| На главную страницу Лоис М.Буджолд |
Лоис Макмастер Буджолд и её Вселенная
Анатолий Нейтак
написано для КЛФ "Солярис" (Пермь), 27.06.99 г.
Он извлёк из компьютера официальное досье Метцова. Простое перечисление дат назначений и повышений мало о чём говорило, хотя знание истории помогало Майлзу читать между строк.
"Игра форов"
Воспользуемся чужим примером и заглянем в "официальное досье".
Лоис Макмастер Буджолд родилась в 1949 году в Колумбии, штат Огайо. Отец - профессор университета штата. С 1974 года живёт в г. Марион штата Огайо с двумя детьми. Научной фантастикой увлеклась с детства. Начала писать тоже рано, но до 1982 года публиковаться не пыталась. Затем в три года написала три романа: "Осколки чести", "Ученик воина", "Этан с планеты Эйтос". В октябре 1985 года права на них купило издательство Baen Books, а в следующем году романы вышли в свет. Критики единодушны во мнении: "Осколки чести" - лучший дебютный роман года. Четвёртый роман - "В свободном падении" - в 1988 году завоевал "Небьюлу". Позднее Буджолд повторно получила эту награду за повесть "Горы скорби", а премию "Хьюго" - трижды: за "Горы скорби", романы "Барраяр" и "Игра форов". Кроме исторической фэнтези "Кольца духов" (1993 г.), все произведения Автора составляют один метацикл, условно называемый "Сагой о Форкосиганах". На данный момент цикл состоит из одиннадцати романов и трёх больших повестей, объединённых под обложкой сборника "Границы бесконечности". Любимые писатели, по собственному признанию Буджолд, - Дороги Сэйерс, Артур Конан Дойль, Александр Дюма "и, конечно, С.С.Форестер" (ещё один фор?). Композиция цикла Форестера о Хорнблауэре, популярного во времена юности Лоис Макмастер, послужила образцом для композиции её собственного цикла "о Форкосиганах".
Вот, собственно, и вся информация о Буджолд, которая есть в моём распоряжении. Невооружённым взглядом видно, что исчерпывающей полнотой она не отличается. А мне, увы, далеко до Майлза по части знания истории и умения читать между строк. Моего интеллекта хватает только на самые простые выводы. Вроде того, что переезд из столичной Колумбии в провинциальный Марион (примерно эквивалентный переезду из Перми в Кунгур, да простится мне такая аналогия) был вызван финансовыми трудностями после распада неудачного брака. Или что в нынешнем году у Лоис Макмастер намечается юбилей. 1999 минус 1949 равно пятидесяти. Задачка на вычитание.
Куда интереснее, чем "официальное досье" как таковое, выглядит сопоставление его скупых данных с текстами произведений Автора. Порой при этом всплывают весьма интересные параллели. Например, в романе "Осколки чести", написанном Буджолд в возрасте 34 лет, главной героиней является Корделия Нейсмит. Которой: правильно, тоже 34. Или вот адмирал Канзиан, появляющийся на страницах "Барраяра". Выглядит он совсем не по-военному, а походит на "доброго дедушку - но при условии, что ваш дедушка университетский профессор". Или, к примеру, лошади. Автор часто и со знанием материала говорит о лошадях. Читаешь - и невольно представляешь картинку: немолодая женщина стоит, демонстративно шаря по карманам в поисках сахара, а Толстый Дурачок (ой, то есть не Толстый Дурачок, а Верховный Вождь) нетерпеливо толкает хозяйку носом, требуя угощения.
И я совсем не удивлюсь, если узнаю, что один из двух детей Лоис - мальчик, точнее, уже мужчина. Если окажется, что Майлз Нейсмит-Форкосиган, центр придуманной Буджолд Вселенной, взрослеет в одном темпе с живым центром другой вселенной: вполне реальной, только меньшей по размерам вселенной семьи из городка Марион, штат Огайо.
:Догадки, вопросы, сопоставления. Так ли уж важно знать, из какой именно почвы выросло дерево мечты? Да нет, пожалуй. Это задача не для критика и тем более не для читателя, а для биографа - которым я не являюсь. С другой стороны, нельзя запретить тому, кого это увлекает, "вычислять" облик стоящего в тени Автора в соответствии с известным рецептом:
По вкусу если труд был мой
Кому-нибудь из вас,
Пусть буду скрыт я темнотой,
Что к вам придёт в свой час.
