Джиму и Тони.
- Как там... "Дипломатия есть военное искусство, реализуемое другими людьми"? - спросил Айвен. - Или там наоборот было? "Война есть дипло..."
- "Любая дипломатия есть продолжение войны другими средствами", - с выражением произнес Майлз. - Чжоу Эньлай, XX век, Земля.
- Ты что, ходячий справочник?
- Не я, а коммодор Танг. Он коллекционирует изречения древних китайских мудрецов и заставляет меня их заучивать.
- Ну и кем был старина Чжоу - воином или дипломатом?
Лейтенант Майлз Форкосиган обдумал этот вопрос.
- Я думаю, он должен был быть дипломатом.
Ремни безопасности на плечах Майлза натянулись: заработали стабилизирующие реактивные двигатели, наклоняя служебную пассажирскую капсулу, в которой они с Айвеном сидели в роскошном одиночестве друг напротив друга; сиденья располагались вдоль бортов короткого фюзеляжа. Майлз вытянул шею, пытаясь разглядеть через плечо пилота разворачивающуюся под ними планету.
Эта Кита IV, сердце и материнская планета широко раскинувшейся Цетагандийской империи. Выражение "широко раскинувшаяся империя", как полагал Майлз, в лексиконе любого здравомыслящего человека, как нельзя лучше описывает восемь освоенных планет в обрамлении из такого же количества союзных и марионеточных режимов. Кстати, если бы могли, цетагандийские гем-лорды были не прочь раскинуться и дальше, за счет соседей.
Впрочем, насколько велика их империя, значения не имело - перебрасывать войска сквозь червоточины они, как и все остальные, могли лишь по одному кораблю.
Именно поэтому кое у кого чертовски здоровые корабли.
Разноцветная бахрома ночи скользила по краю планеты, в то время как их капсула переходила с орбиты курьерского судна Барраярской Империи, которое они только что покинули, к Цетагандийской пересадочной станции. Ночная сторона планеты сверкала так, что захватывало дух. Континенты были усыпаны волшебной пыльцой огней. Майлз был готов поклясться, что в этом сиянии цивилизации смог бы читать не хуже, чем при полной луне. Его родной Барраяр внезапно показался унылым, пустынным образчиком сельской глуши с редкими искорками городов тут и там... Высокотехнологичное убранство Эты Кита было откровенно... кричащим. Да, разодета как увешанная излишком драгоценных побрякушек женщина. "Безвкусица, - попытался он убедить себя. - Я не какая-нибудь захолустная деревенщина. Я с этим справлюсь. Я - лорд Форкосиган, офицер и дворянин".
Разумеется, таковым же был и лейтенант лорд Айвен Форпатрил, но сей факт не придавал Майлзу уверенности в себе. Майлз смерил взглядом своего высокого кузена: тот тоже, вытянув шею, вытаращив глаза и разинув рот, упивался видом на их пункт назначения внизу. По крайней мере, Айвен хоть был похож на офицера-дипломата: высокий, темноволосый, аккуратный, с легкой улыбкой, словно навеки прилипшей к красивому лицу. Его подтянутая фигура вписывалась в зеленый офицерский мундир великолепно. Мысли Майлза, повинуясь старой дурной привычке, как по маслу скатились к оскорбительным сравнениям.
Чтобы собственные мундиры Майлза на нем сидели, а также, насколько это возможно, скрывали значительные врожденные дефекты, на исправление которых ушли годы лечения, их приходилось шить индивидуально, на заказ. Ему следовало бы поблагодарить медиков за то, что они сотворили столь многое из столь малого. После целой жизни этих процедур Майлз был ростом в четыре фута и девять дюймов, сгорбленным, с хрупкими костями, но это было в сто раз лучше, чем если бы его носили в ведре. Несомненно.
Зато он мог стоять, ходить и даже, если надо, бегать, достаточно лишь надеть на ноги накладки и все. И Барраярская Имперская служба безопасности, слава Богу, платила ему не за смазливость, а за ум. И все же, его патологически преследовала гаденькая мысль, что его послали участвовать в предстоящем цирке для того, чтобы Айвен на его фоне выглядел еще лучше. Имперская безопасность определено не возлагала на него никаких иных интересных задач, если не считать секретным заданием последнее напутствие шефа службы безопасности Иллиана "...и не суй нос куда не следует!"
