- Тяни, - сказал Майлз и стиснул зубы.
Айвен ухватил его сапог за пятку и голенище, уперся коленом в спинку кушетки, на которой Майлз лежал и послушно дернул.
- А-ай!
Айвен остановился.
- Больно?
- Да, тяни же, черт возьми!
Айвен оглядел отведенные Майлзу комнаты:
- Возможно, тебе стоит еще раз спуститься вниз в медчасть посольства.
- Потом. Я не собираюсь предоставлять этому мяснику от медицины возможность устроить вскрытие моим лучшим сапогам. Тяни.
Айвен снова взялся за дело и, в конце концов, стащил сапог. Несколько секунд он изучал его, держа в руках, и медленно улыбнулся.
- Знаешь, без меня тебе второй не стащить, - заметил он.
- Ну и?
- Ну и... Выкладывай.
- Выкладывать что?
- Зная о свойственном тебе чувстве юмора, я был готов думать, что идея о лишнем трупе в похоронной зале развлечет тебя не меньше, чем Форобьева, но ты вернулся с таким видом, словно только что увидел призрак своего деда.
- Ба перерезало себе глотку. Отвратительное зрелище.
- Я думал, ты видал и более отвратительные трупы.
"О да". Майлз смерил взглядом свою обутую в сапог ногу, которая пульсировала болью, и представил себя хромающим по коридорам посольства в поисках менее требовательного денщика. Нет. Он вздохнул.
- Более отвратительные видел, но не настолько странные. Тебя бы тоже передернуло. Мы встречались с этим ба вчера - ты и я. Ты боролся с ним в капсуле.
Айвен бросил взгляд на ящик стола с комм-панелью, где по-прежнему скрывался таинственный жезл, и выругался.
- Так и знал. Мы должны доложить об этом Форобьеву.
- Если это было то самое ба, - поспешно вставил Майлз. - Насколько мне известно, цетагандийцы клонируют своих слуг пачками, и то ба, которое мы видели вчера, этому приходилось близнецом или кем-то в этом роде.
Айвен заколебался:
- Ты так думаешь?
- Не знаю. Но знаю, где я смогу это выяснить. Просто дай мне в этом деле еще одну попытку, перед тем, как мы передадим эстафету вверх по лесенке, пожалуйста? Я попросил Миа Маз из верванского посольства заглянуть сюда и повидаться со мной. И если ты подождешь... Я разрешу тебе присутствовать.
Айвен обдумывал эту взятку.
- Сапог! - потребовал Майлз, пока тот думал. Несколько рассеяно Айвен помог его стянуть.
- Ладно, - наконец произнес он. - Но после разговора с ней мы обо всем доложим СБ.
- Айвен, я и есть СБ, - выпалил Майлз. - Три года подготовки и боевой опыт, забыл? Окажи мне такую честь, врубись, что я вполне могу осознавать, что делаю. - "Мне и самому чертовски хотелось бы знать, что я делаю". Интуиция - это ни что иное, как процесс осмысления смутных догадок на уровне подсознания, в этом он был более чем уверен, однако слова "Я чувствую это каждой своей косточкой" были весьма некомфортно тонкой защитой, в качестве публичного оправдания его поступкам. "Как можно знать что-либо до того, как ты об этом узнал?"
- Дай мне шанс.
Айвен отбыл в свою комнату переодеться, так ничего и не пообещав. Освобожденный от сапог, Майлз, шатаясь, пошел к себе в ванную проглотить еще несколько болеутоляющих таблеток и сменить официальный траурный мундир своего Дома на просторную черную форму. Судя по протоколу посольства, личная комната Майлза будет единственным местом, где он сможет носить эту форму.
Айвен вернулся слишком быстро, свежевыбритый, в зеленом мундире, но прежде чем он смог задать очередные вопросы, на которые Майлз уже не смог бы ответить, или требовать оправданий, каких Майлз не смог бы предоставить, звякнул комм-пульт. Звонил сотрудник посольства из вестибюля внизу.
