ди Марок тоже, судя по тому, как кровь отхлынула от его лица.
Орико моргнул.
- Ну, теперь у нас есть еще одна идея. Он посмотрел на ди Марока и Казарила. - Они, вдобавок, кажется, равны. Ди Марок моложе, конечно, и очень неплох на песке моего тренировочного круга, но опыт кое-чего стоит.
Леди Бетриз посмотрела на ди Марока и нахмурилась, охваченная внезапной тревогой. Казарил тоже нахмурился, на по причине прямо противоположной, как он подозревал. Ди Марок действительно был очень не плохим фехтовальщиком по законам дуэли. Против безжалостности поля боя, он продержался бы, прикинул Казарил, возможно, минут пять. Ди Жирональ пожалуй впервые за время это расследования посмотрел Казарилу в глаза, и Казарил знал, что он пришел к точно такому же выводу. Казарила затошнило при мысли, что его заставят безжалостно прикончить мальчишку, пусть даже он был инструментом в чужих руках и лжецом.
- Я не знаю, солгал ибранец или нет, - осторожно вставил ди Марок, - Я знаю только то, что слышал.
- Да, да, - отмахнулся Орико. - Мне кажется, мой план подойдет лучше. Он шмыгнул, рукавом потер нос и стал ждать. Повисло продолжительное и нервирующее молчание.
Тишину нарушил вернувшийся паж, когда объявил:
- Амегат, сир.
Опрятный грум-рокнарец вошел и с легким удивлением оглядел собравшихся людей, но шагнул прямо к своему повелителю и поклонился.
- Чем могу служить вам, милорд?
- Амегат, - отвечал Орико, - Я хочу, чтобы ты вышел на улицу и поймал священную ворону, которую увидишь первой, и принес ее сюда. Ты, - он ткнул пальцем в пажа, - пойдешь с ним и засвидетельствуешь. Поторопитесь, давайте, скорей, скорей. - В нетерпении захлопал в ладони Орико.
Не выказав ни малейшего удивления и ни о чем не спросив, Амегат вновь поклонился и последовал на выход. Казарил заметил, как ди Марок бросил на канцлера жалобный взгляд: 'И что теперь?' Ди Жирональ стиснул зубы и проигнорировал его.
- Так, - сказал Орико, - как мы все организуем? А, знаю... Казарил, встаньте в одном конце комнаты. Ди Марок, вы встаньте в другом.
Ди Жирональ дернул зрачками в неуверенной оценке. Он чуть кивнул ди Мароку в сторону того края комнаты, где было окно было открыто. Казарилу пришлось отправиться в дальний темный конец комнаты.
- Вы все, - указал Орико на Изелль с ее компанией, - встаньте в стороне, будете свидетелями. Ты, ты и ты - тоже. - Сказал Орико охранникам и оставшемуся пажу. Орико поднялся на ноги и обошел стол, чтобы организовать людскую сцену наиболее удовлетворительным, на его взгляд, образом. Ди Жироналя остался там, где сидел, и крутил в руках перо и морщился.
Куда быстрее, чем Казарил мог ожидать, Амегат вернулся с имевшей сердитый вид вороной, цеплявшейся за его предплечье, и скакавшим вокруг него восхищенным пажом.
- Это была первая увиденная вами ворона? - Спросил Орико мальчика.
- Да, милорд, - ответил запыхавшийся паж, - Ну, целая стая кружила над Башней Фонзы, по этому думаю, мы увидели шесть или восемь разом. По этому Амегат просто встал во дворе, протянув руку, закрыл глаза, и стоял спокойно. И вот эта опустилась и приземлилась прямо ему на рукав!
Казарил напряг зрение, пытаясь разглядеть: вдруг у воркующей птицы не окажется двух перьев в хвосте.
- Очень хорошо, - счастливо отозвался Орико, - Теперь, Амегат, я хочу, чтобы ты встал строго в середине комнаты и, когда я дам знак, отпустил священную ворону. Мы посмотрим, к кому она полетит, и тогда мы все узнаем правду! Подождите. Все должны молить богов в своих сердцах о наставлении.
Изелль успокоилась, но Бетриз подняла глаза:
- Но, сир. Что мы узнаем? К кому полетит ворона, к лжецу или честному человеку?
Она напряженно посмотрела на Амегата.
- Ох, - выдохнул Орико. - Хм.
