В тайнике Эзара среди всего прочего оказался ящик с деньгами - барраярскими марками в купюрах самого разного достоинства. Там же нашелся и целый набор удостоверений личности для Дру, и некоторые из них были действительны до сих пор. Сложив одно и второе, Корделия отправила Дру купить подержанный автомобиль, а сама осталась. Надо было дождаться, пока Ботари, от боли скорчившийся на полу, не оправится настолько, что сможет идти.
Обратный путь из Форбарр-Султаны был всегда самым слабым местом плана Корделии, потому что она, если честно, не верила, что до этого дойдет. Сейчас все перемещения были строго ограничены: Фордариан хотел помешать перепуганному населению столицы удариться в повальное бегство. Для билета на монорельс нужно было иметь специальный пропуск и пройти дополнительную проверку. Вариант с флайером даже не рассматривался; из него вышла бы прекрасная мишень для всегда готовых схватиться за оружие охранников. Автомобиль должен был подвергнуться досмотру на множестве застав. А пешее путешествие было бы слишком медленным и непосильным для измученного отряда с тяжелым грузом на руках. Хороших вариантов просто не было..
Спустя целую вечность вернулась бледная Дру и туннелями вывела их в какой-то полутемный переулок. Мостовые были присыпаны закопченным снегом. Над дворцом, примерно в километре оттуда, поднимался темный столб дыма, сливаясь с серыми зимними тучами; определенно, свирепый пожар обуздать еще не удалось. Как долго лишенная главы командная структура Фордариана будет способна к каким-то действиям? Просочились ли уже слухи о его смерти?
Следуя полученной инструкции, Дру нашла им самую обычную скромную машину, хотя имевшихся у них денег хватило бы для покупки самого роскошного лимузина в столице. Но этот финансовый резерв Корделия хотела придержать для проезда застав.
Однако заставы оказались не так страшны, как того опасалась Корделия. Первая оказалась вообще покинутой - ее охрану отозвали, возможно, на борьбу с огнем или для оцепления внешнего периметра дворца. На второй скопилось множество машин с нетерпеливыми водителями. Досматривающие были нервозны, рассеянны и небрежны; поток слухов, идущих из города, явно мешал им сосредоточиться на работе. Толстая пачка купюр, вложенная в фальшивое удостоверение, исчезла в кармане охранника, он махнул им рукой, пропуская, и Дру беспрепятственно повезла своего "больного дядюшку" домой. У Ботари, который ссутулился под пледом, прижимая к себе репликатор, вид был действительно неважный. На последней заставе Дру "пересказала" инспектору такую правдоподобную версию слухов о смерти Фордариана, что тот, перепугавшись, дезертировал прямо на месте: сменил китель на гражданскую куртку и моментально растворился в ближайшем переулке.
Весь день они колесили по разбитым проселкам и, наконец, добрались до нейтрального Округа Форинниса, но тут старая машина встала - сломалась зубчатая передача. Бросив автомобиль, они пересели на поезд монорельса. Корделия упрямо вела свой усталый отряд вперед, наперегонки с часами, неумолимо отсчитывающими время в ее мозгу. К полуночи они явились на первый же военный объект на границе верной императору территории, - вещевой армейский склад. Дру потребовалось лишь несколько минут пререканий с ночным дежурным, чтобы убедить его 1) проверить их личности 2) впустить их и 3) дать им воспользоваться армейской комм-связью, чтобы они могли позвонить на Базу Тейнери и затребовать транспорт. После этого звонка дежурный офицер внезапно засуетился вдвое быстрее. А вскоре за ними прилетел скоростной катер с лихачом-пилотом.
Подлетая на рассвете к базе Тейнери, Корделия испытала неприятнейшее ощущение дежа вю. Как похоже на ее первое возвращение после скитаний по горам - замкнутый круг, петля времени. Вдруг она умерла и попала в ад, и ее вечной мукой станет бесконечно проживать события трех последних недель, снова и снова? Корделия содрогнулась.
