(Lois McMaster Bujold, "Labirinth", 1989)
Перевод (c) - Анны Ходош (annah@thermosyn.com) от 05.08.2003
Офисы оформления покупок и демонстрационные залы смертоносной продукции Дома Фелл располагались неподалеку от доков, и большинство мелких покупателей Дома никогда не углублялись в недра Станции Фелл. Но вскоре после того, как Майлз и Торн сделали заказ - примерно столько времени нужно, чтобы проверить кредитную карточку, - появилась некая подобострастная личность в зеленой шелковой униформе Дома Фелл и вложила в руку адмирала Нейсмита приглашение в личные апартаменты барона.
Четыре часа спустя, отдавая мажордому перед закрытыми дверьми куб-пропуск в частный сектор станции, Майлз проверил, как они с Торном выглядят. Дендарийская униформа состояла из серого бархатного кителя с серебряными кнопками на плечах и белой каймой, в тон были серые брюки с белыми лампасами и серые ботинки из искусственной замши. Возможно, слишком вычурно? Что ж, он эту одежду не придумал, а лишь получил в наследство. Переживем.
Переход к частному сектору был довольно интересен. Майлз разглядывал детали, пока мажордом проверял, нет ли при них оружия. Система жизнеобеспечения - а точнее, все системы - проходили отдельно от систем станции. Эту зону можно было не только расширить, но и отделить от станции. В сущности, это была уже не станция, а настоящий корабль - Майлз был готов поспорить, что где-то здесь было и вооружение, и двигатели, но было бы самоубийством отправиться поискать доказательства этим догадкам без соответствующего сопровождения.
Мажордом провел их вовнутрь, предварительно доложив в наручный комм: — Адмирал Майлз Нейсмит, командующий Свободным Дендарийским Флотом. Капитан Бел Торн, командир скоростного крейсера "Ариэль" Свободного Дендарийского Флота.
Интересно, подумал Майлз, кто выслушал эти сообщения.
Зал приемов был большим и со вкусом обставленным, а переливающиеся всеми цветами радуги плавающие платформы и лестницы создавали укромные уголки, не нарушая иллюзию открытого пространства. У каждого выхода (Майлз насчитал их шесть) стоял рослый охранник в зеленой форме, изображая из себя прислугу, правда, не очень убедительно. Чего только стоила одна стена, которую целиком занимало доводящее до головокружения обзорное окно - оно выходило на оживленные доки Станции Фелл и сияющую дугу планеты Единение Джексона, перечеркивающую усыпанный звездами горизонт. Множество элегантных женщин в зеленых шелковых сари скользили между гостями, предлагая еду и напитки.
Серый бархат, решил Майлз при взгляде на прочих гостей, - это определенно самый скромный наряд: они с Белом не отличались от стен. Рассыпавшиеся понемногу по всему залу избранные клиенты Дома демонстрировали широкий спектр планетарных мод. Они держались обособленными, осторожными группками, не смешиваясь с остальными. Похоже, партизаны, не разговаривали с наемниками, контрабандисты - с революционерами, а Гностические Святые, естественно, говорили только с Единым Истинным Богом и возможно, еще и с бароном Феллом.
— Ничего себе вечеринка, — заметил Бел. — Я был на одной выставке домашних животных, так вот там была точно такая же атмосфера. А гвоздем программы был инцидент, когда чья-то бусинная ящерица с Тау Кита потерялась и съела чемпиона из разряда собак.
— Тс-с, — Майлз ухмыльнулся уголком рта. — Помни о деле.
Женщина в зеленом сари безмолвно склонилась перед ним, предлагая угощение. Торн поднял бровь и посмотрел на Майлза: "Можно ли...?"
— Почему бы нет, — пробормотал Майлз. — Мы ведь заплатили за это. Сомневаюсь, чтобы барон травил своих покупателей, это крайне невыгодно для бизнеса. Бизнес здесь царит. Вседозволенность капитализма давно перешла здесь все мыслимые границы.
