Глава 12

Дверной звонок в квартире Айвена ожил в тот момент, когда тот одновременно пытался отхлебнуть из первой за утро чашки кофе и застегнуть рукава форменной рубашки. Гости, в такой-то час? Озадаченно и заинтригованно приподняв бровь, он побрел ко входной двери ответить на вызов.

Дверь скользнула в сторону в ту же секунду, как Айвен прикрыл рукой зевок, - а за ней обнаружился Байерли Форратьер. Успевший сунуть ногу в дверной проем прежде, чем Айвен дотянулся до клавиши "Закрыть". Увы, сработал датчик безопасности, и дверь замерла, не успев раздавить Баю ступню. Айвен испытал мимолетное сожаление, что кромка двери обтянута скругленным резиновым уплотнителем, а, скажем, не выполнена в виде бритвенно-острого лезвия.

— Доброе утро, Айвен, — протянул Бай сквозь щель шириной в ботинок.

— Какого дьявола тебе надо в такую рань? — с подозрением спросил Айвен.

— Столь поздно, — поправил Бай с легкой улыбкой.

Ну, это звучало несколько осмысленнее. При ближайшем рассмотрении вид у Бая оказался помятый - на подбородке щетина, глаза красные.

— Слышать больше не желаю про твоего кузена Доно. Убирайся, — твердо объявил Айвен.

— Вообще-то речь идет о твоем кузене Майлзе.

Айвен смерил взглядом свой церемониальный парадный меч, торчащий из приспособленной им под стойку для зонтиков гильзы старинного артиллерийского снаряда. Интересно, если достаточно крепко приложить им Бая по ноге, может, та отдернется? А он захлопнет и запрет дверь. Но от дверного проема до стойки не дотянуться. — И про Майлза я тоже не желаю слушать.

— Это нечто, что ему стоит узнать. По-моему.

— Прекрасно. Отправляйся к нему и расскажи.

— Я... вообще-то, учитывая все обстоятельства, я предпочел бы этого не делать.

Точно настроенный датчик всякой дряни в отдаленном уголке мозга Айвена, обычно в этот час не задействованном, замигал красным. — Да? И что это за обстоятельства?

— О, знаешь... деликатность... уважение... семейные чувства...

Айвен прокомментировал это неприличным звуком.

— ... то, что он контролирует ценный голос в Совете Графов... — хладнокровно продолжил Бай.

— Доно охотится за голосом дяди Эйрела, — подвел итог Айвен. — Номинально. А тот вернулся в Форбарр-Султану четыре дня назад. Иди обрабатывай его. — "Если посмеешь".

Бай вымученно улыбнулся - скорее, оскалил зубы. — Да, Доно рассказал мне всё о величественном прибытии вице-короля и о соответствующем великом исходе. И как это ты выбрался из сей катастрофы невредимым?

— Приказал оруженосцу Ройсу выпустить меня через черный ход, — коротко объяснил Айвен.

— А, понятно. Без сомнения, весьма благоразумно. Но в любом случае, граф Форкосиган дал всем понять, что оставляет выбор депутата на усмотрение своего сына в девяти голосованиях из десяти.

— Это - его дело. А не мое.

— А у тебя не найдется еще кофе? — Бай вожделенно пожирал взглядом чашку в его руке.

— Нет, — соврал Айвен.

— Тогда, не будешь ли ты добр сварить для меня немного? Давай, Айвен, я взываю к твоему всегдашнему человеколюбию. Ночь выдалась очень долгая и утомительная.

— Уверен, в Форбарр-Султане уже открылась пара-другая местечек, где ты бы мог заказать себе чашку кофе. По дороге домой. — Может, зря он оставил меч в ножнах?...

Бай вздохнул, скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку, словно готовясь к долгому разговору. А нога его точно приросла к месту. — Какие у тебе в последние дни новости от твоего кузена Лорда Аудитора?

— Никаких.

— И что ты по этому поводу думаешь?

— Когда Майлз решит, что именно я должен думать, то наверняка мне это сообщит. Как у него это водится.

Губы Бая дрогнули в ухмылке, но он сдержался. — Ты пытался поговорить с ним?

— Я что, похож на кретина? Ты же слышал о приеме. Майлз с треском погорел. Много дней он будет просто невыносим. Спасибо, пусть на этот раз его голову под водой подержит тетя Корделия.

Бай приподнял брови, видимо расценив это последнее замечание как забавную метафору. — Вот-вот. Небольшой прокол Майлза пока еще поправим, если верить словам Доно, а он куда проницательнее судит о женщинах, чем мы. — Лицо Бая посерьезнело, он полуприкрыл веки. — Но он вот-вот сделается непоправимым, если ничего не предпринять.

Айвен замялся. — Что ты имеешь в виду?

— Кофе, Айвен, И то, что я собираюсь тебе рассказать, определенно не предназначено для общего коридора.

"Я об этом еще пожалею". Айвен нехотя нажал клавишу "Открыть" и шагнул в сторону.

Он вручил Баю чашку кофе и позволил присесть на диван. И, наверное, совершил стратегическую ошибку. Если Бай примется потягивать кофе медленно, визит растянется до бесконечности.

— Не забудь, я собирался на службу, — заметил Айвен, устраиваясь в удобном кресле напротив.

Бай благодарно отхлебнул. — Я быстро. Сейчас только осознание форского долга удерживает меня от того, чтобы залечь в кровать.

Оперативности ради, Айвен решил пропустить эту реплику мимо ушей. Он махнул Баю рукой - мол, продолжай, и желательно побыстрее.

— Прошлым вечером я был с Алексеем Формонкрифом на одном небольшом приватном ужине, — начал Бай.

— Что за захватывающее приключение! — прорычал Айвен.

Бай отмахнулся. — Как выяснилось, в этом был определенный интерес. Ужин давал в особняке Формонкрифов дядя Алексея, граф Борис. Знаешь, из ряда небольших закулисных междусобойчиков - приемов, где и договариваются о так называемых приемлемых решениях. Похоже, до моего самодовольного кузена Ришара дошла наконец весть о возвращении лорда Доно, и он поспешил в город, дабы определить, насколько правдивы слухи. Обнаруженное встревожило его достаточно, чтобы он изо всех сил принялся набирать себе голоса к предстоящему заседанию Совета Графов. Поскольку граф Борис имеет влияние на значительную долю консервативной партии в Совете, то Ришар не без успеха начал свою кампанию с него.

— Ближе к делу, Бай, — вздохнул Айвен. — При чем тут мой кузен Майлз? А я уж точно не при чем: офицерам на действительной службе настоятельно предписывают держаться от политики подальше, ты же знаешь.

— Еще как знаю! Среди присутствовавших, кстати, были и зять Бориса Сигур Форбреттен, и граф Томас Формюир, у которого недавно случилось небольшое столкновение с твоим кузеном в его Аудиторской ипостаси.

— Псих с фабрикой по производству детишек, которую прикрыл Майлз? Ага, слышал.

— Я и раньше был с ним немного знаком. Леди Донна в старые добрые времена увлекалась стендовой стрельбой вместе с его женой. Девочки были просто закадычными подружками. Короче, как и ожидалось, Ришар начал свою кампанию уже за супом, а к салату успел выторговать у графа Бориса следующее: тот голосует за Ришара в обмен на верность последнего Консерваторам. Так что за остаток ужина, от горячего до вин и десерта, разговор легко на другие темы. Граф Формюир вовсю распинался насчет своего недовольства Имперским Аудитом, и тем самым, говоря образно, выложил на стол и твоего кузена.

Айвен моргнул. — Минутку. Что это ты околачиваешься с Ришаром? Я полагал, в этой маленькой войне ты на другой стороне.

— Ришар считает, что я для него шпионю за Доно.

— А ты шпионишь? — Айвен от души надеялся, что если Байерли играет за обе стороны сразу, то обожжет себе и обе руки.

Улыбка сфинкса тронула губы Бая. — М-м, скажем, я сообщаю ему то, что ему нужно знать. Ришар весьма горд своей хитростью - внедрить меня в лагерь Доно.

— А он не в курсе, что это ты обратился к лорду-протектору Спикерского Круга, чтобы не дать ему захватить особняк Форратьеров?

— Если коротко, то нет. Мне удалось остаться за сценой.

Айвен потер виски, задаваясь вопросом, которому же из своих кузенов Бай на самом деле лжет. Это не плод его воображения; от разговора с этим малым у него голова разболелась. "Надеюсь, Бая тоже мучает похмелье".

— Продолжай. И побыстрее.

— Тут они обменялись обычными консерваторскими придирками к затратам на ремонт комаррского отражателя. "Комаррцы его сломали, пусть сами и платят", и все такое.

— А они и заплатят. Забыли, какая доля получаемых нами налогов приходится на комаррский торговый оборот?

— Ты удивляешь меня, Айвен. Не знал, что ты уделяешь внимание подобным вещам.

— Я и не уделяю, — торопливо открестился Айвен, — это каждый дурак знает.

— Обсуждение комаррского инцидента снова вернуло разговор к нашему любимому маленькому Лорду Аудитору, и дорогуша Алексей принялся отводить душу насчет своей личной обиды. Похоже, прекрасная вдова Форсуассон отвергла его сватовство. Это после стольких хлопот и расходов с его стороны! Ну, гонорар свахе и все такое.

— А-а. — Айвен просветлел. — И правильно. — Она всем отказывает. Может, Айвен и не виноват в домашней катастрофе Майлза.