Друшнякова озабоченно наблюдала за ней. Измученный Ботари дремал в пассажирском салоне. Двое иллиановских СБшников, с виду - точная копия погибших охранников Фордариана, хранили напряженное молчание. Корделия не спускала репликатор с колен, а пластиковый мешок поставила в ноги. Ей почему-то не хотелось расставаться ни с одним из этих предметов, хотя Дру явно предпочла бы отправить пакет в багажное отделение.
Катер аккуратно коснулся покрытия посадочной площадки, и вой двигателей смолк.
- Мне нужен капитан Вааген, и немедленно, - в пятый раз повторила Корделия, когда СБшники повели их вниз на контрольно-пропускной пункт.
- Да, миледи. Он уже идет, - в очередной раз заверил ее сопровождающий. Она смерила его сердитым и недоверчивым взглядом.
Охрана предусмотрительно избавила их от всего арсенала. Корделия не могла их винить за такую предосторожность: она тоже не позволила бы людям с такой дикой внешностью держать при себе заряженное оружие. Благодаря запасам Эзара женщины были одеты прилично, но на размер Ботари в тайнике не нашлось ничего, и сержант так и остался в своей прокопченной и жутко пахнущей полевой форме. К счастью, высохшие брызги крови на ней были почти незаметны. Вид у всех троих был все равно страшноватый: глаза ввалились, под глазами - круги, на лицах пролегли морщины. Корделия дрожала, у Ботари дергались руки и веко, а Дру то и дело принималась беззвучно плакать, прекращая рыдания так же неожиданно, как и начинала.
Бесконечное ожидание - всего лишь несколько минут, строго напомнила себе Корделия, - завершилось появлением Ваагена, сопровождаемого медтехником. Капитан был в обычной зеленой форме, и шагал снова с присущей ему стремительностью. Единственным, что осталось от перенесенных ранений, была черная повязка на глазу, но ему она даже шла, придавая ему вид настоящего пирата. Корделия понадеялась, что эта повязка - временная, и в конце лечения ее снимут.
- Миледи! - Он ухитрился улыбнуться - в первый раз за долгое время привел эти лицевые мускулы в движение, догадалась Корделия. Его единственный глаз сверкал торжеством. - Вы его привезли!
- Надеюсь на это, капитан. - Корделия подняла репликатор, до которого СБшникам не разрешала даже дотрагиваться. - Надеюсь, мы успели. Красных огоньков пока нет, но был тревожный зуммер. Я его отключила, а то он меня с ума сводил.
Вааген осмотрел аппарат, проверил показания датчиков. - Хорошо. Хорошо. Уровень питательной жидкости крайне низок, но еще не на нуле. Фильтры функционируют исправно, показатели мочевины высокие, но не сверх предельно допустимого. Кажется, все в порядке, миледи. То есть он жив. Но как этот перерыв скажется на ходе кальциевой терапии, сразу сказать не получится, нужно время. Мы будем в лазарете. В течение часа я приступлю к работе.
- Вам что-либо нужно? Материалы?
Он сверкнул белозубой улыбкой. - Лорд Форкосиган приказал мне привести лабораторию в готовность на следующий же день, как вы уехали. Он сказал, "на всякий случай".
"Эйрел, я тебя люблю!"
- Спасибо. Идите, идите. - Она вручила репликатор Ваагену, и тот поспешил к себе.
Корделия осела на стул, как марионетка, у которой обрезали ниточки. Теперь можно позволить себе ощутить весь груз усталости. Но останавливаться пока рано. Ей нужно завершить свою миссию и сделать еще один важный доклад. Только не этим надоедливым идиотам из СБ... она прикрыла глаза и сделала вид, что не замечает СБшников, предоставив Дру с запинкой отвечать на поток их идиотских вопросов.