- И что будет значить, если она станет летать кругами? - спросил ди Жирональ, гневная нотка прокралась в его голос.
'Тогда мы поймем, что боги также смущены, как и все мы'. В слух Казарил этого не сказал.
Амегат, поглаживая птицу, чтобы успокоить ее, слегка поклонился.
- Пусть ворона полетит к честному человеку, сир, ибо правда священна для богов. - На Казарила он не посмотрел.
- О, очень хорошо. Тогда продолжим.
Амегат встал точно между двумя обвиняемыми с таким видом, что Казарил начал подозревать грума в превосходном чувстве драматизма, поднял вверх руку с птицей и медленно убрал вторую, которой ее придерживал. Мгновение он стоял божественным спокойствием на лице. Казарил гадал, что станут делать боги с какофонией противоречивых молитв, которые вне всякого сомнения в этот момент возносились из этой комнаты. Потом Амегат подкинул ворону воздух и опустил руки. Ворона каркнула, расправила крылья и веер хвоста, в котором не хватало двух перьев.
Ди Марок с надеждой широко вскинул руку, и имел такой вид, будто гадал: можно ли ему схватить птицу в полете, если она полетит мимо него. Казарила, уже готового прокричать 'Каз, Каз!', чтобы себя обезопасить, внезапно одолело теологическое любопытство. Он уже знал правду, так что еще могло открыть это испытание? Но стоял ровно, не шевелился, и, раздвинув губы, с взволнованным изумлением смотрел, как ворона пролетела мимо открытого окна и направилась прямо ему на плечо.
- Так, значит, - тихо сказал он ей, когда птица возила свои коготки и стала переминаться из стороны в сторону.
- Так, - раздалось из черного клюва, и она вгляделась в него невыразительными бусинками глаз.
Изелль и Бетриз запрыгали, радостно гикая и обнимая друг друга, и чуть не спугнули птицу. Ди Санда зловеще улыбнулся. Ди Жирональ скрипнул зубами, ди Марок выглядел немного испуганным.
Орико хлопнул в пухлые ладони.
- Отлично. Это все ставит по местам. Теперь, хвала богам, я хочу пообедать.
***
Изелль, Бетриз и ди Санда окружили Казарила, словно почетный караул, и вывели его из Башни Иаса во двор.
- Как вы узнали, что нужно идти меня спасть? - Спросил их Казарил. Украдкой о глянул наверх, сейчас в небе не кружилась ни одна ворона.
Казарилу стало интересно, не держал ли ди Санда, как он сам, личную статью расходов, чтобы оплачивать свежие новости от разнообразных наблюдателей Зангра. И почему его собственные приготовления в этом случае не сработали чуть лучше.
- Благодарю, что прикрыли меня... - он проглотил 'со спины' - со слепой стороны. Меня бы уже отстранили, если бы вы все не пришли постоять за меня.
- Не нужно благодарностей, - ответил ди Санда, - Я верю, что вы бы сделали тоже самое для меня.
- Моему брату нужен кто-то, кто поддержит его, - сказала Изелль с легкой горечью, - иначе он прогнется под первой силой, что повеет ближе всего.
Казарил разрывался, не зная, одобрить ее прозорливость или сдержать прямоту. Он посмотрел на ди Санду.
- Давно... вы знаете... что эта история обо мне гуляет при дворе?
Тот пожал плечами.
- Дня четыре или пять, кажется.
- Мы впервые об этом слышим! - с негодованием произнесла Бетриз. Ди Санда поднял руки, оправдываясь.
- Похоже, показалось слишком вульгарным изливать эту историю на девичьи уши, миледи.
Изелль сердито нахмурилась. Ди Санда принял многочисленные благодарности Казарила и ушел проверить как дела у Тидеза.
Бетриз, внезапно затихшая, сдавленно произнесла:
- Это я во всем виновата, да? Дондо ударил по вам, чтобы отомстить за свинью. Ох, лорд Каз, простите меня!
- Нет, миледи, - твердо ответит Казарил, - Есть кое-какие старые дела между Дондо и мной, которые появились еще... до Готоргета. - К его облегчению, она просветлела лицом. Тем не менее, он ухватился за возможность благоразумно добавить, - Уверяю вас, проделка со свиньей не помогла, и вам не следует проделывать ни чего такого снова.
Бетриз вздохнула, но потом немножко улыбнулась.