— А потом Сигур Форбреттен предложил вниманию собравшихся несколько подтасованную версию недавнего званого ужина Майлза, завершив ее живейшим описанием бегства госпожи Форсуассон в самый разгар приема, сразу же за злосчастным предложением руки и сердца. — Бай покачал головой. — Даже если Доно излагал их диалог точнее, чем Сигур, - что это на Майлза нашло? Я всегда считал, что манеры у него куда лучше.

— Паника, — объяснил Айвен. — Я так думаю. Сам я сидел на другом конце стола. — Его на мгновение охватила мрачная задумчивость. — Такое может случиться с лучшими из нас. — Он нахмурился. — Но как, проклятье, об этой истории узнал Сигур? Я уверен, что от меня она дальше не пошла. Лорд Доно проболтался?

— Разве что мне. Но, Айвен, на ужине присутствовало девятнадцать человек. Плюс оруженосцы и прислуга. Эта история разошлась по всему городу, и с каждым пересказом, я уверен, делается все эффектнее и все занимательнее.

Это Айвен вполне мог себе представить. А еще представить, как это доходит до ушей Майлза и как из них начинает валить дым. Он содрогнулся. — Майлз... Майлз пойдет на убийство.

— Забавно, что ты это сказал. — Бай отхлебнул ещё кофе и бесстрастно поглядел на Айвена. — Если сложить вместе комаррское расследование Майлза, смерть администратора Форсуассона в разгар этого расследования, последовавшее сватовство Майлза к его вдове и ее демонстративный публичный отказ - по версии Сигура, хотя Доно утверждает, что она вела себя весьма достойно, учитывая обстоятельства, - а еще взять пять политиков-форов из Консерваторов, давно имеющих зуб на Эйрела Форкосигана и все его дела, и добавить несколько бутылок прекрасного вина из Округа Формонкрифа, то рождается Теория. И я имел возможность наблюдать, как она резко и внезапно эволюционирует в полновесную Клевету. Завораживающее зрелище.

— Ох, ч-черт, — прошептал Айвен.

Бай смерил его острым взглядом. — Уже догадался, о чем я хочу сказать? Бог мой, Айвен, что за неожиданная глубина мысли! Можешь вообразить себе этот разговор; мне-то пришлось высидеть его до конца. Алексей заметил насчет проклятого мутанта, осмелившегося волочиться за фор-леди. Формюир отметил, как чертовски удачно её муж погиб из-за некоего якобы несчастного случая в разгар расследования Форкосигана. Сигур вставил было, что, мол, никаких обвинений не выдвигалось, но граф Борис смерил его взглядом, точно жалкого идиота, и проворчал: "Еще бы! СБ целых тридцать лет была у Форкосиганов в кулаке. Единственный вопрос - был ли сговор между Форкосиганом и женой?" Алексей ринулся на защиту дамы своего сердца - этот тип просто не понимает намеков - и провозгласил, что она невиновна и ничего не подозревала, пока грубое предложение Форкосигана не поставило все на свои места. Ее стремительное бегство было Доказательством. Доказательство! Это слово он повторил трижды, но к тому времени был уже изрядно пьян. Доказательство того, что она хотя бы теперь поняла, как хитро избавился Майлз от ее возлюбленного супруга, чтобы расчистить к ней путь. А она не может не знать, она присутствовала. Он готов биться об заклад, что теперь-то она иначе отнесется к его, Алексея, брачному предложению! Поскольку Алексей - кретин известный, старших джентльменов его доводы не слишком убедили, однако из фамильной солидарности они применили ко вдове презумпцию невиновности. И так далее.

— Боже правый, Бай, и ты не мог их остановить?

— Я пытался внести в этот разговор немного здравого смысла, насколько мог, чтобы, - как это называете вы, вояки, - не раскрыть своей легенды. Но ни уже так увлеклись собственным творением, что на меня особого внимания не обращали.

— Если они выдвинут против Майлза обвинение в убийстве, он их всех по полу размажет. Ручаюсь, что равнодушно он этим идиотам подобного не спустит.

Бай пожал плечами. — Конечно, Борис Формонкриф был бы счастлив видеть сына Эйрела Форкосигана в роли обвиняемого, но для этого (как я им и заметил) у них не хватает доказательств и маловероятно - неважно, по какими именно причинам - что им удастся эти доказательства получить впредь. Нет. Обвинение можно опровергнуть. Против обвинения можно защищаться. А доказанно ложное обвинение влечет за собой законное возмездие. Никакого обвинения не будет.

Айвену бы эту уверенность! Один намек на подобное, и вокруг Майлза поднимется шум...

— Но намеки, — продолжал Бай, — шепотки, хихиканье, шуточки, пикантные черные анекдоты... разве ухватишься за этот мираж, этот пар? Все равно, что сражаться с туманом.

— Думаешь, Консерваторы выстроят на этом домысле кампанию дискредитации? — медленно проговорил Айвен. Его начало трясти.

— Я думаю... что если лорд Аудитор Форкосиган хочет хоть как-то бороться с этим бедствием, ему стоит мобилизовать все ресурсы. Этим утром пять хвастливых языков пока спят. Но нынче вечером они снова примутся шлепать. Я не посмел бы предлагать милорду Аудитору стратегию. Он уже большой мальчик. Но, скажем так, из любезности я дарю ему преимущество раннего оповещения. А что он с этим сделает - его проблема.

— Разве это скорее не по части СБ?

— О, Имперская СБ, — отмахнулся Бай. — Уверен, они за это ухватятся. Но, видишь ли - разве это по части СБ? Пар, Айвен. Просто пар.

"Это штука из разряда "перед прочтением перерезать горло", а не ерунда какая-то", сказал тогда Майлз пугающе убедительным тоном. Айвен осторожно пожал плечами. — Откуда мне знать?

Улыбочка Бая не дрогнула, но в его глазах была насмешка. — Действительно, откуда?

Айвен посмотрел на часы. О боже. — Мне пора быть на службе, не то мать мне такое устроит! — сказал он торопливо.

— Да, конечно, леди Элис уже поджидает тебя во Дворце, — для разнообразия Байерли наконец-то уловил намек и встал. — Не рассчитываю, что ты употребишь свое влияние, чтобы добиться от нее приглашение на свадьбу для меня...

— Нет у меня никакого влияния, — ответил Айвен, выпроваживая Бая за дверь. — Если лорд Доно станет к тому времени графом Доно, может, ты и сумеешь уговорить его прихватить тебя с собою.

Бай ответил согласным кивком и, зевая, удалился по коридору. Дверь с шипением закрылась, и Айвен с минуту стоял, потирая лоб. Он представил, как передает баевские новости Майлзу (это если обезумевший от расстройства кузен уже пришел в себя). Представил, как ныряет за ближайшее укрытие. Пуще того: представил, как бесповоротно смывается отсюда - возможно, променяв свою нынешнюю участь на жизнь лицензированной проститутки мужского полу в Бетанском Шаре. Ведь у бетанских мужчин-проституток клиенты - женщины, верно? Майлз там бывал, но далеко не все рассказывал. Даже толстяк Марк побывал там вместе с Карин. А вот он, Айвен, ни разу в жизни не занимался этим в Шаре, черт возьми. Нет в жизни справедливости, что да то да.

Он побрел к комм-пульту и набрал личный код Майлза. Но попал лишь на новую программу автоответчика, весьма официально извещающую, что звонивший попал на номер Лорда Аудитора Форкосигана, вот так. Как будто он не знал. Айвен оставил кузену сообщение с просьбой перезвонить по срочному личному делу и рассоединился.

Майлз, поди, еще спит. Айвен послушно пообещал своей совести, что перезвонит кузену попозже, а если уж и тогда не дождется ответа - то вечером собственной персоной притащится повидаться с ним в особняк Форкосиганов. Он вздохнул, натянул зеленый форменный китель и отправился в Императорский Дворец навстречу повседневным делам.

***

Марк позвонил в дверь Фортицев, переминаясь с ноги на ногу и от тревоги скрипя зубами. Энрике, выпущенный по такому случаю за пределы особняка Форкосиганов, зачарованно оглядывался вокруг. Высокий, тонкий, нервный, худощавого сложения эскобарец заставлял Марка больше чем когда-либо ощущать себя приземистой жабой. И что он не подумал заранее, насколько смехотворно они смотрятся вместе?... а, ладно.

Катерина открыла им дверь и гостеприимно улыбнулась.

— Лорд Марк, Энрике. Заходите. — Она жестом пригласила их со слепящего полуденного света в прохладную выложенную плиткой прихожую.

— Спасибо! — с горячностью воскликнул Марк. - Большое за все спасибо, госпожа Форсуассон - Катерина - за то, что вы это устроили. Спасибо. Спасибо. Вы не представляете, сколько это для меня значит.

— Господи, да не благодарите вы меня. Идея принадлежала Карин.

— Она здесь? — Марк завертел головой.

— Да, они с Марсией пришли за пару минут до вас. Сюда... — Катерина повела их направо, в заставленный книгами кабинет.

Вокруг комм-пульта были расставлены тонкие узкие стулья, пару из них заняли Карин с сестрой. Прекрасная Карин сидела, сжав губы и стиснув руки на коленях. Когда он вошел, она подняла взгляд, и губы ее изогнулись в безрадостной улыбке. Марк рванулся вперед, остановился, одними губами произнес ее имя и схватил протянувшиеся к нему руки. Они обменялись крепким рукопожатием.

— Теперь мне разрешено с тобою разговаривать, — сообщила Карин, раздраженно мотнув головой, — но только о делах. Не знаю, насчет чего у них такая паранойя. Желай я сбежать, мне нужно было всего-то выйти за дверь и пройти шесть кварталов.

— Я... я... Тогда мне лучше ничего не говорить. — Марк неохотно выпустил ее руки и отступил на шаг. Он жадно пил Карин глазами, точно воду. Вид у нее уставший и напряженный, но в остальном она вроде бы в порядке.