И, память обо мне храня
Один короткий миг,
Расспрашивайте про меня
Лишь у моих же книг.
(Р.Киплинг, "Избранное" ('Просьба').)
Вопрос об истоках таланта всегда интересен. А Буджолд, несомненно, талантлива. Мне доводилось читать произведения в том же жанре авантюрно- приключенческой фантастики, который она выбрала, написанные не хуже. Доводилось читать и написанные лучше - пусть редко, но доводилось: Но Лоис Макмастер и Вселенная её книг всё равно занимают особое место среди прочитанного. Ибо Автор - единственная, пожалуй, женщина из мне известных, которая пишет отличную АПФ, не скатываясь в феминизм и "не пытаясь изображать мужчину". Интересно, как ей это удаётся?
- Затем мы выйдем на кирпичную дорогу, очень хорошую.
- Дорога вымощена жёлтым кирпичом?
- Да. Он из глины, которую добывают поблизости. А в чём дело?
- Ни в чём. Просто хочу, чтобы ты была более точной.
Р.Хайнлайн, "Дорога доблести"
Так и хочется начать с какого-нибудь масштабного обобщения. Этакой аллюзией не то на Библию, не то на Толкина. Вот "широкий, торный путь" мэйнстрима, вот "праведных тропа" одиночек, гениев и экспериментаторов от литературы. А третья - "путь в Волшебную Страну", дорога, вымощенная жёлтым кирпичом, в работу по укладке которого внесла свой вклад американка Буджолд: Хочется. Но на то и соблазны, чтобы им противостоять. Начать следует с области поменьше, а именно - с НФ уже упомянутого авантюрно-приключенческого поджанра.
И тут дело уже не в желании, а в необходимости. Нельзя говорить про книги какого-либо писателя (в более общем случае - о явлении вообще), не сказав ничего о том, к какому классу они, книги или явления, относятся. И не охарактеризовав, пусть конспективно, весь этот класс книг/явлений. Как это называли классики, от общего - к частному.
Также здесь будут уместны два предупреждения. У многих АПФ ассоциируется прежде всего с ежестраничным мордобоем, пальбой и кровищей, которая "зимой и летом одним цветом" (отгадка принадлежит С.Переслегину). Эта ассоциация не так уж неверна. По закону Мерфи, она даже больше верна, чем ошибочна. Но в частном случае, если говорить о книгах Лоис Макмастер, ценители пресловутой кровищи уйдут если и не обиженными, то разочарованными. Герои Буджолд предпочитают не палить во всё движущееся, а думать и говорить. И демонстрировать смекалку, а не мускулы.
Второе предупреждение я адресую читателям с другого края шкалы вкусов, к требовательному и разборчивому меньшинству. Мне, как и им, известно: хороший художественный текст похож на луковицу. Если уметь видеть и думать, под одним смысловым слоем можно обнаружить другой. А иногда - третий, четвёртый и так далее. Но не надо искать в этой луковице семена. Ибо АПФ - жанр массовый. Он имеет свои законы, которые в отведённых им границах столь же незыблемы, как теоремы Евклида или же правила формальной логики. Невозможно извернуться и сплести венок сонетов из терцин. Невозможно (для этого надо быть гением, что по сути одно и то же) извернуться и написать книгу понятную и приятную широкой аудитории, в которой сюжет был бы отодвинут на второй план авангардными экспериментами со стилем и формой подачи материала; где поток драматических событий соседствовал бы с углублёнными экскурсами в психологию, социологию, историю; со сложными философскими и футурологическими построениями; наконец, с апелляциями к символике, мифам и архетипам бессознательного. Нельзя объять необъятное: руки коротки.
Но если не требовать от книг Буджолд слишком многого, то даже требовательный читатель найдёт в них немало полезного и любопытного. Пусть "Сага о Форкосиганах" относится к АПФ и написана с учётом требований и вкусов массового читателя. Несмотря на это, произведения Лоис Макмастер - в чём как раз и заключается её талант - интересны не только и не столько "основным слоям". Взяв в руки её роман, серьёзный читатель будет приятно удивлён числом "слоев" этой "луковицы".