С другой стороны, возможно, Айвена послали для того, чтобы речь Майлза на его фоне звучала еще лучше. От этой мысли Майлз слегка повеселел.
Орбитальная пересадочная станция предстала перед ними точно по графику. Даже дипломатическому персоналу не дозволялось садиться непосредственно в атмосферу Эты Киты: здесь считалось дурным тоном выписывать в небе уведомление о своем прибытии шлейфом плазменной струи. Похожие правила существуют в большинстве цивилизованных миров, согласился Майлз, но исключительно в целях предотвращения возможного биологического заражения.
- Интересно, Вдовствующая Императрица действительно умерла своей смертью? - полюбопытствовал Майлз вслух. От Айвена, само собой, едва ли можно было ждать ответа на этот вопрос. - Скончалась так внезапно...
Айвен пожал плечами:
- Она была старше твоего деда Петра на целое поколение, а уж он-то, кажется, всегда был стариком. Помнится, в детстве я его до смерти боялся. А вообще, получается симпатичная параноидальная теория, но я так не думаю.
- Боюсь, Иллиан с тобой согласен. Иначе бы он не позволил лететь нам. Все было бы не так скучно, если бы копыта откинул цетагандийский император, а не какая-то маленькая дряхлая старушка хаут-леди.
- Но тогда нас бы здесь не было, - вполне резонно возразил Айвен. - Мы бы с тобой сейчас, пока кланы принцев-претендентов боролись бы друг с другом, несли службу, прозябая на каком-нибудь оборонном аванпосту. А так - всяко лучше. Путешествие, вино, женщины, песни...
- Айвен, это государственные похороны.
- Ну хоть надеяться-то я могу?
- Так или иначе, предполагается, что мы будем наблюдать. И докладывать. О чем и зачем, я не знаю, но Иллиан особо подчеркнул, что ждет донесений в письменной форме.
Айвен застонал.
- Сочинение на тему "Как я провел лето" маленького Айвена Форпатрила двадцати двух лет. Словно в школу обратно посылают...
Собственный, двадцать третий день рождения Майлза наступит вскоре после дня рождения Айвена. Если эти утомительные обязанности пройдут по расписанию, то он, наконец-то, ради разнообразия, окажется дома как раз во время, чтобы отпраздновать свой день рождения. Приятная мысль. Глаза Майлза озорно блеснули.
- Все же, ради развлечения Иллиана события можно приукрасить, это будет весело. И почему официальные донесения должны быть написаны в этой сухой и мертвой манере?
- Потому что их составляют насмерть усохшие умы. Кузен мой, несостоявшийся драматург... слишком не увлекайся. У Иллиана нет чувства юмора, иначе он бы не годился для своей работы.
- Я в этом не так уверен... - Майлз наблюдал, как капсула, чуть покачиваясь, следовала вдоль намеченной полетной траектории. Мимо проплывала пересадочная станция, огромная как гора и сложная, словно электрическая схема. - Интересно было бы познакомиться со старой леди при жизни. Она была свидетелем множества исторических событий, случившихся за полтора века... Хотя и под странным углом зрения, из гарема хаут-лорда.
- Низшим жизненным формам, то есть варварам с окраин вроде нас никогда бы не позволили находиться рядом с ней.
- М-м, пожалуй, да. - Капсула замедлила ход, и мимо, словно призрак, поплыл - и все плыл и плыл - большой цетагандийский корабль с опознавательными знаками правительства одной из колоний. Наконец, маневрируя своим чудовищным корпусом, с изысканной осторожностью корабль зашел в док. - Ради этого здесь должны будут собраться все хаут-лорды сатрап-губернаторы со своими свитами. Держу пари, для цетагандийской имперской службы безопасности пришли веселые деньки.
- Если прибыли два губернатора, то я полагаю, и остальным придется показаться, просто чтобы присматривать друг за другом. - Брови Айвена поползи вверх. - Зрелище должно быть еще то. Церемония как произведение искусства. Черт, эти цетагандийцы даже сморкание превратят в искусство. При таких обычаях они могут начать насмехаться над тобой, если поймешь чего не так. Стремление превзойти всех и вся, возведенное в степень.
- Это единственное, что позволяет мне считать цетагандийских хаут-лордов после всей этой генетической починки все еще людьми.
Айвен поморщился.