- К вам пришла Миа Маз, лорд Форкосиган, - доложил он. - Она говорит, что вы назначили ей встречу.
- Совершенно верно. А... Не могли бы вы проводить ее сюда, пожалуйста?
Не прослушивается ли его комната посольской охраной? Ему не хотелось бы привлекать к себе внимание расспросами. Впрочем, нет. Если бы Имперская СБ за ним подслушивала, ему, разумеется, уже пришлось бы столкнуться с довольно жестким допросом, исходящим из их офиса внизу: либо через Форобьева, либо непосредственно. Пока что, они не отказывали ему в любезности иметь частную жизнь на его личной территории, за исключением, возможно, комм-пульта. Хотя, любое место, где можно пообщаться, в этом здании гарантировано нашпиговано жучками.
Сотрудник посольства сопроводил Маз до двери Майлза, и Майлз с Айвеном поспешили усадить ее поудобнее. Она также останавливалась у себя, чтобы переодеться, и теперь на ней был облегающий комбинезон и жакет до колен, пригодный в качестве верхней одежды. Даже в сорок с небольшим ее фигура весьма недурственно выдерживала этот стиль. Майлз избавился от посольского, отослав его принести чаю и - по просьбе Айвена - вина.
Майлз уселся на другой конец кушетки и с надеждой улыбнулся верванке. Айвен был вынужден сесть в сторонке на ближайший стул.
- Миледи Маз. Спасибо, что пришли.
- Просто Маз, пожалуйста, - улыбнулась она в ответ. - Мы, верванцы, не применяем подобных обращений. Боюсь, для нас проблематично воспринимать их всерьез.
- Должно быть, для вас не составляет труда сохранять при этом серьезность, иначе вы не смогли бы работать здесь столь успешно, не так ли?
Ее ямочки на щеках подмигнули ему:
- Да, милорд.
Ах да, Верван был одной из так называемых демократий, не столь безумно одержимых идеей равенства, как бетанцы, но и у них имелся определенный культурный сдвиг в этом направлении.
- Моя мать согласилась бы с вами, - уступил Майлз. - Она бы не заметила существенной разницы между двумя трупами в ротонде. За исключением способа, каким они туда попали, конечно. Насколько я понимаю, это самоубийство было событием необычным и неожиданным?
- Беспрецедентным, - ответила Маз, - а если вы знаете цетагандийцев, вы понимаете, насколько это сильное выражение.
- Значит, цетагандийские слуги не имеют обыкновения следовать за своими хозяевами в мир иной на манер языческого жертвоприношения?
- Я полагаю, ба Лура было необычайно близко к Императрице, оно прослужило ей столько лет, - ответила верванка. - С тех пор, когда никого из нас еще и на свете не было.
- Айвен интересовался, клонируют ли хаут-лорды своих слуг?
Айвен бросил на Майлза слегка укоризненный взгляд за то, что все свалили на него, но вслух протестовать не стал.
- Гем-лорды - иногда, - ответила Маз, - но не хаут-лорды и, без всякого сомнения, не в императорской семье. Они считают каждого слугу таким же произведением искусства, как и все прочие предметы, которыми они себя окружают. Все в Небесном Саду должно быть уникальным, безупречным и, по возможности, ручной работы. В той же степени это относится и к их биологическим конструктам. Массовое производство они оставляют массам. Не уверена, является ли это в образе жизни хаутов достоинством, или же недостатком, но в мире, переполненном мнимыми реальностями и бесконечными повторениями, это удивительно освежает. Если бы только они не были такими жуткими снобами по этому поводу.
- Кстати, о предметах искусства, - произнес Майлз. - Вы сказали, что вам в чем-то удалось идентифицировать тот символ?
- Да. - Она быстро перевела взгляд на лицо Майлза. - Где вы сказали, вы его видели, лорд Форкосиган?
