Майлз очнулся от запоздалой, тяжелой дремы и обнаружил, что Айвен осторожно трясет его за плечо.
Он опять закрыл глаза, чтобы не видеть тусклого света в своей комнате и своего кузена.
- Проваливай!.. - Он попытался снова натянуть одеяло на голову.
Айвен возобновил свои усилия энергичней.
- Теперь-то я знаю, что это было тайное задание, - заметил он. - У тебя после них всегда хандра.
- Я не хандрю. Я вымотался.
- Знаешь, вид у тебя ужасный. Тот головорез оставил тебе своей шоковой дубинкой здоровенный синяк на пол-лица. Он расплылся до самого глаза. Видно будет за сотню метров. Тебе стоит подняться и глянуть в зеркало.
- Ненавижу, когда кто-то такой жизнерадостный по утрам. Сколько времени? Ты почему на ногах? Почему ты вообще здесь? - Майлз не удержал одеяло - Айвен безжалостно вытянул его у него из рук.
- Гем-полковник Бенин едет сюда, чтобы тебя забрать. На наземном имперском крейсере в полквартала длиной. Цетагандийцы хотят, чтобы ты бы церемонии кремации за час до начала.
- Что? Зачем? Он же не может арестовать меня в посольстве - дипломатический иммунитет. Покушение? Казнь? Не слишком ли это поздновато?
- Посол Форобьев тоже хотел бы знать. Он послал меня тебя растолкать и как можно скорее. - Айвен развернул Майлза в сторону ванной. - Мажься депилятором, а я уже принес твой мундир и сапоги из посольской прачечной. В любом случае, если бы цетагандийцы хотели тебя убрать, вряд ли они стали бы делать это прямо здесь. Они бы впрыснули тебе под кожу что-нибудь неприметное, что шесть месяцев не даст о себе знать, а потом свалит тебя прямо на месте таинственным и необъяснимым образом.
- Обнадеживающая мысль. - Майлз потер затылок, тайком ощупывая его в поисках шишек. - Готов поспорить, в Звездных Яслях найдется какое-нибудь страшно смертельное заболевание. Но я клянусь, их я не оскорблял!
Смирившись, Майлз позволил Айвену изображать из себя денщика, в "режиме ускоренного просмотра", если можно так сказать. Но он простил своему кузену все грехи - прошлые, настоящие и будущие - за кружку кофе, которую тот сунул ему в руку. Он отпил глоток и уставился в зеркало на свою физиономию над еще не застегнутым черным кителем. Ушиб от шоковой дубинки поперек левой щеки действительно приобрел впечатляющую полихромию, увенчанный иссиня-черным кругом под глазом. Последствия двух других ударов были не такими страшными, поскольку одежда обеспечила ему хоть какую-то защиту. Он по-прежнему предпочел бы провести весь день в постели. В каюте на борту скачкового корабля СБ, направляющегося домой так быстро, как только позволяют законы физики.
Когда они спустились в вестибюль посольства, то обнаружили не Бенина, но Миа Маз в ее строгом траурном черно-белом платье. Прошлой ночью - точнее этим утром - когда они дотащились до посольства, она сидела там вместе с Форобьевым, поэтому спала вряд ли дольше Майлза. Однако вид у нее был замечательно свежий, даже бодрый. Она улыбнулась Майлзу и Айвену. Айвен улыбнулся в ответ.
Майлз прищурился: .
- Форобьева пока нет?
- Он спустится, как только оденется, - заверила его Маз.
- Вы... едете со мной? - с надеждой спросил Майлз. - О: нет. Полагаю, вам надо быть с вашей собственной делегацией. Это ведь грандиозный финал и все такое...
- Я буду сопровождать посла Форобьева. - Маз уже не просто улыбалась - она, как бурундучок, обнажила зубки, на щеках появились ямочки. - Постоянно. Сегодня ночью он сделал мне предложение. Полагаю, это говорит о том, насколько он был не в себе. А я, подхваченная безумием момента, ответила "да".
"Если ты не можешь нанять помощника..." Что ж, вот Форобьев и добыл женщину-эксперта в штат посольства. Не говоря уже о счетах за все эти шоколадные артподготовки и приглашения.
- Мои поздравления, - выдавил Майлз. Хотя поздравления, возможно, следует адресовать Форобьеву, а Маз пожелать удачи.
- Я все еще чувствую себя довольно странно, - призналась Маз. - В смысле, "леди Форобьева". Как с этим справилась ваша мать, лорд Форкосиган?