Что ж, предупреждения сделаны, общий план намечен. Самое время перейти к отдельным деталям Вселенной Буджолд: к её мирам и её героям.
- Рада, у меня есть родина. Я очень люблю её.
- Там хорошо?
- Там плохо. Рада. Там чаще плохо, чем хорошо. Но ведь любят не за это.
С.Лукьяненко "Звёздная тень"
Не буду загромождать бумагу описаниями истории, экологии, географии, социального устройства и прочих реалий придуманной планеты. Я "пойду другим путём" - путём не отстранённого исследователя, а заинтересованного лица. Такое право у меня есть. Потому что Барраяр слишком уж похож на Россию, чтобы можно было говорить о нём, упуская из виду это сходство. Скажу больше: Барраяр и Россия могли бы быть почти клонами друг друга - с поправкой на исторические различия и масштабы - если бы самодержавие устояло после Первой Мировой. Или если бы Эзар Форбарра не успел прихлопнуть перед смертью Министерство политического воспитания.
Для внешнего наблюдателя Барраяр не слишком привлекателен. Мягко выражаясь. Если соблюдать внутреннюю хронологию при знакомстве с циклом Буджолд, знакомство с планетой - заочное - произойдёт на фоне разгромленного лагеря мирной исследовательской экспедиции и запаха гари.
"- Кто всё это сделал?
- Множество вариантов, выбирай любой: новобразильцы, барраярцы, цетагандийцы - кто-нибудь из этой компании."
("Осколки чести")
Итак, Барраяр агрессивен. Барраяр напал, сжёг, убил. А вскоре у неприятной планеты появляется своё лицо - и эти два лица, человека и планеты, сливаются воедино.
"Эйрел Форкосиган был коренастым седовласым мужчиной с тяжёлым подбородком, густыми бровями и шрамом на нижней челюсти: Достаточно сделать тусклыми эти яркие проницательные глаза - и получалась типичная пародия на военного диктатора."
("Горы скорби")
Да. Адмирал Форкосиган - это именно тот, на кого похожа его планета. У России - медведь, у США - орёл, у Барраяра - Эйрел, адмирал лорд Форкосиган. Смеётесь? Зря. Я серьёзен и почти буквален. У Барраяра и Эйрела есть сын, волей Автора ставший главным героем цикла и осью, вокруг которой вертится Вселенная. Но Майлз - не символ планеты. Он лишь её часть и, хотелось бы верить, будущее. А вот адмирал Форкосиган - не часть. Он, в каком-то смысле, и есть Барраяр. Эта пара слита воедино, нераздельна до эквивалентности. Мундир, честь, верность долгу, боль, надежды - у них всё общее. Даже император. Даже искалеченный сын. Прошлое, настоящее и будущее. Всё, без остатка.
Когда Корделия Нейсмит покидала Колонию Бета, свою родину, она выбирала не только мужа, но и мир. Подобно своей героине, американка Буджолд, выросшая в стране, где патриотизм приветствуется, а не высмеивается, явно предпочитает не мир "развитой демократии", "сверхтерпимую" Колонию Бета, а отсталый полуфеодальный Барраяр. Почему? Может, оттого, что умеет видеть глаза, отражающие душу, и не пугаться густых бровей и шрамов, оставленных прошлым?
Уверен, что Колин Уилсон не писал иносказаний, не имел в виду: что-нибудь вроде третьего рейха или советской системы. Но он писал о вещах столь значительных, что они имеют подобия в нашем, симметричном мире.
А.Тюрин, предисловие к "Миру пауков"
Число и разнообразие миров в "Саге о Форкосиганах" внушает уважение. Чего стоят одни только названия романов: "Барраяр", "Цетаганда", "Комарра"... Среди планет Вселенной Буджолд есть и Земля будущего, достаточно подробно описанная в "Братьях по оружию". В "Этане с планеты Эйтос" даны картины обществ и миров более экзотических, появление которых стало возможным только благодаря техническому прогрессу. Это, разумеется, Эйтос и по-своему не менее замкнутый при всей своей космополитичности мирок Станции Клайн. Наконец, по разным повестям и романам разбросаны детали мозаики, образующие связное описание ещё двух планет, двух миров: Архипелага Джексона и Колонии Бета. О последней хотелось бы поговорить подробнее.