Желание боролось в ней со страхом. Ей нужен Эйрел. А она самым откровенным образом бросила ему вызов. Не затронула ли она тем его честь, не ранила ли недопустимо его - необычайно гибкое, по общему мнению, - барраярское мужское "я"? Не утратила ли навсегда его веру? Нет, такое подозрение точно несправедливо. Но не повредила ли Корделия его кредиту доверия среди подчиненных, одному из компонентов тонкой психологии власти? Не обрушатся ли на их головы какие-нибудь чертовы непредвиденные политические осложнения? Неужели ей это теперь не все равно? Увы, решила она печально. Как тяжело волноваться, когда ты настолько измучена.
- Ку!
Дру вскрикнула, и Корделия резко распахнула глаза. В дверь контрольно-пропускного пункта, хромая, входил Куделка. Бог мой, он снова в форме, выбрит и подтянут. Только темные круги под глазами не соответствуют образу безупречного офицера.
Корделия с радостью отметила, что встреча Ку и Дру протекала никак не на военный манер. Перемазанная высокая блондинка буквально повисла на штабном офицере, и последовал целый поток неуставных приветствий вроде "милый, дорогая, спасен, слава богу, любимая..." Охранники смущенно отвернулись от этого неприкрытого взрыва чувств, сияющих на лицах Ку и Дру. Корделия же им наслаждалась. Насколько удобнее и разумнее приветствовать друга так, чем этим идиотским военным салютом.
Парочка разомкнула объятия лишь затем, чтобы друг друга оглядеть, но рук они не разжали.
- У тебя получилось! - ликуя, выпалила Дру. - И когда вы... а как леди Форпатрил...?
- Мы опередили вас всего часа на два, - ответил Ку, переводя дыхание после героически долгого поцелуя. - Леди Форпатрил и юный лорд уже в лазарете. Доктор говорит, что она страдает в основном от стресса и усталости. Потрясающая женщина! Была пара скверных моментов, когда мы проходили посты Фордариана, но она даже не дрогнула. А вы... вы сделали это! Я видел Ваагена с репликатором в коридоре... вы спасли сына милорда!
Плечи Дру поникли. - Но потеряли принцессу Карин...
- Ох. - Ку приложил палец к ее губам. - Погоди, не рассказывай мне. Лорд Форкосиган приказал мне проводить вас к нему, как только вы появитесь. И доложить ему первым. Я вас сейчас отведу. - От СБшников он отмахнулся, точно от надоедливых насекомых, исполнив тем давнее желание Корделии.
Ботари помог Корделии встать. Она подобрала желтый пластиковый пакет и только сейчас заметила на нем название и логотип одного из самых дорогих столичных магазинов женской одежды. "Теперь ты во власти Карин, ублюдок", с горькой иронией подумала она.
- А это что? - спросил Ку.
- Да, лейтенант, - встрял встревоженный СБшник, - прошу вас. Она отказывается дать нам даже осмотреть эту сумку. Согласно уставу, мы не можем пропустить багаж на базу без досмотра.
Корделия распустила завязки пакета и повернула горловину к Ку. Тот заглянул внутрь.
- О, черт! - Когда Куделка отпрянул, СБшники рванулись к нему, но он махнул им рукой, приказывая не подходить. - Я... понимаю. - Он сглотнул. - Да, адмирал Форкосиган определенно пожелает это увидеть.
- Лейтенант, но что мне внести в опись? - проскулил - иначе и не скажешь - СБшник. - Я обязан зарегистрировать все, что вносят внутрь.
- Ладно уж, пускай прикроет свою задницу, - вздохнула Корделия.
Ку снова бросил взгляд на пакет, и на его губах заиграла на редкость кривая ухмылка. - Все нормально. Запишите это как подарок на Зимнепраздник для адмирала Форкосигана. От его супруги.
- Вот, Ку, - Дру протянула ему клинок. - Я его сохранила. Только ножны потерялись, ты уж извини.
Ку взял клинок, поглядел на него, потом на сумку, связал одно с другим и перехватил оружие аккуратнее. - Все... нормально. Спасибо.
- Я отнесу ее к Сиглингу и закажу новые ножны, - пообещала Корделия.