Майлз выбрал розовый кусочек в форме лотоса и таинственный мутноватый напиток. Торн последовал его примеру. Увы, розовый лотос оказался куском какой-то сырой рыбы. Она скрипела на зубах. Майлз был вынужден ее проглотить. Напиток оказался крепчайшим алкоголем, и, смыв вкус лотоса маленьким глотком, Майлз с сожалением оставил бокал на первой же найденной им ровной поверхности. Его карликовое тело отказывалось справляться с алкоголем, а у Майлза не было ни малейшего желания встречаться с бароном Феллом в полукоматозном состоянии или неудержимо хихикая. Более удачливый в плане обмена веществ Торн оставил бокал у себя.
Откуда-то донеслась удивительная музыка: стремительный бег сложных аккордов. Майлз безуспешно пытался угадать, что это за инструмент, точнее, инструменты. Обменявшись взглядами, они с Торном в едином порыве двинулись в направлении звуков. Обогнув спиральную лестницу, фоном для которой служило великолепие станции, планеты и звезд, они обнаружили музыканта. Майлз широко раскрыл глаза. Да уж, на этот раз хирурги дома Риоваль зашли слишком далеко...
Декоративные разноцветные искорки очерчивали шарообразное поле большого антигравитационного пузыря. Внутри парила женщина. Она играла, и ее руки цвета слоновой кости мелькали на фоне зеленых шелковых одежд. Все четыре руки...
На ней был струящийся жакет-кимоно, перехваченный поясом, и такого же цвета шорты, из которых вместо ног тянулись еще две руки. Волосы у музыкантши были короткие, мягкие, иссиня-черные. Глаза женщины были закрыты, а на порозовевшем лице застыло ангельское спокойствие - глубокое, отстраненное, пугающее.
Странный инструмент, висевший перед ней в воздухе, представлял собой плоскую отполированную деревянную раму, по верху и низу которой были натянуты бесчисленные ряды сверкающих металлических струн с резонирующей декой между ними. Женщина ударяла по струнам с обеих сторон четырьмя обтянутыми войлоком молоточками. Верхние руки двигались с умопомрачительной скоростью в сложном контрапункте к нижним. Мелодия рассыпалась каскадами нот.
— Бог ты мой, — произнес Торн, — эта же квадди.
— Что-что?
— Квадди. Далеко она залетела от дома.
— Она... не местного производства?
— Ничуть.
— Это легче. Но тогда откуда, черт возьми, она взялась?
— Лет двести тому назад, примерно в то же время, когда создавали гермафродитов, — по лицу Торна скользнуло выражение странной застенчивости, — вслед за появлением действующего маточного репликатора произошел и взрыв генетических экспериментов над людьми. За ним последовал и вал законов, их ограничивающие, но к тому времени кто-то додумался создать расу обитателей невесомости. Потом появилась искусственная гравитация, и эти ребята оказались не у дел. Квадди бежали - их потомки расселились на окраинах обитаемого космоса, где-то далеко в П-В сети по другую сторону Земли. По слухам, они живут замкнуто. Встретить кого-то из них по эту сторону весьма необычно. Ш-ш... — Приоткрыв губы. Торн внимал музыке.
Столь же необычно, решил Майлз, как обнаружить во флоте свободных наемников бетанского гермафродита. Но музыка заслуживала безраздельного внимания, хотя в этой толпе параноиков ее мало кто замечал. Позор. Майлз не был меломаном, но даже он ощутил напряженную страстность исполнения, превосходящую обычный талант и граничившую с гениальностью. Мимолетный гений - звуки сплетались со временем, как само время, навеки исчезали, просачиваясь меж тщетно старающихся их удержать пальцев и оставаясь лишь в памяти.
Переливы музыки стихли до манящего эха и замерли. Четырехрукая исполнительница открыла голубые глаза и ее лицо из божественного стало просто человеческим, напряженным и печальным.