- Я не говорил.
- Хм... - Она чуть улыбнулась, но очевидно решила не выпытывать этого сейчас. - Это печать Звездных Яслей - по моей оценке, не тот предмет, с которым чужестранцы сталкиваются каждый день. Вернее, как я считаю, не тот предмет, с которым чужестранец может столкнуться вообще когда-нибудь. Это чрезвычайно сокровенный предмет.
"Шах".
- И принадлежит хаутам?
- В высшей степени исключительно.
- А... Хм... А что это такое - Звездные Ясли?
- Как, вы не знаете? - Маз казалась немного удивленной. - А я-то думала, что вы, ребята, тратите все свое время на изучение цетагандийских военных тайн.
- Да, очень значительную часть времени... - вздохнул Айвен.
- Звездные Ясли - это приватное название генного банка расы хаутов.
- О, вот оно что. Я смутно подозревал, что... Выходит, они хранят резервные копии самих себя? - спросил Майлз.
- Звездные Ясли - это нечто гораздо большее, чем просто копии. В среде хаутов не решают, как у обычных людей, напрямую, чью яйцеклетку чьей спермой оплодотворять перед закладкой полученного эмбриона в маточный репликатор. Каждое генетическое скрещивание является предметом переговоров, затем заключается контракт между главами двух генетических линий - цетагандийцы называют их созвездиями, хотя вы, барраярцы, могли бы называть кланами. Этот контракт, в свою очередь, должен быть одобрен Императором, или точнее, старшей женщиной из императорской генетической линии, и заверен Печатью Звездных Яслей. Последние полвека, с начала нынешнего царствования, этой старшей женщиной была хаут Лизбет Дегтиар, мать Императора. Однако, это не просто формальность: все генетические изменения - а хауты производят их немало - должны быть исследованы и одобрены советом генетиков при Императрице до того, как будет дозволено включить их в геном хаутов. Вы спрашивали меня, обладают ли хаут-женщины какой-нибудь властью. У Вдовствующей Императрицы было окончательное право одобрения или вето на рождение каждого хаута.
- Может Император пересмотреть ее решение?
Маз поджала губы.
- По правде, я не знаю. Хауты невероятно скрытны в отношении всех этих дел. Если какая-то закулисная борьба и имеет место, новости об этом, конечно, не смогут просочиться мимо врат Небесного Сада. Я точно помню, что я о таких конфликтах никогда не слышала.
- Тогда... Кто теперь является старшей женщиной? Кто наследует печать?
- Ага! Вы коснулись весьма интересной темы. - Предмет разговора воодушевил Маз. - Этого не знает никто; по крайней мере Император еще не делал официального заявления. Предполагается, что печать должна храниться у матери Императора при ее жизни, а если вдовствующая императрица умирает - у матери будущего наследника. Однако император Цетаганды пока что наследника не выбрал. Печать Звездных Яслей вместе с прочими регалиями Императрицы должны будут передать новой старшей женщине последним актом погребальных церемоний, так что у него остается еще десять дней на размышления. Представляю себе, насколько большая доля внимания хаут-женщин сосредоточена сейчас на этом решении. Пока не свершится эта передача, не может быть заключен ни один генетический контракт.
Майлз был озадачен:
- У него трое молодых сыновей, верно? Значит, он должен выбрать одну из их матерей.
- Не обязательно, - возразила Маз. - Он может передать все императорской тетке, одной из родственниц своей матери, как временный шаг.
Робкий стук в дверь Майлза сигнализировал о том, что прибыл чай. Кухня барраярского посольства прислала совершенно излишний трехъярусный поднос с крошечными пирожными. Кто-то неплохо выполнял свое домашнее задание, ибо Маз промурлыкала: "Ух, мои любимые!". Женская ручка нырнула за одним из изящных шоколадных пирожных, несмотря на то, что совсем недавно они откушали от императорского стола. Стюард посольства разлил чай по чашкам, откупорил вино и удалился так же незаметно, как и вошел.