- Мутанты, выращенные намеренно - все равно мутанты. - Заметив, как внезапно застыл кузен, он прочистил горло и попытался высмотреть что-нибудь интересное в иллюминаторе.
- Вы так дипломатичны, Айвен, - ответил Майлз с натянутой улыбкой. - Постарайтесь не спровоцировать войны одними... устами, а? - "Например, междоусобной или еще какой..."
Айвен пожал плечами, стряхивая мимолетное замешательство. Пилот капсулы, барраярский техник-сержант в черном повседневном комбинезоне, аккуратно и плавно завел свой кораблик в назначенный причальный карман. Вид снаружи сменился тусклой пустотой. На панели управления огоньки замигали в радостном приветствии, и сервомеханизмы взвыли, подгоняя и закрепляя вход гибкого переходного рукава. Майлз отстегнул ремни безопасности чуть медленнее, чем Айвен, изображая безразличие, выдержку или что-то в этом роде. Ни одному цетагандийцу не удастся застукать его прижавшим нос к иллюминатору, словно какой-то неопытный юнец. Он - Форкосиган. Вот только сердце все равно учащенно билось.
Барраярский посол уже должен был ожидать их, чтобы взять двух своих высоких гостей под опеку и показать им, как надеялся Майлз, как себя вести. Майлз повторил в уме подходящие по случаю приветствия и старательно заученное личное послание от своего отца. Замок капсулы провернулся, и люк с боку фюзеляжа справа от сиденья Айвена раскрылся.
Сквозь люк влетел какой-то человек, внезапно застыл, повиснув на рукоятке люка, и, тяжело дыша, уставился на них широко раскрытыми глазами. Его губы зашевелились, произнося то ли проклятья, то ли молитвы, то ли какие-то заученные слова - Майлз был не уверен.
Он был уже в возрасте, но не стар, широкоплеч и, по меньшей мере, не ниже Айвена. На нем была, как предположил Майлз, форма работника станции: светло-серая с розовато-лиловым. На голове вились тонкие пряди белых волос, однако иной растительности на гладком лице не было вовсе: ни бороды, ни бровей, даже ресниц не было. Рука его метнулась под жилет слева, со стороны сердца.
- Оружие! - Заорал, предупреждая, Майлз. Напуганный пилот капсулы еще извивался, пытаясь выпутаться из ремней безопасности, а Майлз комплекцией не вышел, чтобы на кого-либо прыгать. Зато рефлексы Айвена были отточены хоть и не в настоящем бою, но в ходе многочисленных тренировок. Он уже двигался, ухватившись для разворота за подлокотник, чтобы встать на пути вторгшегося к ним незнакомца.
Рукопашная схватка в невесомости всегда невероятно неуклюжа, частично из-за необходимости вцепляться мертвой хваткой в того, кому вы собираетесь нанести серьезный удар. Два человека быстро прекратили борьбу. Незнакомец дикой хваткой вцепился - теперь уже не за бок, а в правый карман брюк, однако Айвену удалось пинком выбить сверкающий нейробластер из его руки.
Нейробластер улетел на противоположную сторону кабины и, кувыркаясь, отскочил от стены, представляя теперь случайную угрозу для каждого на борту.
Майлз всегда боялся нейробластеров, но дой сей поры - не в качестве метательного оружия. Пролетев через всю кабину, он еще дважды отталкнулся от стен, прежде чем выловил в невесомости нейробластер, не пристрелив при этом случайно ни себя, ни Айвена. Оружие было размером меньше стандартного, но было заряжено и так же опасно.
Айвен тем временем возился за спиной пожилого человека, пытаясь заломить ему руки. Майлз, улучив момент, попробовал найти и выхватить второе оружие, оттянув край лиловой куртки и запустив руку во внутренний карман. Он вытащил руку, сжимая в ней короткий стержень, который принял сперва за дубинку-электрошокер.
Человек истошно закричал и стал отчаянно вырываться. Изрядно напуганный и не слишком уверенный в том, что сотворил, Майлз оттолкнулся от сражавшейся пары и благоразумно пригнулся за спиной пилота. Судя по смертельному воплю, Майлз испугался, что вырвал у незнакомца блок питания искусственного сердца или что-нибудь в этом роде. Однако тот продолжал бороться, значит, все было не так фатально, как показалось.