Как заметил в послесловии к "Танцу отражений" С.Переслегин, Бета и Барраяр - антиподы. Во всём, от климата до социального устройства. Демократия и монархия, обе ярко выраженные и облагороженные. Вообще Бета есть не что иное, как утопия, со всеми её достоинствами: и недостатками.
Итак, идеальный мир? Да. Общество стабильное, мягкое, демократичное - вплоть до того, что некогда там были сотворены генетические гермафродиты: никакой дискриминации по половому признаку! Здесь никому нет дела до того, как ты выглядишь, здесь живут долго и хорошо. Хотя "у некоторых людей денег больше, чем у других", нет живущих в бедности: у всех есть жильё, еда, доступ к комм-сети и медобслуживанию.
Какую же цену платят бетанцы за всё это?
Взнос первый: контроль рождаемости. Это понятно. Экосистема Беты, да и любой другой планеты, не "резиновые". В природе численность популяции регулирует естественный отбор, на Бете - медицина и контрацептивные имплантаты. Взнос второй: стагнация. О, технический прогресс налицо - но вот прогресса социального и психологического нет. Безопасность оказывается тем самым максимально неблагоприятным фактором, который ограничивает рост. Общество мягко и ненавязчиво отнимает у людей "излишки" индивидуальности. "У них здесь: нет места для одиночек", - объясняет Майлз("Ученик воина"), и его слова звучат приговором Бете. Особенно когда узнаёшь, какими путями в предельных случаях осуществляется отнятие "излишков":
"На посадочной площадке меня будут ждать люди из СБ, а с ними санитары из Совета психического здоровья: накинут сеть-парализатор. А месяца через два... я буду ходить и всем улыбаться. Когда человека берёт под крылышко СПЗ, он непременно в конце концов ходит и улыбается, ходит и улыбается..."
("Ученик воина")
Вот так. И если в Колонии Бета можно увидеть "улучшенное и дополненное" издание Соединённых Штатов, то так же верно и то, что в ней без особых усилий можно увидеть смягчённый, выправленный и значительно более приятный вариант кошмара Оруэлла. Симптоматично, что из трёх описанных в цикле эмигрантов с Беты двое покинули родину, избегая "крылышка СПЗ".
Если Колония Бета являет собой мир победившей демократии, то мир победившего капитализма - это, безусловно, Архипелаг Джексона. Место государств на этой планете занимают корпорации с бессмертным девизом: морально то, что прибыльно. Построенные по этому принципу миры можно найти у писателей-"киберпанков", активно исследующих эту ветвь "тёмного будущего", а также (отчасти) у авторов боевиков, рисующих победную поступь российской теневой экономики. В общем, знакомое явление. Только рассматриваемое Буджолд не изнутри, а извне, и тоже облагороженное:
"Здесь чувствовалось какое-то романтическое очарование, хотя, конечно, уже не такое, как пару столетий назад, когда планета была центром космического пиратства."
('Лабиринт')
Но взгляд с орбиты сильно отличается от взгляда с более близкой дистанции. Конкретика губит "очарование", вытесняя его напрочь. Попавшему в центр одного из городов Архипелага Джексона герою становится "откровенно неуютно: охраняемый космопорт, охраняемые небоскрёбы синдикатов, охраняемые муниципальные здания, охраняемые жилые массивы, а между ними - хаос заброшенных трущоб, которые никто не охранял и откуда крадучись выходили оборванные люди."('Лабиринт') Причина этого неуюта не в бедности - в контрасте между бедностью и богатством. На Барраяре такого не увидишь, хотя бедности хватает. Подобно Бете, Архипелаг Джексона - мир застывший, упорно сопротивляющийся переменам. Мир, попавший в плен экономического равновесия. И лично мне становится: скажем так, неуютно, когда, глядя в окно, я вижу, как моя родина сползает к тому же равновесию через стадию "комаррского олигархизма":
Желая привлечь внимание читателя, фантасты придумывают невероятные космические объекты... поразительные формы жизни, разумной и неразумной. Буджолд пошла по более лёгкому и в то же время более трудному... пути: она создала героя.