Айвен сделал глоток из своего хрустального бокала и с недоумением спросил:
- Значит, хаут-лорды женятся? Такой генетический контракт - синоним брака, верно?
- Ну... Нет. - Маз проглотила третий шоколадный кусочек и запила его чаем. - Существует несколько разновидностей контрактов. Простейший - соглашение на разовое использование чьего-то генома. Получается один ребенок, который становится... Я не знаю, можно ли воспользоваться термином "собственность"... Которого регистрируют в созвездии родителя мужского пола, где он и подрастает в яслях это созвездия. Понимаете, такие решения не принимаются рядовыми членами созвездия; на самом деле, оба родителя могут ни разу в жизни не встретиться. Эти контракты заключаются созвездиями на самом высшем уровне, старейшими и, вероятно, мудрейшими умами, присматривающими за тем, чтобы либо захватить наиболее предпочтительную генетическую линию, либо устроить наиболее желательное для последующего поколения скрещивание.
- Другой крайностью является монополия - пожизненная, и дольше, если речь идет об императорских скрещиваниях. Когда какая-нибудь хаут-женщина выбирается на роль матери потенциального наследника, контракт является абсолютно эксклюзивным: у нее никогда не могло быть генетических контрактов в прошлом, и никогда не будет в будущем, если только сам император не пожелает иметь от нее еще одного ребенка. Она отправляется в Небесный Сад, в свой собственный павильон, где и проводит остаток своей жизни.
Майлз наморщил лоб:
- Это награда или наказание?
- Это самый стремительный взлет к власти, какого только может удостоиться хаут-женщина: шанс стать Вдовствующей Императрицей, если ее сын - а это всегда и только сын - в итоге станет избранником, наследующим своему отцу. Даже стать матерью одного из проигравших - принца-кандидата или сатрап-губернатора, уже не плохо. Вот почему в этой откровенно патриархальной культуре основные надежды хаут-созвездий связаны с девушками. Глава созвездия - предводитель клана, если использовать барраярскую терминологию, - никогда не станет императором или отцом императора, независимо от того, насколько ярко блистают его сыновья. А вот через своих дочерей у него есть шанс стать дедом императора. И как вы понимаете, преимущества этого распространяются и на созвездие Вдовствующей Императрицы. Пятьдесят лет назад роль Дегтиаров была куда скромнее нынешней.
- Итак, у Императора есть сыновья, - размышлял вслух Майлз, - но все остальные помешаны на дочерях. И только раз или два в столетие, при восшествии нового Императора, у кого-нибудь появляется шанс на победу.
- Приблизительно так.
- Так... где же во всем этом место сексу? - жалобно спросил Айвен.
- Нигде, - ответила Маз.
- Нигде!?
Маз рассмеялась в ответ на его полное ужаса восклицание.
- Да, хауты вступают в половые отношения, но это исключительно социальные игры. У них даже бывает длительная сексуальная дружба, которую иногда можно квалифицировать почти как брак. Я бы сказала, у них ничего в этом отношении не формализовано, за исключением того, что связанные с этим требования этикета невероятно сложны. Мне кажется, тут скорее подойдут слова "не узаконено", чем "не формализовано", поскольку ритуалы весьма глубоки. И странные, порой в самом деле странные, судя по тем крупицам сведений, которые я смогла собрать на эту тему. К счастью, хауты - такие расисты, они почти никогда на вступают в интимные связи вне своего генома, так что едва ли вам доведется столкнуться с ловушками в этой сфере лично.
- О... - произнес Айвен. Похоже, он был малость разочарован. - Но... Если хауты не женятся и не имеют своих семей, когда и как они покидают свой дом?
- Они никогда его не покидают.
- Ого! Вы хотите сказать, они живут, так сказать, со своими матерями, постоянно?