- Вы имеете в виду, будучи бетанской поборницей равноправия и все такое? Без проблем. Она говорит, что приверженцы равноправия запросто свыкаются с аристократией, как только сами становятся аристократами.
- Надеюсь когда когда-нибудь с ней познакомиться.
- Вы тоже отлично справитесь, - с уверенностью предсказал Майлз.
Форобьев, застегивая на ходу черный китель, появился почти одновременно с гем-полковником Бенином, которого проводила внутрь посольская охрана. Поправочка. Гем-генералом Бенином. Майлз ухмыльнулся про себя, видя , как блестят на кроваво-красном мундире Бенина новые знаки различия. "Я был прав, ага?"
- Могу я поинтересоваться, в чем все-таки дело, гем-генерал? - Нового назначения Форобьев не упустил.
Бенин отвесил полупоклон:
- Мой Небесный Господин просит в этот час присутствия лорда Форкосигана. И... мы вернем его вам.
- Вы даете ваше слово? Для посольства окажется серьезным затруднением, если он потеряется... опять. - Форобьев ухитрялся одновременно сурово выговаривать Бенину и держать на своем локте руку Маз, украдкой ее поглаживая.
- Даю вам свое слово, посол, - пообещал Бенин.
Форобьев неохотно кивнул, разрешая, и Бенин вывел Майлза на улицу. Майлз оглянулся через плечо - ему так не хватало рядом Айвена, Маз или хоть кого-нибудь.
Автомобиль хоть и не был длинною в полквартала, но был поистине высококлассным и не военного образца. Цетагандийские солдаты четко отсалютовали Бенину и усадили его вместе с гостем в заднее отделение машины. Когда она тронулась от посольства, ощущение было такое, словно они едут в доме.
- А могу я поинтересоваться, в чем все-таки дело, гем-генерал? - задал тот же вопрос Майлз.
Выражение лица у Бенина было почти... крокодилье.
- Согласно полученным мною инструкциям, объяснения должны подождать, пока вы не прибудете в Небесный Сад. Это займет всего несколько минут вашего времени, не более. Сначала я подумал, что вам это понравится, однако по здравому размышлению решил, что вы это возненавидите. В любом случае, вы это заслужили.
- Постарайтесь, чтобы растущая репутация деликатного человека не ударила вам в голову, - буркнул Майлз. Бенин только улыбнулся.
Это явно был пусть малый, но зал для императорских аудиенций, а не палата совещаний, как вчера ночью. В нем было только одно кресло, и в нем уже сидел Флетчир Джияджа. Белые одежды, в которые он был облачен этим утром, были настолько объемисты и причудливы, что отчасти обездвиживали его, и два слуги-ба ждали, чтобы помочь ему с ними, когда он встанет. На его лицо словно вновь была прилеплена иконоподобная маска, оно было так бесстрастно, что напоминало фарфор. По левую руку от него бесшумно парили три белых шара. Еще один слуга-ба принес Бенину, вставшему по правую руку от императора, маленький плоский футляр.
- Вы можете приблизиться к моему Небесному Господину, лорд Форкосиган, - сообщил ему Бенин.
Майлз шагнул вперед, решив не преклонять колен. Когда он стоял перед хаутом Флетчиром Джияджей, их глаза были почти на одном уровне.
Бенин передал футляр Императору, и тот открыл его.
- Вы знаете, что это, лорд Форкосиган? - спросил Джияджа.
Майлз воззрился на медальон ордена "За заслуги" на цветной ленте, сиявший на бархатном ложе.
- Да, сир. Это свинцовый груз, пригодный для того, чтобы топить мелких врагов. Вы намерены зашить меня в шелковый мешок вместе с ним, прежде чем бросить за борт?
Джияджа поднял взгляд на Бенина, который ответил пожатием плеч, как бы подтверждая: "Разве я вам не говорил?"
- Склоните голову, лорд Форкосиган, - твердо велел ему Джияджа, - даже если поступать так вам, быть может, непривычно.
Не Райан ли в одном из этих шаров? Майлз ненадолго уставился на свои начищенные до зеркального блеска сапоги, пока Джияджа через голову надевал ему ленту. Он отступил на полшага назад и, как ни старался, не смог удержаться от того, чтобы не дотронуться рукой до холодного металла. Козырять в ответ он не стал.
- Я... отказываюсь от этой чести, сэр.