СБшники расступились перед личным помощником адмирала Форкосигана. Ку повел Корделию, Ботари и Дру внутрь базы. Корделия крепко затянула завязки пакета и повесила шнурок на запястье..
- Мы идем вниз, на штабной этаж. Весь последний час адмирал провел на закрытом заседании. Вчера к нам тайно прибыли двое старших командующих Фордариана. И ведут переговоры о том, чтобы его продать. На их содействии строится самый удачный план спасения заложников.
- Об этом они пока не знают? - Корделия подняла пакет.
- Не думаю, миледи. Вы только что изменили все. - Его усмешка теперь была свирепой, а неровный шаг сделался тверже.
- Думаю, спасательная операция нам еще потребуется, - вздохнула Корделия. - Даже потерпев поражение, фордариановцы остаются опасны. Еще опаснее, потому что они в отчаянном положении. - Она подумала о форбарр-султанской гостинице, где, насколько она знала, до сих пор держали малышку Елену. Заложники рангом поменьше. Сможет ли она убедить Эйрела выделить на их освобождение побольше сил? Увы, что бы она ни свершила, солдаты без работы не останутся. "Но я старалась. Боже, я старалась ".
Они спускались все ниже и ниже, к мозговому центру Базы Тейнери. Наконец, они добрались до охраняемого конференц-зала, у дверей которой стоял наизготовку вооруженный взвод. Махнув рукой, Куделка провел их мимо охраны; дверь отъехала в сторону, чтобы снова закрыться у них за спиной.
Корделии предстала живописная сцена: все сидевшие за большим полированным столом уставились на вошедших. В центре, разумеется, сидел Эйрел, Иллиан и граф Петр - по обе стороны от него. Там же был и премьер-министр Фортала, и Канзиан, и еще несколько старших штабных офицеров в парадных мундирах. Напротив сидели потенциальные перебежчики, дважды изменники, со своими адъютантами. Уйма зрителей. Она предпочла бы остаться с Эйрелом наедине, избавиться от всей этой толпы.
'Скоро'. Эйрел в молчаливой муке смотрел ей в глаза, потом на его губах мелькнула ироническая усмешка. Этого хватило; в груди Корделии разлилось тепло надежды и уверенности в нем. Никакого больше льда. Все будет хорошо. Они снова дышали в унисон, и никакие слова и объятия не могли бы сообщить это явственнее. Наши объятия впереди, обещали ей серые глаза. И Корделия тоже улыбнулась - впервые за... сколько дней?
Граф Петр хлопнул ладонью по столу. - Боже правый, женщина, где ты была? - воскликнул он сердито и яростно.
На нее накатил приступ безрассудного сумасшествия. Она оскалилась графу в ответ с не меньшей яростью и приподняла пакет. - Ездила по магазинам.
На мгновение старик чуть было ей не поверил; по его лицу вихрем пронеслись противоречивые чувства: изумление, недоверие и, наконец, гнев, когда до него дошло, что над ним издеваются.
- Хотите взглянуть, что я купила? - продолжила свою черную шутку Корделия. Она рывком раскрыла мешок, и голова Фордариана покатилась по столу. К счастью, кровоточить та перестала уже несколько часов назад. Голова остановилась прямо перед графом, скалясь на него и глядя мертвыми глазами.
Петр разинул рот, Канзиан подскочил, офицеры разразились проклятиями, а один из предателей отпрянул с такой силой, в буквальном смысле свалился со стула. Фортала закусил губу и изумленно поднял брови. Куделка, гордясь своей ролью в режиссуре этого исторического момента, когда одна женщина взяла верх над целой толпой мужчин, положил шпагу на стол в качестве дополнительной иллюстрации. Иллиан фыркнул, и торжествующая улыбка расплылась у него на лице, несмотря на шок.
Эйрел был безупречен. Он лишь на мгновение расширил глаза, а потом оперся подбородком на сцепленные шалашиком пальцы и поглядел через плечо отца с выражением хладнокровного любопытства.
- Ну, конечно же, - выдохнул он. - Любая фор-леди ездит за покупками в столицу.