— С тобой все в порядке? — спросила уже Карин, внимательно его оглядев.

— Ага. Пока - да. — Марк ответил тусклой улыбкой и рассеянно покосился на Марсию. — Привет, Марсия. А ты что здесь делаешь?

— Я - дуэнья, — сообщила она ему с такой же раздраженной гримаской, как и сестра. — Все равно что ставить у штакетника охрану, когда лошадей уже увели. Ладно бы меня отправили на Колонию Бета, в этом был бы хоть какой-то толк. Для меня, по крайней мере.

Энрике, умостившись на соседний с Марсией стул, огорченным тоном поделился: — Знаете, что мать лорда Марка была капитаном Бетанского Экспедиционного корпуса?

— Тетя Корделия? — Марсия пожала плечами. — Конечно, знаем.

— Капитан Бетанского Астроэкспедиционного корпуса! И никто не удосужился упомянуть об этом! Капитан Экспедиционного корпуса!! И никто мне даже не сказал.

Марсия уставилась на него. — А что, это важно?

— Это важно. Это важно! Святые угодники, да что вы за люди?

— Это было тридцать лет назад, Энрике, — утомленно вставил Марк. Уже два дня подряд ему приходилось выслушивать различные вариации этой тирады. В лице Энрике графиня обрела очередного адепта. И это обращение, несомненно, помогло спасти его жизнь от покушений со стороны проживающих в особняке единоверцев после ночного инцидента с канализацией.

Энрике зажал ладони коленями и одухотворенно уставился в пространство. — Я дал ей почитать мою диссертацию.

— И она ее поняла? — вытаращила глаза Карин.

— Разумеется, поняла. Бога ради, она же была на командной должности в Бетанском Экспедиционном корпусе! Вы хоть представляете, как отбирают этих людей и чем они занимаются? Если бы я закончил аспирантуру с отличием, вместо этого глупого недоразумения с арестом, то мог бы надеяться - только надеяться! - подать заявление в АЭК. И даже тогда я и не мечтал бы туда пробиться мимо всех бетанских кандидатов, не держи они квоту в несколько мест специально для инопланетников. - Энрике задохнулся от страстности собственной речи. - Она сказала, что рекомендует мою работу вниманию вице-короля. И еще сказала, что мой сонет был очень оригинален. Пока я пока ловил жуков, я мысленно сложил в ее честь сестину, только записать пока не успел. Капитан Экспедиционного корпуса!

— Это... не то, чем тетя Корделия больше всего прославилась на Барраяре, — после минутной паузы предположила Марсия.

— Эта женщина пропадает здесь впустую. Все женщины здесь пропадают! — сердито подытожил Энрике. Марсия, полуобернувшись, приподняла бровь и окинула его странным взглядом.

— А как продвигается охота на жуков? — озабоченно поинтересовалась Карин.

— Сто двенадцать уже есть. Королеву пока не нашли. — Вспомнив о своей беде, Энрике напряженно потер переносицу.

Катерина вмешалась: — Спасибо, Энрике, что ты вчера так быстро прислал мне видео-модель жука. Это весьма подстегнуло мои дизайнерские эксперименты.

— Всегда рад, — улыбнулся ей Энрике.

— Что ж. Наверное, мне надо приступать к показу, — сказала Катерина. — Он много времени не займет, а потом мы можем все обсудить.

Марк умостил свои обширные низенькие телеса на последнем хрупком стуле и скорбно уставился на сидящую напротив Карин. Катерина заняла вращающийся стул и вызвала первую картинку. Полноцветное объемное изображение масляного жука, увеличенное до четверть-метрового размера. Все, кроме Энрике с Катериной, отшатнулись.

— Это, разумеется, наш базисный, рабочий вариант жука, — начала Катерина. — Пока я на скорую руку создала лишь четыре модификации, поскольку лорд Марк говорил, что время дорого, но, разумеется, я могу сделать и больше. Вот первое и самое простое.

Жук поносно-коричневого и гнойно-белого цветов исчез, сменившись куда более изящной моделью. Теперь его лайково-черные лапки и панцирь блестели, точно начищенные сапоги дворцовой стражи. По краю удлинившихся черных надкрыльев, скрывших от взгляда бледное пульсирующее брюшко, бежала тонкая белая линия.

— Ух ты! — выговорил Марк, изумившийся и впечатленный. Как такие мелочи дали столь разительное изменение? — Да!

— А вот кое-что поярче.

У следующего жука лапки и тельце тоже были лайково-черные, но надкрылья скруглены, точно лопасти. По ним бежала целая радуга изогнутых полос - от фиолетовой в центре, за ней синяя, зеленая, желтая, оранжевая, и красная по краю.

— О, вот этот лучше, — оживилась Марсия. — Просто прелесть.

— Думаю, следующий вариант не слишком-то практичен, — продолжала Катерина, — но мне хотелось поиграть со всем диапазоном возможностей.

Сперва Марк принял это за полу-распустившийся розовый бутон. На сей раз тельце жука было матового оттенка древесной листвы, с едва тронутым красным краями. Надкрылья походили на многослойные цветочные лепестки - изысканный бледно-желтый цвет с прожилками розового. Брюшко того же оттенка желтого незаметно сливалось с цветочной раскраской надкрылий, ускользая от взгляда. Шпоры и сочленения лапок вытянулись в маленькие тупые шипы.

— О-о! — Карин широко распахнула глаза. — Хочу вот этого! Голосую за этого!

Энрике сидел с полуоткрытым ртом, вид у него был совсем ошеломленный. — Боже мой... Да, это можно сделать...

— Такой вариант, наверное, подойдет для - наверное, вы их сами как-то назовете - ульевых, домашних жуков. — сказала Катерина. — Для тех же, что будут ползать и сами добывать себе корм, надкрылья-лепестки чересчур хрупкие и неудобные. Их легко оторвать, повредить. Но когда я работала над этим вариантом, то подумала, что вам на будущее могут понадобиться жуки различного вида. Разная упаковка для разных микробных комплексов.

— Конечно! — согласился Энрике. — Конечно.

— И последняя. — Катерина нажатием клавиши высветила еще одну картинку.

Лапки и тело этого жука были глубокого, мерцающего синего цвета. Каплевидной формы надкрылья расширялись и снова сходили на нет: сияюще-желтые в середине, с резким переходом в глубокий красно-оранжевый, потом в голубое и темно-синее пламя, с краю обрамленное мерцающими переливами. Едва заметное брюшко было густого темно-красного оттенка. Жук был полож на пламя, на факел в ночи, на драгоценности короны. Четверо зрителей подались вперед так, что чуть не свалились со своих стульев. Марсия невольно потянулась рукой. Катерина скромно улыбнулась.

— Ух ты! — У Карин аж перехватило горло. — Вот это - блистательный жук!

— По-моему, именно это вы и заказывали, — тихо отозвалась Катерина.

Она коснулась панели управления, и статичная картинка на миг ожила. Жук шевельнул надкрыльями, и их светящаяся оторочка вспыхнула, точно сноп алых искр от костра.

— Если Энрике удастся разобраться, как придать крыльям биолюминесценцию в нужном диапазоне, то жуки будут мерцать в темноте. Жучиный рой окажется весьма впечатляющ.

Энрике подался вперед, алчно уставившись на изображение. — А это идея! Их куда легче будет ловить в темных углах... Но биоэнергетические затраты окажутся сравнимы с теми, что требует само производство масла.

Марк попробовал представить себе рой блистательных жуков, сверкающих, вспыхивающих и мерцающих в сумерках, и мысль эта его тронула. — Считай это затратами на рекламу.

— Так какого мы возьмем? — спросила Карин. — Мне правда нравится тот, похожий на цветок.

— Проголосуем, наверное, — ответил Марк. Интересно, сумеет ли он уговорить ещё кого-нибудь выбрать глянцево-черный вариант? С виду настоящий жук-убийца. — Голосовать будут акционеры, — благоразумно добавил он.

— Мы наняли консультанта по эстетике, — указал Энрике. — Может, стоит спросить совета у нее? — Он не сводил глаз с Катерины.

Та в ответ развела руками. — Эстетика - это все, чем я могу помочь. Насколько это осуществимо технически, с точки зрения биогенетики, я могу лишь догадываться. Нужен некий компромисс между впечатляющим видом и тем временем, которое потребуется для его воплощения.

— Ты предложила несколько неплохих вариантов. — Энрике подтащил стул к комм-пульту и с отсутствующим выражением на лице снова прогнал всю серию видео-моделей.

— Время дорого, — сказала Карин. — Время - деньги, время - это... это все. Наша первая цель - запустить на рынок пользующийся спросом продукт, пустить капитал в оборот, организовать и раскрутить дело. Вот тогда будем играть со всякими усовершенствованиями.

— И убраться из подвала особняка Форкосиганов, — пробормотал Марк себе под нос. — Может... может, черный вариант - самый быстрый?

Карин покачала головой. Марсия ответила: "Нет, Марк". Катерина откинулась на спинку стула в нарочито нейтральной позе.

Энрике остановился на блистательном жуке и мечтательно вздохнул. — Вот этот, — заявил он.

Губы Катерины на мгновение дрогнули в улыбке. Марк понял, что порядок представления моделей был не случайным.

— Считаешь, это быстрее, чем жук-цветок? — уточнила Карин.

— Да, — сказал Энрике.

— Поддерживаю.

— Ты уверена, что тебе не нравится тот, черный? — протянул Марк жалобно.

— Голоса не в твою пользу, Марк, — сообщила Карин.