Незнакомец стряхнул с себя хватку Айвена и отпрянул к люку. Наступила одна из тех странных пауз, что иногда случаются в ближнем бою, когда в приступе адреналиновой лихорадки противники жадно глотают воздух. Пожилой человек уставился на Майлза, сжимавшего стержень в кулаке; выражение испуга на его лице сменилось на... что это было? Триумф? Наверняка нет. Безумное вдохновение?
Оказавшись в явном меньшинстве, поскольку пилот был готов присоединиться к драке, незнакомец отступил, отлетая назад в гибкий переходной рукав и ударяясь с глухим стуком обо что-то на палубе на той стороне причального отсека. Айвен бросился в погоню по горячим следам, и Майлз нагнал его как раз во время, чтобы увидеть, как незнакомец, твердо стоявший на ногах в станционном поле искусственной гравитации, нанес Айвену обутой в башмак ногой удар в грудь, который отшвырнул молодого человека обратно во вход. Когда Майлз и Айвен распутались, а тяжелое дыхание Айвена перестало быть столь тревожно прерывистым, пожилой человек окончательно сбежал. Лишь сбивающее с толку эхо его шагов раздавалось по причальному отсеку. В который коридор он побежал? Пилот капсулы, наскоро убедившись, что его пассажиры хотя бы временно в безопасности, поспешил назад, чтобы ответить на сигнал комма.
Айвен поднялся на ноги, отряхнулся и огляделся по сторонам. Майлз поступил аналогично. Они были в маленьком, приглушенно и тускло освещенном грузовом отсеке.
- Знаешь, - заявил Айвен, - если это был таможенный инспектор, мы влипли.
- Мне казалось, он был готов на нас напасть, - ответил Майлз. - Очень на то было похоже.
- Ты ведь не видел оружия, когда закричал.
- Оружие ни при чем. Его глаза. Такие глаза бывают у человека, который собирается сотворить что-то такое, что его самого пугает до смерти. И ведь он бросился.
- После того, как на него бросились мы. Кто знает, что он собирался делать?
Майлз медленно повернулся на пятках, более пристально всматриваясь в то, что их окружало. Поблизости не было ни души - ни цетагандийской, ни барраярской, ни какой-либо другой. - Что-то тут совсем не так. Либо он оказался не в том месте, либо мы. Этот затхлый склад не может быть нашим причальным портом, так ведь? В смысле, где барраярский посол? И почетный караул?
- Красный ковер, танцующие красотки?.. - Айвен вздохнул. - Знаешь, если он пытался тебя устранить, или захватить капсулу, ему бы следовало врываться с нейробластером в руках.
- Никакой это был не таможенный инспектор. Глянь на мониторы, - указал Майлз. Два видоискателя, предусмотрительно закрепленные на стенах рядом, были сорваны с креплений и понуро свисали. - Он вырубил их перед тем, как попытался проникнуть на борт. Ничего не понимаю. Люди из службы безопасности станции давным-давно должны тут толпами бегать... Так ты думаешь, ему нужна была капсула, а не мы?
- Не мы, а ты, парень. А за мной некому гоняться.
- Мне показалось, он испугался нас больше, чем мы его. - Майлз сделал глубокий вдох, в надежде, что сердце перестанет так колотиться.
- За себя говори, - сказал Айвен. - Меня он точно напугал.
- Ты в порядке? - запоздало спросил Майлз. - В смысле, нет ли сломанных ребер или еще чего?
- Ну да, жить буду... А ты?
- Я в порядке.
Айвен покосился на нейробластер в правой руке Майлза, стержень в левой, и сморщил нос.
- Ну и как ты избавишься от всего этого вооружения?
- Я... пока не знаю. - Майлз сунул маленький нейробластер в карман брюк и поднял таинственный жезл ближе к свету. - Сперва я подумал, что это какой-то электрошокер, но это явно не так. Электроника какая-то, но я совершенно не могу угадать ее предназначение.
- Граната, - предположил Айвен. - Бомба с часовым механизмом. Им же можно придать любую форму, сам знаешь.
- Я так не думаю...
- Милорды, - высунул голову из люка пилот капсулы. - Диспетчерская станции запретила нам здесь оставаться. Приказывают отойти и ждать разрешения на стыковку. Немедленно.
- Мы не туда причалили, я так и думал, - заявил Айвен.