- Я заплатила за нее слишком дорого, - призналась Корделия.
- И это в русле традиций. - Сардоническая усмешка утвердилась на губах Форкосигана.
- Карин погибла. Застрелили в суматохе. Я не смогла ее спасти.
Над этим шутить не стоило, и Эйрел разжал ладонь стряхивая с пальцев чуть было не произнесенную шутку. - Понимаю.
Они переглянулись. "Ты в порядке?" спросил он одними глазами и явно прочитал ответ: "Нет".
- Джентльмены, не будете ли вы так добры оставить нас на несколько минут? Я хотел бы побыть наедине с женой.
В топоте ног и скрипе отодвигаемых стульев Корделия расслышала, как кто-то пробормотал: - Храбрец...
Корделия смерила пятившихся от стола фордариановцев свирепым взглядом. - Офицеры. Советую вам, когда совещание возобновится, сдаться безо всяких условий на милость лорда Форкосигана. Возможно, у него она еще осталась. - "У меня - нет", подразумевалось продолжение. - Я устала от вашей дурацкой войны. Заканчивайте ее.
Петер осторожно обогнул невестку. Корделия с горечью ему улыбнулась, он неохотно скривился в ответ. - Похоже, я тебя недооценил, - пробормотал граф.
- И не пытайтесь больше... перебежать мне дорогу. Держитесь подальше от моего сына.
Она перехватила взгляд Эйрела и сдержала волну, готовую вот-вот выплеснуться из чаши ее гнева. Они с графом обменялись осторожными кивками, словно два дуэлянта поклонами после поединка.
- Ку, - заметил Форкосиган, озадаченно покосившись на страшный предмет на столе подле себя, - Не мог бы ты забрать эту штуку и отнести ее в здешний морг? В качестве настольного украшения я от нее не в восторге. Пускай полежит там, пока не представится возможность похоронить ее вместе с остальным телом. Где бы это тело сейчас ни было.
- Вы точно не хотите ее оставить здесь, чтобы фордариановские штабисты были посговорчивее? - уточнил Ку.
- Нет, - ответил Форкосиган твердо. - Она и так произвела свой благотворный эффект.
Ку осторожно взял из рук Корделии мешок, открыл и закатил туда голову, не касаясь ее, точно в сачок.
Эйрел осмотрел измученный маленький отряд, отметил горе Друшняковой и нервный тик Ботари. - Дру. Сержант. Вы свободны - идите мыться и есть. Доложитесь мне в моих комнатах, когда закончится совещание.
Дру кивнула, сержант откозырял, и оба они вышли вслед за Куделкой.
В ту же секунду, как с шипением задвинулась дверь, Корделия упала в объятия Эйрела, прямо ему на колени, когда он только попытался встать. Они рухнули в кресло вместе, чуть не опрокинув его. И обнялись так крепко, что им пришлось чуть отодвинуться друг от друга для поцелуя.
- Никогда больше, - прохрипел он, - не выкидывай таких номеров.
- А ты никогда не создавай такой необходимости.
- Договорились.
Эйрел держал ее лицо в ладонях, чуть отстранившись, впившись в нее взглядом. - Я так боялся за тебя, что забыл бояться за твоих врагов. Мне следовало об этом помнить. Милая капитан.
- Я бы ничего не сделала в одиночку. Дру была моими глазами, Ботари - правой рукой, а Куделка - нашими ногами. Ты должен простить ему эту самоволку. Мы его, можно сказать, похитили.
- Я так и понял.
- Он уже рассказал тебе о Падме?
- Да. - Эйрел горестно вздохнул, уходя мыслями в прошлое. - Изо всех потомков Ксава только мы с Падмой пережили день Резни Юрия. Мне было одиннадцать, а ему - год, совсем младенец... и я всегда думал о нем как о ребенке. Старался за ним приглядывать... А теперь я остался один. Юрий почти что доделал свое дело.
- Дочка Ботари, Елена. Ее надо спасти. Она куда важнее, чем эта чертова куча графов во дворце.