— О-ох, — выдохнул Торн. Он сунул опустевший бокал под мышку, поднял руки, собираясь зааплодировать, - и замер, не решаясь привлечь к себе внимание в этом полном равнодушия зале.
Майлз был всей душой за то, чтобы остаться незамеченным.
— Может, ты сумеешь с ней поговорить? — предложил он капитану в качестве альтернативы.
- Думаешь? — Торн сразу же просветлел, легко шагнул вперед, склонился к ближайшей полочке - поставить бокал - и развел ладони навстречу искрящемуся пузырю. Гермафодит выдавил очарованную, заискивающую улыбку: — Э-э... — Грудь его опадала и вздымалась
Боже правый. Торн онемел? "Не думал, что когда-нибудь увижу такое". — Спроси ее, как зовется штука, на которой она играет, — подсказал Майлз.
Четырехрукая женщина заинтересованно наклонила голову, грациозно, точно морская звезда, перелетела через свой приземистый инструмент и вежливо зависла перед Торном по другую сторону переливающегося барьера. — Да?
— Как называется этот необычный инструмент? — спросил Торн.
— Это двухсторонние цимбалы, мадам... сэр... — Ее ровный голос слуги, обращающегося к гостю, дрогнул из-за страха нанести оскорбление, — ...офицер.
— Капитан Бел Торн, — мгновенно подсказал Бел, начиная возвращаться к своей привычной вежливой уравновешенности. — Командир скоростного крейсера дендарийцев "Ариэль". К вашим услугам. Как вы здесь оказались?
— Я зарабатывала себе на путь до Земли. Я искала место, и барон Фелл нанял меня. — Она вскинула голову, словно отметая какое-то скрытое осуждение, хотя Торн ничего не сказал.
— Вы - настоящая квадди?
— Вы слыхали о моем народе? — Ее темные брови изумленно взметнулись. — Большинство тех, кого я здесь встречаю, считают меня искусственно созданным уродцем. — В ее голосе прозвучали нотки сарказма и горечи.
Торн откашлялся. — Я сам бетанец. Историю первого взрыва генетических экспериментов я изучал с более чем личным интересом. — Он снова кашлянул. — Видите ли, я - бетанский гермафродит. — И он с тревогой стал ждать ее реакции.
Черт. Бел никогда не ожидал ничьей реакции - он в любом случае поднимал все паруса, и будет, что будет. "Ни за что на свете не стану в это встревать". Майлз чуть-чуть попятился, потирая губы и пряча ухмылку при виде того, как преображается Торн - словно ток пробежал у того от спинного хребта до кончиков пальцев, окружив его аурой чисто мужского поведения.
Женщина заинтересованно наклонила голову. Одна из верхних рук поднялась и оперлась на сверкающий барьер неподалеку от руки Бела.
— Вы? Значит, вы тоже генетически...
— О, да. Скажите, как вас зовут?
— Николь.
— Николь? И все? То есть, я хочу сказать - прелестно.
— Моей народ не пользуется фамилиями.
— И... э-э... что вы будете делать, когда вечер закончится?
В эту минуту, увы, их прервали. — Подними голову, капитан, — пробормотал Майлз.
Торн мгновенно выпрямился, хладнокровный и корректный, проследив за направлением взгляда Майлза. При приближении нового человека квадди отплыла от силового барьера и опустила голову на сложенные стопкой четыре ладони. Майлз тоже изобразил некую вежливую разновидность стойки "смирно".
На взгляд Майлза, Джориш Стаубер, барон Фелл, был на удивление старым для человека, столь недавно занявшего этот пост. Во плоти он выглядел еще старше, чем на головидео, которое показывали Майлзу при инструктаже перед заданием. Барон был почти лыс - его сверкающую макушку окружала бахрома белых волос, - радушен и толст. Вид у него был как у доброго дедушки. Не как у дедушки Майлза - тот даже в преклонные годы был худощав и хищен. Но и титул старого графа был самым настоящим, как подобает, а не вежливым титулованием выжившего в схватках среди Синдиката. Какими бы жизнерадостно-румяными не были щеки барона, напомнил себе Майлз, но это высокое место тот занял, вскарабкавшись по куче тел.