Сб. "Границы бесконечности", статья "Об авторе"
Если вы ещё не знаете, кто такой Майлз Нейсмит-Форкосиган, то вот вам портрет-набросок. Рост - "почти сто сорок пять сантиметров". Горб. Ломкие кости (если обладатель таких костей заедет кому-нибудь в зубы, сломается рука, а не челюсть). Левая нога на четыре сантиметра короче правой. В общем, самый настоящий анти-Конан. Причём - словно остального было мало! - со "склонностью к маниакально-депрессивному состоянию".
"Взгляд Майлза упал на старинное зеркало в резной раме.
- Карлик-попрыгунчик, - проворчал он, с отвращением разглядывая своё изображение."
('Ученик воина')
И этот субъект - главный герой популярного цикла? Персонаж, охватываемый острым приступом чувства неполноценности при каждом взгляде в зеркало? Смех, да и только.
Свершения в героическом стиле - удел совсем других людей. Чтобы легко и быстро управляться с мелкими бытовыми проблемами вроде мировых заговоров и нашествий кровожадных монстров, надо иметь отменное здоровье, револьвер в одном кармане и лицензию на убийство - в другом. А если с героем пребывает Великая Сила, то ему и спасение Галактики будет по плечу. Что с того, что штамп? Читателю/зрителю легче вообразить спасителем мира именно такого: голубоглазого блондина с во-о-от такими мышцами и во-о-от такой улыбкой. А не блондина, так блондинку. Тоже сойдёт, если на лицо покрасивше. Хорошо на время перевоплотиться в такую/такого в сладких грёзах. Потребителям приятно, автору денежно, и никто не ушёл обиженным.
Но если фантастического результата ухитряется добиться "карлик-попрыгунчик" вроде Майлза, это тоже неплохо. Тут уже работает прямо противоположный принцип: "Если я одолел эту науку, ты и подавно справишься." ('Ученик воина'). Заодно здесь срабатывает мощный заряд сопереживания: крутоплечему громиле не очень-то посочувствуешь, даже если судьба-злодейка поливает его понятно чем. Наученные опытом читатели заранее знают: поливай, не поливай - всё едино воспрянет, пачек накидает, перестреляет, перебьёт и "отчаянно ворвётся" прямо в хэппи-энд.
Итак, почти вызывающая физическая неполноценность Майлза - рекламный трюк, и только? Ловкий приём, пущенный в ход ради заранее просчитанного результата? Кому нравится, может думать именно так. Я же полагаю, что не всё так просто. Внешность Майлза - не первое, не второе и даже не третье из его наиболее существенных личных качеств. Большая ошибка думать, что "тело - это по меньшей мере половина человека" (С.Лукьяненко, 'Звёздная тень'). В случае с главным героем Буджолд дух относится к телу как десять к одному, а то и поболее.
Что ещё можно сказать про Майлза? Очень многое. Но здесь не место пересказу его деяний, с трудом помещающихся на страницы нескольких романов. Книги Автора - лучшая характеристика этого "маленького гиперактивного дерьмеца"("Память"), и не мне пытаться ужать эту характеристику до объёма двух печатных листов. "У соединения из трёх лёгких кораблей и латанного-перелатанного грузовика практически нет шансов против целой эскадры." ('Ученик воина'). Предпочтительнее будет применить тактику, отличную от лобовой атаки, и попробовать увидеть истоки характера Майлза. Увидеть, откуда и как появился на свет этот удивительный "человечек".
"Кем бы ни был Майлз - это мы его создали."
'Танец отражений'
Разумеется, свести феномен Майлза к некоему "продолжению" его родителей не удастся. Хотя нельзя сделать и прямо противоположного - полностью отмежеваться от их влияния по принципу "они - это они, а ты - это ты" ('Ученик воина'). Разумнее будет остановиться на компромиссе. Когда же Эйрел в разговоре с клонированным братом Майлза Марком (см. эпиграф) берёт на себя всю ответственность за сына, это происходит не от недостатка понимания проблемы "отцов и детей". Просто ответственность НАСТОЯЩИХ родителей "глубже океана и выше небес", она поистине не имеет границ.