- Как раз сейчас мы над этим работаем, - обещал он. - Задача первоочередной важности, теперь, когда ты сняла с наших плеч проблему императора Видаля. - Он помолчал, медленно улыбнулся. - Боюсь, ты шокировала моих барраярцев, любимая.
- Почему? Они что, думают, у них монополия на жестокость? То же пытался мне сказать Фордариан перед самой смертью: "Вы бетанка. Вы не можете".
- Чего не можете?
- Он не успел договорить, чего.
- Страшноватый трофей ты везла с собою на монорельсе. А что если кто-нибудь потребовал бы от тебя открыть пакет?
- Открыла бы.
- Ты... с тобою все в порядке, милая? - Несмотря на улыбку, голос был серьезен.
- Хочешь спросить, контролирую ли я себя? Не совсем. Совсем не. - Руки у нее все еще тряслись, с самого утра, и эта дрожь не проходила. - Мне показалось... необходимым привезти сюда эту голову. Не то, чтобы я собиралась прибить ее на стене над камином рядом с охотничьими трофеями твоего отца, хотя мысль неплохая... Я, наверное, не сознавала, зачем тащу эту штуку с собой, пока не переступила порог этой комнаты. Если бы я заявилась сюда с пустыми руками и объявила бы всем, что покончила с Фордарианом и их игрушечной войной, кто бы мне поверил? Не считая тебя.
- Иллиан, возможно. Он уже видел тебя в деле. А остальные... наверное, ты права.
- Кажется, мне тогда запало в голову что-то из древней истории. Когда выставляли на всеобщее обозрение тела убитых правителей, чтобы не объявилось самозванцев. Идея показалась уместной. Хотя для меня Фордариан - лишь побочный эффект моего предприятия.
- Да, твои сопровождающие из СБ доложили, что ты вызволила репликатор. Он работает?
- Сейчас Вааген его проверяет. Майлз жив. Какой вред ему нанесен - неизвестно. Ах, да. Похоже, Фордариан приложил руку к нападению Ивона Форхаласа. Не напрямую, но через какого-то своего агента.
- Иллиан подозревал это.
Эйрел крепче ее обнял.
- И насчет Ботари, - продолжала она. - Он в плохой форме. Сильное перенапряжение. И ему нужно настоящее лечение, медицинское, а не политическое. Это стирание памяти - какое-то шоу ужасов.
- В свое время оно спасло ему жизнь. Это был мой компромисс с Эзаром. Тогда у меня не было власти, но теперь я могу многое исправить.
- Исправь. Он привязан ко мне, как собака. Это он сам так говорит. И я именно так с ним обошлась. Мой долг ему безграничен. Но он меня пугает. Почему он зациклился именно на мне?
Форкосиган задумался. - Ботари... у него не в порядке с чувством своего "я". Нет твердого центра. Когда я с ним только познакомился, а он был тогда серьезно болен, его личность чуть было не расщепилась на несколько. Будь у него образование получше, не будь он так искалечен, из него получился бы образцовый шпион, агент глубокого внедрения. Он - хамелеон. Зеркало. Делается тем, чем ты его хочешь видеть. Неосознанно, я полагаю. Моему отцу нужен преданный слуга - и Ботари всерьез играет эту роль. Бесстрастен и невозмутим. Форратьеру было нужно чудовище - и Ботари играл при нем роль палача. И жертвы. Мне требовался отличный солдат - и Ботари стал для меня таким. А ты... - его голос смягчился, - ты единственная из всех, кого я знаю, видишь в нем героя. И он становится для тебя героем. Он держится за тебя, потому что ты создаешь из него нечто более великое, чем он когда-либо мечтал стать.
- Эйрел, это сумасшествие.
- Да? - он уткнулся лицом в ее волосы. - Не на него одного ты производишь подобный эффект. Милая капитан.
- Боюсь, я не в лучшей форме, чем Ботари. Я ошиблась, и погибла Карин. Кто теперь скажет об этом Грегору? Если бы не Майлз, я бы в тот момент сдалась. И не подпускай ко мне своего отца, не то в следующий раз я его на кусочки разорву. - Ее снова затрясло.