— Быть не может, у меня пятьдесят один процент... ой, — отдав часть акций Карин и кухарке Майлза, Марк утратил свой абсолютный перевес. Он собирался выкупить их попозже...

— Значит, блистательный жук, — подытожила Карин и добавила уже Марку: — Катерина сказала, что хотела бы получить плату акциями, как Матушка Кости.

— Это не было так уж трудно... — начала Катерина.

— Ш-ш! — твердо перебила ее Карин. — Мы платим тебе не за трудность. А за результат. Стандартный гонорар творческому консультанту. Раскошеливайся, Марк.

С некоторой неохотой - не то, чтобы эта работница не заслужила своей платы, просто в глубине души было так жалко, что еще капелька контроля утекает сквозь пальцы, - Марк подошел к комм-пульту и оформил расписку на передачу акций в оплату за предоставленные услуги. Он дал подписать бумагу Энрике с Карин, отослал копию в офис Циписа в Хассадаре и официально преподнес документ Катерине.

Она чуть смущенно улыбнулась, поблагодарила и отложила бумагу в сторону. Ладно, пусть она считает эти деньги игрушечными, но по крайней мере работу она сделала по-настоящему. Может, она, как и Майлз, из разряда людей, у которых есть лишь две скорости - "стоп" или "полный вперед"? Все, что делается хорошо, делается во славу божью - как выражается графиня. Марк снова поглядел на блистательного жука, которого Энрике заставлял безостановочно трепетать крылышками. Ага.

— Полагаю, — произнес Марк, кинув последний тоскливый взгляд на Карин, — нам пора. — "Время - деньги", и все такое. — Охота на жуков застопорила все. Исследование и производство заморожены... сейчас мы и тех жуков, что есть, содержим с трудом.

— Гляди на это как на очистку пятна промышленных отбросов, — безо всякого сочувствия посоветовала Марсия. — Пока оно не расползлось.

— Ваши родители разрешили Карин сегодня прийти сюда. Как думаешь, они позволят ей вернуться к нам хотя бы на работу?

Карин состроила безнадежную мину.

Марсия скривилась и покачала головой. — Они потихоньку остывают, но не так быстро. Мама помалкивает, но Па... видишь ли, Па всегда гордился тем, какой он хороший отец. Ни Бетанской Сферы, ни, гм, тебя, Марк в его барраярском учебнике для отцов не было. Может, он слишком долго прослужил в армии. Хотя, честно говоря, даже помолвка Делии заставляет его дергаться, а уж она-то играет по старым правилам. Насколько ему известно.

Карин вопросительно приподняла бровь, но Марсия не стала вдаваться в подробности. Она покосилась на комм, где под восхищенным взглядом Энрике искрился и мерцал блистательный жук.

— С другой стороны - мне наши бдительные родители в особняк Форкосиганов ходить не запрещали.

— Марсия... — выдохнула Карин. — А ты можешь? Станешь?

— Э-э, может быть. — Она взглянула на Марка из-под ресниц. — Я подумала, что и сама могла бы войти в долю с акциями.

Марк поднял брови. Марсия? Практичная Марсия? Возьмет охоту за жуками на себя, а Энрике отправит обратно к его генетическим кодам (и безо всяких там сестин)? Cтанет содержать в порядке лабораторию, иметь дело с поставками и поставщиками и не спускать в канализацию жучиное масло? Подумаешь, что она видит в нем что-то вроде омерзительного жирного жука-переростка, которого ее сестра почему-то принимает за милую домашнюю зверушку! Марк ни капельки не сомневался, что когда надо, мозги у Марсии включаются...

— Энрике?

— М-м? — пробормотал Энрике, не поднимая глаз. Марк привлек внимание эскобарца, потянувшись через его плечо и отключив картинку, и растолковал предложение Марсии.

— Да, было бы отлично, — радостно согласился эскобарец и с надеждой улыбнулся Марсии.

На том и договорились, хотя вид у Карин был такой, словно по здравому размышлению идея делить акции с сестрой виделась ей в другом свете. Марсия с ходу решила, что пойдет сейчас в особняк Форкосиганов. Марк и Энрике встали, собираясь прощаться.

— С тобой все будет нормально? — тихонько спросил Марк Карин, пока Катерина записывала диск для Энрике.

Она кивнула. — Ага. А с тобою?

— Я жду. Как ты думаешь, сколько пройдет времени? Пока не разрешится эта путаница?

— Она уже разрешилась. — Ее лицо сделалось пугающе обреченным. — Я покончила со спорами, хотя не уверена, что они это уже поняли. Я нашла ответ. Пока я живу в родительском доме, честь обязывает меня подчиняться их правилам, какими бы нелепыми они ни были. Как только я придумаю, как мне перебраться куда-то еще, не нарушив свои далеко идущие планы, я уйду оттуда. Навсегда, если понадобится. — Она мрачно и решительно сжала губы. — Не думаю, что я пробуду там долго.

— А-а... — протянул Марк. Он не до конца понял, что она намеревалась сказать - или сделать - но прозвучало это... зловеще. Было ужасно думать, что из-за него, Марка, она может лишиться семьи. Место в своей собственной он завоевывал целую жизнь, ценою диких усилий. Клан коммодора казался ему золотым прибежищем... — Это... будет одинокое место. Место снаружи.

Она пожала плечами. — Значит, так тому и быть.

Деловая встреча завершилась. Последний шанс... Лишь в выложенном плиткой вестибюле, когда Катерина провожала их до дверей, Марк наконец набрался храбрости выпалить: — Нет ли каких-то сообщений, которые вы желали бы передать со мною? Я имею в виду, в особняк Форкосиганов? — Он был абсолютно уверен, что по возвращении брат напрыгнет на него из засады (судя по инструктажу, что тот устроил Марку при выходе из дома).

Лицо Катерины вновь сделалось замкнутым и настороженным. Она отвела взгляд. Ее рука коснулась болеро, напротив сердца; Марк уловил легкое похрустывание дорогой бумаги под мягкой тканью. Интересно, какой эффект произведет на братца сообщение о том, где же хранится результат его литературных упражнений: откажет благотворное уничижительное воздействие или лишь вызовет досадное ликование?

— Скажите ему, — произнесла она наконец, и не было никакой необходимости уточнять, кому именно, — что я принимаю его извинения. Но не могу ответить на его вопрос.

Марк понимал, что братский долг требует от него замолвить за Майлза доброе словцо, но болезненная сдержанность этой женщины лишала его присутствия духа. Наконец он неуверенно пробормотал: — Знаете, он здорово беспокоится.

Все, чего он добился, - микроскопический короткий кивок и безрадостная улыбка. — Да. Знаю. Спасибо, Марк.

Похоже, тема закрыта.

На улице Карин повернула направо, а остальные - налево, где позаимствованный оруженосец ожидал в позаимствованном лимузине. Какую-то минуту Марк пятился задом, глядя вслед уходящей Карин. Она шла широкими шагами, склонив голову и не оглядываясь.

***

Майлз, специально для этой цели оставивший дверь своих апартаментов открытой, услышал, как после полудня Марк вернулся. Он вылетел в коридор и свесился с лестничной площадки, хищно глядя вниз, на выложенный черно-белой плиткой входной вестибюль. Единственное, что было ясно с первого взгляда - Марк вспотел, чего и следовало ожидать: толстяк по этой погоде оделся во все черное.

— Ты видел ее? — требовательно спросил Майлз.

Марк, задрав голову, приподнял брови в непрошеной иронии. Похоже, ему пришлось перебрать в уме пару довольно заманчивых реплик, прежде чем остановиться на простом и благоразумном да".

Майлз вцепился в деревянные перила. — Что она говорила? Ты можешь сказать, прочла ли она мое письмо?

— А ты не припоминаешь, как недвусмысленно грозился меня прикончить, если я посмею ее спросить, читала ли она твое письмо, или вообще как-то коснусь этой темы?

Майлз нетерпеливо отмахнулся. — Напрямую! Ты все понимаешь: я имел в виду прямые расспросы. Я просто хочу знать, можешь ли ты сказать... хоть что-то.

— Если бы я мог по одному взгляду на женщину определить, о чем она думает, разве я выглядел бы так? — Марк сердито посмотрел на него и вытер лицо.

— Проклятье, а мне откуда знать? По твоему угрюмому виду мыслей не прочитать. Ты всегда такой. — В прошлый раз это было несварение желудка. Хотя в случае Марка желудочное расстройство пугающе близко связано с эмоциональным.

Майлз запоздало спохватился: — Ну... а как там Карин? С ней все в порядке?

Марк скривился. — Вроде того. Да. Нет. Может быть.

— А-а. — Майлз помолчал и добавил: — О-ох. Мне очень жаль.

Марк пожал плечами. Он посмотрел наверх, на вжавшегося в перила Майлза, и с досадливой жалостью покачал головой: — Вообще-то Катерина передала мне сообщение для тебя.

Майлз чуть не нырнул через перила. — Что, что?

— Она велела передать тебе, что принимает твои извинения. Поздравляю, дорогой братец; ты, кажется, выиграл тысячеметровый заплыв. Я лишь добавил бы, что ей следовало начислить тебе дополнительные очки за стиль.

— Да! Да! — Майлз грохнул кулаком по перилам. — И что еще? Она сказала что-нибудь еще?

— А чего еще ты ждал?

— Не знаю. Чего-нибудь. "Да, вы можете меня навестить" или "Нет, чтобы ноги вашей не было у моей двери!"/I> или еще что-нибудь. Ключ к разгадке, Марк!

— Ну, обыщи меня. Тебе придется отправиться за этим ключом самому.

— А мне можно? То есть она ведь не говорила, чтобы я ее больше не беспокоил?