- Нет, не отказываетесь, - внимательно поправил Джияджа, не сводя с него глаз. - Мои самые проницательные информаторы дали мне понять, что вы страстно жаждете признания. Это... - "Это слабость, которую можно использовать..." - ... понятное качество, которое во многом напоминает мне наших собственных гемов.
Что ж, это лучше, чем если бы его сравнили с другими полуродичами хаутов - с ба. Которые на поверку не столько дворцовые евнухи, какими кажутся, сколько своего рода бесценные внутренние научные проекты - покойное ба Лура, насколько представлял Майлз, могло приходиться самому Джиядже сиблингом больше чем наполовину. Скажем, на шестьдесят восемь процентов общий хромосомный набор. О, да. В итоге Майлз решил, что ему стоило бы с большим уважением, не говоря уже об осторожности, относиться к молчаливо передвигающимся ба. Все они вовлечены в дела хаутов, все вместе: мнимые слуги и их мнимые господа. Неудивительно, что Император воспринял убийство Лура так серьезно.
- Как бы далеко признание ни зашло, сэр, едва ли это нечто, что я смогу показывать дома. Скорее уж, спрячу на дне самого глубокого из своих ящиков.
- Отлично, - ровно произнес Флетчир Джияджа. - если только вы заодно уложите туда все, о чем он напоминает.
Ах, вот в чем вся соль. Взятка за его молчание.
- За прошедшие две недели не много было такого, о чем я буду вспоминать с удовольствием, сэр.
- Вспоминайте все, что пожелаете, до тех пор, пока не рассказываете об этом в подробностях.
- Публично - нет. Но я обязан составить рапорт.
- Ваши засекреченные военные донесения меня не беспокоят.
- Я... - он покосился на белый шар Райан, паривший рядом - согласен.
Принимая согласие, Джияджа опустил свои бледные веки. Майлз чувствовал себя очень странно. И вообще, взятка ли это - получить награду за то, что он и так намеревался совершить (или не совершить)?
Хотя если подумать... Не решат ли его соотечественники- барраярцы, что он заключил своего рода сделку? Истинная причина того, зачем его задержали прошлой ночью ради ни к чему не обязывающей беседы наедине с императором, наконец-то забрезжила в его растерявшем остатки сна мозгу.
"Ну конечно, не могут же они вообразить, что Джияджа в состоянии подкупить меня за двадцатиминутный разговор? Или могут?"
- Вы будете меня сопровождать, - продолжил Джияджа. - По левую руку. Пора идти. - При помощи ба, подобравших его мантии, он поднялся.
В молчаливом отчаянии Майлз оглядел парящие шары. Его последний шанс...
- Могу я поговорить с вами еще раз, хаут Райан? - обратился он ко всем ним, не зная, который из них был ему нужен.
Джияджа обернулся через плечо и раскрыл длиннопалую ладонь в дозволяющем жесте, хотя сам продолжил шествовать чинным шагом, на который его вынуждал костюм. Один шар последовал за ним, другие два задержались, а Бенин встал на стражу прямо с той стороны открытой двери. Не совсем приватный момент. Что ж, все в порядке. Все равно мало что из этого Майлз хотел произнести вслух.
Майлз неуверенно переводил взгляд с одной на другую мерцающую бледным светом сферу. Одна мигнула и растаяла, и там сидела Райан, почти такая же, какой он увидел ее в первый раз: неподвижные белые покрывала, окутанные водопадом чернильно-черных блестящих волос. От нее у него до сих пор захватывало дух.
Она подплыла ближе, протянула изящную руку и прикоснулась к его левой щеке. Они соприкоснулись в первый раз. Но если бы она спросила "Болит?", Майлз был готов поклясться, что укусил бы ее.
Дурочкой Райан не была.
- Я так много брала у вас, - тихо заговорила она, - и ничего не давала.
- Так поступает хаут, разве нет? - горько сказал Майлз.
- Я не знаю, как иначе.
"Дилемма узника:"
Она извлекла из рукава темное блестящее кольцо, похожее на браслет. Маленький моточек шелковых волос, очень длинных, свернутых в кольцо раз, и другой, и казалось, им нет конца. Она протянула их ему:
- Вот. Это все, что я смогла придумать.
"Это потому, что это все, что есть у вас истинно своего, миледи. Все остальное было бы даром вашего созвездия, или Звездных Яслей, или хаутов, или вашего императора. Вы обитаете в нише мира-общины - его богатство превосходит любые алчные мечтания, но вам самой не принадлежит: ничего. Даже ваши собственные хромосомы".