- Они дали мне эти координаты, милорд, - ответил пилот чуть натянуто.
- Это не ваша ошибка, сержант, я уверен, - успокоил его Майлз.
- Диспетчер был очень настойчив. - Лицо сержанта было напряжено. - Прошу вас, милорды.
Майлз и Айвен послушно протопали обратно на борт капсулы. Пока Майлз машинально пристегивал ремни безопасности, его мозг работал на всю катушку, пытаясь сконструировать логичное объяснение тому, как странно встретили их на Цетаганде.
- Эту часть станции, должно быть, намеренно освободили от персонала, - решил он вслух. - Готов с тобой поспорить на сколько угодно бетанских долларов, что цетагандийская служба безопасности сейчас прочесывает ее в поисках этого парня. Беглец.
Вор, убийца, шпион?.. Вероятности искушали.
- В любом случае, он был загримирован, - сообщил Айвен.
- Откуда ты знаешь?
Айвен снял с зеленого рукава своего мундира несколько тонких белых волосков.
- Это не настоящие волосы.
- В самом деле? - восхитился Майлз. Он осмотрел прядь нитей, которую Айвен передал ему над проходом между сиденьями. Один конец был липким от какого-то клейкого вещества. - Ха!
Пилот капсулы закончил прием новых координат для стыковки. Капсула парила в космосе в нескольких сотнях метров от ряда причальных карманов. Ни в одном из десяктка карманов в любом направлении не было пришвартованых к станции капсул.
- Я доложу об инциденте станционным властям, милорды? - Сержант потянулся к панели управления коммом.
- Обождите, - произнес Майлз.
- Милорд? - пилот капсулы обернулся и через плечо с сомнением посмотрел на него. - Я думаю, нам следует...
- Подождите, пока они сами нас спросят. В конце концов, мы не нанимались подчищать промахи цетагандийской службы безопасности, не так ли? Это их проблемы.
Едва заметная улыбка, которая мгновенно исчезла, дала Майлзу понять, что этим аргументом он пилота убедил.
- Есть, сэр, - откликнулся тот, отмечая тем самым, что приказ получен, и, следовательно, ответственность теперь лежит на Майлзе как старшем офицере, а не на нем, простом техник-сержанте. - Как скажете, сэр.
- Майлз, - проворчал Айвен. - Ты что, по-твоему, делаешь?
- Наблюдаю, - чопорно ответил Майлз. - Я собираюсь понаблюдать и узнать, насколько хорошо цетагандийская служба безопасности станции справляется со своими обязанностями. Думаю, Иллиан хотел об этом знать, верно? О, разумеется, в свое время они придут, чтобы задать нам ряд вопросов и забрать эти игрушки, и таким образом я получу больше информации взамен. Расслабься, Айвен.
Айвен откинулся в кресле. Обеспокоенное выражение на его лице постепенно исчезало, пока текли минуты, ничем более не нарушая повисшей в маленькой капсуле скуки. Майлз осмотрел свои трофеи. Нейробластер оказался исключительно изящным цетагандийским гражданским изделием, не военного образца, что само по себе было странно. Цетагандийцы не поощряли распространение опасного личного оружия среди своего гражданского населения. Однако на корпусе отсутствовал причудливый орнамент, по которому можно было бы судить о принадлежности игрушки какому-нибудь гем-лорду. Бластер был прост и функционален, а размер поразумевал, что оружие предназначено для скрытного ношения.
Короткий стержень был еще необычнее. Запаянный в прозрачную оболочку, он было невероятно блестящим, и казался декоративной безделушкой. Но Майлз был уверен: осмотр под микроскопом обнаружит чрезвычайно плотную схемотехнику электронных цепей. Один конец устройства был плоским, другой вместо этого покрывала скрывающая что-то печать.
- Похоже, это куда-то вставляется, - заметил он Айвену, поворачивая стержень на свету.
- Может, это вибратор, - хихикнул Айвен.
Майлз фыркнул.
- У гем-лордов, кто знает? Но нет, не думаю.
Канавки печати на торце изображали какую-то когтистую хищного вида птицу. В глубине выгравированного рисунка угадывались металлические нити электронных контактов. Где-то у кого-то есть ответная часть, устройство с выступающим на нем узором кричащей птицы, с комбинацией кодов, которые освободят крышку, освобождая... что? Другой кодовый узор? Ключ от ключа... Все же узор был чрезвычайно элегантен. Майлз улыбнулся, совершенно восхищенный.