- Ну, он перестал на меня давить. Хоть в этом проделка помогла.
- Польза есть, этого я отрицать не могу, однако... Дондо остается могущественным человеком. Я умоляю вас, обоих, стараться подальше обходить его стороной.
Глаза Изелль метнулись в его сторону. Она тихо сказала:
- Мы здесь в осаде, разве нет? Я, Тидез, все наши приближенные и слуги.
- Я верю, - вздохнул Казарил, - что все не так уж страшно. Просто с этого момент будьте более осторожны, ладно?
Он проводил их до их покоев в главном здании, но к своим подсчетам не вернулся. Вместо этого, он быстро спустился, вышел на улицу, и мимо конюшен пошел к зверинцу. Он нашел Амегата в птичнике, убеждавшего маленьких птах принимать пыльную ванну в чашке с золой, как средство против вшей. Аккуратный рокнарец, его плащ защищал фартук, поднял глаза и улыбнулся.
В ответ Казарил не улыбнулся.
Амегат, - начал он без предисловий, - я должен знать. Это вы выбрали ворону, или все таки ворона вас?
- Разве это имеет для вас значение, милорд?
- Да!
- Почему?
Казарил открыл рот, потом захлопнул. Потом начал снова, почти умоляюще:
- Это был фокус, правда? Вы обманули их, взяв ту ворону, что я подкармливал у своего окна. На самом деле боги и не приближались к той комнате, так?
Амегат поднял брови.
- Ублюдок - самый тонкий из богов, милорд. Никто не проучится, что вас не осенило божье прикосновение только потому, что что-то оказалось фокусом. - Словно извиняясь, он добавил, - Боюсь, что именно так все и работает.
Он чирикнул яркой птичке, которая явно закончила трепыхаться в золе, зернышком, которое достал из кармана фартука, переманил ее к себе на руку и водворил птичку назад в ее клетку, стоявшую поблизости.
Казарил продолжил спорить.
- Это была ворона, которую я кормил. Разумеется он полетела ко мне. Вы тоже ее кормили, так?
- Я кормлю всех священных ворон с Башни Фонзы. Пажи и дамы, гости Зангра, служители и жрецы всех храмовых домов в городе тоже их кормят. Это чудо, как все эти вороны не растолстели так, что не смогли бы летать.
Аккуратным изгибом запястья Амегат поймал следующую птицу и опустил ее в миску с золой.
Казарил отступил от него, когда полетел пепел, и нахмурился.
- Вы рокнарец, разве вы не квадринской веры?
- Нет, милорд, - искренне ответил Амегат, - я был благочестивым квинтарианцем со времен моей минувшей молодости.
- Вы сменили веру, когда оказались в Чалионе?
- Нет, пока еще был на Архипелаге.
- Как... как случилось, что вас не повесели за ересь?
- Я добрался до направлявшегося в Брахар судна прежде, чем меня поймали. - Улыбка Амегата согнулась.
В самом деле, большие пальцы у него до сих пор были на месте. Казарил насупил брови, пока изучал тонкие черты лица этого человека.
- Кем был ваш отец, там, на Архипелаге?
- Человеком недалеким. Хотя, очень набожным, в своем квадратном толковании.
- Я не это имел ввиду.
- Я знаю, милорд. Но уже как двадцать лет мертв. Это больше не имеет значения. Сейчас я доволен тем, кто я есть.
Казарил почесал бороду, пока Амегат полез за очередной яркой птицей.
- Тогда, как давно вы стали старшим грумом в этом зверинце?
- С самого основания. Около шести лет назад. Я прибыл вместе с леопардом и первыми птицами. Мы были подарком.
- От кого?
- О-о, от архижреца Кардегосса и Ордена Ублюдка. По случаю дня рождения короля, понимаете. С тех пор добавилось много замечательных животных.
Казарил недолго это обдумал.
- Это очень необычное собрание.
- Да, милорд.
- Насколько необычное?
- Очень необычное.
- Вы можете рассказать мне больше?
- Умоляю вас не спрашивать меня о большем, милорд.
- Почему нет?
- Потому что мне не хотелось бы лгать вам.
- Почему нет? - 'Все остальные лгут'.
Амегат вдохнул и, глядя на Казарила, косо улыбнулся.
- Потому, милорд, что это ворона выбрала меня.
Ответная улыбка Казарила вышла немного натянутой. Он отвесил Амегату небольшой поклон и удалился.