- Ну не со своими матерями, разумеется. С дедами и бабками или прадедами и прабабками. Но молодежь - то есть все в возрасте до пятидесяти или около того - действительно живут на содержании своих созвездий. Интересно, не здесь ли кроются корни того, что так много старших хаутов делаются затворниками?. Они живут отдельно, потому что наконец могут.
- Но как тогда насчет всех этих прославившихся и преуспевших гем-генералов и гем-лордов, завоевавших в жены хаут-леди? - спросил Майлз.
Маз пожала плечами:
- Все же не могут стремиться к тому, чтобы стать матерью Императора, верно? Кстати, я бы подчеркнула этот аспект персонально для вас, лорд Форкосиган: вам не приходилось задумываться над тем, как хауты, за которыми не замечено воинской доблести, контролируют гемов, у которых таковая есть?
- О, да. Я все жду, когда же эта сумасшедшая цетагандийская двухпалубная аристократия сама собой развалится, - с тех самых пор, как узнал о ней. Как можно управлять пушками с помощью... с помощью соревнований в искусстве? Как может кучка надушенных рифмоплетов вроде хаут-лордов пасти целые гем-армии, будто стада бизонов?
Маз улыбнулась:
- Цетагандийские гем-лорды назвали бы это должной верностью по отношению к превосходящей культуре и цивилизации. На деле же любой, кто достаточно компетентен или обладает достаточной властью, чтобы представлять угрозу, генетически поглощается. Нет в цетагандийской системе ценностей высшей награды, чем императорским назначением получить в жены хаут-леди. Все гем-лорды просто бредят этим. Это наивысшее общественное и политическое достижение.
- Вы полагаете, хауты контролируют гемов через этих жен? - спросил Майлз. - Поймите, я не сомневаюсь, что хаут-женщины милы и все такое, но ведь гем-генералы могут быть такими упрямыми чугунными ублюдками... Не могу себе представить кого-нибудь, кто смог бы забраться на самый верх в Цетагандийской империи, будучи столь влюбчивым.
- Если бы я знала, как хаут-женщины это делают, - вздохнула Маз, - я бы торговала этим секретом, разливая в бутылки. Нет, даже лучше! Я бы приберегла его для себя. Однако, похоже, что последние несколько столетий эта система срабатывала. Разумеется, это не единственный способ контроля над Империей. Только самый наглядный и, на мой взгляд, значительный. Хауты были бы никем, если бы не эта тонкость.
- Полагается ли, хм, за хаут-невестами приданое? - спросил Майлз.
Маз улыбнулась и расправилась еще с одним шоколадным пирожным.
- Вы коснулись весьма существенной детали, лорд Форкосиган. Никакого.
- Я бы предположил, что содержать хаут-жену в условиях, к которым она привыкла, может оказаться весьма накладным делом.
- Очень даже.
- Так... Если цетагандийский император пожелает прижать какого-нибудь чрезмерно преуспевающего субъекта, он может наградить его несколькими хаут-женами и тем самым разорить?
- Я... не думаю, что это делается таким вот очевидным образом. Но этот элемент присутствует. Вы весьма проницательны, милорд.
- А как во всем этом себя чувствует хаут-леди, когда ее вручают, словно медаль за хорошее поведение? - спросил Айвен. - Я хочу сказать... Если высочайшие амбиции хаут-леди - монопольно принадлежать императору, то это же, должно быть, совсем обратное дело. Оказаться навсегда выкинутой из генома хаутов - ведь их потомки никогда не вернутся через брак в расу хаутов, верно?
- Да, - подтвердила Маз. - Я думаю, психология всего этого чуть причудлива. В первую очередь хаут-невеста немедленно превосходит всех прочих жен, которыми гем-лорд мог уже обзавестись, и ее дети автоматически становятся его наследниками. Это может вызвать некоторую любопытную напряженность в его семье, особенно в случае, как это обычно и бывает, если брак имеет место в зрелом возрасте, когда его остальные брачные связи существуют уже длительное время.