Майлз взял у нее кольцо волос. Оно было прохладным и мягким на ощупь.
- Что это означает? Для вас?
- Я... по правде, я не знаю, - призналась она.
"Честная до конца. Умеет ли эта женщина вообще лгать?"
- Тогда я буду хранить его, миледи. На память. Схороненную очень глубоко.
- Да. Пожалуйста.
- Как вы будете помнить меня? - Он сообразил, что с собой у него нет совершенно ничего, что он мог бы отдать ей прямо сейчас, если не считать каких-нибудь ниток, оставленных на дне его карманов посольской прачечной. - Или вам было бы приятней забыть?
Ее голубые глаза сверкнули, как солнечный луч на поверхности ледника:
- Это не грозит. Вы сами увидите.
Она тихо отпрянула. Вокруг нее медленно соткался силовой экран, и она растаяла, точно аромат духов. Два шара поплыли следом за Императором, чтобы занять свои места.
*
По планировке долина была схожа с той, где проходила декламация элегической поэзии, только больше: широкая пологая чаша открывалась в искусственное небо купола. Шары хаут-леди, хаут- и гем-лорды в белом заполняли ее стенки. По ободу толпились тысяча или около того галактических делегатов, все в нарядах приглушенных тонов. Донышко окаймляла полоса травы и цветов, куда почтительно не ступал никто, и там располагался еще один полукруглый силовой купол размером в дюжину или более того метров. Сквозь его туманную поверхность Майлз смутно видел груду предметов, высоко сложенных вокруг платформы, на которой покоилась хрупкая фигура в белом - хаут Лизбет Дегтиар. Он прищурился, пытаясь понять, сможет ли различить полированный кленовый футляр - дар барраярской делегации, но меч Дорки был зарыт где-то, где его не было видно. Впрочем, едва ли это имело значение.
Зато теперь ему предстоит занять место в первом ряду, и у него будет почти императорский обзор всего происходящего. Финальное шествие вниз по алее, ведущей к центру чаши, было организовано в обратном порядке по значимости: девять белых шаров - восемь планетарных консортов и Прислужница, затем семь - сосчитайте-ка, ребята, семь! - хаут-губернаторов, и затем сам Император со своей почетной охраной. Бенин списался на бывшее место гем-генерала Нару без сучка и задоринки. Майлз ковылял в свите Джияджи, чувствуя себя крайне неловко. Должно быть, он смотрелся ошеломляюще: тощий, низкорослый, мрачный и с такой физиономией, будто прошлой ночью проиграл драку в баре космопорта. Цетагандийский орден "За заслуги" являл собой великолепное зрелище на фоне черного мундира его Дома, не заметить его было совершенно невозможно.
Майлз решил, что Джияджа использует его, чтобы послать своим хаут-губернаторам некий сигнал, причем чертовски не дружелюбный. Поскольку Джияджа явно не планировал разглашения подробностей о событиях последних двух недель, Майлз заключил, что это послание из разряда "если сможешь - угадай" и имеет своей целью действовать на нервы не столько фактами, сколько неопределенностью - крайне утонченная разновидность террора.
"Ага. Пусть они призадумаются". Ну, не эти они - он в этот момент миновал барраярскую делегацию, стоявшую почти в первых рядах толпы инопланетников. Форобьев уставился на него, оцепенев. Маз, с виду удивленная, но довольная, показала Майлзу на шею и сказала что-то своему жениху. Форриди весь источал подозрения. Айвен был... спокоен.
"Спасибо за твой вотум доверия, братец".
Майлз и сам удивленно уставился на мгновение, когда в последнем ряду гем-лордов обнаружил лорда Иэнаро. Иэнаро был одет в пурпурно-белый костюм гем-пажа Небесного Сада десятого разряда, шестой степени - низший чин. Низший из высших, поправился Майлз. "Похоже, он все-таки заполучил ту работу помощника парфюмера". Итак, хаут Флетчир Джияджа взял под контроль еще одно неуправляемое орудие. Мило.
Все заняли отведенные им места возле центра чаши. Процессия из молодых гем-девушек возложила вокруг силового шара цветы, как последний дар. Запел хор. Майлз поймал себя на том, что пытается подсчитать стоимость одних лишь трудозатрат на целый месяц церемоний, если платить всем вовлеченным в процесс по некоей минимальной почасовой ставке. Сумма выходила... небесная. Он все сильнее осознавал, что напрасно не позавтракал, и кофе выпил маловато. "Я не упаду в обморок. Я не буду чесать нос или задницу. Я не стану..."