— Адмирал Нейсмит. Капитан Торн. Добро пожаловать на Станцию Фелл, — громко и с улыбкой произнес барон.
Майлз отвесил аристократический поклон. Торн сделал то же - чуть неуклюже. А-а. В следующий раз надо будет скопировать эту неловкость. Из подобных мелких штришков и состоит личность-прикрытие. И гибнет из-за них же.
— Мои люди позаботились обо все, что вам нужно?
— Да, благодарю. — Пока он настоящий деловой человек.
— Рад наконец-то познакомиться с вами, — пророкотал барон. — Мы здесь немало о вас наслышаны.
— Да ну? — поощрил его Майлз к дальнейшей реплике. Барон глядел на него со странной жадностью. Весьма радушный прием для мелкого небогатого наемника, а? Это было бы чересчур даже для покупателя с толстой чековой книжкой. Из ответной улыбки Майлз изгнал всяческий намек на тревогу. "Терпение. Пусть проблема обозначится почетче. Не бросайся в спешке навстречу тому, чего пока не видишь". — Надеюсь, только хорошее?
— Поразительное. Стремительность вашего возвышения сравнима лишь с таинственностью вашего ваше происхождения.
Черт, черт, а это что за наживка? Не намекает ли барон, что вообще-то знает, кто такой "Адмирал Нейсмит" на самом деле? Это может стать неожиданной и серьезной проблемой. "Нет - страх опережает реальный повод. Жди. Забудь, что в этом теле когда-то существовал лейтенант лорд Майлз Форкосиган из Барраярской Имперской СБ. Ты недостаточно велик, чтобы вместить двоих, парень. Но почему этот жирный хищник так вкрадчиво улыбается?" Майлз бесстрастно и вежливо приподнял голову.
— История успеха вашего флота у Вервана достигла даже нас. Как и неудача, постигшая их прежнего командующего...
Майлз чопорно выпрямил спину. — Я сожалею о гибели адмирала Оссера.
Барон философски пожал плечами. — Подобные вещи в нашем бизнесе случаются. Командовать может только один.
— Он мог бы стать выдающимся подчиненным.
— Гордость - опасная вещь, — улыбнулся барон.
Верно. Майлз прикусил язык. "Итак, он считает, что это я подстроил гибель Оссера. Ну и пусть считает". В этой зале на одного наемника меньше, чем кажется; через Майлза дендарийцы превращаются в подразделение Барраярской Имперской службы, но так тайно, что почти никто из них об этом не знает... Только самый тупой из баронов Синдиката не сумеет извлечь выгоды из этого секрета. Майлз скопировал улыбку барона, но не ответил ничего.
— Вы чрезвычайно меня интересуете, — продолжал барон. — К примеру, загадка вашего мнимого возраста. Или прежней военной карьеры.
Если бы Майлза не избавился от своего бокала, то он осушил бы сейчас его одним глотком. Вместо этого он судорожно стиснул руки за спиной. Проклятие, значит, морщины боли недостаточно старят его лицо. Если барон действительно увидел сквозь личину фальшивого наемника двадцатитрехлетнего лейтенанта СБ - а до сих пор ему обычно удавалось это скрывать...
Барон понизил голос. — Верны ли слухи о том, что вы подверглись процедуре бетанского омоложения?
Так вот он о чем! У Майлза колени подкосились от облегчения. — А какой у вас интерес к подобной процедуре, милорд? — весело затараторил он. — Я-то думал, что Единение Джексона - родина практического бессмертия. Говорят, здесь есть люди, которые носят уже третье по счету клонированное тело.
— Я не из их числа, — с сожалением произнес барон.
Майлз поднял брови в непритворном изумлении. Не могла же этого человека отвратить такая мелочь, как убийство! - Какие-то неудачные медицинские противопоказания? — спросил он, добавив вежливого сочувствия в голос. - Мои соболезнования, сэр.