- Ш-ш. - Он убаюкал ее в объятиях. - Ты ведь можешь оставить мне хотя бы зачистку территории, а? Ты мне доверяешь? Мы сделаем так, чтобы эти жертвы не пропали впустую.
- Я вся грязная. Меня тошнит.
- Да. Так случается с большинством нормальных людей после боя. Очень знакомое состояние рассудка. - Он помолчал. - Но если бетанка могла повести себя так по-барраярски, может, нет ничего невозможного в том, чтобы барраярцы сделались немножко бетанцами. Перемены возможны.
- Перемены неизбежны, - возразила она. - Но ты не можешь проводить их на эзаровский манер. Его эпоха кончилась. Ты должен найти свой собственный путь. Переделать этот мир так, чтобы Майлз мог в нем выжить. И Елена. И Айвен. И Грегор.
- Как вам будет угодно, миледи.
*
На третий день после смерти Фордариана столица сдалась верным императору войскам; не то, чтобы без единого выстрела, но не такой кровью, как опасалась Корделия. Лишь две точки сопротивления - СБ и дворец - наземным войскам пришлось брать штурмом. Гостиницу с заложниками гарнизон сдал невредимой после нескольких часов интенсивных тайных переговоров. Граф Петр дал Ботари день отпуска, чтобы тот лично забрал своего ребенка вместе с няней и отвез их домой. После этого Корделия впервые с момента возвращения спокойно проспала ночь.
Ивон Форхалас командовал верными Фордариану наземными войсками в столице и руководил последней обороной центра космической связи в комплексе генштаба. Он погиб во время последних боев: собственные подчиненные застрелили его, когда он презрительно отверг предложение сдаться в обмен на амнистию. В каком-то смысле Корделия испытала облегчение. Традиционным наказанием за измену для фор-лорда являлась публичная голодная смерть. Император Эзар никогда не колебался следовать этой отвратительной традиции. Корделия могла лишь молиться, чтобы правление Грегора положила этому обычаю конец.
После того, как коалиция мятежников лишилась объединяющего их вождя, она быстро распалась на отдельные фракции. Некий крайне консервативный фор-лорд в городе Федерстоке поднял свой штандарт и провозгласил себя императором, наследником Фордариана; его претендентство продлилось менее тридцати часов. Граф одного из Округов на восточном побережье, союзник Фордариана, покончил с собою, не дожидаясь ареста. В образовавшемся хаосе некая антифорская группировка объявила Округ независимой республикой. Новый граф, пехотный полковник, принадлежавший к боковой ветви семейства и совершенно не ожидавший, что на него свалится подобная честь, немедленно и эффективно возразил против такого бурного перегиба в сторону прогрессизма. Форкосиган предоставил действовать ему и его окружному ополчению, оставив имперские войска для решения "задач, не относящимся к внутренним делам Округов".
- Нельзя останавливаться на полпути, - ворча, предвещал ему граф Петр по поводу такой деликатности.
- Шаг за шагом, - ответил Форкосиган мрачно, - я обойду вокруг света. Вот увидишь.
На пятый день в столицу доставили Грегора. Форкосигану и Корделии пришлось взять на себя тяжелую обязанность рассказать ему о смерти Карин. Он в полном замешательстве расплакался. Когда мальчик немного успокоился, его вывезли к войскам в открытой, защищенной силовым экраном машине: формально это он делал армии смотр, хотя на самом деле солдатам показывали живого императора, что окончательно развенчало распущенные Фордарианом слухи о его гибели. Корделия поехала с ним. Потрясенное, тихое, горестное молчание ребенка ранило ее в самое сердце, но все же они поступили правильно. Лучше, чем если вывезли бы его, радостного, на парад и рассказали правду лишь по его окончании. Если бы Корделии всю поездку пришлось выносить бесконечный поток вопросов Грегора, где мама, она бы сломалась.