Белый шар выплыл вперед и остановился перед Императором. Рядом с ним шагало знакомое маленькое ба, которое несло разделенный на секции поднос. Из шара донесся голос Райан, произносивший церемониальные слова; ба возложило поднос к ногам Джияджи. Майлз, стоящий слева от Джияджи, посмотрел на поднос и криво усмехнулся. Великий Ключ, Великая Печать и все остальные регалии Лизбет были возвращены туда, откуда они вышли. Ба и шар отступили. Майлз с легкой скукой ждал, когда Джияджа вызовет свою новую императрицу откуда-то из толпы парящих хаут-шаров.
Жестом император велел приблизиться Райан вместе с ее ба. Еще несколько официальных фраз, закрученных так, что Майлз лишь долгую минуту спустя сумел вникнуть в их значение. Ба поклонилось и забрало поднос обратно от имени своей госпожи. Вся скука Майлза испарилась во вспышке потрясения, притупленного полнейшей озадаченностью. Впервые в жизни ему захотелось быть еще ниже ростом, или обладать айвеновским талантом казаться невидимкой, или смочь волшебным образом телепортироваться куда угодно, лишь бы прочь отсюда. Переполох любопытства и даже изумления пробежал по толпе хаутов и гемов. Члены созвездия Дегтиаров казались крайне довольными. Члены других созвездий... вежливо наблюдали.
Хаут Райан Дегтиар вновь вступила во владение Звездными Яслями уже как новая Императрица Цетаганды, четвертая Мать-Императрица, избранная Флетчиром Джияджей, но теперь первая по старшинству в силу своей ответственности за геном. Ее первым генетическим долгом будет изготовить собственного сына - императорского принца. Боже. Счастлива ли она там, в своем пузыре?
Ее новый... не муж - партнер, император - возможно, никогда не прикоснется к ней. Или они могут стать любовниками. В конце концов, Джияджа может пожелать подчеркнуть свое обладание ею. Хотя, если быть честным, Райан должна была бы знать о том, что это готовится, еще до церемонии, и не похоже было, чтобы она возражала. Майлз сглотнул, чувствуя себя больным и жутко уставшим. Недостаток сахара в крови, вне всякого сомнения...
"Удачи вам, миледи. Удачи... прощайте".
А сфера контроля Джияджи расползается все шире, мягко, как туман...
Император поднял руку, и ожидавшие этого сигнала императорские инженеры торжественно зашевелились возле своей силовой установки. Внутри большого центрального силового шара разгорелось темно-оранжевое свечение, ставшее красным, потом желтым, потом бело-голубым. Предметы внутри купола наклонялись, падали, снова вздымались, их очертания расплывались в молекулярную плазму. Императорским инженерам вместе с Имперской безопасностью, бесспорно, выдалась напряженная ночка, и им пришлось попотеть, с предельной осторожностью устраивая погребальный костер императрицы Лизбет. Если этот пузырь сейчас лопнет, тепловой эффект будет как при взрыве небольшой водородной бомбы.
На самом деле это длилось не очень долго, возможно, минут десять на все. В сером, пасмурном куполе над их головами возникло круглое отверстие, открывшее голубое небо. Эффект был чрезвычайно странным, словно окно в другое измерение. Намного меньшее отверстие раскрылось на вершине силовой полусферы. Белый огонь бил в небеса, полусфера исходила плазмой. Наверняка воздушное пространство над центром столицы закрыли для всех машин, хотя пар рассеивался легким облачком дыма довольно быстро.
Затем купол вновь закрылся, легкий искусственный ветерок погнал прочь искусственные облака, свет засиял ярче и веселее. Полусфера растворилась в никуда, оставив после себя лишь пустой круг нетронутой травы. Не было даже пепла.
Ожидавший слуга-ба подал Императору цветную накидку. Джияджа скинул верхние белые покровы своего одеяния и облачился в новое. Император поднял палец, его вновь окружила почетная охрана, и императорская процессия двинулась в обратный путь по чаше. Когда последняя из значимых фигур миновала ее границы, скорбящие испустили коллективный вздох, и тут же молчание и жесткий узор рассыпались в негромком шуме голосов и толкотне движения уходящих.