— Можно так сказать. — Улыбка барона сделалась острой, точно бритва. — Сама операция по пересадке мозга убивает некоторый процент пациентов, и снизить его невозможно...
"Ага, и в первую очередь сто процентов клонов, чьи мозги выбрасывают, чтобы освободить место..."
— А еще какой-то процент получает необратимые повреждения. Риск, на который приходится идти каждому, желающему получить эту награду.
— Но награда столь велика.
— Но есть еще некоторый процент, якобы из состава первой группы. Они умирают на операционном столе от несчастного случая. Если их врагам хватает коварства и влияния такой случай устроить. У меня множество врагов, адмирал Нейсмит.
"Кто бы мог подумать?" - говорил жест Майлза, старательно сохранявшего вид глубокой заинтересованности.
— По моим расчетам мои теперешние шансы пережить пересадку мозга намного ниже средних, — продолжал барон. — Так меня интересуют альтернативы. — Он выжидательно замолк.
— А! — ответил Майлз. Естественно. Уставившись на свои ногти, он лихорадочно соображал. — Действительно, я некогда принял участие в одном... запрещенном эксперименте. Как выяснилось, преждевременным оптимизмом было переносить его с животных на человека. Он оказался неудачным.
— Неудачным? — переспросил барон. — Вы, похоже, в добром здравии.
Майлз пожал плечами. — Да, есть некий выигрыш в мускулатуре, тонусе кожи, волосах. Но кости у меня стариковские - хрупкие. — (Это правда). — И плюс острые приступы костного воспаления - бывают дни, когда я без лекарств ходить не могу. — (Тоже правда, черт побери. Недавнее и тревожное медицинское осложнение). — Предполагаемая продолжительность моей жизни невелика. — (Например, если кое-кто здесь догадается, кто же "Адмирал Нейсмит" на самом деле, то она сократится до малости в пятнадцать минут). — Так что, если вы не мазохист и не считаете, что вам понравится жизнь калеки, боюсь, я бы не рекомендовал вам этой процедуры.
Барон смерил его взглядом. Уголки его рта разочарованно опустись. — Понятно.
Бел Торн, прекрасно знавший, что не существует такой штуки, как "процедура бетанского омоложения", слушал их с хорошо скрываемым удовольствием. Он приложил все усилия, чтобы не дать себе расплыться в ухмылке, благослови боже его полную черного юмора душу.
— Однако, — сказал барон, — ваш... знакомый ученый мог достичь за прошедшие годы некоторого прогресса.
— Боюсь, что нет, — ответил Майлз. — Он умер. — И он беспомощно развел руками: — От старости.
— О-о... — Плечи барона слегка поникли.
— А, вот ты где, Фелл, — прервал их разговор новый голос. Барон расправил плечи и повернулся.
Окликнувший его человек был одет столь же консервативно, как и Фелл, и сбоку его прикрывал молчаливый слуга, на котором так и было написано "телохранитель". Телохранитель был в форме: алая шелковая куртка с высоким воротником и свободные черные брюки, - но без оружия. На станции Фелла без оружия ходили все, кроме людей самого Фелла; на этот счет здесь были самые суровые правила, какие Майлз встречал за свою жизнь. Но мозоли на жилистых руках телохранителя говорили, что он способен обойтись и без оружия. Взгляд его все время рыскал, руки чуть заметно подрагивали: все свидетельствовало о гипер-бдительности, подстегнутой препаратами. Если прикажут, он нанесет удар с ослепительной скоростью и всей силой адреналинового безумия. А еще он уйдет на пенсию молодым и остаток своей короткой жизни проживет инвалидом с нарушенным обменом веществ.
Тот, кого он охранял, тоже был молод - сын кого-то из здешних воротил? Длинные, блестящие черные волосы заплетены в замысловатую косу; гладкая, загорелая оливковая кожа; нос с горбинкой. Он не мог быть старше Майлза, однако держался с уверенностью зрелого человека.