Похороны Карин были публичными, но, учитывая творящийся хаос, менее пышными, чем могли бы быть. Грегору второй раз за год пришлось зажечь поминальный костер. Форкосиган попросил Корделию помочь мальчику держать факелом. Эта часть погребальной церемонии показалась ей воистину излишней после того, что она устроила во дворце. Корделия добавила в гору приношений собственный густой локон. Грегор не отходил от нее ни на шаг.
- А меня тоже убьют? - шепотом спросил он. В его голосе не было страха, лишь мрачное любопытство. Отец, дед, мать, он всех их потерял за один год, и неудивительно, что ощущал себя мишенью, хотя в свои годы еще не понимал толком, что такое смерть.
- Нет, - твердо ответила Корделия и крепче обняла его за плечи. - Я им не позволю. - Слава богу, его это пустое уверение, как ни странно, утешило.
"Я буду заботиться о твоем сыне, Карин", мысленно пообещала Корделия, когда языки пламени взвились вверх. Эта клятва стоила дороже любого из горящих в поминальном костре даров, ведь она неразрывно привязывала ее к Барраяру. Но жар от огня заставил немного утихнуть ее головную боль.
Душа самой Корделии плелась медлительной усталой улиткой, закованной в стеклянный панцирь бесчувствия. Остаток церемонии она двигалась как автомат, то и дело, на мгновение, отмечая бессмысленность происходящего. Самые разные барраярские форы обращались сегодня к ней с непоколебимой, глубокой официальностью. "Еще бы: они считают меня психованной, опасной бабой, которую только из-за ее связей выпустили из сумасшедшего дома". Но вдруг до нее дошло, что эта преувеличенная вежливость означает уважение.
И это ее взбесило. Вся отвага и стойкость Карин не принесли ей ничего; мужество и кровавые роды леди Форпатрил были приняты как должное; но стоит снести башку какому-нибудь идиоту, и ты уже что-то значишь в их глазах, боже правый!
Когда они вернулись к себе, Эйрелу потребовался целый час, чтобы ее утихомирить, а потом она расплакалась. Он выдержал и это.
- Ты собираешься этим как-то воспользоваться? - спросила она, когда, совершенно измучившись плачем, обрела подобие возможности соображать. - Этим моим: забавным новым статусом? - Как отвратительно ей было это слово, как оно горчило на языке.
- Я воспользуюсь чем угодно, - поклялся он негромко, - лишь бы пятнадцать лет спустя возвести Грегора на трон психически нормальным и компетентным государем во главе стабильного правительства. Тобою, мною, чем понадобится. Невыносимо было бы заплатить так много и не преуспеть.
Она вздохнула и вложила свои ладони в его. - А если произойдет несчастный случай, завещаю тебе органы, которые от меня останутся. Так принято на Бете. Чего не утратишь...
Эйрел беспомощно усмехнулся. Они склонились друг к другу, прижавшись лбом ко лбу, обнявшись. - ... того не найдешь.
Ее мысленная клятва Карин стала официальной гарантией, когда их с Эйрелом, как супругов, Совет графов официально назначил опекунами Грегора. Было тонкое юридическое отличие между этими обязанностями и тем управлением империей, которое лежало на плечах Форкосигана как Регента. Премьер-министр Фортала специально уделил Корделии время и прочитал ей лекцию, разъясняя, что ее новая должность не подразумевает под собой политической власти. Ее обязанности были экономическими, включая попечительство над владениями семьи Форбарра, отделенными от имперских и принадлежащими напрямую Грегору как графу Форбарра. А также по поручению Эйрела она должна была заведовать домом императора и его образованием.
- Но, Эйрел, - изумилась Корделия, - Фортала специально подчеркнул, что я не получаю никакой власти!
- Фортала... не всеведущ. Скажем так, он не очень хорошо узнает те формы власти, которые не идентичны силе. Хотя твои возможности не так широки: в двенадцать Грегор отправится в подготовительную школу при Академии.
- Но разве они не понимают...?
- Я понимаю. И ты. Этого достаточно.