Айвен глядел на него с тревогой:
- Ты ведь намерен вернуть это, правда?
- Конечно. Если попросят.
- А если нет?
- Полагаю, оставлю на память, как сувенир. Слишком милая вещица, чтобы взять и выбросить. Может, отвезу ее домой, в качестве презента Иллиану, пусть его ребята из шифровальной лаборатории поиграют с этой штучкой для тренировки. Им ее где-то на год хватит. Это не кустарная поделка, это даже я понимаю.
Прежде чем Айвен придумал новые возражения, Майлз оттянул свой зеленый китель и опустил устройство во внутренний нагрудный карман. С глаз долой - из сердца вон...
- А вот это не хочешь себе оставить? - протянул он кузену нейробластер.
Определенно, Айвен хотел. Купившись на такой дележ трофеев, Айвен, теперь соучастник преступления, спрятал миниатюрное оружие под своим кителем. Таинственное и зловещее наличие нейробластера помогут Айвену, как рассчитывал Майлз, хранить серьезность и быть официально вежливым в течение всей предстоящей процедуры высадки на станцию.
Наконец диспетчер направил их к новому причалу. Они пришвартовались на два причальных кармана выше, чем тот, к которому их направили вначале. На сей раз двери открылись без приключений. После мгновения нерешительности, Айвен вышел через гибкий переходной рукав. Майлз последовал за ним.
В сером помещении, почти идентичном тому, куда они попали в первый раз, - разве что чуть почище и лучше освещенном, - их ожидали шестеро. Посла Барраяра Майлз узнал сразу же. Лорд Форобьев, был человеком крепкого сложения, около шестидесяти стандартных лет, с острым взором, улыбающимся, но сдержанным. На нем был мундир в цветах его дома: красного вина с черной отделкой, скорее формальный в данной ситуации, подумал Майлз. Его сопровождали четыре охранника в барраярской зеленой форме. Два представителя станционных властей, в лилово-сером облачении почти того же стиля, какой был у незнакомца, только у них покрой был посложнее, держались чуть в стороне от барраярцев.
Только два станционера? А где же гражданская полиция, цетагандийская военная разведка, или, на худой конец, хотя бы частные агенты какого-нибудь гем-клана? Где же допросы и следователи, которых Майлз собрался препарировать?
Вместо всего этого Майлз осознал, что приветствует посла Форобьева так, как он и репетировал, словно ничего не произошло. Форобьев принадлежал к поколению отца Майлза, и фактически получил это назначение от него, в бытность графа Форкосигана регентом. Форобьев удерживал этот критически важный пост вот уже шесть лет, оставив карьеру военного ради служения Империи на мирном поприще. Майлз подавил сильное желание отдать честь, и отвесил послу официальный легкий поклон.
- Добрый день, лорд Форобьев. Мой отец шлет вам личные приветствия и эти послания. - Майлз протянул послу опечатанный дипломатической почтой диск, что было должным образом отмечено цетагандийцем в своем планшете.
- Шесть предметов багажа? - вежливо переспросил цетагандиец, наклонив голову, когда пилот капсулы сгрузил чемоданы на приготовленную гравиплатформу, отдал Майлзу честь и вернулся на свой корабль.
- Да, это все, - ответил Айвен. На взгляд Майлза, Айвен держался озабоченно и не слишком уверенно: контрабанда жгла ему карман. Впрочем, цетагандийский чиновник не мог читать выражение лица кузена так же хорошо, как мог Майлз.
Цетагандиец махнул рукой, и посол кивнул своим охранникам. Двое из них отделились и отправились сопровождать платформу с багажом на ее пути через цетагандийскую инспекцию. Цетагандийцы заперли причальный порт и увели за собой парящую платформу.
Айвен с тревогой проводил ее взглядом.
- Надеюсь, мы получим наши вещи назад?
- Рано или поздно. После некоторых задержек, если все пойдет как обычно, - ответил Форобьев с иронией. - Как прошло путешествие, джентльмены?
- Совершенно без происшествий, - выпалил Майлз прежде, чем Айвен успел открыть рот. - Вплоть до самого прибытия. К этому причалу обычно направляют всех гостей с Барраяра, или нас перенаправили в силу каких-то иных причин? - Краем глаза он следил за оставшимся цетагандийским чиновником, наблюдая за его реакцией.