— Риоваль - кивнул ему в ответ барон Фелл - как равному, не как младшему. Продолжая играть роль любезного хозяина, он добавил: — Офицеры, позвольте представить вам барона Риоваля из Дома Риоваль. Адмирал Нейсмит, капитан Торн. Ри, они с того самого наемнического крейсера иллирийской постройки, который ты наверняка заметил в доке.
— Боюсь, у меня нет твоего наметанного глаза на технику, Джориш. — Барон Риоваль удостоил их кивком, как человек, который из принципа вежлив даже с низшими по статусу. Майлз ответил неуклюжим поклоном.
С почти что слышимым звуком выкинув Майлза из поля своего внимания, Риоваль, уперев руки в бока, вгляделся в обитательницу антигравитационного пузыря. — Мой агент не преувеличил ее чар.
Фелл кисло улыбнулся. Николь отплыла - отпрянула, - еще когда Риоваль только подошел, и теперь парила за инструментом, нервно его подстраивая. Притворяясь, что нервно его подстраивает. Она осторожно глянула на Риоваля и снова перевела взгляд на свои цимбалы, словно это могло выстроить между ними волшебную стену.
— Не попросишь ли ты ее поиграть... — начал Риоваль, но был прерван звонком наручного комма. — Извини, Джориш. — Со слегка раздраженным видом он полуотвернулся и заговорил в комм. — Риоваль. Лучше, чтобы ваше дело было важным.
— Да, милорд, — ответил тонкий голосок из комма. — Это менеджер Дим из Торгово-демонстрационного отдела. У нас проблема. Существо, которое нам продал Дом Бхарапутра, напало на покупателя.
Совершенные, как у античной статуи, губы Риоваля дрогнули в беззвучном рыке. — Я же велел его приковать цепями из дюралоя!
— Мы так и сделали, милорд. Цепи выдержали, но оно вырвало болты из стены.
— Парализуйте его.
— Уже сделано.
— И как следует накажите, когда очнется. Пробудет достаточно долго без еды, с таким-то невероятным обменом веществ, - и агрессия должна притупиться.
— А как насчет покупателя?
— Предоставьте ему удобства, каких он только потребует. В Доме.
— Мне... кажется, он какое-то время будет не в форме, чтобы их оценить. Сейчас он в клинике. Пока не пришел в сознание.
Риоваль прошипел: — Приставьте к нему моего персонального врача. Об остальном я позабочусь, когда спущусь на планету, часов через шесть. Риоваль связь закончил. — Хлопнув по комму, он его выключил. — Кретины, — прорычал Риоваль. Затем сделал несколько тщательных, медитативных вдохов и, словно программу из банка данных, вызвал обратно свои светские манеры. — Прощу прощения, что нас прервали, Джориш.
Фелл понимающе махнул рукой, словно говоря "Бизнес!"
— Так вот я говорю - не попросишь ли ты ее что-нибудь сыграть? — кивнул Риоваль в сторону квадди.
Фелл сцепил руки за спиной, прищурил глаза в притворно благодушной улыбке. — Сыграй что-нибудь, Николь.
Она согласно кивнула, устроилась за инструментом и закрыла глаза. Ледяное беспокойство, державшее ее лицо в напряжении, постепенно уступило место внутренней безмятежности, и она заиграла медленную, сладкозвучную мелодию, которая постепенно окрепла и начала убыстряться.
— Хватит! — махнул рукой Риоваль. — Она именно такая, какой мне ее описывали.
Николь, запнувшись, прервалась на половине музыкальной фразы. Трепещущие ноздри втянули воздух. Ее явно удручала невозможность довести пьесу до финала, досада на художественную незавершенность. Резким, коротким движением она положила молоточки в гнезда с одной стороны инструмента и скрестила руки - верхние и нижние. Торн напряг челюсть и бессознательно повторил этот жест. Майлз беспокойно коснулся губ.