Наверху долины императора ожидал большой открытый гравикар, чтобы отвезти его... в общем, туда, куда отправляются цетагандийские императоры, когда вечеринка окончена. Выпьет ли Джияджа там чего-нибудь покрепче и скинет ли ботинки? Вероятно, нет. Ба-помощник поправило императорское облачение и село за руль.
Майлз обнаружил, что остался стоять возле кара, уже приподнявшегося над землей. Джияджа посмотрел на него и удостоил микроскопическим поклоном:
- Прощайте, лорд Форкосиган.
- Пока мы не встретимся вновь, - низко поклонился Майлз.
- Уверен, что не скоро, - сухо пробормотал Джияджа и улетел, сопровождаемый вереницей силовых шаров, окрасившихся теперь во все цвета радуги. Ни один не задержался, чтобы оглянуться...
На лице гем-генерала Бенина, стоявшего рядом с Майлзом, почти отразилась какая-то эмоция... Смех?
- Идемте, лорд Форкосиган. Я провожу вас назад к вашей делегации. Поскольку я лично дал слово вашему послу, что верну вас, то должен лично же, как вы, барраярцы, говорите, выкупить его. Забавный оборот речи. Вы вкладываете в него понятие души в неком религиозном смысле или заклада в какой-то лотерее?
- М-м... больше в медицинском смысле. Как во временном дарении жизненно важного органа. - И сердца и обещания, все вернулось сегодня.
- А-а.
Они подошли к Форобьеву и его группе, которые стояли и оглядывались по сторонам, пока галактические посланники садились в гравикары для поездки на последнюю фантастическую трапезу. За последний час белый шелк обивки кресел в карах был заменен разнообразием цветных шелков, знаменуя окончание официального траура. Без всякого видимого сигнала один гравикар поспешил к Бенину. Ждать в очереди им не придется.
- Если мы уедем сейчас, - заметил Майлз Айвену, - то уже через час можем быть на орбите.
- Но... На банкете могут быть гем-леди, - возразил Айвен. - Знаешь, женщины любят поесть...
Майлз умирал от голода.
- В таком случае мы определенно уезжаем прямо сейчас, - твердо сказал он.
Бенин, вероятно во исполнение последнего непрозрачного намека своего Небесного Господина, поддержал это заявление любезным: "Похоже, это верное решение, лорд Форкосиган".
Форобьев поджал губы; Айвен слегка понурил плечи.
Форриди, в чьих глазах горел огонек озадаченной подозрительности, кивнул на шею Майлза:
- А это что такое... лейтенант?
Майлз ощупал лежащую по воротнику шелковистую ленту с закрепленным на ней цетагандийским имперским орденом "За заслуги":
- Моя награда. И мое наказание. Похоже, у хаута Флетчира Джияджи непритязательный вкус к высокой иронии.
Маз, до которой явно еще не дошел подтекст ситуации, запротестовала при виде его вялого энтузиазма:
- Но это ведь выдающаяся честь, лорд Форкосиган! Найдутся цетагандийские гем-офицеры, которые с радостью умрут ради такого.
Форобьев спокойно объяснил:
- Но сплетни об этом едва ли сделают его популярным дома, любовь моя. Особенно потому, что они расползутся, как и положено, а истинных объяснений при них не будет. Особенно в свете того факта, что лорд Форкосиган - офицер Имперской СБ Барраяра. С барраярской точки зрения это выглядит... ну, выглядит очень странно.
Майлз вздохнул. К нему опять возвращалась головная боль.
- Я знаю. Может, мне удастся уговорить Иллиана засекретить это.
- Но его уже видели три тысячи человек! - заявил Айвен.
- Это твоя вина, - вскинулся Майлз.
- Моя!
- Ну да. Если бы ты принес мне сегодня утром не одну, а две или три чашки кофе, может, у меня мозг и включился бы, и я сумел бы двигаться быстрей и увернулся от этой штуки. Реакция ни к черту. А последствия доходят до меня до сих пор.
"Например: если бы он не склонил голову перед шелковой ленточкой Джияджи в вежливом согласии, сколь разительно возросли бы шансы, что с его и Айвена кораблем произойдет какой-нибудь несчастный случай, когда они будут покидать Цетагандийскую Империю?"
Брови Форриди дернулись.
- Да... - произнес он. - И о чем вы с цетагандийцами сегодня ночью вели разговор, к которому меня и лорда Форпатрила не допустили?