- Должно быть, таков ночной кошмар гем-леди: одна из хаут-женщин вдруг сваливается на ее мужа, - размышлял Айвен. - И они никогда не возражают? Не заставляют своих мужей отказываться от этой чести?
- Определенно, это не та честь, от которой можно отказаться.
- М-м... - Не без труда Майлз оторвал свое воображение от рисования этих очаровательных, но не относящихся к делу картин, и вернулся к своей основной проблеме: - А эта штука, Печать Звездных Яслей... У вас, наверное, нет ее изображений?
- Да, я принесла несколько видео с собой, милорд, - ответила Маз. - С вашего позволения, мы могли бы посмотреть их на вашем комм-пульте.
"О-о, обожаю компетентных женщин. У вас нет младшей сестры, миледи Маз?"
- Да, будьте добры, - сказал Майлз.
Все вместе они сгруппировались вокруг расположенного в комнате комм-пульта, и Маз приступила к краткой иллюстрированной лекции по геральдике хаутов и нескольким дюжинам разнообразных императорских печатей.
- Вот она, милорд, - Печать Звездных Яслей.
Это был прозрачный кубический предмет со стороной приблизительно в пятнадцать сантиметров с выгравированным красными линиями узором птицы на верхней грани. Не его таинственный жезл. Майлз с облегчением выдохнул. Ужас того, что они с Айвеном могли ненароком украсть что-то из числа имперских регалий, который охватил его с тех пор, как Маз упомянула печать, отпустил. Очевидно, жезл был чем-то вроде императорского брелка, и его следует вернуть, желательно анонимно. Но по крайней мере это не...
Маз вызвала следующий пункт каталога.
- А этот предмет - Великий Ключ Звездных Яслей, передаваемый вместе с Печатью, - продолжала она.
Айвен поперхнулся вином. Майлз, ослабев, склонился к пульту и с застывшей улыбкой уставился на изображение жезла. Оригинал лежал всего в нескольких сантиметрах под его ладонью, в ящике.
- А, э... Этот Великий Ключ Звездных Яслей, что это такое, миле... Маз? - сумел выдавить из себя Майлз. - Для чего он?
- Я не совсем уверена. Раньше в прошлом, мне кажется, что он имел какое-то отношение к извлечению данных из генных банков хаутов, однако само приспособление на сегодняшний день может иметь только церемониальное значение. Я хочу сказать, ему же уже пару сотен лет. Он, должно быть, устарел.
"Будем надеяться". Слава Богу, он не выкинул его. Пока что.
- Понятно.
- Майлз... - пробормотал Айвен.
- Потом, - зашипел на него Майлз уголком рта, - понимаю твое беспокойство.
Айвен ответил ему беззвучным ругательством поверх головы сидевшей Маз.
Майлз привалился к комм-пульту и правдоподобно страдальчески скривился.
- Что-то не так, милорд? - Подняла глаза Маз, заволновавшись.
- Боюсь, ноги беспокоят. Немного. Пожалуй, после нашей беседы мне лучше будет нанести еще один визит посольскому врачу.
- Вы бы не предпочли продолжить в другой раз? - сразу же спросила Маз.
- Ну... Если честно, думаю, что я получил все уроки этикета, какие был способен усвоить за один вечер.
- О, их еще много. - Все же он был сейчас явно убедительно бледен, поскольку Маз поднялась, добавив: - Точнее, намного больше, чем можно было бы рассказать за один раз. Вас сильно тревожат раны? Я не думала, что они настолько серьезны.
Майлз пожал плечами, словно затруднялся ответить. После приличествующего случаю обмена словами прощания, он пообещал в скором времени вновь обратиться к помощи верванской наставницы, Айвен же взял на себя обязанности хозяина и проводил Маз обратно вниз.
Вернулся он немедленно, чтобы запереть за собой дверь и броситься на Майлза:
- Ты хоть соображаешь, насколько глубоко мы влипли? - заорал он.