— Она сказала, что не может ответить на твой вопрос. Поломай-ка голову над этим, шифровальщик. Мне своих проблем хватает. — Марк покачал головой и, направился в глубину дома, к лифтам, скрывшись из вида.

Майлз ретировался в свои комнаты и шлепнулся в большое кресло, стоявшее в эркере с видом на внутренний сад. Итак, надежда, шатаясь, поднималась на ноги, словно недавно оживленный криотруп, у которого на свету кружится голова и режет глаза. Но на сей раз - без крио-амнезии, твердо решил Майлз. Он выжил - и, значит, усвоил урок.

Для его уха "Я не могу ответить на ваш вопрос" не прозвучало как "Нет". Но, конечно, и не прозвучало как "Да". Оно звучало, словно... еще один, последний шанс. Каким-то милосердным чудом ему разрешили еще одну попытку. Вернитесь на Клетку Один и начните заново. Верно.

Ну и как к ней подступиться? "Больше никаких стихов, бога ради. Я не рожден под звездой поэтов". Судя по вчерашнему труду (который он благоразумно изъял из мусорной корзины и нынче утром сжег вместе со всеми нескладными черновиками), любые вирши, выходящие из-под его пера, будут отвратительны. И того хуже: если он случайно ухитрится создать нечто приличное, вдруг она захочет еще - в каком положении он окажется тогда? Он вообразил, как Катерина, в некоем будущем воплощении, сердито кричит: "Нет, ты не тот поэт, за которого я выходила замуж"! Никакой больше фальши и притворств. У лжи короткие ноги.

Из вестибюля донеслись голоса; Пим впустил посетителя. Приглушенный расстоянием голос было не узнать - но раз он мужской, похоже, это кто-то к отцу. Майлз выбросил его из головы и развалился в кресле..

"Она приняла твои извинения. Она приняла твои извинения." Перед ним снова открылись жизнь и надежда.

Майлз глядел на солнечный пейзаж за окном, и паника, которая душила его последние несколько недель и в которой он не признавался даже самому себе, утихала. Исчезло подстегивавшее его тайное нетерпение. Может, теперь он сумеет угомониться и стать для нее кем-то простым и безобидным - например, другом. Что бы ей понравилось... ?

Может, пригласить ее на прогулку в какое-нибудь приятное место? Наверное, в сад пока не надо - учитывая все обстоятельства. В лес, на побережье... и когда разговор заглохнет, им будет на что полюбоваться. Не то, чтобы Майлз боялся, что ему не хватит слов. Теперь, когда он может говорить правду, когда не связан необходимостью лгать или скрытничать, перспективы открываются поразительные. Ему так много есть что сказать...

Пим прокашлялся в дверях. Майлз обернулся.

— Лорд Форкосиган, к вам с визитом лорд Ришар Форратьер, — доложил Пим.

— Лорд Форратьер, Пим, будь любезен, — поправил его Ришар.

— Ваш кузен, милорд, — с невозмутимым кивком Пим провел Ришара в гостиную. Ришар, отчетливо сознающий эту тонкость, с подозрением глянул на оруженосца.

Майлз не видел Ришара где-то с год, но тот не особо изменился; может быть, чуть постарел, и в талии у него прибавилось, а волос, наоборот, убыло. На нем был отделанный кантом и эполетами костюм серо-синих тонов, в цветах дома Форратьеров. Более пригодный в качестве повседневной одежды, чем впечатляюще официальный родовой мундир, костюм тем не менее ухитрялся как бы намекать - хоть и не заявлять этих прав прямо - на одеяние графского наследника. И выглядел Ришар по-прежнему - вечно раздраженным: в этом он не изменился ничуть.

Ришар обвел хмурым взглядом бывшие покои старого генерала Петра.

— Тебе вдруг понадобился Имперский Аудитор, Ришар? — мягко подтолкнул разговор Майлз, не очень-то довольный этим вторжением. Он собирался сейчас сочинять для Катерины новое письмо, а не обсуждать что-то с Форратьером. Ни с одним из.

— Что? Нет, конечно же, нет! — возмутился Ришар, и моргнув, недоуменно глянул на Майлза, точно лишь сейчас вспомнил о его новом статусе. — Я вообще не к тебе пришел. А к твоему отцу насчет его будущего голосования в Совете по этому сумасшедшему иску леди Донны. — Ришар покачал головой. — Он отказался меня принять. Отослал к тебе.

Майлз глянул на Пима, приподняв бровь. Тот выразительно произнес: — Граф с графиней, предвидя утомительные светские обязанности нынешнего вечера, изволят сейчас отдыхать, милорд.

Он видел родителей за обедом; они ничуть не выглядели утомленными. Но вчера вечером отец сказал ему, что на время свадьбы Грегора хотел бы устроить себе каникулы от обязанностей вице-короля, а не возлагать на себя вновь обязанности графа, "так что продолжай, мальчик, у тебя прекрасно получается". А мать решительно одобрила этот план.

— Да, Ришар, я по-прежнему отцовский депутат в Совете.

— Я думал, раз он вернулся в город, то снова займется этим сам. Ну, ладно. — Ришар с сомнением смерил Майлза взглядом, пожал плечами и шагнул к окну.

"Теперь ты весь мой, да?"

— М-м, присаживайся, — Майлз показал на стул напротив, придвинутый к низкому столику. — Спасибо, Пим, это все.

Пим склонил голову и вышел. Майлз не стал предлагать гостю прохладительных напитков - пусть тот не отвлекается и побыстрей переходит к делу, в чем бы оно ни заключалось. Ришар точно заглянул не ради удовольствия пообщаться, и его общество тоже вряд ли представляет сейчас для Майлза особую ценность. Катерина, Катерина, Катерина...

Ришар уселся и выдал фразу, явно задуманную как сочувственная: — Я разминулся в вестибюле с твоим жирным клоном. Должно быть, он для всех вас сущее испытание. Разве вы не можете что-нибудь с ним сделать?

Сложно понять, что казалось Ришару отвратительнее: тучность Марка или сам факт его существования. С другой стороны, у Ришара сейчас тоже конфликт с родственником, выбравшим для себя весьма необычное тело. Однако Майлз помнил о причине, побуждавшей его сейчас если не специально разминуться со своим кузеном-Форратьером (недостаточно дальним), то уж точно не искать его общества.

— Ну, да, он - наше испытание. Так что тебе нужно, Ришар?

Ришар откинулся на спинку кресла и выбросил Марка из головы. — Я пришел поговорить с графом Форкосиганом о... хотя, дай подумать - я так понял, ты ведь видел леди Донну после ее возвращения с Колонии Бета?

— Ты имеешь в виду лорда Доно? Да. Айвен... представил нас друг другу. Разве ты еще не встречал с своего... э-э, кузена?

— Пока нет. — Ришар улыбнулся, не разжимая губ. — Не знаю, кого она думает одурачить. Ей не хватает реальности, нашей Донне.

Вдохновленный ехидной злостью, Майлз позволил себе слегка приподнять бровь. — Что ж, тогда все зависит от того, какое определение ты вкладываешь в понятие "реальность", а? На Колонии Бета делают хорошую работу. Она обратилась в уважаемую клинику. Я не так хорошо знаком с деталями как, возможно, Айвен, но не сомневаюсь, что преобразование было реальным и окончательным, говоря биологическим языком. И никто не может отрицать, что Доно - истинный фор и старший из живых законных отпрысков графа. Два из трех, а что до остального - ну, времена меняются.

— Боже правый, Форкосиган, ты же это не всерьез! — Ришар выпрямился и с отвращением поджал губы. — Девять поколений Форратьеров служили Империи, чтобы дойти до этого? До этой безвкусной шутки?

Майлз пожал плечами. — Очевидно, решение - за Советом Графов.

— Это абсурд. Донна не может наследовать. Взгляни на последствия. Одна из первейших обязанностей графа - произвести на свет наследника. Да какая женщина в здравом рассудке выйдет за нее замуж?

— Как говорится, "для каждого есть кто-то". — Обнадеживающая мысль. Если даже Ришар ухитрился вступить в брак, разве это трудно? — Способность породить наследника - далеко не единственное требование для этого поста. Многие графы не сумели продолжить свой род по той или другой причине. Например, возьми беднягу Пьера.

Ришар стрельнул в его сторону раздосадованным, опасливым взглядом, который Майлз предпочел не замечать. И продолжил: — Как я видел, Доно произвел довольно приятное впечатление на дам.

— Просто эти чертовы бабы друг за дружку держатся, Форкосиган. — Ришар замолк, застряв на осенившей его мысли. — Говоришь, это Айвен ее привел?

— Да. - Майлз до сих пор не понимал, как Доно втравил в это дело Айвена, но делиться своими догадками с Ришаром его как-то не тянуло.

— Он с ней спал раньше, знаешь? Как и добрая половина мужчин Форбарр-Султаны.

— Я слышал... что-то в этом роде, — "Убирайся, Ришар. Мне сейчас не до твоих вкрадчивых шуточек".

— Интересно, он по-прежнему... ладно. Никогда не подумал бы, что Айвен Форпатрил забирается и на ту сторону кровати, но - век живи, век учись!

— Гм, Ришар... Тут у тебя неувязка, — счел нужным заметить Майлз. — Исходя из логики, ты не можешь назвать моего кузена Айвена гомосексуалистом за то, что он спит с Доно, - чего он, полагаю, как раз не делает, - если не признаешь при этом Доно настоящим мужчиной. А в этом случае его иск по графству Форратьер имеет силу.

— Я считаю, — чопорно заметил Ришар после недолгой паузы, — что твой кузен Айвен, должно быть, совсем запутался.