— Мой агент передал мне чистую правду, — продолжал Риоваль.
— Тогда, наверное, он передал тебе и мои сожаления, — сухо заметил Фелл.
— Да. Но он не был уполномочен предложить цену выше некоего стандартного потолка. Нечто столь уникальное требует только личной встречи.
— Так уж случилось, что я наслаждаюсь ее талантом там, где он сейчас, — ответил Фелл. — В моем возрасте удовольствие получить куда труднее, чем деньги.
— Это так. Но одно удовольствие можно заменить другим. Я способен устроить нечто совсем особенное. То, чего нет в каталоге.
— Ее музыкальный талант, Риоваль. Куда уж особеннее. Он уникален. Натурален. Не испорчен никакими искусственными дополнениями. Не воспроизводим в твоих лабораториях.
— В моих лабораториях можно воспроизвести все, сэр. — Риоваль улыбнулся, принимая вызов.
— Кроме оригинальности. По определению.
Риоваль развел руками, вежливо признавая эту философскую аксиому. Фелл, как понял Майлз, не просто наслаждался музыкальным талантом квадди, но смаковал обладание тем, что так остро желал приобрести его соперник и что он сам совершенно не видел необходимости продавать. Чувство превосходства дарит удивительное наслаждение. Похоже, даже пресловутому Риовалю нелегко придумать что-то лучшее. Однако если они с Феллом сойдутся в цене, какая сила на всем Единении Джексона сумеет спасти Николь? Майлз внезапно сообразил, что знает возможную цену Фелла. Интересно, Риоваль тоже догадался?
Риоваль поджал губы. — Тогда давай обсудим вопрос об образце тканей. Ей это не повредит, и ты сможешь без помех наслаждаться ее уникальными услугами.
— Это повредит ее уникальности. Когда в оборот вводятся подделки, то стоимость оригинала всегда падает. Ты же это знаешь, Ри, — усмехнулся барон Фелл.
— Не сразу, — заметил Риоваль. — Клону, чтобы повзрослеть, нужно не меньше десяти лет, - ах да, ты же знаешь. — Он покраснел и слегка кивнул, извинясь, точно лишь сейчас сообразил, что допустил бестактность.
Судя по тому, как сжал губы Фелл, это действительно была бестактность. — Конечно, — холодно ответил он.
В этот момент Бел Торн, следивший за нитью беседы, в ужасе прервал их: — Вы не можете торговать ее тканями! Они не принадлежат вам. Она не какой-нибудь конструкт с Единения Джексона, а свободная гражданка Галактики!
Оба барона повернулись к Белу, точно тот был мебелью, внезапно обретшей голос. Который ему не предоставляли. Майлз поморщился.
— Он может продать ее контракт, — объяснил Риоваль, собрав всю свою терпимость. — Это мы и обсуждаем. В частной беседе.
Бел пропустил этот намек мимо ушей. — Есть ли на Единении Джексона практическая разница, как это называется - контрактом или плотью?
Риоваль улыбнулся едва заметной холодной улыбкой. — Вообще никакой. Владение значит здесь больше, чем все статьи закона.
— Но это полностью незаконно!
— Законно, мой дорогой... э-э... вы же бетанец, да? Это все объясняет, — заметил Риоваль. — Или незаконно. Смотря по тому, что планета, на которой вы находитесь, предпочитает называть таковым и способна ли она навязать это мнение остальным . Что-то я не вижу поблизости бетанских правоохранителей, навязывающих нам свою специфическую разновидность морали. А ты, Фелл?
Фелл выслушал спор, подняв брови и колеблясь между желанием рассмеяться и раздражением.
Бел передернулся. — Так значит, если я вытащу оружие и разнесу вам башку, это будет полностью законно?
Телохранитель напрягся, сместив центр тяжести тела в положение для броска.
— Уймись, Бел, — пробормотал Майлз вполголоса.