Майлз уселся перед комм-пультом, перечитывая официальное и совершенно неадекватное описание Великого Ключа, пока изображение последнего привидением парило перед его носом над вид-пластиной.
- Да. А также я знаю, как мы собираемся из этого выбираться. Может, ты тоже знаешь?
Это заставило Айвена притормозить.
- Что еще тебе известно, что не известно мне?
- Если ты просто оставишь все это мне, я уверен, что смогу вернуть эту штуку полноправному владельцу так, что об этом никто не узнает.
- Ее полноправный владелец - Император Цетаганды, судя по тому, что говорила Маз.
- Ну, в конечном счете, да. Я хотел сказать: полноправной хранительнице. Которая, если я правильно понял, настолько же огорчена ее утерей, как мы - находкой. Если бы мне удалось вернуть эту штуку ей втихую, то не думаю, чтобы она собиралась рассказывать налево и направо о том, как она ее потеряла. Хотя... Меня очень удивляет, как же это она ее таки потеряла, - что-то тут не складывалось, нечто ниже уровня сознательного восприятия.
- Мы обчистили императорского слугу, вот как!
- Верно, однако, в первую очередь, любопытно, что же делало ба Лура с этой штукой на орбитальной пересадочной станции? Зачем оно вырубило мониторы службы безопасности на причале?
- Очевидно, Лура куда-то несло Великий Ключ. К Великому Замку, насколько я могу предполагать. - Айвен вышагивал вокруг комм-пульта. - Так что несчастное создание на следующее утро перерезало себе глотку, потому что утратило то, за что несло ответственность, что ему доверили, - и все благодаря нам... черт. Майлз, чувствую себя так, словно мы попросту убили этого старого чудака. А оно не причинило нам никакого вреда, оно лишь оказалось не в том месте и имело несчастье нас испугать.
- Думаешь, так все случилось? - пробормотал Майлз. - В самом деле?.. - "Может быть, поэтому я так отчаянно настроен на то, что эта история окажется не такой, какой-нибудь другой?"
Сценарий вырисовывался: старое ба, ответственное за транспортировку драгоценной реликвии, теряет Великий Ключ, оставляя его в руках каких-то варваров-чужестранцев, признается в этом позоре своей госпоже и убивает себя в знак искупления. Сходится. Майлзу стало дурно.
- Так... Если этот ключ был так важен, почему ба не путешествовало в сопровождении взвода императорских гем-гвардейцев?
- Господи, Майлз, хотелось бы мне, чтобы они там были!
В дверь раздался твердый стук. Майлз поспешно выключил комм-пульт и отпер дверной замок.
- Входите!
Посол Форобьев вошел и удостоил их полусердечным поклоном. В руке он держал несколько ароматных листков бумаги изящной расцветки.
- Здравствуйте, милорды. Ваше обучение у Маз оказалось полезным?
- Да, сэр, - ответил Майлз.
- Хорошо. Я так и думал. Она бесподобна. - Форобьев приподнял руку с цветными бумажками. - Пока вы беседовали, вам обоим пришли эти приглашения, от лорда Иэнаро. Вместе со всяческими глубокими извинениями по поводу вчерашнего инцидента. Служба безопасности посольства их распечатала, просканировала и сделала химический анализ. Доложили, что органические ароматизаторы безвредны. - Объявив об их безопасности, он протянул бумаги Майлзу. - Принять приглашение или нет остается на ваше усмотрение. Если вы согласны с тем, что неудачный побочный эффект энергетического поля скульптуры был несчастным случаем, ваше присутствие там будет кстати. Это означало бы, что извинения окончательно приняты, компенсируя всем потерю лица.
- О, конечно, мы пойдем. - Извинения и приглашение были каллиграфически выведены от руки в лучшем цетагандийском стиле. - Но я буду начеку. А... разве полковник Форриди не сегодня должен был вернуться?