Майлзу повезло с родителями.
"- А какой он?
Что за идиотский вопрос, раздражённо подумал Майлз. Адмирал, граф Эйрел Форкосиган. Покоритель Комарры, герой отступления с Эскобара. Лорд-регент: доверенный премьер-министр: Военачальник: державший в ежовых рукавицах раздираемый междоусобицами Барраяр. Тот самый Форкосиган.
Я видел его смеющимся от всей души: Видел его плачущим и гораздо более пьяным, чем был вчера ты, Ан: Видел в ярости: Видел его бродящим ранним утром по дому в нижнем белье и заставляющим сонную мать подобрать ему два одинаковых носка. Он не похож ни на кого, Ан. Он уникален.
- Он беспокоится о Барраяре, - сказал наконец Майлз: - Ему: трудно подражать."
('Ученик воина')
Что касается Корделии Нейсмит, матери главного героя, то я затрудняюсь подыскать сходную по размерам цитату, которая могла бы послужить её визитной карточкой. Впрочем, здесь вполне подойдёт цитата покороче:
"- Графиня Форкосиган славится тем, что она - самая невидимая из жён политиков.
- Угу, невидимая, - просияв, согласился Майлз. - Как воздух. Если бы он вдруг исчез, вы бы не заметили. До той минуты, когда придётся делать следующий вдох."
('Братья по оружию')
В своей статье, опубликованной как послесловие к "Танцу отражений", С.Переслегин не касается проблемы брака Эйрела и Корделии как весьма противоречивого единства двух выходцев из совершенно непохожих культур. Глядя на цикл как исследователь и аналитик - то есть не изнутри, а сверху, чтобы не сказать свысока - Переслегин замечает в "странном" противостоянии двух ипостасей Майлза, т.е. лейтенанта Форкосигана и адмирала Нейсмита, продолжение "игры сил военного порядка: и демократического хаоса (Эйрел и Корделия)" (С.Переслегин. "Некоторые комментарии к безупречности планов"). И он прав. Но эта правота не даст понимания мыслей и поступков родителей Майлза. Во всех живых организмах идёт "игра" процессов распада и синтеза, и это правда - но где за этой правдой жизнь? Можно сколь угодно долго и тщательно препарировать тексты Буджолд на предмет выяснения, как в них всё устроено и как всё это работает. Можно даже получить при этом ряд положительных результатов. Но:
Союз Эйрела и Корделии - это всё-таки единство. Неразрывное, несмотря ни на какую противоречивость. А текст - это лишь текст. Он включает в себя многое, но не меньше остаётся за его пределами - всегда. Анализу поддаётся только поэтика, не поэзия. Последняя, как тот самый воздух, невидима. Незаметна. Недаром Майлз испытывает такие трудности, когда требуется сказать несколько слов об отце. И недаром его ответ настолько неадекватен. Казалось бы, уж он-то, всю жизнь тесно общавшийся с "тем самым Форкосиганом" и с его супругой, "капитаном адмирала", никак не должен затрудняться с их характеристикой. Ан нет. И секрет этого прост: Майлз знает родителей так хорошо и близко, что его представление о них попросту не укладывается в слова. Эйрел с Корделией смешались не только в его генах, но и в его подсознании. О них нет нужды задумываться, они и без того всегда с ним - где-то там, в глубине. Они - его часть в самом что ни на есть буквальном смысле слова. Насколько легко Майлз способен ощутить их в себе или услышать их голоса на любом расстоянии, настолько же трудно ему посмотреть на них "со стороны".
Читатель находится в прямо противоположной ситуации. Бетанский выговор? От матери. Испепеляющий взгляд? Подхвачен от деда, Петера Форкосигана. Граничащее с одержимостью чувство долга? Это, конечно, от отца. И так далее. Но не скучно ли всё это?