Но Риоваль уже втянулся в удовольствие подразнить непрошено вмешавшегося бетанца. — Оружия у вас нет. Но если отвлечься от законности, то у моих людей есть приказ мстить за меня. Вот вам фактический и естественный закон. И он означает, что ваш злополучный порыв безусловно незаконен.
Барон Фелл перехватил взгляд Майлза и едва заметно кивнул. Время вмешаться. — Нам пора идти, капитан, — сказал Майлз. — Мы у барона не единственные гости.
— Отведайте горячие закуски, — радушно предложил Фелл.
Риоваль отвлекся от Бела и переключил свое внимание на Майлза. — Посетите мое предприятие, если будете спускаться на планету, адмирал. Даже бетанец может там расширить горизонты своего опыта. Уверен, что мой персонал способен найти для вас что-то интересное в рамках ваших средств.
— Их больше нет, — отозвался Майлз. — Наш чек уже у барона Фелла.
— А-а, как жаль. Возможно, в следующий раз.
Риоваль отвернулся, можно было легко уйти. Но Бел не тронулся с места. — Вы не смеете продать гражданку галактики туда! — Резкий жест в сторону планеты за обзорным окном. На лице квадди Николь, наблюдавшей за этой сценой из-за цимбал, не отразилось ничего, но ее синие глаза сверкали.
Риоваль обернулся, изобразив внезапное изумление. — О, капитан! Я только что сообразил. Бетанец... Значит, вы самый настоящий генетический гермафродит. Вы сами владеете редким качеством, имеющим рыночную ценность. Могу предложить вам работу, которая по-новому откроет вам глаза на мир, - и со ставкой, бесспорно, вдвое выше вашей нынешней. И в вас даже не будут стрелять. Гарантирую вам крайнюю популярность. Групповые тарифы.
Майлз мог поклясться, что зримо видит, как давление у Торна пулей взвилось вверх, едва до него дошел смысл сказанного. Лицо гермафродита потемнело, он втянул воздух. Майлз протянул руку и крепко впился пальцами в плечо Бела. Он затаил дыхание.
— Нет? — покачал головой Риоваль. — Ну, ладно. Но, если серьезно, я прекрасно бы заплатил вам за образец тканей для моей коллекции.
Бел взорвался - Чтобы мои клон-братья б-были... были еще столетие секс-рабами?! Только через мой труп - или твой - ах, ты!...
Бел так обезумел, что начал заикаться. Этого Майлз за ним не замечал ни разу за все семь лет знакомства, даже в бою.
— Как это по-бетански!... — ухмыльнулся Риоваль.
— Хватит, Ри, — проворчал Фелл.
Риоваль вздохнул. — Ну ладно. Но это было так легко!
— Нам не выиграть, Бел, — прошипел Майлз, — Пора убираться. — Телохранитель весь подрагивал.
Фелл удостоил Майлза признательного кивка.
— Благодарю за ваше гостеприимство, барон Фелл, — официально попрощался Майлз. — Доброго дня, барон Риоваль.
— Доброго дня, адмирал, — отозвался Риоваль, с сожалением отпуская от себя явно самую интересную забаву за день. — Для бетанца вы вполне космополит. Возможно, вы как-нибудь посетите нас без вашего высокоморального друга.
Словесные сражения выигрываются на словах. — Не думаю, — пробормотал Майлз, копаясь в памяти в поисках какого-нибудь ошеломляющего оскорбления напоследок.
— Как жаль, — посетовал Риоваль. — У нас есть шоу - карлик с собакой. Уверен, вы бы нашли его захватывающе интересным.
Наступило мгновение полной тишины.
— Поджарь их с орбиты, — напряженно посоветовал Бел.
Майлз улыбнулся сквозь стиснутые зубы, поклонился и отошел, крепко вцепившись в рукав Бела. Повернувшись, он еще слышал смех Риоваля.
В то же мгновение возле них возник мажордом Фелла. — Выход в той стороне, офицеры, прошу вас, — улыбнулся тот. Никогда еще Майлза не выставляли с такой изысканной вежливостью.