— В этом - вряд ли, — вздохнул Майлз.

— Это к делу не относится. — Ришар нетерпеливо отмел вопрос сексуальной ориентации Айвена, какой бы та ни была.

— Не могу не согласиться.

Ришар убеждающим жестом развел ладони. — Послушай, Майлз. Я знаю, что вы, Форкосиганы, поддерживали Прогрессистов с самой кончины графа Петра, а мы, Форратьеры, всегда были верны Консерваторам. Но эта выходка Донны подрывает сами основы форской власти. Если мы, форы, не станем по неким коренным вопросам держаться вместе, то когда-нибудь все обнаружим, что нам нечего больше отстаивать. Полагаю, я могу рассчитывать на твой голос.

— Я пока не особо размышлял над этим иском.

— Ну, так поразмысли сейчас. Слушание очень скоро.

Ладно-ладно, допустим - хоть с Доно Майлзу куда веселее, чем с Ришаром, сей факт сам по себе не делает Доно пригодным для графского титула. Осади назад и продумай все. Вздохнув, Майлз попытался заставить себя отнестись к доводам Ришара серьезней.

— Есть сейчас в Совете какие-нибудь дела, которые ты особо отслеживаешь? — прозондировал почву Ришар.

Ришар закидывал удочку на предмет торговли голосами - по существу, фьючерсной торговли, поскольку его голос, в отличие от майлзовского, был пока только фикцией. Майлз обдумал и это. — Сейчас - нет. У меня личный интерес к ремонту комаррского отражателя, который я считаю хорошим капиталовложением для Империи, но Грегор, кажется, уже набрал по этому вопросу большинство. — "Другими словами, у тебя нет ничего, в чем я бы нуждался, Ришар. Даже теоретически". Однако после секундного размышления он добавил: — Кстати, а что ты думаешь о проблеме Рене Форбреттена?

Ришар пожал плечами. — Не повезло. Бедняга сам в этом не виноват, но что поделать?

— Заново утвердить Рене в его собственном праве? — мягко предложил Майлз.

— Невозможно, — убежденно отрезал Ришар. — Он - цетагандиец.

— Я все пытаюсь понять, на каком основании можно, будучи в здравом уме, назвать Рене Форбреттена цетагандийцем? — задумчиво произнес Майлз.

— По крови, - без колебаний ответил Ришар. — К счастью, имеется незапятнанная линия потомков Форбреттенов, откуда можно черпать кандидатов на этот пост. Думается, Сигур со временем неплохо свыкнется с графством Рене.

— Ты пообещал Сигуру свой голос?

Ришар откашлялся. — Раз уж ты упомянул об этом - да.

Следовательно, Ришару обещана поддержка графа Формонкрифа. В этом узком кругу для Рене ничего не сделать.

— Эта отсрочка с утверждением меня просто с ума сводит, — помолчав мгновение, продолжил Ришар. — Три месяца впустую, пока Округ Форратьеров несет без твердой руки бог знает куда, а Донна раздувает щеки, гордая, какую мерзкую шуточку отмочила.

— М-м, такого рода хирургическая операция не обыденна и не безболезненна. — Уж в таком роде техно-пыток, как современная медицина, Майлз был экспертом. — В каком-то смысле ради этого шанса Доно убил Донну. Думаю, он смертельно серьезен. И я считаю, что, пожертвовав столь многим, он должен высоко ценить приз.

— Ты не... — Ришар был ошарашен, — ... ты же не думал голосовать за нее, а? Не воображаешь же ты, что твой отец такое одобрит!

— Однозначно. Что сделаю я, то и он. Я - его Голос.

— Твой дед, — Ришар окинул взглядом гостиную, — в гробу перевернется!

Майлз оскалился в невеселой улыбке. — Не знаю, Ришар. Первое впечатление лорд Доно производит превосходное. Может, сперва его будут принимать из одного любопытства, но я охотно поверю, что повторное приглашение он получит уже благодаря собственным достоинствам.

— Так вот почему ты принял её в особняке Форкосиганов - из любопытства? Должен сказать, Форратьерам ты оказал дурную услугу. Пьер был чудак - он не показывал тебе свою коллекцию шляп с подкладкой из золотой фольги? - а сестрица его не лучше. За столь дикую выходку эту женщину стоило было бы запереть на чердаке.

— Тебе надо стать выше собственных предубеждений и повидаться с лордом Доно. — "Да ступай хоть сейчас!". — Леди Элис он просто очаровал.

— У леди Элис нет голоса в Совете. — Ришар ожег Майлза сердитым взглядом. — Он... она и тебя очаровала?

Майлз пожал плечами, не желая лгать. — Ну, не настолько. В тот вечер не он был моей главной заботой.

— Да уж, — сварливо обронил Ришар, — наслышан я о твоей проблеме.

Что? Внезапно Майлз обнаружил, что Ришар завладел его полным, безраздельным вниманием. — И что это была за проблема? - мягко переспросил он.

Ришар скривил губы в кислой улыбке. — Порой ты напоминаешь мне кузена Бая. Он поднаторел в изящном обхождении, но вовсе не такой умелец, каким хочет казаться. А я думал, у тебя хватит тактической смекалки запечатать все выходы, прежде чем захлопнуть ловушку. — Он помолчал и признал: — Хотя стоит отдать должное алексеевой вдовушке - она дала тебе отпор.

— Алексеева вдовушка? — выдохнул Майлз. — Не знал, что он был женат, уже не говоря о том, что умер. И кто эта счастливица?

"Не строй из себя идиота" - читалось во взгляде Ришара. Его улыбка сделалась еще страннее, едва до него дошло, что он наконец вытянул Майлза из столь досадного состояния безразличия. — Просто очевидно, не так ли, Милорд Аудитор? Совершенно очевидно! — Он откинулся в кресле, с прищуром поглядывая на Майлза.

— Боюсь, ты совсем меня запутал, — ответил Майлз самым безучастным тоном. Автоматически, точно дыхание, у него включился режим Безопасности: лицо, жесты, поза - все сдержанное, не выдающее его истинных чувств.

— Гибель этого твоего администратора Форсуассона, которая пришлась столь к месту? Алексей считает, что до того вдова и не предполагала, как - и почему - умер ее муж. Но судя по тому, как именно она бежала с твоего званого ужина и от предложения руки и сердца, вся Форбарр-Султана сочла, что теперь ей все ясно.

Физиономия Майлза не изменила своего выражения, если не считать слабой, легкой улыбки. — Если ты говоришь про Тьена, покойного мужа госпожи Форсуассон, то он погиб в результате несчастного случая с респиратором. — Он не добавил "в моем присутствии". Вряд ли это... помогло бы.

— Респиратор, да? Довольно легко устроить. Я и не напрягаясь могу представить себе три-четыре способа.

— Мотив сам по себе не означает убийства. Или... раз уж ты так хорошо в этом разбираешься - что случилось тем вечером, когда погибла невеста Пьера?

Ришар вздернул подбородок. — Я был под следствием и меня оправдали. А тебя - нет. Ну, не знаю, правду ли о тебе болтают, да не особо мне это важно. Но сомневаюсь, чтобы тебя волновало оправдание.

— Нет. — Улыбка застыла на лице Майлза. — А тебе как, по вкусу пришлась твоя роль в дознании, а?

— Нет, —- откровенно признался Ришар. — Назойливые ублюдки из Стражи рылись во всех моих личных делах, ни одно из которых их, черт возьми, не касалось... слюни пускали, глядя на меня под фаст-пентой. Неужто не знаешь - простолюдины обожают, когда к ним в руки попадает фор. Они бы кипятком писали при шансе заполучить кого-нибудь твоего ранга. Но ты-то в безопасности - ты же в Совете и выше нас всех. Ну, обвинит тебя какой-нибудь бесстрашный идиот, и чего он добьется? Никто не выиграет.

— Никто. — Само обвинение аннулируют - по причинам, о которых Ришар и понятия не имеет, - а Майлзу с Катериной придется терпеть грязные домыслы, этим аннулированием вызванные. Какой уж там выигрыш.

— Разве что, может, молодой Алексей и вдова Форсуассон. С другой стороны... — Ришар не сводил глаз с Майлза, все больше укрепляясь в своей догадке, — тебе есть прямая выгода, чтобы такого обвинения не предъявили. Вот тут я вижу вариант обоюдного выигрыша.

— Да ну?

— Ладно тебе, Форкосиган! Мы с тобою оба - старые форы, насколько это возможно. Глупо нам ссориться, когда мы должны быть на одной стороне. Наши интересы сходятся. Это традиция. Не притворяйся, будто твои отец с дедом не были в своей партии главными умельцами по взаимным сделкам.

— Мой дед... брал уроки политической науки у цетагандийцев. А затем император Юрий Безумный предложил ему аспирантуру. Дед натаскал отца. — "И оба они - меня. Первое и единственное предупреждение, Ришар". — В мою бытность партийная политика Форбарр-Султаны была для графа Петра лишь забавой, развлечением на старости лет.

— Вот, значит, как! По-моему, мы очень даже поняли друг друга.

— Давай посмотрим. Как я понял, ты предлагаешь не выдвигать против меня обвинения в убийстве, если в Совете я проголосую за тебя, а не за Доно?

— По мне и то, и другое неплохо.

— А если это обвинение выдвинет кто-то еще?

— Кому это надо, да кто ещё осмелится... Вероятность ничтожна, верно?

— Трудно сказать. Кажется, вся Форбарр-Султана вдруг сделалась в курсе событий моего тихого семейного ужина. Например, где ты сам натолкнулся на эту... выдумку?

— На одном тихом семейном ужине, — ухмыльнулся Ришар, откровенно наслаждаясь смятением Майлза.