Аналитическое мышление способно сделать из реальности мозаику взаимодействующих деталей. Воображение способно сделать нечто противоположное: оживить иллюзию, наделив её чертами реальности. Художественное произведение любого вида и без того суть абстракция, концентрат части реалий нашего мира, поданный в удобной для восприятия форме. Оно требует не дальнейшего абстрагирования, а непосредственного восприятия. Веры. Воображения. Только тогда исчезает налёт условности, только тогда иллюзия становится ярче и притягательней иной реальности. Это - ещё один урок, усвоенный Майлзом от отца: не анализ, а воображение помогает раздвигать границы в бесконечность.
Возможно, сопереживание и не важнее, чем понимание, но понимание без него бесплодно.
Буджолд не описывает жизнь Майлза до семнадцати лет. Период от появления на свет до попытки поступления в Военную Академию (неудачной) остаётся за кадром. Зато Автор сочла нужным посвятить родителям героя не две главки, не два рассказа - два романа. Может, ей хотелось, чтобы воображение читателя нарисовало картину детства Майлза именно на этом фоне?
"В этот мой благословенный вечер
Собрались ко мне мои друзья,
Все, которых я очеловечил,
Выведя их из небытия."
Николай Гумилёв
Осмелюсь утверждать: герои - это самое важное. Герои - и сердце книги, и "дети духовные" автора. Никуда не денешься: антропоморфизм.
Почему "герои", а не, например, "персонажи"?
Во-первых, АПФ заимствовала отношение к действующим лицам из традиции романтизма. Иными словами, в центр повествования попадает не серость, а почти исключительно пассионарные личности. Даже отрицательные герои Автора вроде Кавилло или Форратьера несут мощный заряд пассионарности. Никуда не денешься - жанр такой. А во-вторых, пристальное внимание к "очеловеченным" и "выведенным из небытия" характерно и для Буджолд как таковой. Не автору, а личности. Пиши она криминальные детективы или, например, "хоррор" - я больше чем уверен, основа её мировоззрения осталась бы той же самой: "Люди важнее принципов" ("Братья по оружию"). Поэтому книги Лоис Макмастер населены не персонажами, а именно героями. Не абстрактно-идеальными объектами повествования, но живыми и дышащими существами, способными чувствовать боль и сопереживать.
или"- Сколько у вас катеров?
- Двенадцать.
Четырнадцать минус два равняется двенадцати. Но только не для дендарийских наёмников: у них четырнадцать минус два катера равнялось двумстам семи погибшим."
('Братья по оружию')
"Корделия ...не смогла возненавидеть Форхаласа, как ни пыталась. Он даже не казался ей каким-то мерзким законченным злодеем. Сейчас она как будто насквозь видела его израненную душу... Все искривления, и разрывы, и ушибы чувств, каждую раковую опухоль возмущения, а поверх всего этого - огромную зияющую рану от смерти брата."
('Барраяр')
По этому принципу Буджолд отделяет агнцев от козлищ. Именно выбор между людьми и принципами является движущим противоречием "Саги о Форкосиганах", что бы ни думал по этому поводу С.Переслегин. И только один раз со страниц "Саги" доносится леденящее дыхание настоящего Зла, персонифицированное в образе Ри Риоваля. Просто "глубоко принципиальный" человек вроде Сера Галена действительно мелок в сравнении с ним, ибо барон Риоваль - умный, проницательный и чуткий - наделён даром сопереживания, но использует его прямо противоположно Майлзу. Хотя Буджолд, кажется, и не называет Риоваля чудовищем впрямую, зато она (устами Корделии) называет Майлза "странствующим рыцарем" ("Танец отражений"). А долг рыцаря состоит именно в уничтожении чудовищ. В частности - тех, на которых "надет труп" клона.
И ещё несколько слов о героях Буджолд вообще. Майлз Нейсмит-Форкосиган - герой центральный, спору нет. Но он является таковым лишь в семи из двенадцати, даже в шести книгах. А в остальных? Природа не терпит пустоты. Кроме Майлза, на страницах цикла живут и другие герои с яркой, запоминающейся индивидуальностью. Константин Ботари, Этан Эркхарт, Дув Галени. Таура, Элли Куин, Ки Танг, Станис Метцов - и многие, многие другие, ожившие благодаря таланту Буджолд и воображению читателя. Герои, образы которых будут ещё долго стоять перед глазами читателя после того, как будет перевёрнута последняя страница.