- Ни о чем. Они ни разу больше ни о чем меня не спросили, - мрачно ухмыльнулся Майлз. - Само собой, в этом-то вся прелесть. Давайте посмотрим, как вы докажете отрицательное утверждение, полковник. Просто попытайтесь. Я хочу на это посмотреть.
После долгой паузы Форриди медленно кивнул:
- Понятно.
- Спасибо вам за это, сэр, - выдохнул Майлз.
Бенин проводил их всех до Южных Врат и там в последний раз простился с ними.
*
Планета Эта Кита исчезала вдалеке, хотя и не так быстро, как хотелось бы Майлзу. Лежа в койке на борту курьерского судна СБ, он отключил монитор и улегся на спину, чтобы еще немного погрызть простую плитку сухого пайка в надежде уснуть. На нем была черная рабочая форма, свободная и мятая, и абсолютно никакой обуви. Он пошевелил пальцами ног, отвыкшими от свободы. Если он все сделает правильно, то, возможно, сумеет изловчиться и всю двухнедельную дорогу домой проходит босиком. Цетагандийский орден "За Заслуги" висел у него над головой, слегка раскачиваясь на своей цветной ленте, и блестел в мягком свете. Майлз разглядывал его задумчиво и хмуро.
В дверь каюты знакомым образом дважды постучали, и на секунду ему жутко захотелось притвориться спящим. Вместо этого он вздохнул и приподнялся на локте.
- Заходи, Айвен.
Айвен тоже при первой же возможности скинул парадную форму и влез в рабочую. И надел шлепанцы с подошвой-липучкой, ха. В руке он держал кипу разноцветных бумажек.
- Просто подумал, что стоит поделиться этим с тобой, - сказал Айвен. - Клерк Форриди сунул их мне как раз, когда мы покидали посольство. Все, что мы пропустим сегодня и на следующей неделе. - Он включил встроенный в стену мусорный утилизатор Майлза. Желтая бумажка. - Леди Бенелло. - Он опустил ее в утилизатор; она со свистом умчалась в страну забвения. Зеленая. - Леди Арвин. - Фьють. - Заманчиво бирюзовый; даже с койки Майлз услышал аромат духов. - Так и не оцененная Веда. - Фьють...
- Я понял намек, Айвен, - проворчал Майлз.
- И еда, - вздохнул Айвен. - зачем ты ешь эту отвратительную плитку? В запасах даже курьерского корабля найдется что-нибудь получше!
- Мне хотелось чего-нибудь попроще.
- Несварение, да? Опять желудок барахлит? Надеюсь, хоть кровотечения нет.
- Только в мозг. Слушай, ты зачем пришел?
- Всего лишь хотел разделить с тобой целомудренное избавление моей жизни от упадочной цетагандийской роскоши, - чопорно произнес Айвен. - Что-то вроде того, чтобы обрить голову и стать монахом. На две следующие недели уж точно. - Его взгляд упал на орден "За заслуги", медленно вращающегося на ленте. - Хочешь, я заодно и его пихну в утилизатор? Вот, избавлюсь от него за тебя... - Айвен потянулся, чтобы его схватить.
Майлз вскочил с койки, как росомаха из своей норы, и принял защитную стойку:
- Ты уберешься отсюда или нет?
- Ха! Я знал, что эта маленькая побрякушка значит для тебя больше, чем ты притворялся перед Форриди и Форобьевым. - возликовал Айвен.
Майлз засунул орден под матрац - с глаз долой и прочь от рук.
- Я эту чертову штуку заслужил. Можно сказать, кровью.
Айвен ухмыльнулся, прекратил хищно кружить в попытке камнем спикировать на собственность Майлза и уселся на единственный в крохотной каюте вращающийся стул.
- Знаешь, я тут думал об этом, - продолжал Майлз. - На что это будет похоже лет через десять или пятнадцать, если я когда-нибудь выберусь из тайных операций в настоящую цепочку командования. У меня будет больше практического опыта, чем у любого барраярского солдата моего поколения, и все это будет совершенно сокрыто от моих коллег-офицеров. Засекречено. Они все будут думать, что я провел последние десять лет, летая на скачковых кораблях и кушая конфетки. Как я намерен удержать авторитет над кучкой деревенских болванов-переростков... вроде тебя? Они же живьем меня съедят.
- Ну, - Айвен озорно сверкнул глазами, - они попытаются, можно не сомневаться. Надеюсь, что буду неподалеку, чтобы на это посмотреть.