Форобьев кисло улыбнулся:
- Отправляя нас к служебному входу, цетагандийцы просто разыгрывают с нами маленькую сценку, чтобы вновь подтвердить наш статус. Вы правы, эти оскорбления делаются намеренно, чтобы отвлечь наши умы. Я запретил себе отвлекаться на подобные выходки несколько лет назад, чего и вам советую.
Цетагандиец совершенно не отреагировал. Форобьев жаловал его своим вниманием не больше, чем предмет меблировки. Очевидно, действуя подобным образом, он оказывал ответную любезность. Это казалось ритуалом.
- Спасибо, сэр. Я последую вашему совету. Гм... Вас тоже задержали? Нас задержали. Сперва они разрешили нам пристыковаться, а потом сразу отправили нас прохлаждаться обратно.
- В эти дни, кажется, суматоха здаесь приобрела особо причудливые формы. Считайте, что вам была оказана честь, милорды. Сюда, прошу.
Как только Форобьев отвернулся, Айвен бросил на Майлза молящий взгляд. Майлз тихонько покачал головой: "Подожди..."
Следуя за внешне невозмутимым цетагандийским станционным чиновником в окружении двух охранников посольства, молодые люди в компании Форобьева поднялись по станции на несколько этажей вверх. Планетарный катер барраярского посольства был пристыкован к настоящему пассажирскому причалу. Он был оснащен комнатой отдыха для VIP с собственной системой искусственной гравитации в гибком переходном рукаве, так что никому не приходилось парить в невесомости. Тут они расстались со своим цетагандийским сопровождающим. Оказавшись на борту, посол, казалось, немного расслабился. Он усадил Майлза и Айвена в роскошные мягкие кресла, расставленные вокруг жестко закрепленного стола с комм-панелью. Отреагировав на кивок Форобьева, охранник предложил им, пока они ожидают багаж и разрешение на вылет, выбрать напитки. Следуя примеру Форобьева, они остановились на барраярском вине особой выдержки. Майлз едва пригубил, предпочитая сохранять свою голову ясной, в то время как Айвен с послом завели беседу об их перелете и общих знакомых среди форов дома. Похоже, Форобьев был лично знаком с матерью Айвена. Майлз не обращал внимания на то, как Айвен время от времени приподнимал бровь, молчаливо приглашая кузена присоединиться к их беседе, а может, и рассказать все лорду Форобьеву об их небольшом приключении с незнакомцем, так?
Ну почему же цетагандийские власти до сих пор не окружили их с вопросами? Майлз проигрывал в разгоряченном сознании возможные варианты.
"Все было подстроено, а я взял и проглотил наживку, и они просто не спешат тянуть за леску". Исходя из того, что Майлз знал о цетагандийцах, эта версия стояла в его списке первой.
"А может быть, просто накладка со временем, и они будут здесь с минуты на минуту. Или... попозже". Беглеца сначала надо поймать и заставить его изложить свою версию происшедшего столкновения. На это потребуется время, особенно если он был, скажем, оглушен парализатором при задержании. Если он в самом деле беглец. И если станционные власти в самом деле разыскивают его по всей причальной зоне. И если... Майлз задумчиво повертел в руках хрустальный бокал, потом сделал большой глоток терпкой рубиновой жидкости и приветливо улыбнулся Айвену.
Их багаж со своей охраной прибыл сразу же, как только они покончили с напитками; опыт Форобьева позволил ему рассчитать время, решил Майлз. Когда посол поднялся, чтобы проследить за укладкой багажа и процедурой отлета, Айвен нагнулся над столом к Майлзу и быстро зашептал:
- Ты что, не собираешься ему рассказать?
- Пока нет.
- Почему нет?
- Ты так торопишься расстаться с нейробластером? Ручаюсь, посольство конфискует его у тебя не менее оперативно, чем цетагандийцы.
- Хрен с ним. Что ты задумал?
- Я... Не уверен... Пока. - Все развивалось не по тому сценарию, на который он расчитывал. Он-то готовился к жесткой словесной пикировке с самыми разными цетагандийскими должностными лицами, в процессе которой те могли в обмен на его трофеи вольно или невольно выдать ему какую-нибудь информацию. Не его вина, что цетагандийцы не делают свою работу так, как следует.