Как водится, напоследок хотелось бы коснуться множества тем, оставшихся "за кадром". Хотя бы конспективно пройтись по вопросам, просто вопиющим: "Заметьте нас! Ответьте на нас!" Краем зацепить богатейшую проблему сходств и различий фантастики Буджолд от фантастики вообще: Но такого раздолья не будет. Сугубо практические соображения, как то за ними водится, подрезают сухожилия громадыо планов, оставляя лишь самое важное.
Общей особенностью книг Буджолд является высокая степень интеграции. Это касается не только вышеупомянутой "смысловой луковицы", когда одна и та же фраза или предложение работают не только на сюжет, но и несут дополнительную нагрузку. Например, раскрывают новую черту характера действующего лица, работают на описание неких реалий места действия и так далее. Говоря здесь об "общих особенностях", я имею в виду именно общие особенности текстов. На всех уровнях.
Например, описываемые Автором миры разнообразны количественно и качественно. Однако не количество деталей превращает их совокупность во Вселенную, а взаимодействие. Как п-в-переходы соединяют разные звёздные системы, так и пространство книг цикла неизмеримо расширяет сложное хитросплетение идей, торговых и культурных контактов, военно-политических конфликтов. Набор звёзд и планет в результате предстаёт как единое целое, как Галактика. Сходным образом формируется параллельное физическому пространство - психологическое, межличностное. Между характерами героев происходит постоянный обмен, чем-то напоминающий некий аналог Третьего закона Ньютона. "Мы изменяем всё, к чему прикоснёмся,"( Б.Хэмбли, 'Драконья погибель') - говорили герои совсем другого Автора, говорили перед расставанием и предвидя новые встречи, которым, быть может, будет не суждено состояться. Мы изменяем всё вокруг и сами меняемся при этом. Майлз - это ось психологического пространства романов Буджолд, его лидер; но не лидер-скала, не лидер-стержень, а лидер-река. Прочесть весь цикл полностью стоит ради одной только картины его взросления:
И, конечно, кроме внутреннего взаимодействия при чтении возникает взаимодействие внешнее: диалог текста и читателя. Не стоило бы поминать эту затрёпанную истину, ведь такой диалог возникает и при чтении учебника математики, и при чтении вывесок. Не стоило - если бы диалог читателя с написанным Буджолд не был столь напряжённым и эмоционально насыщенным. Но рассказать об этом нельзя - это надо пережить.
Автор пишет фантастику, придерживаясь традиционных форм. Это, в числе прочего, означает добрую дозу хорошего реализма везде, где он уместен и необходим. Никаких "родимых пятен" фэнтези с её приматом разума и духа над материей (а то и пространством-временем). Тем более никакой мистики - даже той мистики-модерн, которую используют как творческий метод постмодернисты и турбореалисты. Так сказать, сплошной диалектический материализм. Это с необходимостью означает присутствие в книгах Буджолд того набора, который считается отличительной чертой "образцовой" мэйнстримовской литературы: реальных характеров персонажей, жизнеспособных социальных конструкций, логически обусловленной динамики событий и прочего. Когда эти условия соблюдаются, достигается тот уровень правдоподобия, когда самые удивительные повороты сюжета выглядят естественно.
Итак: достоверно выписанные детали, логическая непрерывность действия и верное соотношение реалистического и фантастического. Строго говоря, всех этих ингредиентов уже достаточно, чтобы написанное оказалось удобочитаемым. Точно так же, как из белков, жиров и углеводов можно намешать вполне удобоваримое блюдо. "Органического происхождения, питательно и может храниться годами"("Игра форов"). Но не секрет, что даже незатейливая еда вроде мяса, тушеного с овощами, нуждается в соли и в перце. А по-настоящему "вкусная" книга - в эмоциональности и доброй щепоти юмора.
О вкусах, конечно, не спорят. Но на мой вкус книги Буджолд "приправлены" как раз в нужной пропорции: не "пресно", не "пересолено" и не слишком "остро". Умеренность и ещё раз умеренность. Плюс естественная, без натяжек, лёгкость стиля и лаконичность. Учитывая всё это, я с чистой совестью могу порекомендовать её творения и вам.
Приятного чтения!