Форобьев сморщился:
- Он столкнулся с некоторыми утомительными осложнениями. Однако в связи с этим странным инцидентом в марилаканском посольстве я послал одного из подчиненных подменить его. Он должен вернуться завтра. Возможно... вы захотите взять телохранителя? Разумеется, не открыто, это было бы оскорбительно.
- М-м... У нас будет водитель, верно? Пусть это будет один из ваших подготовленных людей с возможностью вызвать подкрепление, дайте нам обоим по комм-линку, и пусть он ждет нас неподалеку.
- Очень хорошо, лорд Форкосиган. Я отдам распоряжения, - кивнул Форобьев. - А... Что касается инцидента в ротонде сегодня утром...
Сердце у Майлза екнуло.
- Да?
- Пожалуйста, не нарушайте правила подобным образом вновь.
- Вы получили жалобу? - "И от кого же?"
- Со временем учишься интерпретировать некоторые болезненные взгляды. Цетагандийцы сочли бы нетактичным заявлять протест, однако стоит горке неприятных инцидентов подрасти, и они не сочтут нетактичным осуществить некоторое возмездие не напрямую и тайком. Вас обоих здесь не будет через десять дней, а я буду. Постарайтесь, пожалуйста, больше не делать мою работу еще сложнее, чем она уже есть, а?
- Слушаюсь, сэр, - с энтузиазмом отозвался Майлз. Айвен казался сильно обеспокоенным... Уж не собирается ли он расколоться и излить признания Форобьеву? Очевидно, пока нет: посол вышел за дверь, а Айвен так и не бросился ему в ноги.
- Для телохранителя быть неподалеку - бред, - заметил Айвен, как только дверь вновь закрылась.
- О, ты начинаешь смотреть на это моими глазами, верно? Однако, если мы вообще пойдем к Иэнаро, я не смогу избежать риска. Мне придется есть, пить и дышать - все это пути нападения, при которых вооруженный охранник не поможет. Так или иначе, самой лучшей защитой мне будет то, что причинение серьезного вреда галактическому посланнику, прибывшему ради похорон августейшей матушки Императора, в чьих угодно глазах является вопиющим оскорблением цетагандийского императора. Я могу предсказать, что, если и произойдет еще один несчастный случай, то это будет сделано аналогично тонко и не смертельно. "И аналогично будет приводить в бешенство ".
- Неужели? А что, одно "смертельно" уже было? - Айвен довольно долго стоял молча. - Ты думаешь... Что эти инциденты, возможно, связаны между собой? - Айвен кивнул головой в сторону надушенных бумаг, которые все еще держал в руке Майлз, потом в сторону ящика комм-пульта. - Должен признать, я не понимаю как.
- А ты думаешь, что все это, возможно, несвязанные между собой совпадения?
- Хм, - нахмурился Айвен, переваривая эту мысль. - Тогда скажи мне, - он опять махнул в сторону ящика, - как ты планируешь избавиться от этого императрицыного вибратора?
Губы Майлза дрогнули, подавляя усмешку, на этот дипломатичный, а-ля Айвен, фразеологический оборот.
- Не могу тебе сказать. - "Большей частью потому, что пока сам не знаю". Но хаут Райан Дегтиар как раз сейчас должна над этим усиленно думать. Майлз как бы невзначай коснулся пальцем серебряного Глаза Гора - знака отличия Имперской Службы Безопасности, приколотого на черном воротнике. - Тут затронута репутация леди.
Глаза Айвена презрительно сузились на этот откровенный плагиат с его собственной отговорки, которой он пользовался, когда речь шла о делах личных.
- Вот так конское дерьмо! Ты выполняешь какое-то тайное поручение Саймона Иллиана?
- Если бы выполнял, я бы не мог тебе об этом сказать, так как же я могу?
- Черт меня побрал, если я знаю. - Айвен удрученно пялился на него еще несколько секунд, потом пожал плечами: - Ладно, это твои похороны.