- Мы должны доложить обо всем по крайней мере военному атташе посольства.
- И доложим. Только не атташе. Иллиан сказал мне, что, если возникнут проблемы - имеются в виду проблемы, представляющие интерес для нашего ведомства, - я должен обращаться к лорду Форриди. Он числится протокольным офицером, но на самом деле он полковник Имперской службы безопасности и возглавляет ее здесь.
- И цетагандийцы об этом не знают?
- Разумеется, знают. Точно так же, как мы знаем, кто есть кто на самом деле в цетагандийском посольстве в Форбарр-Султане. Это же легальное прикрытие, из вежливости, так что тебе нечего беспокоиться, я об этом позабочусь. - Майлз про себя вздохнул: он подозревал, что первым делом полковник отрежет его от всех возможных источников информации. А он не посмеет объяснить, почему Форриди не надо этого делать.
Айвен снова сел, на время замолчав. Но только на время, в этом Майлз не сомневался.
Форобьев вновь к ним присоединился, сел в свое кресло и начал шарить в поисках ремней безопасности.
- Вот так, милорды. Ваш багаж в целости и сохранности, ничего не изъяли, ничего не подложили. Добро пожаловать на Эту Кита Четыре. Официальных церемоний, требующих вашего присутствия, сегодня нет, но если перелет не слишком утомил вас, марилаканское посольство устраивает сегодня вечером неофициальный прием для всех членов дипломатического корпуса и их высокочтимых гостей. Рекомендую его вашему вниманию.
- Рекомендуете? - переспросил Майлз. Он чувствовал, что если человек со столь длительной и выдающейся карьерой, как Форобьев рекомендовал что-либо, к нему стоит прислушаться.
- Следующие две недели вам предстоит встречаться со многими из тех, кто там будет, - ответил Форобьев, - этот прием поможет вам ориентироваться в дальнейшем.
- Что нам следует надеть? - поинтересовался Айвен. Четыре из шести чемоданов, что они привезли, принадлежали ему.
- Зеленые армейские мундиры, пожалуйста, - ответил Форобьев. - Одежда является языком общения в любой культуре, можете не сомневаться, но здесь это особая тайнопись. Трудно действовать среди гем-лордов, не совершая определенных ошибок, но с хаут-лордами это почти невозможно. Мундир всегда корректен, а если и не совсем, то вины носящего его в том нет, поскольку у него не было выбора. Я попрошу свой протокольный отдел дать вам список: какую форму и по какому поводу надевать.
Майлза почувствовал некоторое облегчение, а вот Айвен выглядел несколько разочарованно.
С обычным приглушенным шипением и клацаньем от катера отошел гибкий переходной рукав, и катер, разжав захваты, отчалил от станции. Никто так и не ворвался в люк, чтобы арестовать их, никаких неотложных сообщений для посла не слали на борт, чтобы ускорить отлет. Майлз окончательно решил, что все пошло по третьему сценарию.
"Наш незнакомец улизнул. Станционные власти ничего не знают о маленьком столкновении... То есть, об этом не знает вообще никто".
Кроме, разумеется, самого незнакомца. Майлз сдержался и не дотронулся рукой до спрятанного под кителем трофея. Чем бы ни было это приспособление, тот парень знает, что теперь оно у Майлза. И выяснить кто такой Майлз он, безусловно, сможет.
"Теперь, ты у меня на крючке. Стоит мне чуть повести леску, и что-то наверняка попадет мне прямо в руки, верно?". Это может вылиться в симпатичную маленькую разминку в деле разведки и контрразведки, это даже лучше, чем маневры, ведь все по-настоящему. Нет больше инструктора со списком правильных ответов и припрятанной кипой записей обо всех совершенных ошибках для последующего разбора в мельчайших подробностях. Пришло время практики. На каком-то этапе развития офицеру должно перестать лишь выполнять приказы и начать отдавать их самому. И Майлз был не прочь получить повышение до капитана имперской службы безопасности, отнюдь. Может, как-нибудь удастся уговорить Форриди позволить ему порешать эти головоломки, несмотря на дипломатические обязанности?
Майлз сощурился в ожидании новых приключений, когда катер начал спуск в плотную атмосферу Эты Кита.