Какой же путь проделала эта информация? Бог ты мой, а не стоит ли за откровениями Ришара дыра в системе безопасности? Возможные последствия простираются куда дальше, чем драка за наследование Округа. СБ потребуется чертовски много времени, чтобы их отследить.

Вся Форбарр-Султана. Ох, черт-черт-черт-черт-черт...

Майлз откинулся на спинку стула, посмотрел Ришару прямо в глаза и улыбнулся. — Знаешь, Ришар, а я рад, что ты ко мне зашел. До нашей небольшой беседы я колебался, как именно буду голосовать по делу Округа Форратьеров.

Ришару нравилось наблюдать, как тщательно прогибается его собеседник. — Я был уверен, что нам стоит поговорить с глазу на глаз.

Попытка подкупа или шантажа Имперского Аудитора квалифицируется как измена. А попытка шантажа или подкупа графа во время борьбы за голоса была неизбежной частью обычной практики; графы традиционно считали своих сотоварищей либо способными защититься в этой игре, либо чересчур глупыми, чтобы выжить. Ришар пришел к Майлзу в его ипостаси голосующего депутата Совета, а не Имперского Аудитора. Подменять ипостаси и правила игры прямо на ходу - это нечестно. "А кроме того, я желаю насладиться, изничтожив его сам". Что бы СБ плюс к тому ни накопала, это ее дело. А чувство юмора у СБ отсутствует начисто. Имеет ли Ришар хоть какое-то понятие, на какой рычаг пытается надавить? Майлз изобразил улыбку.

Ришар улыбнулся в ответ и встал. — Ладно. Сегодня днем мне надо еще кое с кем повидаться. Спасибо за вашу поддержку, лорд Форкосиган. — Он протянул руку. Майлз принял ее без колебаний, крепко пожал и улыбнулся. С той же улыбкой он проводил Ришара до двери своих покоев, откуда подоспевший Пим повел гостя к выходу, и улыбался до тех пор, пока слышал спускающиеся по лестнице шаги и, наконец, звук закрывающейся входной двери.

Тут улыбка превратилась в настоящий рычащий оскал. Майлз трижды вихрем пронесся по комнате в поисках чего-нибудь, что бы не было антиквариатом и что не жалко было бы расколотить. Не обнаружив ничего подходящего под это определение, он вырвал из ножен дедов кинжал с печаткой и с силой метнул его в дверной косяк спальни, куда тот и воткнулся, дрожа. Гул вибрирующей стали затих слишком быстро. Через пару минут Майлз сумел обуздать рваное дыхание и желание выругаться и заставил собственную физиономию вновь сделаться бесстрастной. Может, холодной как лед - но очень бесстрастной.

Он прошел в кабинет и уселся перед комм-пультом. Отмахнувшись от уже второй с утра просьбы Айвена перезвонить (с пометкой "срочно"), он набрал код закрытого канала. К некоторому его удивлению, с шефом СБ генералом Ги Аллегре его соединили с первой же попытки.

— Добрый день, милорд Аудитор, — произнес Аллегре. — Чем могу служить?

"Раскритикуй меня". — Добрый день, Ги. — Майлз помедлил; предстоящая задача заставляла его желудок сжаться от отвращения. Ничего не поделаешь. — Передо мной только что предстало одно неприятное следствие из комаррского дела. — Какого именно дела, уточнять нужды не было. — Проблема вроде бы чисто личная, но может затронуть Безопасность. Похоже, суд столичных сплетен обвиняет меня в том, что я напрямую приложил руку к смерти этого идиота Тьена Форсуассона. А в качестве мотива инкриминирует желание посвататься к его вдове. — Майлз сглотнул. — К сожалению, последнее - правда. Я... — "как бы это сказать?" — ... пытался за ней ухаживать. Не очень... ну, возможно.

Аллегре приподнял бровь. — Да-да. На моем столе только недавно мелькало кое-что на эту тему.

Р-р-р!!! Что же, ради Бога? — Правда? Быстро, однако. — Либо это действительно разошлось по всему городу. Ага, резонно предположить, что Майлз узнал далеко не первым.

— Все связанное с тем случаем помечается красным для моего первоочередного внимания.

Майлз выждал секунду, но Аллегре не пожелал ничего добавить. — Тогда вот кое-что от меня. Ришар Форратьер только что благородно предложил не выдвигать против меня обвинения в убийстве Форсуассона в обмен на то, что в Совете графов я отдам за него свой голос как за графа Форратьера.

— Гм. И что ты на это ответил?

— Пожал ему руку и отправил прочь в уверенности, что он меня заполучил.

— А он заполучил?

— Нет, черт возьми. Я намерен проголосовать за Доно и раздавить Ришара, как таракана - каковым он и является. Но мне весьма хотелось бы знать, это утечка сведений или сфабриковано само по себе. От этого в большой степени зависят мои дальнейшие шаги.

— Отчет нашего информатора не обнаружил в этом слухе ничего, похожего на утечку. Например, не стали достоянием гласности ключевые детали. Я только что посадил специально на это дело лучшего аналитика.

— Хорошо. Спасибо.

— Майлз... — Аллегре задумчиво поджал губы. — Не сомневаюсь, что ты находишь это весьма раздражающим. Но, надеюсь, твоя реакция не привлечет к комаррскому делу внимания больше необходимого.

— Если это - утечка, дело за вами. А если чистой воды клевета... — "Что мне, черт возьми, с нею делать?"

— Могу я спросить, что ты планируешь дальше?

— Прямо сейчас? Позвонить госпоже Форсуассон и рассказать, что грядет. — От одного предчувствия его охватил болезненный озноб. Трудно вообразить больший контраст с тем чистым чувством, которое он жаждал ей преподнести, нежели эти тошнотворные новости. — Это дело затрагивает - пятнает - её не меньше, чем меня самого.

— Гм. — Аллегре потер подбородок. — Дабы не мутить и без того грязную воду, я бы попросил тебя повременить, пока мой аналитик не оценит её место в происходящем.

— Ее место? Место невинной жертвы!

— Я и не спорю, — успокаивающе произнес Аллегре. — Я опасаюсь не столько предательства, сколько возможной небрежности.

СБ была совсем не в восторге от того, что Катерина - не приносившее никакой присяги и неподконтрольное им гражданское лицо - находилась в средоточии самой горячей тайны этого года, а может - и столетия. Хотя она преподнесла им, неблагодарным, эту самую тайну собственноручно. — Она не небрежна. Вообще-то она чересчур осторожна.

— По твоим наблюдениям.

— По моим профессиональным наблюдениям.

Аллегре примирительно кивнул. — Да, м'лорд. И мы были бы рады это доказать. Не хотите же вы... запутать СБ.

Майлз шумно выдохнул, оценив по достоинству эту последнюю невозмутимую реплику. — Ага, - уступил он.

— Я прикажу аналитику, чтобы он перезвонил тебе насчет результатов проверки как можно скорее, — обещал Аллегре.

Майлз с досадой стиснул кулаки и нехотя разжал. Катерина мало выходит из дому; могут пройти дни, прежде чем эта новость дойдет до ее ушей из других источников. — Отлично. Держите меня в курсе.

— Будет сделано, милорд.

Майлз отключил комм.

С болезненной ясностью он вдруг понял, что, рефлекторно испугавшись за связанные с комаррской аварией секреты, он повел себя с Ришаром Форратьером неверно. "Десятилетняя СБшная привычка, о черт". Майлз считал Ришара задирой, но не психом. Дай ему Майлз немедленный отпор, и тот мог бы сдаться, пойти на попятную, не желая сознательно сердить обладателя возможного голоса.

Что ж, бежать за ним и пытаться переиграть этот разговор заново теперь слишком поздно. Отданный против Ришара голос продемонстрирует всю тщетность попытки шантажировать Форкосигана...

... И сделает их вечными врагами в Совете. Заставит ли Ришара этот блеф исполнить свою угрозу или отказаться от нее? "Черт, ему придется".

В глазах Катерины Майлз только-только выбрался из той ямы, которую он сам себе вырыл. Хотелось, чтобы что-то свело их вместе - но бог мой! не судебный же процесс по обвинению в убийстве ее мужа, даже прекращенный. Она только-только начала забывать о своем кошмарном замужестве. Официальное обвинение и все с ним связанное (каким бы ни был окончательный приговор) отвратительнейшим образом снова протащит ее сквозь все муки, утопит в водовороте стресса, горя, унижения и усталости. Борьба за власть в Совете Графов - не сад, где расцветает любовь.

Разумеется, эта жуткая перспектива плавно сойдет на нет, если сорвется претензия Ришара на графство Форратьер.

"Но у Доно нет ни шанса".

Майлз заскрежетал зубами. "Теперь есть".

Мгновение спустя он набрал другой номер и принялся нетерпеливо ждать.

— Привет, Доно, — вкрадчиво произнес Майлз, едва над видео-пластиной проявились очертания лица. На заднем плане смутно проступала мрачная, если не сказать затхлая, роскошь гостиной форратьеровского особняка. Но стоило изображению обрести резкость, и это оказался не Доно: Майлзу радостно улыбалась Оливия Куделка - щека в чем-то перепачкана, под мышкой - три пергаментных свитка.

— Ой... Оливия. Извини. А, м-м, лорд Доно здесь?

— Конечно, Майлз. Он совещается с адвокатом. Сейчас позову, - она исчезла из поля зрения камеры, и Майлз услышал, как она зовет: "Эй, Доно! Угадай, кто звонит!".

Мгновение спустя перед Майлзом предстала бородатая физиономия Доно; тот вопросительно приподнял бровь.