В глубине души Майлз тоже на это надеялся, но он скорее дал бы выдернуть себе ногти клещами в старомодной манере, которую пару поколения назад применяла на допросах Имперская СБ, чем признался бы в этом вслух.
Айвен испустил тяжелый вздох:
- Я все равно буду скучать по гем-леди и угощениям.
- Дома тоже есть леди и угощения, Айвен.
- Верно. - Айвен слегка просветлел.
- Забавно. - Майлз лег на спину, подпихнув подушку под плечи, чтобы полусидя было на что опереться. - Если бы покойный Небесный Отец Флетчира Джияджи послал на покорение Барраяра хаут-женщин, а не гем-лордов, думаю, Цетаганда сейчас владела бы нашей планетой.
- Гем-лорды были грубиянами, и ничего более, - заявил Айвен. - Но мы оказались грубее. - Он уставился в потолок. - Как ты думаешь, сколько еще поколений сменится, прежде чем мы перестанем считать хаут-лордов людьми?
- Мне кажется, куда эффективней ставить вопрос так: сколько еще поколений сменится, прежде чем хаут-лорды перестанут считать людьми нас. - "Ладно, к этому я привык уже с рождения. В своем роде, предварительный взгляд в будущее". - Мне кажется... Цетаганда будет оставаться потенциальной угрозой для своих соседей до тех пор, пока хауты движутся... к чему там они идут. Императрица Лизбет и ее предшественницы, - "и ее наследницы", - ведут эту эволюционную гонку по двум трассам: полностью контролируемые хауты и гемы как источник генетических неожиданностей и пространство вариаций. Как селекционные компании хранят образцы диких растений, даже если продают только монокультуру - чтобы иметь возможность развития перед лицом непредвиденного. Для всего остального человечества опаснее всего, если хауты утратят контроль над гемами. Если гемам позволят вести представление... Ну, Барраяр знает, на что это похоже, когда на твоей планете вольно резвятся полмиллиона прикладных социал-дарвинистов с оружием в руках.
Айвен поморщился:
- Верно. Как твой почтенный покойный дедушка, бывало, рассказывал нам, и в кровавых подробностях.
- Однако если... гемы последовательно будут терпеть военные поражения в течение следующего поколения, или около того - в поколении наших современников... если их маленькие экспансионистские приключения по-прежнему будут оборачиваться конфузом и обходиться столь же дорого, как фиаско верванского вторжения, то, возможно, хауты в своем поиске совершенства переключатся с военных путей развития на другие сферы. Возможно, даже мирные. Возможно, такие, что мы едва можем их себе представить.
- Желаю удачи, - фыркнул Айвен.
- Удача - это нечто, что ты создаешь сам, если этого хочешь. - "А я хочу, хочу еще, о да". Приглядывая одним глазом за кузеном, чтобы тот не делал резких движений, Майлз повесил медальон обратно.
- Ты собираешься его носить? Давай-ка, попробуй.
- Нет. Разве что порой мне понадобится казаться особенно гадким.
- Но ты намерен его сохранить?
- О, да.
Айвен уставился в пространство, точнее в стену каюты, и в пространство за ней, судя по последовавшему выводу:
- Сеть червоточин - это большое место, и оно постоянно делается больше. Думаю, даже хаутам будет сложно заполонить ее всю.
- Надеюсь, что так. Монокультуры скучны и уязвимы. Лизбет об этом знала.
Айвен хихикнул:
- А ты не слишком мелкий, чтобы думать о перепланировке Вселенной?
- Айвен, - Майлз позволил себе неожиданно подпустить в голос льда. - С чего это Флетчир Джияджа решил, что ему нужно быть со мной любезным? Или ты правда считаешь, что только ради моего отца? - Он качнул медальоном, заставив его вращаться, и взглянул кузену прямо в глаза. - Это не банальная безделушка. Подумай хорошенько, обо всех тех вещах, что он может значить. Подкуп, саботаж, истинное уважение - все в одной странной связке... Мы еще не закончили друг с другом, Джияджа и я.
Айвен первым отвел взгляд.
- Ты чертов псих, ты знаешь об этом?
После минуты неуютного молчания он поднялся с майлзова стула и побрел прочь, бормоча что-то насчет того, что поищет на этом корыте какую-нибудь настоящую еду.
Майлз откинулся на подушку, сощурив глаза, и стал наблюдать, как сияющие круги кружатся подобно планетам.