— Добрый день, лорд Форкосиган. Чем могу быть полезен?

— Приветствую, лорд Доно. Мне только что пришло в голову, что мы - не суть важно, почему - так и не договорили тем вечером. Хочу, чтобы вы знали - если на сей счет есть какие-либо сомнения: вашим претензиям на графство Форратьер обеспечена моя полная поддержка и голос моего Округа.

- О! Благодарю вас, лорд Форкосиган. Весьма рад это слышать. — Доно помедлил. — Хотя... слегка удивлен. Мне казалось, что вы предпочитаете оставаться над схваткой.

— Предпочитал. Но мне только что нанес визит ваш кузен Ришар. Ему потребовалось поразительно мало времени, чтобы принизить меня до собственного уровня.

Доно сморщился от смеха, потом попытался сдержать широкую улыбку. — Порой он производит именно такой эффект.

— Я хотел бы запланировать встречу с вами и Рене Форбреттеном. Здесь, в особняке Форкосиганов, или в любом удобном для вас месте. Думаю, совместное стратегическое планирование пойдет на пользу вам обоим.

— Буду счастлив получить ваш совет, лорд Форкосиган. Когда?

Несколько минут оба сравнивали и корректировали свой распорядок дня, попутно позвонив Рене в особняк Форбреттенов, и, наконец, назначили встречу на послезавтра. Майлз был бы рад встрече этим вечером или даже прямо сейчас, но пришлось признать, что отсрочка дает ему время подойти к проблеме рациональнее. И он кратко, но сердечно распрощался с обоими своими - как он надеялся - будущими коллегами.

Майлз потянулся было к комму набрать следующий номер, но нерешительно замер и отдернул руку. Он и прежде не знал, с чего начать. А сейчас эта бомба разорвалась прямо у него под ногами. Он не в силах рассказать Катерине ничего. А знать об этом и болтать о милых, повседневных банальностях - значит снова ей солгать. Да еще как!

Да и что, черт возьми, сказать, когда Аллегре ему позволит?

Он встал и принялся вышагивать по комнатам.

Год траура был нужен Катерине не только чтобы исцелить собственную душу. За год в умах людей память о таинственной гибели Тьена сгладится, и никто не скажет ни слова, когда его вдова вернется в свет и примет ухаживания мужчины, с которым ее связывает благопристойно давнее знакомство. Так нет же! Сгорая от нетерпения, страшась лишиться у нее всех шансов, он был вынужден давить все сильнее, пока наконец не хватил через край.

О да. Не разболтай он о своих намерениях всему городу, Иллиан бы не запутался и не проболтался столь пагубно в светской беседе. И не случилось бы ее бегства с приема, так превратно истолкованного. "Хочу машину времени - вернуться в прошлое и застрелиться".

Майлз был вынужден признать, что весь этот сценарий отлично укладывается в рамки политической дезинформации. В бытность свою тайным оперативником он пел от радости и при меньших вражеских промахах. Будь он сейчас охотником в засаде, а не дичью, он бы счел такую оплошность противника несказанным везением.

"Ага, ты сам себя и поймал. Идиот."

Майлзу нужно было всего лишь держать рот на замке, и он сумел бы полностью оправдаться перед Катериной искусной полу-ложью про сад. Катерина, к его вящей выгоде, по-прежнему бы у него работала, и... он остановился и с весьма смешанным чувством повертел эту мысль со всех сторон. "Кроссбол". Была бы та нечастная пора его юности чуть менее несчастной, если бы он так и не узнал про эту благую ложь? "Что лучше, ощущать себя дураком или быть таковым?" Для себя он ответ знал. Неужели он окажет Катерине меньше уважения?

"Уже оказал. Дурак".

В любом случае, обвинение вроде бы пало на него одного. Если Ришар сказал правду - ха! - то брызги этой грязи ее не задели вовсе. "И если ты не станешь снова за ней увиваться, так оно и останется".

Он натолкнулся на кресло и тяжело в него опустился. Как долго ему придется держаться от нее в стороне, чтобы позабылся этот занимательный слушок? Год? Много лет? Вечность? Черт возьми, единственным его преступлением было влюбиться в храбрую и прекрасную леди. Что в этом дурного? Он хотел подарить ей вселенную - или хотя тот ее кусочек, что у него был. Как столь благое намерение превратилось в эту... неразбериху?

Внизу, в вестибюле, снова послышались голоса - Пима и еще чей-то. По лестнице протопали сапоги - судя по шагам, поднимался один, и Майлз собрался было распорядится Пиму, что "нынче днем его ни для кого нет дома". Но беззаботная физиономия в дверях принадлежала вовсе не Пиму, а Айвену. Майлз застонал.

— Привет, братец, — жизнерадостно поздоровался Айвен. — О боже, вид у тебя до сих пор разбитый.

— Отстаешь от жизни, Айвен. Меня разбили снова.

— Да? — Айвен вопросительно на него взглянул, но Майлз отмахнулся. Айвен пожал плечами. — Так, что у нас есть? Вино, пиво? И закуски от Матушки Кости?

Майлз махнул на свежезаполненный бар. — Угощайся сам.

Айвен налил себе вина и поинтересовался: — А тебе чего?

"Не будем начинать запой по новой". — Ничего. Спасибо.

- А, ну как хочешь, - Айвен рассеянно подошел к эркерному окну, побалтывая вино в бокале. — Ты так и не видел моих сообщений на комме?

— Ох, да, видел. Извини. У меня был хлопотный день. — Майлз нахмурился. — Боюсь, собеседник из меня сейчас никакой. Только что Ришар Форратьер собственной персоной нанес мне удар, откуда я и не ожидал. Пока я перевариваю услышанное.

— А. Гм. — Айвен покосился на дверь, отхлебнул большой глоток вина и откашлялся. — Если это насчет слухов об убийстве... короче, если бы ты, черт побери, отвечал на сообщения, неожиданности бы не случилось. Я старался.

Майлз потрясенно на него уставился. — Боже правый, и ты тоже? Неужели в чертовой Форбарр-Султане все и каждый в курсе этой проклятущей чуши?

Айвен пожал плечами. - Ну, насчет всех не знаю... Мать об этом пока не упоминала, но она могла счесть, что на столь топорную работу не стоит и внимания обращать. Мне это выложил Байерли Форратьер - для передачи тебе. Заметь, еще на рассвете. Он подобные сплетни обожает. Считает их такими захватывающими, что просто не в силах смолчать. А может, сам их раздувает, чтобы позабавиться. Или ведет какую-то закулисную игру с наушничаньем. Я и не пытаюсь разобраться, на чьей он стороне.

— А-а... — Майлз потер лоб костяшками пальцев.

— Во всяком случае, суть в том, что не я это начал. Усвоил? — Уж я думаю... Сделай одолжение, дави этот слушок всюду, где услышишь.

— Как будто мне кто-то поверит? Все знают, что я давным-давно твой осел. На роль свидетеля я не гожусь. И знаю я не больше прочих. - Он на секунду задумался и подытожил: — Скорее меньше.

Майлз обдумал альтернативы. Смерть? Смерть будет куда спокойнее, к тому же он избавится от пульсирующей головной боли. Но всегда есть риск, что люди истолкуют происшедшее превратно - еще хуже чем сейчас. Кроме того, ему нужно прожить хотя столько, чтобы проголосовать против Ришара. Он задумчиво оглядел кузена.

— Айвен... — начал он.

— Я не виноват, — мгновенно затараторил Айвен, — это не моя работа, ты не можешь меня заставить и если ты претендуешь хоть на минуту моего времени, тебе придется сражаться за него с моей матушкой. Если посмеешь, — он кивнул, довольный своим решающим доводом.

Майлз откинулся на стуле и долго разглядывал Айвена. - Ты прав, - сказал он наконец. — Я слишком часто злоупотреблял твоей верностью. Извини. Забудь, не бери в голову.

Айвен, как раз отхлебнувший здоровенный глоток, в шоке уставился на него, брови его поползли вниз. Наконец он смог сглотнуть. — Что ты хочешь сказать этим не бери в голову?

— Именно то, что сказал. Нет причины впутывать тебя в эти грязные дела, и масса причин - не делать этого. — Вряд ли Айвену добавит чести оказаться на сей раз вместе с ним - даже чести того рода, что вспыхивает на мгновение, прежде чем осесть на вечный покой в файлах СБ. Кроме того, с ходу он просто не мог придумать, чем таким Айвен способен ему помочь.

— Не нужно? Забудь? Что ты затеял?

— Боюсь, ничего. Ты мне с этим не поможешь. Хотя за предложение - спасибо, — добросовестно прибавил Майлз.

— Я ничего не предлагал, — подчеркнул Айвен. Он прищурился. — Ты докатился до чего-то нехорошего.

— Не докатился. Просто скатываюсь все ниже. — "До самого низа - вплоть до уверенности в том, что ближайшbе несколько недель окажутся весьма неприятны - и на совсем новый для меня манер". — Спасибо, Айвен. Уверен, ты не заблудишься по дороге к выходу.

— Ладно... — Айвен осушил бокал до дна и поставил на стол. — Ага, конечно. Позвони, если тебе... что-то понадобится.

Айвен побрел прочь, в дверях досадливо покосившись через плечо. Майлз слышал, как на лестнице стихало его возмущенное бормотание: "Ничего не нужно. Не бери в голову. Что, черт возьми, он о себе возомнил...?"

Майлз криво улыбнулся и шлепнулся на стул. Ему предстояла грандиозная задача. И он слишком устал, чтобы шевельнуться.

Катерина...

Ее имя словно струилось сквозь пальцы, столь же неуловимое, как уносимый ветром дым.